В эти времена

Попрощаться с Ренли было тяжелее всего. Мальчик плакал, просил и умолял, в конце концов устроив скандал, когда Лианна сказала ему, что должна на следующий день уехать в Королевскую Гавань, и нет, он не мог поехать с ней. – Почему ты тоже бросаешь меня, Лиа? Лианна обняла Ренли. – Король приказал мне приехать, чтобы быть свидетельницей на суде. Я не могу отказаться, Ренли. Я должна ехать. Это не отец просил ее быть свидетелем защиты. Не Рейгар. Это корона призывала ее свидетельницей на суд против Рикарда Старка и Рейгара Таргариена. Свидетель обвинения. Что король Эйрис думал, Лианна знала об этом деле? Я ничего не знаю! Это не совсем правда. Я солгу. Конечно, она солжет. Чтобы спасти отца. Спасти... – Тогда позволь мне ехать с тобой, – умолял Ренли, хватаясь за платье Лианны, слезы лились по его лицу. – Станнис бы этого не хотел. Ты должен остаться в Штормовом Пределе,– ответила Лианна, вытирая слезы с щек Ренли. Было странно, как быстро она полюбила этого мальчика. С ним не всегда было легко, иногда он был трудным, требовательным, жаждущим внимания так сильно, как никогда не жаждали его братья, но Лианна все же полюбила его. – Станниса здесь нет! Он нас бросил. Он нас бросил, а теперь ты бросаешь меня. Все меня бросают, – сказал Ренли, его голос был приглушен рыданиями и слезами. – Станнис не хотел уезжать. И я не хочу уезжать. Но иногда взрослые должны делать то, что им не хочется, Ренли. Иногда. Даже это было ложью. "Чаще всего", вот это было бы ближе к правде, подумала Лианна. Но Ренли был еще ребенком, и ему было достаточно того, как тяжело расставаться с другими. В конце концов Лианна и Нед покинули Штормовой Предел до рассвета, пока Ренли еще спал. Мейстер Крессен проводил их до ворот. – Будет лучше, если Ренли не увидит, как вы уезжаете, миледи, – посоветовал ей Крессен. – Мне следовало сразу уехать вместе с Станнисом, – сказала Лианна брату, когда они проехали половину дороги. Большую часть времени они ехали молча, слишком погруженные в свои мысли и страхи. – Что хорошего могло из того выйти, Лиа? – тихо спросил Нед. – Станнис не имеет отношения к аресту отца. – Мы этого не знаем, – сказала Лианна, глядя в сторону, отказываясь посмотреть брату в глаза. – Не знаем. Может он тоже свидетель. Для короны. Или же это он рассказал об отце и Рейгаре королю. – Ты действительно так думаешь о своем муже? – Я не знаю, что думать. Слишком большое совпадение, что отца арестовали как только он покинул Штормовой Предел. После того, как Станнис написал, что отец больше не может оставаться гостем под его крышей, пока заговаривает против короля. – Станнис служит Десницей Короля. Отец поставил его в щекотливое положение. Конечно, ты должна это понимать, Лиа. Лианна вздохнула. – Я знаю. Я понимаю. Но я не могу не думать... Что может быть... Если бы кронпринцем не был Рейгар, если бы это не был мужчина, который... Которого... – Мужчина, которого ты любишь, – продолжил Нед за сестру. – Про которого Станнис думает, что я люблю, – поправила Лианна заявление брата. – Возможно, тогда Станнис присоединился бы к плану отца. Это не войны хотели отец и Рейгар, другие лорды. Они хотели Великого Совета. Но сказав эти слова, Лианна засомневалась в своем выводе. Долг был богом ее мужа. У него был долг перед королем, сказал ей Станнис, когда уезжал, чтобы принять должность Десницы Короля. Даже если бы Рейгар не был Рейгаром, даже если бы Рейгар никогда не держал Лианну за руку, никогда не шептал ей на ухо нежные слова, никогда не предлагал ей сбежать с ним, долг перед королем все равно оставался бы главным в жизни Станниса. И она не знала, лучше от этого или хуже. – Великий Совет, чтобы выбрать нового короля и отстранить Эйриса, – напомнил ей Нед. – Даже если они не хотели войны, король Эйрис бы дал ее им. Вряд ли бы он спокойно сидел не месте, ничего не делая, наблюдая, как его свергают в пользу сына. – У него могло не быть выбора, если бы его не поддержали лорды. Отец привел бы Север, лорд Талли – Речные Земли, лорд Аррен – Долину. Принц Доран – шурин Рейгара, так что Рейгар получил бы и поддержку Дорна. Если бы Штормовые Земли присоединились к ним... – Все еще оставались бы Хайгарден и Утес Кастерли, как и другие верные Таргариенам лорды. И я не уверен, что Доран Мартелл на стороне Рейгара, – сказал Нед. – Потому что король назвал принца Дорана одним из трех судей? Нед кивнул. – Король назвал Тайвина Ланнистера и Мейса Тирелла судьями, потому что знал, что может полагаться на их поддержку. Возможно, то же самое с Дораном Мартеллом. – Тогда этот суд – фарс! Отцу было бы лучше потребовать суд поединком. – Подозреваю, что к этому в итоге и придет, – печально сказал Нед. Лианна задумчиво оглядела брата. – Вот почему ты настаивал, что должен поехать со мной в Королевскую Гавань? Чтобы быть чемпионом отца, если дойдет до суда поединком. Нед отвернулся. – Я не мог позволить тебе ехать в Королевскую Гавань одной, в сопровождении только незнакомых стражников, в твоем состоянии, Лиа, – он остановился. – Чего я не понимаю, так это почему король Эйрис может быть уверен в поддержке Дорана Мартелла? Рейгар – муж сестры принца Дорана, отец его племянника и племянницы. Почему принц Доран встал на сторону короля, а не Рейгара? Лианна вспомнила ярость и ненависть на лице Оберина Мартелла в вечер дня рождения Рейгара, и поняла ответ. – Потому что он опозорил ее. Рейгар опозорил принцессу Элию, и он опозорил Дорн, когда назвал меня королевой любви и красоты вместо своей жены. – Но что насчет сына Рейгара? Родного племянника принца Дорана. Если отца принца Эйгона признают виновным в предательстве... – Подозреваю, что король пообещал принцу Дорану, что положение принца Эйгона останется тем же. принц Эйгон будет назван кронпринцем вместо своего отца-изменника, а принцесса Элия останется при дворе, как мать кронпринца, наследника трона, – ответила Лианна. – И она согласится, принцесса Элия? Она любила его, подумала Лианна. Это было хуже всего. Элия Мартелл любила своего мужа, даже после того, как он предал ее, как опозорил ее на глазах всего мира. Могла ли Лианна сказать, что чувствовала то же к собственному мужу? Она не знала. Это было хуже всего: что она не знала и не знает до сих пор.