***
Наконец-то подъехала чёрная дорогая машина, освещая ближайшую местность ярким фарами из-за которых светловолосый просто не мог не закрыть глаза. Некогда бывший детектив разблокировал Сану дверь и тот послушно сел в салон богатого автомобиля. Машина рванула с места и понеслась куда-то в неизвестном направлении. Мужчина чуть-ли не врезался в сиденье будущего Господина, но смог вовремя найти в себе силы и удержаться за мягкие краешки чёрного кожаного сиденья. Хозяин сидел тихо, не сказав ни слова, а лишь со средоточием смотрел на тёмную дорогу, которую освещали фонарные столбы, а также другие фары автомобилей. О был искренне рад этой встрече. Он долгое время ждал, когда этот день настанет и вот он настал. Господин вновь наступит на спину, целующего его ноги Сану. Блондин чуть-ли не сгорал от предчувствия скорого порабощения: ему так хотелось вновь стать невольным жалким униженным рабом, который так и сяк старается удовлетворить Повелителя. Мужчина вцепился ногтями в колени, пытаясь усмирить свой радостный пыл. От одного вида рук детектива, которые контролировали руль, член блондина увеличился вдвое. Ему так хотелось массировать каждый пальчик этой «святыни», целовать их, гладить. Он был готов отдать всё, лишь бы дотронуться до этих божественных ручек, на которые хотел молиться. — Раб… — Недовольно обратился Хозяин. — Что вам угодно, мой Господин? — Раболепно ответил О. Господин самодовольно усмехнулся, смотря на мимо проезжающих в даль машин. — Боже… Какой же ты педик. Машина подъехала к дому. Мужчины вышли из машины и перед ними предстал высочайший механический забор, который открывается при нажатии на специальный пульт. Сану вошёл вовнутрь участка, а детектив медленно шёл за ним, оставив машину за забором, чтобы потом один из его рабов завёз её в гараж. На самой территории был посажен красивый сад, деревья которого были выстрижены в красивые человеческие фигуры; в некоторых местах росли красные колючие кусты роз; а посреди участка располагался белоснежный фонтан, который ровно и гармонично изливал струйки воды в определённом положении, меняя его через какое-то время. Мужчины зашли в дом. На встречу им попался один из таких секс-игрушек детектива. Это был молодой парень лет двадцати. Раб вылизывал языком грязь с пола, но тут как не возьмись, нарисовался Господин. «Пес» в страхе упал навзничь к ногам Хозяина и застыл на месте. — Рад приветствовать своих Господ! — Не смея поднять голову, восклицал бедолага. «Псина» была абсолютно обнажена, не имея при себе даже самых потрёпанных трусиков. Раб упёрся лбом в пол, дрожа всем телом от страха. Судороги ужаса, бежавшие по всему телу можно было заметить невооружённым взглядом. Попа была немного поднята вверх, как бы изображая собой «испуганную собаку». — Ползи ко мне, чмо… — Раб немедля подобрался к Господину, исподлобья смотря ему в лицо. — Поставь мою машину куда следует. — Мужчина протянул послушнику ключи, а тот встал на ноги и поплёлся исполнять приказ. Сану сглотнул слюну от вида того, что раб совсем обнажённый, без какого-нибудь нижнего белья, беспрекословно пошёл исполнять указание. Невероятно нечеловеческие условия от которых наворачиваются слёзы. Блондину так хотелось набросить на худенькое тело парнишки свою куртку, но это было невозможно. Правда, Сану хотел поскорее дождаться своего посвящения в рабы, но он даже представить себе не мог, на что он идёт… Детектив привёл Сану в роскошный зал, где было много красивой мебели, а также кучка «собак», которые мыли своим языком всю эту мебель. Интерьер был просто шикарен. Огромная хрустальная люстра, сделанная как будто из частичек алмазов; мягкие диваны и кресла, с золотой оправой смотрелись просто превосходно, особенно когда на них восседал Хозяин. Свечи с золотыми подсвечниками стояли на каждой полке, пытаясь сгладить атмосферу в доме, но всё бесполезно. Увидев перед собой образ Хозяина, все разом повалились ниц, всё также подрагивая от страха. — Преклоняемся перед лицом Господ! — Воскликнул один и все сразу подхватили эту идею. — Это вовсе не Господин, — мило улыбаясь, говорил детектив, указывая на О, — это ваш новый товарищ. Хозяин ближе подошёл к одному из преклонённых голову рабам. Это был мужчина тридцати-сорока лет; с плотным телосложением, а на его спине виднелись капли пота. — Ты займёшься его воспитанием! — Надменно приказал Повелитель, уже собираясь уйти из комнаты. — А все остальные продолжают работу! — Есть! — Стукнули лбами рабы. Господин ушёл. Все подчинённые разом, как по команде, поползли к блондину в желании узнать как он тут оказался; парень же им всё и поведал. «Псы» приняли мужчину как брата по несчастью, хотя для О это было неимоверным счастьем. Рабы объяснили ему, что да как нужно делать. Для начала, Сану должен снять всю одежду; по дому должен перемещаться строго на коленях, а лучше и вовсе на четвереньках или же на животе. (По всему дому стояли скрытые видеокамеры для слежки, чтобы никто не встал на ноги.) При виде Хозяина сразу нужно склонить голову в пол. (Смотреть на Господина при его присутствии было запрещено.) Во время его отсутствия в доме, нужно проводить гениальную уборку языком: нужно вычистить до блеска унитазы, пол, душевые кабины, раковины. Каждую команду Повелителя нужно безропотно выполнять, внимательно слушать то, что он говорит и ни в коем случае ему не перечить. Заниматься анонизмом без разрешения на то Господина — запрещено. За невыполнение одного из этих указаний следовало своё наказание. Сану снял все свои вещи и отдал их вольным слугам, которые были не обязаны служить Хозяину, а делали это ради денег. У них было больше прав, чем у простых рабов, поэтому они им завидовали. Слуги одевались в красивые наряды, следуя этикету установленным самим Хозяином. Они имели в любое время, которое им захочется, покинуть двор Господина и уйти жить своей жизнью. Рабы же так не могли. Они обязаны служить Хозяину определённый период времени, чтобы заработать на нужную сумму. Блондин встал на колени, не зная, что ему нужно делать. Среди этих людей он чувствовал себя как не в своей тарелке. Кругом столько обученных «псов», а он совсем потерялся. И спросить боязно. — Не стой на месте. — Тихо произнёс толстый мужчина, который должен был обучить Сану здешним правилам. — Лижи пол языком. Сану вылупил глаза, а деваться было некуда. Пришлось опустить лицо и коснуться кончиком языка холодного пыльного пола, на котором столько микробов, что не сосчитать. — Лижи, лижи, лижи. — Подбадривал незнакомец. — Ты «пёс»! Мы все здесь «собаки», которые должны служить своему Хозяину. Тебя как звать? — О Сану… — Промычал блондин, вылизывая некоторый участок пола, выложенный красивой плиткой. — А меня — Микайо Оохаси. Приятно познакомиться… — Улыбнулся мужчина. — Как сюда попал? — Деньги… — Не отвлекался от дела О. — Деньги… Все здесь ради них. Видишь на что способны люди, чтобы получить жалкую копейку. Они готовы лизать пятки богачам, лишь бы заполучить желанное. Ужасный мир, не так ли? — А вы здесь как оказались? — Немного поднял голову блондин, но всё не разгибая спину. — У меня дочка маленькая, жена бросила, работы лишился… Куда только не пытался устроиться, но никуда не берут. Запил… Сука, сколько буду жить, никогда себя за это не прощу! Влез в долги на крупные суммы. Оказалось, что связался какими-то аферистами. Они забрали у меня машину; хотели ещё дом, но решили повременить. Времени у меня оставалось мало, а денег возвращать долги не было. Кредиторы названивают: я же умолял их подождать ещё немного; всё же согласились. Пошёл к жене. Как только она всё поняла, то и вовсе запретила общаться с дочуркой. Запил ещё больше. Оставалось немного времени, а денег не наскреблось даже на половину суммы. На этот раз кредиторы пришли ко мне домой, готовые убить меня. Отдал им деньги, которые у меня были, а они потребовали все. Я слёзно на коленях клялся, что верну всё до последнего. Пообещали прийти в следующем месяце, это был максимум; больше тянуть они не позволили. Как мне угораздило связаться с этим пидором: он единственный кто мог мне помочь. Я хотел уехать из страны вместе с дочкой. Господин дал слово, что подарит мне нужную сумму, если я стану его рабом. Я даже не думал, что всё обернётся в таком ключе. В моём представлении слово «раб» обозначало совсем другое: думал, что буду мыть полы, готовить еду, гладить офисные рубашки Хозяина, но ни как ни это!... — Вы пережили многое, Сэр. — Говорил Сану и одновременно глотал грязь с пола. — Да… — С тоской протянул мужчина. — Ты главное вовремя склони голову в пол, когда Господин входит в помещение, или же ты случайно наткнулся на него, то не забывай поклониться. Желательно сильнее стучи лбом. Мужик ты крепкий, выдержишь. — Похлопал товарищ по согнутой в спине светловолосого раба. Вдруг, на кухне раздался грохот и звук падение чего-то стеклянного на пол. «Собаки» быстро спохватились и поползли прямиком туда. Темноволосый, провинившийся, раб склонил голову к ногам Хозяина. «Пес» дрожал от страха, а его тело вздрагивало от всхлипов. Да, раб тихо плакал; а как тут не плакать, когда любой твой проступок может привести к самым неблагоприятным последствиям. Господин подошёл к бедняге, надменно смотря на него. Поднятые вверх ягодицы раба, покраснели от страха. Раб был готов в любой момент получить удар ногой в спину, поэтому напрягся всем телом и задрожал ещё сильнее. Вместо этого, Хозяин прикусил губу и вдавил стопу в голову «пса». — Бесстыдный, мерзкий, жалкий червь! — С каждым словом голос мужчины увеличивался на несколько децибелов. — Да, всё так и есть… — Прокряхтел подчинённый. — Простите меня, пожалуйста! Я виноват! Виноват, мой Господин! Я всё исправлю! Раб приблизился ближе к ногам мужчины и принялся жадно, но нежно выцеловывать каждый сантиметр его дорогой обуви. Господину было мерзко за этим наблюдать: он то туда, то сюда отводил глаза от «пса», который старался как можно лучше угодить своему Хозяину. Он целовал каблук, полизывал место, рядом где стоял Повелитель, лобызал носик туфли и разными лесными, добрыми словами пытался вымолить прощения, а если быть точнее, то пощады. Как бы не распинался виновник сего происшествия, Хозяин оставался непреклонным к данному проступку. В голове рождались самые извращённые методы воспитания своей собственности, но решил остановиться на самом неоригинальном варианте. — Вылизывай, сука, то что пролил! — Убрал ногу с головы раба, а тот, в свою очередь, помчался убирать языком то, что натворил. — Лижи лучше! — Вдавил каблук дорогой обуви Господин в раба. Бедный мужчина старательно слизывал с пола шампанское, которое он случайно разлил, нечаянно поскользнувшись; слабые ноги больше не могли передвигаться из-за сильного истощения энергии. Пока «пёс» слизывал свой проступок, Хозяин хлестал подчинённого кожаной плёткой по исцарапанным ягодицам, которые уже и так настрадались. Бедолага слёзно молил о прощении, стоя в колено-локтевой позе и лизал испачканный напитком пол. Тем временем, Сану и другие рабы стояли на коленях рядом и наблюдали за сей происходящей сценой. При каждом взмахе плётки, О вздрагивал, а остальные «собаки» смотрели на это всё спокойно, без единой эмоции. На их лице не было ни капли сочувствия, сострадания, милосердия. Никто не желал упросить Господина помиловать провинившегося раба. Они и сами были рады, что не оказались на месте потерпевшего и мысленно благодарили богов за проявленную милость. — Вот видишь, что бывает если разгневать Хозяина. — Говорил черноволосый, немного полноватый мужчина Сану, который был не опытен и ничего не знал о жизни под каблуком у Повелителя. О неловко кивнул брату по несчастью, продолжая наблюдать за этими кошмарными, унижающими достоинство его товарища, сценами. Блондин встал в ступор и долго не мог прийти в себя. Он не хотел верить, что такое бесчеловечное отношение к людям существует; не хотел верить тому, что перед собой видит. Ему хотелось верить в то, что это всего лишь сон, кошмар наяву. Но в то же время, это так его заводило. Он всей душой и сердцем желал коснуться губами его стопы, целовать её и лизать днями и ночами, стирать носки своим языком и быть любимой сучкой для своего Повелителя; слушаться и во всём ему повиноваться, стоять на коленях и с открытым ртом, высунув язык, выпрашивать член Господина. Ублажать его «инструмент» нежными, преданными поцелуями и согревать его своим дыханием. Эти мысли, чувства плавили его рассудок: казалось, будто он сейчас находится где-то в своём мире, где есть только он и Господин, который полностью подчинил Сану себе. Светловолосый, очухался когда Хозяин уже взял в руку зажигалку и быстро нажимал на кнопку зажигания, а после, резко выключал. Так происходило несколько раз. Это было сделано, для того, чтобы раб смог по-настоящему испугаться, усмирить свою гордость; ползти к Господину и нежиться об его ноги, умоляя пощадить. «Собака» так и сделала, но не успела, та как её схватили под руки вольные слуги, таким образом, чтобы было видно розоватое анальное отверстие. Повелитель ближе подошёл к вырывающемуся и плачущему от страха рабу и поднёс огонь активированной зажигалки к анусу «пса». Раб тут же завизжал как резаный, а из глас текли ручьи слёз, которые он с криками и открытым ртом глотал, всхлипывая от боли. Подчинённый дёргался, запрокидывая голову назад, пытался вырваться из рук слуг. По лбу стекал холодный пот, а на теле оставались влажные блестящие, на свету следы. Как бы не взывал парень к милосердию, Господин не хотел слышать эти вопли о пощаде; он всё продолжал включать и выключать зажигалку над его анусом, оставляя на нём красные уродливые ожоги. — Достаточно… — Хозяин выключил зажигалку, встал на ноги спиной к рабу. Все подчинённые сразу же пали ниц. — Свяжите и заприте его в тёмной комнате! Слуги тут же бросились исполнять приказ. Они увели мученика, который был готов от боли потерять сознание; правда из его глаз продолжали катиться маленькие слезинки. Господин подошёл ближе Микайо, рядом с которым стоял Сану. Мужчина вдавил ногу в голову Оохаси и с презрением смотрел на него. — Раб… — Обратился к товарищу О Повелитель. — Да, Господин… — Покорно ответил «пёс» плача, чтобы зальстить мужчину. — Завтра придёт мой друг… Он хочет, чтобы его вылизал язык шлюхи. Вылежишь ему ножки? Знаю у тебя отменный язык. Сучка из тебя покладистая. А я как человек «честь» вознагражу тебя — прибавлю к твоей желанной сумме чуть больше положенного. — Конечно, мой Господин, — поднял чуть вверх попу раб, — я полностью в вашей власти. Ваша сучка вас не подведёт. — Целуй туфлю и благодари, чмо! Мужчина приблизился к господским ботинкам и с трепетом и благодарностью поцеловал носик подошвы, а затем снова опустил голову в пол. После этого Хозяин покинул помещение кухни, а подчинённые разбрелись кто куда. Сану подполз ближе к другу, сев рядом с ним. — Господин, — вежливо обратился блондин, — зачем же так унижаться? — Мне ничего не остаётся делать, сынок?... Я ведь в этом доме как и все остальные. — Мужчина отвёл взгляд в сторону, над чем-то задумался, смотря на лижущих пол рабов, а после продолжил. — Давай лизать пол, братец. Чем быстрее съездим всю грязь, тем больше сможем отдохнуть.***
Товарищ нынешнего Хозяина — мужчина сорока лет, с короткой стрижкой и с довольно мужественным телом, теперь новый Господин Микайо. Мужчина вошёл в огромный, но в то же время тёмный зал. Помещение освещалось лишь красивыми романтичными свечами, что придавало атмосфере спокойную, но одновременно и напряжённую обстановку. Раб стоял в колено-локтевой позе, опустив голову в пол. Он тепло поприветствовал Хозяина, а тот с насмешкой спросил: — Ты, что тот самый пидор, который меня должен обслужить? — Да, мой Господин.— Поднял голову Оохаси и медленно опустил её обратно. Мужчина неторопливо стал обозревать свою «игрушку»: Господин подмечает крепкие ноги и руки «пса», отменную задницу, которая была ещё никем не тронута. Хозяин также не собирался трахаться с "животным": он считал это низким и недостойным его занятием. Другая причина заключалась в том, что мужчина был натуралом, как и сам раб; вот поэтому он не станет позволять какой-то шлюхе, сосать его член. — Ползи ко мне, чмо! — Приказал Господин, снимая со штанов чёрный кожаный ремень со знатными металлическими бляшками, которые в один миг заставят кожу краснеть от удара. Мужчина в страхе покорно приблизился к Хозяину, не смея поднять на него взор. Его зрение захватывало лишь дорогую кожаную обувь и, свисающий к полу ремень. Раб смиренно стоял на четвереньках, а его голова была опущена ближе к полу. Он боялся шевельнуться, лишний раз вздохнуть или глотнуть. Господин выглядел старше и строже, нежели предыдущий. Хозяин взмахнул ремнём и хорошо хлестнул по обнажённой спине «собаки», которая уже успела вспотеть. Мужчина вздрогнул, но кричать не стал; боялся. — Простите, Господин… — Прокряхтел раб. — За что просишь прощение? — С удивлением задал вопрос Хозяин. Он хотел видеть как «пёс» мучается от боли, а тут что-то иное; удивительное и не менее интересное. — За то, что такое чмо как я существует на этой земле. — Раб не побоялся поднять взгляд на Хозяина и увидеть его сияющее лицо от подобной лести. Хозяин повторно хлестнул несчастного по спине. Раб вздрогнул, а его спина на секунду впала вниз, но тут же выпрямилась в привычное положение. — Проводи меня до кресла. «Пёс» встал на четвереньки и пополз к стоящему в углу комнаты креслу. Он позволил Повелителю сесть на него а сам уткнулся лбом в пол, у ног Хозяина. Мужчина дрожал всем телом от страха, а на его спине уже успели появиться розовые полосы от ударов ремнём. «Собака», по всем канонам порядка раба в доме детектива, тихо плакал, вытирая влажный пол чёлкой волос, дабы не разгневать Господина. Хозяин же продолжал избивать «игрушку» в целях дрессировки; тело раба вздрагивало, иногда он смел вскрикнуть от боли. За это Господин ещё быстрее и усерднее хлестал страдальца по его красной от побоев спине. Повелитель решил продолжить издевательства, но только теперь другим способом. Он подставил ногу к лицу избитой «псине», а тот жадно набросился её лобызать и лизать, начиная с подошвы. Он делал это всем языком, вылизывая до блеска, а Хозяин оценивающе перекачивался кресле, пытаясь увидеть как качественно выполнят свою работу подчинённый. А он лижет лучше голодной собаки, которая нашла хоть крошку чего-то съестного, пытаясь этим насытиться. Повелитель убрал ногу, подставив вторую. Раб усердно принялся вылизывать туфлю, спускаясь к полу, вылизывая его одновременно с подошвой. «Пёс» работал всем языком, не отдыхал ни одной лишней минуты; старался угодить Хозяину; а тот избивает его как непослушного скота, которого нужно завести в загон, а он противиться. Но ведь раб и впрямь старался из-за всех сил; водил языком то туда, то сюда, оставляя мокрые пятна от слюны. — Снимай туфли! — Прозвучала новая команда и раб с радостью стал её исполнять. «Пес» развязал зубами шнурки и заботливо снял их с ног Господина, поставив их на пол, рядом с собой. Повелитель хватает ботинок и заталкивает нос Оохаяси в отверстие для того, чтобы надень обувь на ногу. Раб сморщился из-за ужасного запаха внутри ботинок, но решил сыграть игру актёра и сделать вид, что ему нравится. — Спасибо, Господин! — Вдыхал вонючий запах ног «пёс». — Ничего лучше нет на свете, чем аромат господских ног… Хочу слышать его каждый день… Да будут благословенны к вам боги, мой Господин… — Вставай на колени!… — Нанёс новый удар по спине ремнём Повелитель. — Лижи ноги, начиная со стоп и до колен, а если провинишься, то я вырву твои ногти с корнями. Господин расстегнул пуговицу на брюках, следом ширинку и приспустил штаны, которые тут же упали на пол. «Пёс» увидел сильные накаченные мужские ноги, с небольшим волосяным покровом. Подчинённый медленно стал опускаться к стопам, рассматривая его икры, которые изредка напрягались. Раб принялся за работу. Он лизал и одновременно целовал ноги, редкие волосы которых лезли в рот. Волоски он зализывал так, чтобы они лежали ровно. Колени, где волосяной покров был чуть больше он также лобызал и лизал. «Псина» хотела приблизиться ближе ко второй ноге, но Господин шлёпнул её по щеке, не позволяя рабу обслужить его до конца. — Умоляй меня о разрешении вылизать мою ногу! — Ехидно улыбнулся мужчина. Умоляю вас… — Сложил руки в молитве раб, хотел подползти поближе, но Хозяин оттолкнул его ногой. — Прошу, позвольте мне вылизать своим жалким грязным языком ваши ноги. Молю, Господин… — «Пёс» склонился у стоп Хозяина и принялся раболепно их целовать. Господин дал согласие на чистку ног. Подчинённый очередной раз поцеловал его пальцы, постепенно переходя на их вылизывание, а после стал подниматься вверх, доходя до колен, волосы которых он тщательно зализывал. Бедняга с закрытыми глазами исполнял работу; не хотел видеть лицо того кто незаконно его подчинил и унизил — это зверзко, бесчеловечно. Но он понимал, что все эти действия делает ради дочери, чтобы заполучить лучшею жизнь и если это поможет хоть как-то приблизиться к цели, то он готов землю грызть, лишь бы получить своё. Мужчина похвалил «собаку», а она опять с благодарностью уткнулась мордой в пол, высоко подняв попу, в желании показать свою преданность Господину. Хозяин же положил ноги на спину раба, используя его как стульчик для ног, а сам взял пульт от телевизора и стал щёлкать по разным каналам, пытаясь найти нужный. Остановился на канале связанным с боксом. Хозяин наблюдал за тем как двое борца пытаются обездвижить друг друга, чтобы в итоге выиграть. Зал был весь на ушах: поддержка шла из-за всех щелей, а Господину было всё ровно. Он добился куда большего чем эти боксёры: подчинить взрослого зрелого мужика и сделать из неё послушную шлюху — это он считал большим достижением, которое не сравнится ни с одной золотой медалью по спорту. «Пёс» смиренно стоял в колено-локтевой позе, боясь двинутся с места. Раб держал на спине тяжёлые ноги Повелителя, которыми он иногда наносил небольшие и более-менее терпимые удары, когда дело в боксе доходило до чего-то напряжённого. Мужчине приходилось терпеть такое мерзкое отношение к себе. За тем Господин дал ему пососать свои пальцы на ногах, пока тот смотрит телевизионное шоу. Микайо начал исполнять поручения, чмокая большой палец. Ноги пахли отвратительно, но мученик не сдавался: он с глубочайшим усердием поедал горько-солёный пот, слизывая с божественных пальцев Хозяина; вылизывая между пальцев; касался их губами в поцелуе. Повелитель было почти уснул, а сучка всё вертит своим языком, слизывая всю грязь, и благодаря Господина за его милость. Мужчине это наскучило. Он оттолкнул раба подальше от себя, встал с кресла идя куда-то вперёд. Встав посреди комнаты он стал дрочить свой мелкий из-за возроста, но всё ещё способный возбуждаться член. Хозяин стянул немного кожицы с инструмента, позволяя бледно-розовой головке вылезти наружу. Господин поманил «пса» рукой и тот медленно, смотря в пол, пополз к ногам Господина, склонившись перед ними в нижайшем поклоне. — Целуй мои яйца! — Дрочил член Повелитель. Оохаси немного поднял голову, увидев уже твёрдый, но короткого размера хуй. «Аппарат» выглядел не шибко привлекающим, а лобковые волосы, только отталкивали от выполнения данного приказа. Яички тоже были немного покрыты волосами, но Господина это не напрягало; он всё так же, с таким же рвением и желанием унизить своего «питомца» окончательно, смотрел на него с презрением и гордостью. Раб аккуратно встал на четвереньки. Нос сразу же словил слабый, но неприятный запах, веющий от паха. Этот запах чем-то напоминал аромат рыбы, но этот был более противный. «Собака» сжала зубы, но деваться было некуда, а иначе отпиздит как полагает, проучить любого не уважающего своего Господина раба. Микайо коснулся губами тонкой кожицы яичек и принялся со всех сторон лобызать эту «святыню». Громкие преданные звуки поцелуев, одурманили разум Господина так, что тот позабыл ход времени. Член хорошо преобразовался в размере, от чего его хотелось дрочить ещё сильнее. Серые мутные волоски на яйцах лезли в лицо и глаза раба, но тот не останавливался, а продолжал выполнять указ, ведь если он станет упрямится, то уже будет поздно искать пятый угол, которого не существует. В этом борделе человек не имеет никакой ценности. Эти люди добровольно отдали свои судьбы в руки Хозяина. Господин может пойти на все жестокости и зверства и никто ему не помешает. Мужчина отдал власть над собой, а значит пусть подчиняется. Повелителю всё льстило и нравилось: его привлекало, то с каким раболепием «собака» исполняет свою работу; звуки поцелуев — услада для его ушей, да и какой он орган с таким усердием целует. Ему казалось, что даже самый отчаявшийся в своей судьбе человек, не сможет опуститься до такого уровня: никто не станет стелиться таким образом, и всё же, Хозяин был доволен. Но ему хотелось большего, поэтому Хозяин ловко хватает раба за волосы, пытаясь примкнуть его лицо к паху, но тот, из-за кошмарного запаха лобковых волос, стал сильно кашлять. Господину это не понравилось. Он вновь приказывает рабу встать на колени и наносит ему жесточайший удар в член. «Пёс» облокотился одной рукой об пол, пытаясь удержаться в равновесии и не упасть вовсе. За тем он нанёс удар по попе; удар не отличался силой от предыдущего, из-за чего бедолага встал на четвереньки, чтобы отдышаться, а потом снова встал в нужное положение. Хозяин снял ремень и принялся беспощадно хлестать пухлое тело мужчины, оставляя от нанесённых ударов розовые следы. Раб ахал и охал от боли, но не смел взывать к милосердию. Он всеми силами старался устоять на коленях; пытался походить на послушную «псину», чтобы Господин (детектив) вознаградил его по заслугам. Повелитель встал лицом к своему подчинённому. Мужчина наносил ужасающие удары ремнём по животу, груди, лицу и паху. Раб сгорал от изнеможения: он только встанет в нужную стойку, а тут его опять пинают во все стороны, из-за чего приходиться падать на четвереньки, или же лицом в пол. Секс-раб плакал от боли и это было прекрасно видно. Мужчина бросил самодовольный смешок, блеснул глазами Люцифера, продолжая избивать мученика до полусмерти. Наконец, раб повалился на холодный пол, не в силах больше встать. Он даже не пытался, а Господин, видя, что его «питомец» не слушается команды, начал избивать его ещё сильнее, да так, что на руках мужчины высветилось кровавые пятна от ремня. Господин устал. Хозяин одел ремень, обратно себе на пояс, с омерзением посмотрел на избитого мученика. Раб едва дышал: на руках, ногах, животе, спине и лице — везде присутствовали следы от побоев. «Пёс» тихо выл, стонал и плакал. — Целуй руку… — Приказал Господин, протягивая руку избитому рабу. Мужчина кое-как встала на четвереньки; подполз ещё ближе, аккуратно и благоговейно взял руку «божества» и стал раболепно осыпать её нежными поцелуями, с тихими, но приятными звуками. Он лобызал каждый пальчик, чтобы удовлетворить самолюбие своего Повелителя. Господин резко убрал её от лица «пса», направляясь к выходу из зала. Раб нижайше поклонился в след уходящему Хозяину, а когда дверь была закрыта, то бедный измученный мужчина закричал без звука.