Езда по обочине

Свет. Яркий настолько, что слепит глаза. Римус щурится, пытаясь понять, что происходит. Лязг железа. Он бьет по ушам, проходя через каждую клеточку тела. Нарастающая тревога. Дурное предчувствие. Ему страшно. Страх парализует конечности. Он лежит на своем дранном лоскуте. И из-за всех сил старается вслушиваться в то, что происходит. Прямо перед его камерой загорается факел. От этого пламени лишь холодные мурашки. Его убьют? Будут пытать? Крик. Жуткий. Перед его глазами появляется Миллер и незнакомый ему человек. Незнакомец бьется в истерике, молит о пощаде. Миллер же спокоен. Взмахом открывает клетку. Человек летит к ногам Римуса и тянет к нему руки в надежде на спасение. – Круцио, – спокойно произносит Миллер. Человек корчится от боли, орет так, что видно, как рвутся связки во рту. Когда крик переходит в хрип, Миллер опускает палочку. Его губы вытягиваются в самодовольную усмешку. Только сейчас Римус замечает, что на нем аккуратная парадная темно-синяя мантия. Под ней белоснежная рубашка в тонкую полоску. Его вечно непослушная челка уложена назад. И лишь глаза выдают дикий холод. – Сектумсемпра! – мягко говорит он одними губами. Незнакомца рассекают рваные раны, он пытается кричать, но звука нет. От того Римусу ещё страшнее. В тысячу раз. Всюду кровь. Она хлещет по стенам и потолку. Незнакомец закатывает глаза. Он перестал дышать. Бордовая жидкость выползает медленно, словно змея из своего укрытия. Римус смотрит на свои дрожащие руки. Они в крови. Он весь в тёплой крови. Ему хочется отмыться от этого. Металлический вкус на кончике языка. Поскорее избавиться от него. Но страх сильнее. Миллер одним взмахом отшвыривает тело в стену. Оно с хрустом ломается и грудой падает на пол. – Райан, что ты… Что ты… Сделал? – шепчет Римус. Миллер входит в камеру. Опустившись на корточки, словно ничего не случилось, он берет Римуса за подбородок. Несколько секунд изучает его глаза. То, что он видит его явно радует. – Страх, – заключает он без всякого сомнения. Миллер толкает его обратно в лужу крови, на лоскут, который полностью ей пропитался. Римус сжимается. Миллер взмахивает палочкой. Римус остается без одежды. – Это будет не больно, – вкрадчиво объясняет Райан, расстегивая ремень. Римус пытается прикрыться, но понимает, что его руки и ноги плотно зафиксированы. Райан улыбается, наклоняется ещё ближе, чтобы слизать каплю крови, попавшую на лицо Римуса. Люпин пытается зажмуриться и чувствует, что ноги раздвигаются сильнее. Грубый властный толчок в анал. Шершавые руки Миллера размазывают крови по животу, груди и, наконец, достигают сосков. Пальцами Райан сжимает их так, что становиться больно. Но Люпин молчит, стискивая зубы. Теплое дыхание около шеи. Тонкий кончик языка выписывает узор. На секунду Люпину становиться настолько приятно, что внизу живота появляется приятная тяжесть. Резко острые зубы впиваются в его шею, словно хотят прокусить ее. Римус дергается. Вторая попытка толчка. На этот раз удачная. Член Миллер совершает ещё несколько грубых толчков, расширяя пространство. – Надеюсь, тебе понравится, – слышатся ровный и уверенный шепот Миллера. Римус хочет плюнуть ему в лицо, но он не может даже взглотнуть. Райан упирается ему руками в грудь, продолжая двигаться интенсивнее. Римус чувствует, как скользит по чужой крови. Волосы намокли и прилипли к лицу. Запах металла становится все более невыносим. Он поворачивает голову и прищуром смотрит на труп, точнее на то, что осталось от незнакомца. Груда кровавого тряпья, переломанные кости торчат во все стороны. Римус отворачивается. И встречается глазами с Райаном, они больше не бледные. Они горят. Райан кусает Римуса за губу, словно пытается откусить ее. Миллер прижимается белоснежной рубашкой, и та пропитывается кровью. Его дыхание учащается. Он припадает прямо к уху Римуса. Член Римуса предательски встает. Почувствовав это, Миллер улыбается. Римус чувствует это. Резко Райан переворачивает его на живот, хватает за горло, прижимая кровавую спину к себе и заставляя вжаться дрожащими руками в стену, чтобы не упасть. Его член двигается в Римусе ещё более ожесточенно. Рука Миллера держится на шее Римуса, крепко прижимая к себе. Второй рукой он аккуратно гладит грудь Римуса, ладонь скользит вниз по животу. Член Римуса буквально требует прикосновений. Но этого не происходит. Тело изнывает, но разум не отключается. Римус борется сам с собой. Он не хочет трахаться с предателем в луже крови. Но волк внутри него очень даже не против. Зверю нравится, что происходит. Зверь хочет купаться в этой крови, терзать останки в углу и упиваться этим чувством собственного превосходства. С каждым грубым толчком Миллера Римус чувствовал, что сходит с ума от этой близости, от запаха крови, от недозволенных ранее таких ярких ощущений. Волк победил. Римус больше не видел и не слышал, как человек. Он выгибался, хрипел. Наконец, как только Райан ослабил хватку, Волк повернулся и повалил его. Он терся членом о промокшую кровью рубашку, облизывая лицо Миллера. Волк укусил его за плечо. Потом за предплечье. Потом жадно всосал кровь с рукава. Вернувшись к лицу Миллеру, Волк впился в его губы. Это была самая грубая страсть. Зубы клацали. Языки переплетались. Члены, покрытые бордовой смазкой терлись друг об друга. Всплеск. Волк кончил, раскатисто рыкнув. Это было оглушающе громко. Насколько, что Зверь отключился.

***

На уютном плече Леона загорелись зеленые глаза. Кассандра знала, что произошло. Из ее глаз потекли слёзы. Слезы горечи. Слезы безнадежности.