Дом чайных роз

Это место ужасно. Оно ломает твои душу, кости и тело, даже сознание не оставляет целым. Здесь стёрты все границы дозволенного, нет чёткого представления о том, что хорошо, а что плохо. Прав тут тот, у кого богатство и власть, остальные должны подчиняться, преклоняться, прогибаться. Это место гнилью оседает на коже, пробирается сквозь поры, отравляет, желая добраться до сердца и превратить его в бесполезную неживую материю. Здесь не молятся, потому что люди в этих ужасных стенах не могут быть услышаны. Они не достойны быть услышанными. Тут нет понятия веры, а тот, кто надеется, надевает ярлык сумасшедшего. Здесь логово порока, здесь он процветает, демоны пируют, вылезая из самых дальних закоулков человеческой души, если её можно назвать человеческой. Здесь черти пляшут и ликуют. В этом месте ты меняешься, подстраиваешься под эти дурацкие правила, потому что так тут делают все — теряют себя, забывая, какими были до того, как попали сюда. Лучше на улице, чем здесь. Это ты понимаешь, когда вся дрянь этого места въедается в мозг. Лучше на тротуаре, чтобы через тебя переступали, на шоссе в надежде на то, что какая-нибудь машина сжалится и покончит с твоими страданиями. Всё это лучше, чем находиться тут в мнимой безопасности, где имеют значение только твоё тело и симпатичная мордашка. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Всей своей душой испорченной ненавижу, телом истерзанным, сердцем разбитым. Ненавижу то, что снова начал мечтать, что эта гниль не до конца обволокла меня. Я вынужден верить ради одного маленького сердца, которое трепещет в бесконечной любви к этому ужасному миру, не заслуживающему любви такого неземного создания. Никто не заслуживает. Я не заслуживаю. Эта душа слишком чиста, ещё не поздно: она не запятнана. Это место только начинает тянуть к ней свои грязные лапы. Я испачкан, испорчен, истерзан, потерян. Для меня нет надежды, но я ещё мечтаю. Я не сплю ночами, думая о том, как когда-то вытащу тебя своими руками, не волнуйся, я постараюсь не испачкать твою бархатную кожу с россыпью родимых пятен, которые я так люблю целовать. Я мечтаю о том, что твоя улыбка больше не будет единственным освещением этого места. Клянусь, я сделаю так, что она будет сиять за его пределами. Ты молишься утром и ночью своему Богу, думаешь, что он тебя слышит, что поможет, и ждёшь, смотря на далёкие звёзды. Пойми, у нас красная карточка, малыш, отсюда нас не слышат. Верь мне, мой ангел, потому что ты — мой смысл, только я тебя всегда услышу. Тебе не холодно, мой маленький? Я согрею лучше костра, заставлю своё ледяное сердце пылать, чтобы ты не замёрз. Оно не обожжёт тебя в отличие от жара горящих дров. А ещё от тебя не будет исходить противный запах дыма, ты будешь пахнуть лимонами. Ты ведь любишь их? Такие кислые, а тебе нравится, да, мой маленький лучший человечек? Кривишься, но продолжаешь поглощать нарезанные ярко-жёлтые кольца, а ещё щуришься и улыбаешься так, что я в который раз соглашаюсь со своей теорией. Где-то я слышал высказывание, не помню, кто сказал, но и присваивать себе не хочу. Оно гласило: «Герой пожертвует тобой, чтобы спасти мир, а злодей пожертвует миром, чтобы спасти тебя.» Ты связался со злодеем, мой маленький ангел, потому что я сожгу этот чёртов мир, чтобы ты наслаждался заревом. Скажи, чего ты делаешь, и ты получишь это, чего бы мне не стоило. Они всё преклонят перед тобой колени, хочешь? И я стану во главе их, чтобы ты смотрел на меня сверху вниз. Это место. До сих пор не верю, что ты находишься здесь. Ты выделяешься. Непорочный, невинный, спасения заслуживающий. Не переживай, мой милый, я сохраню твою чистоту. Пусть это место убьёт меня, но к тебе оно не прикоснётся, я не позволю. Я смотрю на тебя и не могу понять, зачем жил до того, как встретил тебя. Я уверен, что отныне это навсегда, уверен, что мы были вдвоём и в прошлой жизни, и во всех предыдущих, что нас разлучили так же, как хотят сейчас, но у них ничего не выйдет. Я изменюсь, стану тем, кого ненавижу всей душой, но тебя уберегу. Ты только улыбнись мне, дай силы. Меня не волнует, чьи загребущие руки тебя касались, желая присвоить, потому что здесь нет понятия измены. Слово «измена» здесь значит столько же, сколько и «справедливость». Это место лишь одно из немногих ещё более ужасных. Я ненавижу этот мир, того, кем я родился, ещё больше ненавижу того, кем стать стремлюсь. Почему ты родился на этой планете, мой мальчик с Луны? В этом мире мы — звери, игрушки, мы слабые. В этом мире, где прав у нас меньше, чем у преступников в заключении, нам не быть счастливыми, но, клянусь, я буду бороться за тебя, а ты только будь рядом. Любовь моя, мой свет, мой ангел, хочешь я спою тебе колыбельную, хочешь я буду охранять твой сон и не пускать в него монстров? Мы будем счастливы, малыш, может быть, не завтра, но когда-то точно будем. Я сделаю. Я обещаю. «Засыпай, любовь моя, закрывай глаза. Я пока буду шептать, как люблю тебя. Я впитаю твою боль, раны исцелю, Докажу тебе, мой свет, как тебя люблю. »