***
Разговор продолжался своим чередом. Юноши продолжали болтать о чём-то своём, позабыв об уходе дам. Ну как разговаривали, в основном это делал Кадзуха. Альбедо же лишь иногда вставлял уместные комментарии и задавал интересующие вопросы, полностью отдавая себя атмосфере и расслабляясь окончательно. Слушать самурая приятно. Лаконичный голос на фоне неторопливого темпа действовал как колыбельная и усыплял, но голубоглазый всё никак не поддавался сладкому сну. Он только встретил блондина, не может же он по такой глупой причине прервать эту встречу? Нужно проявить должное уважение. Альбедо быстро "просыпается", чтобы закрыть рот рукой и в очередной раз прервать поэта внезапным чихом. Только сейчас Каедехара обратил внимание на то, что у алхимика плед намного тоньше, чем одеяло, что дали самому ронину. Такими темпами и до болезни недалеко, нельзя шутить с таким холодом. Альбинос уже хочет снять, нагретую собственным теплом, ткань и "обменяться", но его останавливает рука самого учёного. — Не стоит, я почти согрелся. Ты ранен, тебе нужно уделить больше внимания, всё равно нам скоро принесут сухую одежду. — Поэту и слова не дали вставить. Проницательность принца не только удивляла, но и моментами пугала. Будто Альбедо обладает способностью слышать мысли и может пробраться в чужие головы, читать людей как открытую книгу... И хоть слова крайденпринца звучат разумно, красноглазый до сих пор улавливает дрожь тела собеседника. Юноша только тихо хмыкает и поднимает руку, приподнимая и часть одеяла, чтобы там появилось место для ещё одного человека. И продолжил молча смотреть на русого, этим жестом приглашая подсесть к себе. Таким образом оба будут в выигрыше, правда? Но после холодного купания простуду вряд-ли получится избежать, можно только попробовать не довести всё до более ужасных последствий. Голубоглазый на пару мгновений зависает и сначала с непониманием наблюдает за действиями Каедехары, вскидывая бровь в вопросительном жесте. Что этот юноша от него хочет? Обняться? А может это новый способ домогательства? Но до русой макушки достаточно быстро доходит истинный мотив самурая, хоть сам учёный и не уверен в этой идее. Бэй Доу и Кли могут вернуться в любой момент, не будет ли это смотреться странно в глазах сестры? Да и одежда скоро всё равно прибудет, нужно ли принимать это предложение? В голове алхимика появляется всё больше вопросов, пока путешественник только терпеливо ждёт вердикта от принца или хоть какого-то действия. И вскоре их дожидается, когда крайденпринц с тяжёлым вздохом придвигается ближе, прижавшись собственным телом к Кадзухе, для удобства. Альбедо просто взвесил все за и против, а после пришёл к решению, что много не потеряет, если рискнёт разделить с новым другом одеяло. Самурай же от такой резкости сам впал в ступор, разглядывая парня рядом с собой. Но также быстро отошёл от него, заворачивая обоих в одеяло. Тепло чужого тела под боком грело получше костра в морозную погоду, такая поза и вправду заставляла чувствовать себя обнятым. Небольшую неловкость чувствовал только блондин, что сам и предложил довести дело до такого оборота. Учёный же наоборот, выглядел равнодушным к этой ситуации и ощущал себя как рыба в воде. Но были в этом и свои плюсы... Лагерь снова погряз в тишине, иногда разбавляясь всё тем же треском веток в огне. Помещение в основном освещал непосредственно сам источник звука и пару приборов для алхимии, что находились на столе и стеллажах лаборатории. В такой близости красноглазый мог спокойно видеть лицо голубоглазого. В свете костра оно выглядело по-особенному волшебно... Голубые, словно небесный небосвод, глаза сейчас были направлены на играющие языки пламени, не замечая как поэт в наглую пялится на их обладателя. Прямые брови, открытый лоб, столь внимательный и сосредоточенный взгляд... Казалось, что этот человек был создан идеальным, без изъянов. Даже сейчас, когда Альбедо был погружён в свои мысли и задумчиво смотрел в пустоту, он выглядел величественно. Словно сошедший с книжки персонаж, и потрёпанный вид крайденпринца ни капли этому не мешал. Эти растрёпанные и влажные, а потому прилипшие к лицу волосы, смотрелись по-своему красиво, на фоне почти кукольного лица учёного. Так поэт теперь не только всё видит, но и прекрасно чувствует. Чувствует как вздрагивает при любом порыве ветра стройное тело рядом, как вздымается чужая грудная клетка от вздохов, а самое главное - полностью ощущает тепло, исходящее от мягкой кожи. Хоть сам обладатель глаза бога и не может похвастаться крупным телосложением, без одежды фигура алхимика выглядит и вправду немного худощавой. Такой хрупкой, мягкой, казалось, что если сжать её в своих руках, то принц потрескается и разобьётся на сотни маленьких кусочков. Эта мысль возникла на подсознательном уровне, заставляя странника затаить дыхание и замереть, в страхе сделать лишнее движение. Будто на его коленях спит капризный кот, что убежит сразу же, как только ему что-то не понравится. И поэт бы продолжил разглядывать чужой лик дальше, представляя в голове изящную походку художника, его посадку. Как он склонялся поздними вечерами над письмом Каедехары, продумывая свой собственный ответ. Но из разглядывания аккуратных черт лица, беднягу конкретно выдернули глаза собеседника, что резко устремились на поэта, разглядывая лицо того в ответ. Как долго странник пялился на своего друга? И как давно сам Альбедо это заметил? Что принц теперь чувствует по отношению к ронину? Отвращение? Может страх? А вдруг он, того хуже, злится? Только вот незадача, по беспристрастному лицу творца ничего и не скажешь. Взгляд всё такой же спокойный и равнодушный, будто голубоглазый совсем ничего не чувствует по этому поводу. И только самурай собирается натянуть неловкую улыбку и попробовать извиниться, как случается неожиданное: тело под боком снова придвигается ближе, но теперь беловолосый ощущает ещё и вес чужой головы на плече. И если раньше альбинос просто боялся двигаться, то теперь он даже дышит с огромным трудом, вдруг учёный испугается и отскочит, уйдёт... — Как прошла твоя дорога до хребта? — Такой невинный и простой вопрос очень сильно противоречит действиям собеседника. Окажись Каедехара в других обстоятельствах, легко и, наверняка с удовольствием, ответил бы на него. Но сейчас у него ощущение, будто учёный всё это специально. Проводит свой эксперимент, где пытается вывести красноглазого на эмоции такими действиями, посмотреть на реакцию и поставить беднягу в неловкое положение. Да тут даже сомнений нет, по обладателю голубых глаз всё и так понятно, наверняка не просто так он решил поменять позу. — Благоприятно... Здешние ветра были благосклонны к нам.. По пути мы почти не повстречали монстров. — Самурай тихо сглатывает, в попытке успокоить себя и привести в порядок разум. Если это такая игра от алхимика, то ронин её проигрывать не собирается. Подыграет, так уж и быть. Блондин аккуратно прижимается в ответ, действуя более уверенно, чем раньше. И учёный это естественно замечает, косится в сторону странника и видит на губах того лишь милую улыбку. Самурай принял вызов в чужой игре, но обернётся ли для него это чем-то хорошим? — А что было на том листке? — Поэт недоумённо моргает на чужие слова, пока сам русый лишь удобнее устраивается на его плече. Но думать приходится недолго, красноглазый практически сразу же вспоминает момент своего спасения. Как его вытащили на берег, а он вместо благодарности выкинул только: "А где листок?". Ронину до сих пор стыдно, неудивительно, что голубоглазый запомнил и решил спросить об этом. Уж слишком необычно слышать такое от человека, что парой мгновений назад чуть не распрощался с жизнью. — Там был рисунок, что ты отправил мне накануне нашей встречи.. На обратной стороне я написал стих, который хотел прочитать тебе, но он был утерян. — С долей печали в голосе, отвечает альбинос, наблюдая за танцем огня в костре. — Так ты его не помнишь? — Не совсем. Я не успел его закончить, думал, что последние строчки возникнут в моей голове сами, когда я увижу тебя. — Блондин тихо смеётся в сторону, вспоминая содержание собственного произведения. Да, последним штрихом должен был оказаться сам русый. Его внешность, настоящая личность и поведение должны были дополнить этот стих. Жаль, что теперь красноглазый его никогда не закончит. — Так придумай новый. — Из уст голубоглазого это звучит так легко и просто. Каждый стих ронин старается продумать до мелочей, делает это под вдохновением и так легко взять его из головы не получится, но... — Я могу рассказать тебе другой. Он тоже о встрече двух людей, но написан к другому случаю. Ты ведь не обидишься, друг мой? — Беловолосый расплывается в мягкой улыбке и когда получает чужое одобрение, в виде кивка головы, начинает, — боги смеялись всё утро и вечер - смешила их фраза: "Случайная встреча". Они от души, аж до слёз хохотали: Наивные люди! Вам шанс просто дали... Слова сами складывались в незамысловатые строчки, пока Каедехара неторопливо, с интонацией, рассказывал стих. Он не его авторства, блондин услышал его, пока странствовал. Кажется его рассказывал старик своим внукам, Кадзуха тогда просто проходил мимо и не мог не остановиться, чтобы послушать. Ноги сами понесли его к незамысловатым строчкам, заставили вслушаться и запомнить. Кто бы мог знать, что в небольшом поселении произойдёт нечто подобное? Это произведение уже долго живёт в голове самурая. Стих вскоре закончился и Каедехара уже хотел спросить у Альбедо, что он о нём думает, как услышал тихое сопение. Юноша удивлённо смотрит на своего бывшего собеседника и аккуратно убирает русые волосы за ухо, чтобы открыть обзор к лицу алхимика. И вправду уснул... Парень только и может усмехнуться с этой картины, с особой заинтересованностью разглядывая лицо спящего учёного. Такой нежный, беззащитный. Неужели такой мальчишка смог стать великим алхимиком? Наверняка Бэй Доу думала также, когда только встретила поэта, да? — Что здесь происходит? — Стоило подумать о брюнетке, как она тут же возникла не пороге, со сложенными руками на груди. Оглядывала мужчин единственным алым глазом, непонятно хмурясь. А из-за её спины выглядывала эльфийка, прищуриваясь с таким же подозрением, будто Кадзуха тут издевался над принцем. Ну они ведь поверят, что крайденпринц сам приблизился и уснул на плече, правда?...***