На часах около восьми утра, когда Чонгук слышит тихий стук в дверь, а затем в спальню практически беззвучно заходит Хачжун.
— Господин, доктор Кан скоро прибудет, — шепотом, чтобы не разбудить сладко спящую интиру, говорит он. И увидев утвердительный кивок хозяина дома, так же беззвучно выходит из комнаты.
После того, что произошло ночью, Чонгук так и не смог уснуть, безостановочно вслушиваясь в мерное дыхание Лисы, не представляя, как сможет жить дальше, если с ней что-то случится.
Сейчас она наконец-то выглядит лучше. Миловидное лицо вновь приобрело более здоровый оттенок, ранки и синяки, оставленные на шее и запястьях, полностью исчезли, и даже ужасный ожог, уродовавший светлую кожу, полностью зажил. Вот только имени под ключицей интиры больше не было, теперь так же, как и при первой их встрече, она была полностью чиста.
Нужно было спуститься вниз и узнать, что выяснил господин Кан, но Чонгук никак не мог заставить себя встать с постели, видя, как Лиса хмурится, сильнее прижимаясь к нему, стоит только Чонгуку попытаться подняться.
Поборовшись с собой еще какое-то время, он все же встает с мягкой кровати, наблюдая, как Лиса сразу же сворачивается калачиком, сильнее укутываясь в легкое одеяло.
Спустившись на первый этаж, Чонгук замечает расположившихся на диване в гостиной господина и госпожу Кан.
— Здравствуй, дорогой, — улыбаясь, произносит Чживон, расправляя небольшую складку на темно-зеленой юбке своего платья. — Надеюсь, ты не против, что я присоединилась к вам?
— Здравствуйте, — поклонившись, отвечает он, садясь в кресло рядом с гостями. — Нисколько, двери моего дома всегда открыты для вас.
— Рада слышать, — продолжает она, похлопывая Чонгука по коленке. — Как там Лалиса?
— Спит, — немного хмурясь, говорит он, переводя встревоженный взгляд на Чеына. — Что вы узнали?
— По правде говоря, ничего такого, — задумчиво потерев подбородок, начинает господин Кан. — Судя по анализам, которые я провел, с ней все в порядке. Не считая несущественных отклонений, она полностью здорова, но, учитывая, через что она прошла, это вполне ожидаемо.
— Тогда что с ней?
— Ранее я немного изучил информацию, связанную с интирами, — продолжает он, поправляя очки. — Судя по всему, их связь с человеком, в которого они влюблены, и, соответственно, с именем, крайне сильна. Поэтому смею предположить, что это побочная реакция организма на нанесенный имени ущерб и, возможно, впоследствии на связь между вами.
— Возможно, когда ожог заживет, твое имя вновь появится, — с надеждой в голосе продолжает госпожа Кан, с сочувствием смотря на расстроенного Чонгука.
— Не уверен… — практически влетевший в гостиную Хачжун прерывает их разговор, заставляя обратить на себя внимание. — В чем дело?
— Простите, господин, но, думаю, вам стоит вернуться в спальню, — помощник старается говорить ровно, но Гук все же различает нотки волнения в его голосе. От этого его тело мгновенно напрягается, ощущая внезапный страх за Лису.
Даже не извинившись перед удивленными гостями, Чонгук быстро встает с кресла, направляясь наверх.
Поднявшись, он без стука заходит в свою спальню, так и замирая посреди комнаты, уставившись на стоящую возле двери ванной интиру. Она смотрит на него совершенно испуганным взглядом, прижимая дрожащие руки к немного испачканной кровью в районе груди сорочке.
Видимо, приступы кашля не прекратились, из-за чего окрашенные кровью губы теперь слишком ярко выделяются на бледном лице девушки.
— Лиса… — как можно мягче начинает Чонгук, делая шаг в ее сторону, из-за этого интира мгновенно вздрагивает, сильнее вжимаясь в деревянную дверь.
— Кто… кто вы? — едва слышный шепот срывается с ее губ, заставляя парня тут же замереть, ощущая нарастающую тревогу где-то в глубине грудной клетки.
— Лиса, дорогая, — ласкова зовет ее госпожа Кан, заходя в комнату практически сразу за хозяином дома. — Ты не помнишь Чонгука?
Недоуменно смотря на растерянную интиру, Чживон подходит ближе к ней, накидывая лежавший на кресле темно-синий халат на плечи немного дрожащей Лалисы.
— Госпожа Кан, мне страшно, — все так же тихо произносит Лиса, боязливо поглядывая в сторону не сводящего с нее пристального взгляда Гука. — Он пугает меня.
От ее слов Чонгук сильнее хмурится, напряженно вглядываясь в ее лицо.
— Ты правда не помнишь меня? — голос, полный боли, словно гремит в ее ушах, заставляя головную боль усилиться. Казалось, сердце действительно помнит его, с каждым новым словом отдаваясь неприятной тяжестью в груди. Но мозг настойчиво твердит, что не знает этого мужчину, более того, от одного взгляда на него внутри что-то рушится, вгоняя интиру в необъяснимый страх.
— Я не знаю вас, — плотнее укутываясь в халат, Лалиса немного отходит в сторону, прячась за стоявшую рядом госпожу Кан.
— Милая, ты не должна бояться Чонгука, он не сделает тебе ничего плохого, — повернувшись к девушке, Чживон кладет ладони ей на плечи, успокаивающе поглаживая.
— Мне больно… больно, когда они прикасаются ко мне, — расстроенно смотря на женщину, отвечает Лиса, вся сжимаясь, словно испуганный котенок. — Всегда так больно… я больше не хочу…
— Но тебе не было больно, когда я прикасался к тебе, — напряженно смотря на Лису, говорит Чонгук, по-прежнему стоя на месте, боясь, что если хотя бы пошевелится, то еще сильнее напугает ее.
— Это не правда, — едва слышно шепчет интира, все так же не смотря на Чонгука. — Он лжет, всегда больно.
Лалиса не помнит Чонгука. Даже напряженно порывшись в памяти, она не может выловить ни единого обрывочного воспоминания о нем, словно все их стерли подчистую. Но она отчетливо помнит, как из раза в раз грубые руки разных мужчин прижимали ее к стене, кровати, столу — неважно. Беззастенчиво оглаживали стройное тело, не останавливаясь даже тогда, когда интира умоляла их прекратить. Оставляли мерзкие следы своих поцелуев на ее нежной коже и губах и все продолжали и продолжали, не обращая внимания на чувства и желания девушки. Они просто брали, что хотели, и не важно, что все, чего хотела Лиса в этот момент, — это умереть, чтобы эта мерзкая, всепоглощающая боль наконец прекратилась.
Интира по своей сути должна любить мужчин, но теперь она их всей душой ненавидела.
— Лиса, дорогая, ты же знаешь, что я хочу для тебя только добра, — ласково улыбаясь, начинает госпожа Кан. — Если ты думаешь, что он лжет тебе, то мы можем это проверить.
— Проверить? — немного склонив голову набок, повторяет девушка. Она верит госпоже Кан, ведь все время с того момента, как Лиса оказалась в этом городе, она помогала ей.
— Да, ты можешь сама прикоснуться к нему, — от ее слов интира замирает, переводя все еще испуганный, но теперь с проскальзывающими нотками любопытства взгляд на Чонгука. — Обещаю, он будет стоять спокойно и не притронется к тебе, только если ты сама не захочешь.
В словах женщины был смысл. Раз она ничего не помнит о нем, то сможет узнать, лжет ли он, если самолично это проверит.
— Хорошо, — помедлив, соглашается Лиса, неосознанно сжимая в левой ладони маленький камушек в виде сердца, висевший на ее шее, и Чонгук едва заметно выдыхает, замечая этот жест.
Медленно подойдя к Чонгуку, интира останавливается в полушаге от него, несколько секунд просто разглядывая лицо молодого человека, стоящего напротив, а затем, словно решившись, неуверенно тянется к нему рукой.
Замерев в сантиметре от его лица, Лиса порывается отдернуть ладонь, но, справившись с внезапно обострившимся страхом, все же едва ощутимо касается кончиками пальцев его щеки.
Не почувствовав боли, интира уже более смело прижимается всей ладонью к щеке Чонгука, и он едва успевает подавить в себе настойчивое желание коснуться ее руки губами, это, несомненно, напугает ее.
Слегка нахмурившись, Лиса еще немного ближе подходит к Гуку и, приподнявшись на носочки, касается его шеи другой рукой, а после медленно скользит вниз, немного забираясь ладонью под его рубашку, проходясь по ключице. Вторая же рука продолжает исследовать его лицо, незаметно перемещаясь к губам, легко касаясь родинки, чем вырывает из груди парня судорожный выдох.
— Почему мне не больно? — шепчет Лиса, прижимая руки к груди, чувствуя, как сбилось дыхание от непонятно приятных ощущений, наполнивших ее тело от контакта с Чонгуком. Казалось, что-то внутри нее действительно вспомнило его, но девушка не понимала, как такое может быть, если мозг настойчиво твердит, что не знает хозяина этого дома.
— Мы не так много знаем об интирах, — увидев, что Лиса немного успокоилась, Чживон решает подтолкнуть девушку в нужном направлении. — Думаю, чтобы разобраться с этим, тебе стоит остаться с Чонгуком. Я бы пригласила тебя к себе, но, боюсь, Тэхён не оставит тебя со мной надолго, а здесь ты будешь в безопасности.
От одного только упоминания о Тэхёне дыхание интиры перехватывает от удушающего страха, а внутри все цепенеет, покрываясь инеем.
Чонгук, конечно, видит сковывающий ее изнутри ужас при упоминании имени бывшего друга, и от этого каждая его клеточка наполняется мстительным гневом от желания придушить чертового Тэхёна собственными руками.
— Не хочу возвращаться к нему, — затравленно произносит девушка, и Гук едва не срывается с места, чтобы обнять ее. Она выглядит такой напуганной и беззащитной, что его сердце болезненно сжимается. — Я останусь здесь, если отсюда он не сможет меня забрать.
— Не сможет, — уверяет ее Чживон, и Лиса согласно кивает.
— Хочешь остаться в этой комнате, или мне попросить подготовить для тебя другую? — отстраненно, чтобы не пугать девушку сильнее, спрашивает Чонгук. И Лалиса на какое-то время задумывается, обводя заинтересованным взглядом комнату, в которой они находятся. Воспоминания о ней тоже весьма обрывочны, так что ей кажется, что она видит ее впервые.
— Мне нравится эта, — подумав, говорит интира, и Чонгук едва заметно улыбается. Ему приятно, что ей нравится именно его комната, в глубине души он не хотел, чтобы она выбирала другую.
— Ты помнишь, откуда у тебя подвеска? — пытаясь разобраться, насколько сильно пострадала ее память в отношении него, Чонгук ненавязчиво прощупывает почву.
Перебирая пальцами кулон, интира пытается вспомнить, откуда на ее шее сапфировое сердечко. Но чем настойчивее она роется в своих воспоминаниях, вылавливая нужное, тем сильнее в груди ощущается тяжесть, и Лиса вновь начинает кашлять, едва успевая прикрыть рот рукой.
— Ох, милая, — жестом останавливая Гука, госпожа Кан придерживает девушку за плечи, отводя в ванную, и помогает ей привести себя в порядок, смывая кровь.
Чонгук же стоит какое-то время в комнате, задумавшись о том, что произошло, и, сделав для себя какие-то выводы, спускается вниз к все еще ждущему их Чеыну.
— Как там Лиса? — спрашивает господин Кан, когда Гук устало опускается в кресло рядом с ним.
— Она не помнит меня, и, судя по всему, попытки вспомнить что-то связанное со мной вызывают у нее приступы кашля, — расстроенно отвечает он. — Ума не приложу, что теперь делать.
— Интиры — загадочные существа, — мягко улыбаясь, говорит мужчина, похлопывая Чонгука по руке. — Не торопи события, просто будь с ней рядом. И обращайся, если что.
— Спасибо.
***
После ухода супругов Кан Лалиса так и не показывается из комнаты. По приказу Чонгука ей приносят сменную одежду и еду, при этом Гук запрещает всей охране, кроме Сон Хачжуна, заходить в дом, чтобы те ненароком не напугали девушку.
На следующий день интире все же надоедает сидеть в четырех стенах, и она выходит из комнаты, практически бесшумно проскальзывая на кухню.
— Мисс, — немного взволнованно начинает женщина, увидев внезапно оказавшуюся на кухне девушку. На вид ей было около пятидесяти пяти лет, она работала в семье Чон уже десять лет, но за это время ни разу не видела гостей хозяина на этой кухне. — Вы что-то хотели?
— Нет, — улыбнувшись, интира садится за небольшой стол, уперев руки в подбородок, с интересом разглядывая женщину. — Мне просто скучно, расскажите мне про Чонгука.
— Про хозяина? — улыбнувшись в ответ, удивленно спрашивает она, поставив перед девушкой вазочку с фруктами, а после возвращается к своим обязанностям. — Что вы хотите узнать?
— М-м-м, не знаю, — задумавшись, Лалиса берет лежащий перед ней мандарин, начиная медленно чистить. — Ничего в голову не приходит, просто хочу узнать, какой он.
— Ох, мисс, для этого вам лучше с ним пообщаться, провести вместе время, — продолжая заниматься своими делами, отвечает женщина, и, немного расстроившись от ее слов, интира кладет дольку мандарина в рот.
— Возможно, вы правы, — вздыхает Лиса, продолжая теперь уже молча есть фрукт, рассеяно наблюдая за работой женщины.
Чонгук появляется на кухне спустя час, замечая откровенно скучающую Лису: она лежит головой на сложенных руках, все еще продолжая наблюдать за готовящей обед женщиной.
— Не хочешь съездить в магазин? — улыбнувшись от такой картины, спрашивает Гук, и Лалиса едва не подскакивает на стуле. Она не слышала, как он вошел. — У тебя совсем нет одежды.
— А можно? — стараясь скрыть радость в голосе от того, что ей больше не придется сидеть в четырех стенах, спрашивает девушка.
— Конечно, я отправлю с тобой кого-нибудь.
— А ты… не поедешь со мной? — смущенно играясь с бантиком на платье, интересуется Лиса, с надеждой смотря на Чонгука. Даже несмотря на то, что она совсем его не помнит и все еще немного боится, ей почему-то все равно хочется, чтобы он поехал с ней.
— Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой? — уточняет Гук, пытаясь восстановить дыхание после столь неожиданного вопроса. Он думал, теперь Лиса даже в одной комнате не захочет с ним находиться, но, возможно, доктор Кан прав и им просто нужно время.
— Госпожа Кан сказала, что мне не нужно тебя бояться, и я верю ей, — поднявшись из-за стола, уже более уверенно говорит интира, решительно смотря ему прямо в глаза. — Поэтому — да, я хочу, чтобы ты поехал со мной. Одной мне скучно.
— Хорошо, — быстро соглашается Чонгук.
***
До магазина с одеждой они доезжают за какие-то пятнадцать минут, и, выйдя из машины, Чонгук открывает девушке дверь, помогая выйти. К его приятному удивлению, Лиса даже принимает его руку, ненадолго сжимая, и это короткое касание посылает по ее телу приятную дрожь.
Когда они заходят в небольшой элитный магазинчик женской одежды, к ним сразу же подлетают две строго одетые женщины, уважительно спрашивая, чего они желают.
— Для начала, чтобы нас никто не беспокоил, — после слов Чонгука одна из женщин быстро удаляется к двери, вешая табличку закрыто, а после возвращается обратно, вставая рядом с напарницей. — Нам нужен полный комплект одежды для этой прекрасной девушки.
— Полный? — уточняет одна из женщин, переводя заинтересованный взгляд на рассматривающую платья интиру.
— От начала и до конца, — подтверждает Чонгук, садясь на бархатный диван, стоящий напротив примерочной комнаты, и обе женщины тут же переключают внимание на Лису.
Чонгук ненавидит ходить по магазинам, именно поэтому большинство его костюмов, рубашек и тому подобного сшиты на заказ. За свои двадцать пять лет он ни разу не выбирал одежду с девушкой и уж тем более не ждал ее в магазине. Однако смотреть на то, как Лиса примеряет один наряд за другим, при этом счастливо улыбаясь, кажется Чонгуку одной из самых занятных вещей в мире.
По правде говоря, что бы ни надела интира, она в любом случае выглядела изумительно, так что Гуку по большому счету без разницы, во что она одета, главное, чтобы наряд нравился ей.
— Мисс, не хотите еще кое-что примерить? — наклонившись немного ближе к девушке, чтобы разговаривающий по телефону Чонгук не слышал, спрашивает одна из менеджеров, и интира переводит на нее заинтересованный взгляд.
Зайдя в примерочную комнату, женщина помогает Лисе надеть сначала светло-лиловый корсет, переходящий в кружевную юбку едва ли до середины бедра, с которой свисает пара тонких ремешков. А сверху такого же цвета прозрачное будуарное платье на завязках с пушистым мехом, украшавшим рукава и низ.
Взглянув на себя в зеркало, интира удивленно выдыхает, касаясь рукой подвески в виде сердечка. Несмотря на то, что, кроме обнаженных плеч, рук и ног, все остальное тело девушки было прикрыто, Лиса все равно чувствовала себя немного неуверенно. Никто никогда не видел ее ни в чем подобном, и ей вдруг стало очень любопытно, как на такой наряд отреагирует Чонгук.
Смущенно улыбнувшись из-за своих мыслей, Лалиса все же открывает дверь из примерочной, робко выходя к все еще разговаривающему по телефону парню прямо босиком.
Какие-то несколько секунд Чонгук абсолютно не шевелится и, кажется, даже не дышит, рассматривая интиру ошарашенным взглядом, а затем, едва не выронив телефон из руки, поднимается с дивана и подходит к замершей на месте Лисе.
— Мне понравились пушки, — невинно смотря на него, говорит девушка, а затем закусывает губу, чтобы сдержать так и норовящую появиться на лице улыбку.
Чонгук же не может вымолвить и слова, продолжая жадно впитывать в себя столь провокационный образ интиры. Кончики пальцев буквально горят от нестерпимого желания прикоснуться к ней, и Чонгуку всерьез кажется, что не сделай он этого прямо сейчас, то точно сию же минуту свихнется.
Не в силах больше бороться с собой, Чонгук нежно, едва ощутимо касается кончиками пальцев ее щеки, а затем так же невесомо скользит ниже по девичьей шее, поглаживая сатиновую кожу, замечая, как грудь интиры начинает опускаться и подниматься все быстрее от участившегося дыхания.
— Я даже не могу подобрать слова, чтобы описать то, насколько ты красива, — практически шепотом говорит Чонгук, и Лиса на секунду прикрывает глаза от особенно приятного прикосновения его пальцев к коже чуть ниже левой ключицы. — И ты просто не представляешь, как сильно я хочу тебя поцеловать.
От его слов интира едва заметно вздрагивает, ощущая, как тело наполняет какая-то неконтролируемая волна эйфории, и ей кажется, что ее учащенное сердцебиение слышно всем вокруг, включая Чонгука.
Испугавшись внезапно нахлынувших чувств, Лалиса шепчет растерянное «прости», а после скрывается за дверью примерочной комнаты, оставляя буквально горящего изнутри парня одного.
Обратно до дома они добираются в полнейшей тишине, и стоит только машине остановиться, интира поспешно выходит из нее, тут же скрываясь за стенами дома.
И только вернувшись в свою комнату, она растерянно прижимается спиной к двери, ощущая, как удушающая боль начинает сковывать грудную клетку, мешая полноценно дышать.
— Да что со мной происходит?.. — расстроенно шепчет интира, прижимая немного дрожащую руку к груди.
