Дар солнца

«Вы краснеете, это черта прекрасного сердца».

Тэхёну скоро восемнадцать. Тэхён всем своим существом устал от назойливой родительской опеки. Он собирает чемоданы вслед за старшим братом – почти бездумно, – бросает родной Сеул ради неизведанного Калгари в самом центре Канады и ни о чём не жалеет. Ему не страшно, не грустно, напротив, душа ликует, а сердце бешено стучит от одной только мысли, что он наконец-то сможет жить так, как захочет. Мама хмурилась, кусая губы, отец с интересом читал газету, попивая кофе и не переживая за своих сыновей, когда Тэхён на пару с Сокджином широко улыбались, маша матери рукой на прощанье, прежде чем сесть в такси до аэропорта. На заявление Джина, что им обоим стоит перебраться в Канаду, родители отреагировали по-разному: отец похвалил за бесстрашие и стремление к новому, а мама… Та перебила все чашки и почти добралась до бабушкиного сервиза, с которого пару лет уже не смахивали пыль. Тэхён в этот момент со скучающим лицом наблюдал за развернувшейся драмой и боялся разве что расчихаться от аллергии, пока Сокджин с восторгом в глазах рассказывал отцу о перспективах обучения в одном из самых престижных университетов Канады. Джин, в общем-то, навешал столько лапши на уши, что ему было сложно не поверить. Даже Тэхён слушал его, раскрыв рот, хотя прекрасно знал, что никаких «комфортных условий для проживания», «пятиразового питания» и «удобной для студентов программы обучения» им не светит. Тэхён едет туда не за этим. Он сам выбрал дом, предварительно оплатив аренду за полгода, разумеется, родительскими деньгами. Возможно, это была одна из первых ошибок, которую он допустил: двухэтажная необжитая халупа встречает их сломанной дверной ручкой и сгнившими на пороге досками. Сокджин матерится на всю округу, разгоняя стайки птиц, когда его нога проваливается в дыру, а Тэхён тем временем любуется пейзажами и глубоко дышит свежим, чистым, без примесей выхлопных газов воздухом. Он вдыхает мороз полной грудью под смачные ругательства брата, под них же с улыбкой любуется острыми пиками гор и громадными соснами, и ему… хорошо. Даже больше чем хорошо, ему отлично. Такое чувство, словно он наконец выбрался из клетки, и его не пугают ни ужасающий вид их будущего жилья, ни гнилой порог, ни пыль и пауки в углах дома, из-за которых Сокджин верещит сиреной, бросая чемоданы и заявляя, что идёт покурить. Он, к слову, не курит и никогда не курил. Дом потрёпанный, но довольно уютный, стоит только вымести из него пыль, насекомых, от которых старшего брата каждый раз схватывал мандраж, и разжечь камин. А стоит снять пыльные простыни, проветрить, заварить мятного чаю, там отпускает и Сокджина. Они наслаждаются тишиной за импровизированным обедом, ближе к ночи почти дерутся за комнату на втором этаже – там теплее – и понимают, что, в общем-то, жизнь потихоньку налаживается. Эта жизнь без родителей, вламывающихся по утрам в твою комнату, похожа на самую настоящую сказку. Тэхён понимает это больше брата, когда, не сдерживая счастливой улыбки, следующим утром выходит из университета и чувствует, что становится на шаг ближе к своей маленькой, немного глупой, но цели: познакомиться с ними. Технически он будет учиться на ветеринара, о чём первым делом сообщает Сокджину, который с набитым ртом хвалит его за стремление помогать всяким там ползучим тварям. Манера общения у него такая странная. Немного грубая, потому что прямолинейная, но Тэхён привык. Джин не спрашивает почему, зачем, а ходит гордым индюком, когда сообщает отцу о том, что младший брат решил пойти по его стопам и ударился в медицину. Разумеется, об истинных мотивах Тэхён умалчивает. Держит язык за зубами и тогда, когда одной ночью Сокджин заваливается к нему в комнату сонный, растрёпанный, в помятой пижаме и спрашивает: — Ты это слышал? Тэхён только недоуменно хлопает глазами, отрываясь от телефона, и качает головой. — А я тогда почему слышал? — щурится старший, разглядывая чужую комнату на первом этаже. В той битве за лучшую спальню Тэхён проиграл, и ему не стыдно. — Может, тебе что-то приснилось? — буднично отзывается он. — Да? — заторможенно уточняет Сокджин, на что Тэхён угукает, возвращая внимание к телефону. — Ну да. Я подумаю об этом. — Хорошая идея. — Я тогда пойду, — говорит тот, стоя на пороге и не двигаясь с места. Тэхён переводит на него взгляд, выгибая бровь. Есть у его брата один большой недостаток: он боится, кажется, всего в этом мире. Вроде старше на семь лет, будущий востребованный специалист в сфере нейрохирургии, а его до сих пор пугают скрип половиц и малейшее дуновение ветра. Сокджин всегда отличался умом, всегда рассудителен в своей стезе, стремится ко всему новому, лучшему, неизведанному. Он видел трупы в морге и препарировал их, он ковырялся в чужих мозгах во время практики, о чем с безразличным лицом рассказывал однажды во время ужина. И он готов лезть на потолок, когда видит пауков или же слышит какой-то посторонний звук. — Я с тобой полежу, а то вижу же, что тебе жесть как страшно, — заявляет он же, укладываясь на вторую половину кровати, пока Тэхён молча продолжает листать ленту, даже не обращая на него внимания. Он привык. Как-никак они жили вместе всю его жизнь, одно время даже спали в одной кровати, когда дома был ремонт, который застопорился на пару месяцев. На втором этаже что-то падает, и Сокджин, пытавшийся уснуть, распахивает глаза, в которых нет ничего, кроме искреннего ужаса. — Дом старый, логично, что тут всё будет скрипеть и отваливаться, — успокаивает его Тэхён. — А получше ты найти не мог? — ворчит брат, кутаясь в одеяло. — Сам же умолял меня доверить это дело тебе. — Лучше жить здесь, чем в общежитии. Дешевле выходит. И лес рядом. — Про лес это ты ой как зря… — шепчет Сокджин. — Насколько я знаю, Канада – одна из самых безопасных стран. Сокджин затихает, когда Тэхён выключает свет, а потом, боясь нарушить тишину, шёпотом спрашивает: — Ты же сделал так, как я просил? — Конечно, — сонно мычит Тэхён в ответ. Улыбается. Странно так, только вот в темноте не видно. И вовсе его брату не обязательно знать, как и что он там делал. Сокджин просил найти дом или квартиру подальше от всяких там стай, но Тэхён не думает, что с этим возникнут какие-то проблемы. И о том факте, что дом сдаётся так дёшево по одной простой причине, он тоже умалчивает. А утром вполне успешно убеждает брата познакомиться с соседями. Учеба уже началась, но они смогут приступить к занятиям только с января, то есть через полтора месяца. Хотя бы в одном Сокджин был прав: университет предоставляет удобную и гибкую программу обучения. С хвостами проблем не будет – Тэхён уверен, что на первом курсе ему нагонять особо нечего, зато брату придётся какое-то время побегать, дабы собрать все нужные материалы для сдачи зачётов. Сокджин не думает об этом, довольно и сонно потягиваясь на кухне, пока Тэхён возится с рецептом: в гости не принято ходить с пустыми руками. Но не успевает он засунуть руку в пакет с мукой, как в дверь раздаётся стук. Сокджин смотрит на него, замерев на цыпочках с вытянутыми руками, как и потягивался. — Они чё, обнаглели? — фыркает тот. — Это ж наверняка соседи. — Мы же сами собирались к ним идти, — негромко говорит Тэхён. Мало ли, вдруг в доме тонкие стены. Зато брата это ни разу не смущает, когда тот громко ворчит: — И что? Это мы, вообще-то, гости. Чего они приперлись? Я не при параде. — Открой дверь, — мирно просит Тэхён. — Сам открой. — Открой. — Не буду я. Наглые они какие-то. Ты время видел? — на его наручных часах уже десять. — В такую рань… Вдруг я ещё сплю? Тэхён тяжело вздыхает. Сокджин плетётся за ним, для него иногда дело принципа – не делать то, о чем его просят. Он выглядывает из-за спины младшего брата, когда открывается дверь, и Тэхён уверен, что тот перестаёт дышать, глядя на двух незнакомцев. Дышать перестаёт, вероятно, от ужаса. Что ж, вышла ошибка, когда Тэхён подумал, что проблем с соседями не возникнет. Оборотни – те же люди, так везде пишут. Он ведь не думал, что что-то может выдать их натуру. Понимает: был неправ. Мысленно раскаивается перед братом и его слабым сердцем, когда смотрит в глаза парню напротив. — Ну привет, соседи, — отзывается один из них с натянутой улыбкой. Тэхён читал. Он облазил всю википедию, всевозможные сайты в поисках информации, но такого ему не показывали. Знал, что цвет глаз будет отличаться, что они могут быть разные: от чёрного до серого и светло-коричневого. И это не было бы для него чем-то новым и необычным, но парень напротив так пристально смотрит, что Тэхён успевает рассмотреть все оттенки золотой радужки. В какой-то момент он даже забывает о своей немного скромной натуре, беззастенчиво пялясь в ответ, пока незнакомец не представляется: — Чон Чонгук, — его рука плавно скользит в сторону друга. — Мин Юнги. Мы, кажется, теперь соседи. — Вы, что ли, волки? — с искренним ужасом выдыхает Сокджин. Тэхён прикрывает глаза, предчувствуя беду. Ох, он правда чувствует, что сейчас начнётся, ощущает это всеми фибрами своей души. Не прошло и недели, как они перебрались, а Сокджин наверняка захочет обратно уже сейчас. — Мы не волки, — выгибает бровь Чонгук. Тэхён молится, чтобы Джин не сказал ничего обидного, но уже готов перестать верить во всё святое, когда брат выдаёт: — Кому ты заливаешь? — щурится тот. — За версту несёт псиной. — Мы не волки, а оборотни, сорняк ты переросток, — мгновенно огрызается Юнги. Тэхён, как ему кажется, незаметно принюхивается, стоит подуть ветру, и шепчет брату: — От них не пахнет собакой, успокойся. — Да я образно! Ты посмотри на его глаза. Тэхён не смотрит, упершись взглядом в дверной косяк. Почему-то читать обо всем новом и необычном проще, чем столкнуться с этим лицом к лицу. Ему отчего-то внезапно немного страшно, ко всему прочему неловко за брата, но ужасно хочется поднять взгляд и разглядеть получше. Не решается. — Иди по своим волчьим делам, — машет рукой Сокджин. — Не отвлекай. — Может, мы пришли не к тебе, — спокойно говорит Чонгук. Отвечает вредностью на вредность. Тэхён едва заметно усмехается. — Его тоже не отвлекай. Тэхён, — окликает брат, тыча пальцем в спину. — Давай, скажи ему, чтоб шёл. — Куда? — шепчет Тэхён. — Туда вон. В лес, — снова машет Сокджин рукой. — Белок гонять. — Как-то это некрасиво… — бормочет Тэхён. — А сбрасывать кожу каждое полнолуние красиво, по-твоему? — шёпотом на ухо шипит Джин. — Мы не сбрасываем кожу, — щурится Чонгук. Тэхён только поражается тому, что он смог разобрать хоть что-то из чужих слов. Он сам-то почти ничего и не понял. — Опять он заливает. Ты посмотри! Может, тебе ещё и крышу не срывает во время гона? На луну не воешь? Не грызёшь сырых кроликов во время охоты? — щурится Сокджин, а Чонгук недоуменно отвечает: — Нет. — Попахивает враньём. — Откуда такие странные познания в сфере, в которой ты вообще не разбираешься? — интересуется Чонгук. Тэхёну ужасно стыдно перед новыми соседями за происходящее, но пока на него не смотрят, он успевает взглянуть ещё раз. Поражается. Снова прячет глаза. Как воришка бегает взглядом туда и обратно, особо не вслушиваясь в диалог. Тот уже начался, а прекращать его захлопнутой дверью перед носом гостей крайне невежливо. Хотя, вероятно, для них же так было бы лучше. — Я читал, — вскидывает подбородок Сокджин. — Что ты читал? — щурится Чонгук. — Про вас, оборотней. — И где такую хрень пишут? — встревает Юнги. — Есть у меня источники. — Дерьмовые какие-то источники, — фыркает Мин. — То есть вы ничего такого не делаете? — скромно интересуется Тэхён, глядя на Чонгука, и тот качает головой, впившись взглядом в его лицо. И Тэхён никак не может зацепиться взглядом хоть за что-нибудь в стороне, поэтому принимается прожигать глазами чужую кружку с кофе, с которой пришёл один из соседей. Ему неловко за брата и за себя. За брата – потому что вываливает всё, что думает, за себя – потому что интересно. Стало сразу же, как только зашли разговоры о переезде поближе к лесам. И он ничего не мог с собой поделать: тянуло увидеть собственными глазами, убедиться, что всё это взаправду. И как удобно, когда собственные желания можно оправдать тем, что ты устал от родителей. Тэхёна, честно говоря, те не то чтобы беспокоили, но ведь нужен был повод, чтобы Сокджин тоже не потерял запала. — А что ты смотришь на него как на жертву? Учуял свежее мясо? — шепчет Сокджин, уставившись на Чонгука. — Пахнет от него уж точно получше, чем от тебя, — хмыкает Юнги. — Не нравишься ты мне. — А твоему внутреннему волку? Юнги непонимающе морщится. — Чего, бл… — и не успевает договорить, как на его рот ложится ладонь друга. — Что за чушь ты несёшь? — культурно переводит Чонгук. Он выглядит крайне спокойным: вероятно, не первый раз сталкивается с подобным поведением. — Я о вас всё знаю, а ты как думал? — продолжает Джин и тут же возмущается: — Хватит пялиться на моего брата, волчара! И если ты чувствуешь какую-то там истинность, то расчувствывай обратно. Понял? Я его в обиду не дам. — Да его от тебя защищать надо, — хмыкает Мин. — Значит, я угадал? Он какой-то там истинный, да? Я так и знал! — Нет, — спокойно перебивает Чонгук. — В смысле нет? — тут же хмурится Сокджин, тон почему-то становится недовольным. Тэхён хочет провалиться сквозь землю, стоя между ними без возможности убежать. Он прикрывает пылающее от стыда лицо ладонью. — В прямом, долбоящер, — начинает выходить из себя Юнги. Он даже скалится. — Это, блин, называется элементарная вежливость. Увидели своих – пришли познакомиться. Вопросы? — Каких ещё своих? — с ужасом выдаёт Сокджин. — Мы нормальные! — Ты реально дурак или прикидываешься? Я вижу, что ты не папуас, а кореец, зато у тебя, походу, глаза на жопе, — рычит Юнги. Тэхён поднимает руку, и все переводят на него взгляд. Рука тут же неуверенно опускается, и он чувствует себя крайне глупо, пока на него направлены три пары глаз. — Ты не в гребаной школе, — кидает разозленный Юнги, но фыркает и опускает голову, когда на него смотрит его друг. А после снова на Тэхёна. Они дружной компанией ждут его слов, даже Сокджин заткнулся, хоть и продолжает нетерпеливо шевелиться позади него, тыча пальцами в спину. — Простите за… это всё, — скомкано говорит он и наконец представляется: — Ким Тэхён. Мой брат – Ким Сокджин. Советую просто не обращать на него внимания. Вообще. Никогда. Сокджин возмущённо вздыхает на фоне, пока Чонгук улыбается одними уголками губ. Даже Юнги расслабляется, передергивая плечами, наверняка учуяв хоть одного адекватного. Однако же Сокджин тут же машет тому свалить куда подальше. Они с Юнги молча обмениваются любезностями: Мин почти что кидает в того стакан со своим кофе, когда Сокджин показывает ему средний палец. Тэхён пытается как-то разрулить ситуацию, молча пялясь виноватым взглядом на Чонгука. — Ничего страшного. Мы почти привыкли, — тот улыбается уже чуть шире. Так, что становится видно кончики клыков, совсем небольшие, точно вампирские, как в самом настоящем кино. У Тэхёна от этого мурашки по всему телу, потому что такого он тоже ещё не видел. Не верил тому, что пишут и рассказывают на форумах, только глупо горел идеей: найти. Вообще, ему для науки. И направление ветеринарии с углубленным курсом по помощи оборотням выбрал из чистого интереса. Разве это будет лишним? Им жить здесь минимум пять лет по соседству с людьми, которых его брат обхаял с ног до головы. — Зайдите в дом, на улице не май месяц, — буднично советует Чон, и Тэхён едва сдерживается от того, чтобы не покраснеть. Только кивает в ответ, не сумев побороть добродушной улыбки. Их соседи точно не выглядят как люди, которые хотели бы их сожрать, и почему Сокджин так относится к им подобным, он искренне не понимает. — Знаешь что? — раздаётся на фоне голос Юнги. — Иди в жопу. — Да ты сам иди, — оскорбленно фыркает Сокджин. — Только после вас, — щурится Мин. — Дамы, вообще-то, вперёд. — Я тебе щас реально глотку порву. — А я же говорил! Вы все такие, как я читал! — тычет в него пальцем Сокджин и хватается за плечи Тэхёна, делая из него живой щит. — Кажется, вы поладили, — кидает Чонгук. — Да я его мать на хере своём вертел, — огрызается Мин, на что Сокджин ахает и обиженно просит: — Извинись. Это всё-таки моя матушка. Наша с ним вот, — он трясёт Тэхёна за плечи, а Чонгук выдавливает из себя смешок. Тэхёну не смешно. Ему грустно. Очень грустно. Потому что его брат, Господи прости, идиот. — Я просто… — Тэхён рвано вздыхает и уже начинает отходить обратно в дом, толкая Сокджина назад. — Закрою эту чёртову дверь и сделаю вид, что ничего не было. — Они разведывают обстановку, — шепчет Сокджин ему на ухо, мешая отойти и щурясь. — Ты посмотри, как этот принюхивается. Тэхёну искренне плевать, кто и что там вынюхивает. Он просто хочет забыть это знакомство как самый страшный сон. — За долгие годы вы первые люди на нашей территории, — объясняет Чонгук. — Осторожность ещё никому не мешала. — Это нам от вас защищаться надо! — возмущается Джин, а после снова спешно шепчет: — Тэхён, забаррикадируем дверь… — Я и через стену войду, если надо будет, — в голосе Чонгука проскальзывает угроза, Тэхён против воли вскидывает взгляд, и они с братом замирают, глядя на него. — Это так, к слову. Больше в шутку, — снова легко улыбается он, пока Тэхён подозрительно на него косится. Шутки шутками, но он тоже много чего вычитал на этих своих форумах. Многое из того, о чем заикался Сокджин, и не то чтобы все эти вещи пугают его, но какая-то часть – явно. Например, предполагаемая сила. Даже если Мин Юнги не выглядит как титан, он и бровью не повёл, молча сверлит взглядом, словно предупреждает. Как будто это была вовсе никакая не шутка. И даже если его друг пытается сгладить ситуацию, продолжая натянуто улыбаться, их это не спасает. Осторожность и правда ещё никому не вредила. Как бы Тэхёну ни было любопытно, он понимает, что знает о таких людях ровным счётом ничего. У него нет опыта в общении с оборотнями, нет даже самых элементарных знаний, потому что не стоит верить на слово тому, что пишут в интернете. Тэхён натянуто улыбается в ответ, глядя на соседей, вроде добродушно, но по чужому взгляду видно – ему не верят. Он почти закрывает дверь, как в проеме оказывается ботинок. На него смотрят через щель страшно золотыми глазами, словно два светлячка напитались светом. Ему явно хотят что-то сказать, как будто не решаются, а потом от Чонгука звучит будничное: — Просим прощения за беспокойство. — За это… — морщится Тэхён, говоря тихо и тыча пальцем за спину, — тоже простите. Он всегда такой. — Хотя бы ты заглядывай как-нибудь, вроде адекватный, — кидает Юнги. — Только без этого припадочного. — Спасибо за приглашение, — скромно улыбается он. Взгляд плавно перемещается на Чонгука, и Тэхён вскидывает брови, намекая, что ногу как бы можно уже и убрать. Та исчезает из дверного проёма далеко не сразу, а только после того, как Мин громко прокашливается и сюрпает наверняка остывшим кофе. Тэхён продрог уже до костей – на улице, как и сказал сосед, не май месяц. А Сокджин после свалившихся на него новостей до самого вечера ходит сам не свой, продолжая причитать: — Конечно, нет проблем, — уголки губ саркастично опускаются вниз. — Оборотни. Круто. Почему бы и нет? Ты ведь послушал меня, сделал так, как я просил. Шикарный план. А главное ведь лес рядом, здорово, правда? — А разве нет? — с надеждой интересуется Тэхён, на что ему загробным голосом отвечают: — Нет, — прямо как тяжёлая глыба падает на твёрдую землю. — У нас тут, может, ещё феи по соседству? Лепреконы, орки? Ты не в курсе? — Не успел поинтересоваться, — устало звучит в ответ. Тэхён наблюдает за густым зимним лесом, сидя в кресле у камина. Хмурится, когда в глубине мелькает что-то чёрное, а может, и показалось. Может, воображение сейчас будет играть с ним в нечестные игры. Он всё же перевозбужден и находится на эмоциях, слишком сильных, чтобы их контролировать. Ему интересно. И жутко. И жутко интересно. Сокджин продолжает ворчать на фоне, Тэхён закатывает глаза, отправляясь на кухню. В темноте леса, в глубоких зарослях светятся два золотых светлячка. Они же почему-то снятся Тэхёну и ночью.