***
Джеймс слушал, затаив дыхание. – Больше я ничего не помню, – закончил наконец Снегг. Он замолчал, стараясь не смотреть на Поттера. Вместо этого, Северус принялся изучать свои руки. Джеймс же был в возбуждение. Он вскочил и начал ходить по больничной палате, рассуждая: – Итак, подведем итог. Странный человек, который просит называть себя Лорд. Какой-то камень, от которого становится плохо. Ему важен ты. Ты как-то взаимодействуешь с камнем. Ты теряешь жизненные силы, а камень… – Джеймс резко выдохнул. – Ну конечно! А камень наполняется! Только вот чем и зачем это странному человеку? – Я не знаю, – отрезал Снегг. На самом деле, на данный момент ему это было абсолютно безразлично. Его поташнивало от голода, а ещё, он все таки не мог оторвать взгляда от Поттера. Растрепанные волосы теперь не бесили, а, скорее, умиляли его. Широкая грудь казалась такой мягкой, что хотелось положить на нее голову. И не думать, не думать, забыть обо всем что случилось. И верить… Верить, что это никогда не повторится. Джеймс резко остановился. – Мне срочно нужно все нужно рассказать Дамблдору. Он поможет разобраться. Лежи тут, никуда не уходи, – и он поспешил к выходу. Снегг лишь возвел глаза к потолку. В этом весь Поттер. «Бежать, спасать и не думать головой». Да, это бы однозначно был его девиз по жизни. Но все же, Северусу было грустно от того, что Джеймс ушел. Ему было приятно от тяжести веса на своей теперь совсем одинокой кровати.***
Сириус сидел молча. Он смотрел в одну точку и не моргал. Казалось, он даже не дышал. По комнате раздавалось пыхтение Питера. Он боялся что-то сказать. Однако, явно пытался показать всем своим видом, что он все ещё здесь. Наконец Сириус встал, провел пальцами по замороженному окну. Сердце сделало кувыровок. Этого не может быть! Римус никогда бы не ушел от него по своей воле. Его теплые карие глаза, смотрящие с бесконечной нежностью и надеждой. Да, конечно, многие девчонки просто мечтали быть с Блэком. Их цепляла его бесконечная дерзость, даже иногда грубость, граничащая с нарушением всех правил общества. Сириус с легкостью мог встать из-за столика в «Трех метлах», подойти к симпатичной девчонке, схватить за грудь. Иногда даже развернуть и поцеловать взасос. Получал ли он хоть раз за это пощечину? Да не в жизни. Даже самые смелые девчонки таяли в его сильных и грубых руках. Он не редко превращал их в подобие ручных собачонок. Они бегали по очереди к нему на поклон и просто мечтали о том, чтоб их трахнули. Единицам это удавалось. Потом каждая считала себя особенной. Ведь ей казалось, что она покорила неприступное сердце Сириуса Блэка. Но такие убеждения, словно тонкий фарфор из рук искуснейшего мастера, разбивались вдребезги. После Сириус отмахивался от таких, словно от назойливых мух. А новая дурочка с разбитым сердцем и не сбывшейся мечтой пополняла ряды тайных поклонниц Блэка. Такие караулили его около туалета, по пути на поле для квиддича, после тренировки около раздевалки. В надежде поговорить и все исправить - они кидались на колени в мольбе, выкрикивали проклятия, обещали наслать порчу, даже клялись сварить приворотное зелье. Но Сириус лишь звонко смеялся им в лицо. Иногда, правда, у него было хорошее настроение. Тогда он затаскивал несчастную в раздевалку, давая снова безумную надежду диким сексом. Потом оставлял бедную девочку в одинокой раздевалке, а сам забрасывал на плечо метлу, доставал сигарету и, смачно затягиваясь и улыбаясь, спешил к друзья в башню - рассказать о новом подвиге. Но сейчас его мысли были заняты только одним человеком. Он не верил. Точнее, не хотел верить в то, что с ним поступили также. Он резко стукнул кулаком по стеклу. Оно разбилось, а по кисти Сириуса потекла теплая кровь. Ее запах дурманил ноздри. Сириусу было все равно на боль, на возгласы Хвоста. Его ослепила ярость. Найти и убить эту гниду Миллера! Пусть знает, что это покушаться на чужое! С этими мыслями Блэк вылетел из комнаты. За ним лишь оставались капельки крови, капающие с руки.