POV Ян Сонбэ
Не вижу ничего. Как будто-бы моё тело подвисло между двумя мирами. Черный экран — всё, что я вижу, закрыты глаза или нет, картина одна и та же — непроглядная темень. Не смотря на это, ощущения мои живы и ярки, я чувствую, что мои ладони сильно нагрелись, будто кто-то приложил их к батарее и прижимает что есть мочи, и я терплю боль от этого пробирающего до костей, через кожу и мышцы, жара. Чего-то горячего возле себя не ощущаю, хотя глаза продолжают быть закрытыми. Какой чёрт их открывать, если я так долго не мог уснуть. Слишком много ужасных событий свалились мне на голову, которые так сильно действуют мне на нервы. Хочу поспать — хотя бы один час, но поспать спокойно, забыв про все обязанности, и про то, что произошло несколько дней назад. Но этот огонь внутри меня не даёт и шанса нормально отдохнуть. Может я заболел? А к чему эти раздумья — лучше мирно сдохнуть, чем жить с таким позором всю оставшуюся жизнь. Если шеф только бы мог знать, что на самом деле вытворял Сану наедине со мной и Бумом, то не произошло бы ничего подобного, что привело его к смерти. Хочу умереть — вот моё истинное желание. Тепло полностью проникло в моё тело, доходя аж до лёгких, что заставило меня пару раз откашляться. Невозможно спать при таких условиях, поэтому открываю глаза. Спросонья ничего не видно: лишь только можно понять, что нахожусь я не в своей квартире, а в каком-то ином, постороннем помещении. Комната в которой я лежал очень яркая: свет ужасно режет глаза из-за чего их приходится постоянно протирать или жмуриться. Как только я смог сфокусировать зрение на определенном объекте, то точно не оставалось сомнений, что это не моя квартира. Это был маленький домик, сделанный полностью из дерева. Пол на котором я лежал был невероятно горячим. Рядом с местом на котором я спал стоял небольшой деревянный японский столик, и если присмотреться, в углу комнаты, можно увидеть старинный шкаф, за застеклёнными дверцами которых располагался древний фарфоровый сервиз и другие атрибуты не имеющие особой ценности для меня. Нужно поскорее выбираться из этого места, пока не стало слишком поздно! Я осторожно встал на ноги. Мою голову кружило как после гулянки с друзьями, где ты напиваешься в хлам, а после даже мать родную можешь не узнать; только не могу припомнить, то как в последний раз брал рюмку наполненную соджу или бамбуковой водкой, но одно я знаю точно — сюда я попал не по собственной воле; скорее всего меня похитили и я даже не удивлюсь, если за всем этим стоит ненавистный мне светловолосый пидор. Я сделал несколько осторожных шагов в попытке найти дверь ведущую к выходу из комнаты, но её здесь просто не было. Тогда как покинуть дом, если двери выхода или же окон здесь просто не существует? Босыми ногами ощущаю, как пол нагревается всё сильнее с каждой новой минутой, по неизвестным на то причинам. Угораздило мне попасть сюда без обуви! И как мне теперь стоять на ногах, ведь в скором времени это будет совершенно невозможно. Я стучу по деревянным стенам, в поисках выхода, но ничего подобного не нахожу; лишь ощущаю то, насколько стены разгорелись от огня, кажется, он идёт не только снизу, но и со всех сторон. Внезапно начинаю чувствовать запах гари и дыма. Я оборачиваю голову и вижу, как шкаф с сервизом поддался огненному возгоранию, мелкие язычки пламени заполыхали в моих глазах, пожирая податливую плоть дерева. Я не на шутку испугался, не могу сдвинуться с места, ведь страх полностью овладел мной. Здесь нет ни дверей, ни окон — куда мне бежать? В страхе метаюсь из угла в угол, пытаясь найти хоть что-нибудь, что поможет мне выбраться из этого ада наяву. В голову ничего не лезет: ни единой здравой мысли, которая могла привести ко спасению. Хотя, что может помочь в данной ситуации? Ты находишься в маленьком домишке, который вот-вот сейчас сгорит, в добавок, здесь нет ни окон ни дверей. Остаётся лишь звать на помощь, что я сейчас и делаю. Мой голос охрип до такого состояния, что мне стало больно глотать слюну; огонь охватил практически всю территорию жилища. Я в ловушке. Стою в центре комнаты, куда огонь ещё не добрался, но это дело времени: в считанные секунды я закричу от адской боли и захлебнулась мольбами о помощи, которые возможно никто и не услышит. Я чувствую, как кровь шумит в ушах из-за страха. По-моему я схожу с ума. Это ужасно осознавать, тот факт, что я вот так, кошмарно, закончил эту жизнь. На моей стороне не осталось никого. Я даже не успел обзавестись любящей семьёй. О чём уж говорить, карьеру полицейского я завершил с невероятным позором. Честно сказать, я благодарен, что Сану решил так ничтожно закончить мою жизнь. Осталось лишь принять её достойно, а не плакать в последний миг, когда на глаза наворачиваются слёзы страха и отчаяния. Огонь волшебным образом не может подступиться ко мне. Я стою в ступоре уже как три минуты, зажмурившись ожидая собственной кончины. Открываю глаза и вижу прямо у своих ног металлическую дверь спуска на нижний этаж. Прежде её здесь не замечал. До сих пор в голове не укладывается, что за чертовщина тут происходит, поэтому просто решаю открыть дверцу и осмотреть всё, что находится этажом ниже. Открыв её, я вижу деревянную лестницу, которая ведёт в подвал. Только наступаю на первую ступень, как чувствую сильный толчок в спину и мне ничего не остаётся, кроме как упасть вниз. Я сильно ударился лбом, поэтому после падения голова закружилась ещё хлеще, чем в момент пробуждения в этом «аду». За спиной слышу чей-то знакомый хохот; пытаюсь встать хотя бы на четвереньки, правда это получается с трудом. Сзади я чувствую, как незнакомец прикасается к моим ягодицам сильными массивными руками, разминая их как будто хочет заняться со мной чем-то непристойным. Я пытаюсь обернуться, чтобы увидеть лицо подлеца, но всё так размазано и кружится, как на самой быстрой карусели, мне как человеку с низко развитым вестибулярным аппаратом, ещё и отравленным угарным газом, это даётся с трудом. Как только у меня получилось, кое-как, подняться на ноги, как вдруг неизвестный пинает меня, из-за чего я вновь падаю на четвереньки, а колени, твари, фиксируют моё положение. Теперь мне не сдвинуться с места: я снова в ловушке! Чужак начинает весьма быстро и активно снимать с моего пояса ремень. Я понимаю к чему это все ведёт, поэтому пытаюсь отползти куда подальше от насильника, но всё безуспешно. Он лишь тихо злорадствующе смеётся над моей беспомощностью. — Так просто от меня не отделаешься… Я раздавлю тебя. — Прижался ближе к спине Сану, чтобы шепнуть мне эти слова на ухо. Да, это точно его голос! Тварь успешно опускает брюки, а следом и трусы, полностью обнажив зад. Он ещё раз касается пидорскими ладонями моих ягодиц, вдавливая в них ногти, как ястреб впивает их в свою добычу. От страха головокружение прекратилось, а пришёл я в сознание, только когда услышал еле слышный звук расстёгивающей ширинки брюк О. Сану достаёт из-под трусов свой здоровенный член; парень похлопывает хуём по моей заднице, одновременно мастурбируя его, чтобы он приобрел более ужасающие размеры. — Прекрати! — Взмолился я. — Пожалуйста, остановись! О совершенно меня не слушал; он продолжил начатое с большим азартом и рвением проникнуть в мой девственный зад, чем это было ранее. Тварь начинает вставлять хер в анус и я ощущаю невероятное унижение. Я кричу, брыкаюсь, но это не приводит к кому-либо результату. Под фиксацией его коленей я не смогу ничего предпринять: нет смысла как-либо выворачиваться из его сильной хватки, это сделает лишь только хуже. Мне придётся терпеть изнасилование до самого конца; а что будет дальше: убьет как и всех остальных? Хочу сказать, что умереть сожжённым заживо куда лучше, чем почувствовать боль проходящего хуя в своем анусе. Я жмурюсь из-за невыносимой боли и вдруг, где-то за стеной, звенит будильник. Его звук с каждым разом становится всё более громким. Я открываю глаза и все встаёт на свои места: на самом деле это был сон. Все, что со мной происходило — это невероятный кошмар, который и врагу не пожелаешь. — Где мои очки? — Пытаюсь их найти рукой на прикроватной тумбочке. Без них ничего не видно, как в тумане. Хотя не в этом ужас — главное, что всё что со мной приключилось, это всего лишь сновидение и ничего больше.End POV Ян Сонбэ
Сану аккуратно открыл глаза, а его веки невероятно болели, как после жестокой драки, когда противник попадает кулаками, куда только можно. Мужчина не помнит ничего — вообще ничего. Его голову разрывает на части, а глаза не способны видеть ничего, кроме того, что находится близ его носа. Светловолосый ощущает холодные крепления кандалов, цепи которых прикреплены к стене. Он попытался вырвать руку из крепления, но всё бесполезно. Словно он очутился в средневековье, когда с помощью таких приспособлений пытали узников в замке, только всё это не сон, а жестокая реальность — Сану находится в подвале собственного дома, а организатор этого всего — Бум. Мужчина попытался двинуть ногами куда-нибудь; благо у него это получилось. Правда когда он смог сфокусировать зрение на своих стопах, то заметил ужасающие глубокие ранения, как после ножа, Бум в прошлом пытался таким образом удержать Сану в доме. Правда у него это не получилось и, собственно, всё пришло к подобному заключению. Блондин в цепях и скоро его будут ждать настоящие мучения, о которых может мечтать только настоящий любитель садистского БДСМ. Сану устал считать мгновения, секунды, минуты, часы проведенные в тёмном помещении, но он ужаснулся и инстинктивно отпрянул назад когда в подвал заявился сам мучитель. Бум с дерзостью и азартом засмотрелся на обнажённое тело пленного. Да, светловолосый был связан голым, хотя для Сану, который полностью познал всю суровость и жестокость настоящего рабства, считал, что это равносильно детским забавам. Если бы этим ограничивалась вся жизнь раба, то «псы» в заведении Господина Харуто были бы только рады. В руках брюнет держал кожаную шлёпалку, которой изредка бил себе по ладони, чтобы создать более устрашающий эффект. Мужчина ударил ногой в пах, а светловолосый тут же поник головой, испустив протяжное мычание. Бум с издёвкой улыбнулся; опустился на одно колено и стал жестоко дрочить член пленного, вырывая его с корнем, что заставило Сану взвыть от боли. Горячие слёзы потекли по вспотевшему лицу мученика. Ему максимально болезненно было вспоминать бывалую жизнь, когда Юн имел его как последнюю суку, хотя так даже с самой продажной девкой не поступят: невероятное чувство унижения и стыда — такое ни в одном кошмарном сне не приснится! Подобное не вытворяют в самых похабных борделях, где за подобное могли бы заплатить. Никто на это не пойдет. Твое тело будет подвергнуто множеству самых опасных пыток, из-за чего здоровье может сильно ухудшится. Зато подобное каждый день происходит в заведении Господина Харуто и теперь данные зверства станут повседневностью в подвале О. — Встань на ноги! — Четко скомандовал Хозяин. Раб послушно повиновался приказу, правда из-за порезов на ногах стоять было невыносимо. — Повернись спиной! Встань на колени! Полностью прислонись телом с стене и не смей двигаться! — Коротко объяснял темноволосый «псу» каждую команду, а после, крепко взял плётку в правую руку; сильно сжал рукоятку аж до белизны руки и тихо произнёс. — Считай удары, а собьёшься — убью… Слова брюнета абсолютно не звучали как шутка; всё это он говорил серьезно и ничуть не колебался в своих действиях. Хозяин размашисто взмахнул плёткой и хлестнул ей по крепкой спине О. Сану лишь немного дёрнулся, но кричать не стал. Всё же, это была всего лишь разминка. Бум нанёс следующий, а после ещё несколько ударов. Светловолосый раб стал изредка дёргаться в моменте, когда плётка касалась его тела в ударе. В итоге, спина стала полностью разукрашена розовыми полосами, а вскоре она примет однотонный цвет, красно-кровавый. Шёл сороковой шлепок, а Сану не кричит; не молит о пощаде. Юн возмущён: это не то, что он хотел. Мужчина возжелал, чтобы блондин выл волком от нестерпимой боли, поэтому решил ужесточить условия. Бум повернул партнёра к себе лицом, несколько раз ударив его по щекам из-за чего тот вздохнул с голосом. Затем мучитель стал шлёпать плёткой по всему телу: животу, рукам, даже иногда доставалось слегка возбудившемуся члену. О прикрыл его руками от адской боли. Тонкие розоватые полосы криво расползались по животу. Бум ни на секунду не останавливался — ни разу не устал; с каждым новым стоном, криком он наполнялся новой силой. Садистская улыбка не сползала с его физиономии. Юн Бум стал сущим дьяволом. Сотый удар. Раб не может сдерживать признаки боли: он кричит, плачет, иногда уворачивается от ударов; прикрывает пах, чтобы ему доставалось меньше, а весь урон попадал на руки. Темноволосый в бешенстве: заставляет О терпеть все эти пытки. Сану пытается упросить мучителя, чтобы тот пощадил его, но Юн не собирался умалять суровость издевательств. Он все с той же улыбкой продолжал избивать партнёра, наблюдая за тем, как тот рыдает, а его глаза покраснели от слёз. Когда-то такими же глазами Бум смотрел на блондина, всё с той же жалкой и, возможно в какой-то степени, наивной миной. Мужчина думал, что пройдёт время и всё наладится, но жестокость со стороны «мужа» никуда не уходила: она лишь пряталась за маской заботливого мужа, но как бы брюнет не старался убедить себя, что их отношения ничем не спасти — это не удавалось; оставалась надежда, что когда-нибудь отношение «супруга» изменится и они заживут нормальной жизнью, но предательство Сану разрушило все надежды Бума на лучшую жизнь. Теперь пускай познает весь ужас, который обрушился на брюнета: мало не покажется; Юн помнит всё и заставит О за это ответить. Сто пятидесятый удар был завершающим. Сану рухнул трупом на холодный бетонный пол, не в силах отдышаться. Ещё одной такой пытки он не выдержит. О думал, что это конец, но не тут то было: Хозяин крепко вцепился в его волосы начинает таскать страдальца, чтобы тот снова встал в подобающее положение — на колени. «Пёс» кое-как смог исполнить эту команду, неугомонно ловя ртом воздух. Перед глазами всё кружится. Мужчина делает упор то на одно колено, то на второе, чтобы не упасть, правда головокружение сильно подставляло мужчину, ведь тот мог в любую секунду грохнуться снова на пол. Тем временем Юн разминал ноги. Он наносил удары в воздух, как бы практикуясь перед следующей пыткой. Когда темноволосый закончил, то с надменной улыбкой на губах провел большим пальцем по краям подбородка мученика не сказав ни слова. За тем он приказывает поднять хуй так, чтобы были хорошо видны яички, дабы с первого раза попасть в цель. Блондин неохотно исполнил приказ, зная, что сейчас с ним будет. Он поднял орган, крепко зажмурив глаза, ждал умопомрачительного удара, что заставит его глаза вылететь из орбит из-за невыносимой боли. Бум медленно вздохнул и резко пнул «супруга» в яйца. Тот простонал от боли и нечаянно упал на пол, но после снова принял обратное положение. Хозяин слабо ударил Сану в пах так, что это заставило его немного пошевельнуться, но падать не стал, так как боль практически не была ощутима. Блондин даже слегка обрадовался. Да, здесь приходится находить счастье в разных мелочах, которые могут показаться смешными. Насколько низко О пал. Только сейчас он смог это понять. Но что теперь поделаешь? Придётся довольствоваться подобными мерзостями. Пока светловолосый в уме философствовал, Юн неожиданно ударил его со всей дури, из-за чего мужчине пришлось вновь повалиться на пол. С трудом он смог встать, в ожидании следующего удара. Бум долго ждать не стал, а сразу пнул раба в яйца, заставляя его стонать от нестерпимой боли. Как бы не старался мученик прикрыть свой пах Юн насильно заставлял убрать руки от причинного места. Светловолосый раб снова поднял хуй, а следом получил два удара: один слабый, а другой — сильный настолько, что Сану трупом упал ниц, не в силах больше встать. Брюнет его долго пинал, пытаясь привести в чувства, но ожидаемого результата это не дало. — Не мог же я его убить? — Скептически задал вопрос самому себе Бум. Брюнет уже хотел покинуть помещение. Напоследок бросил один презрительный взор в сторону страдальца. На его лице не было видно ни капли сочувствия, сострадание — пустота. Она заполнила всю его душу, заставляя испытывать невероятную ненависть по отношению к «супругу». Мужчина глубоко вздохнул; уже хотел уйти, как вдруг брюнет чувствует, как его кроссовкам прикасаются нежные тонкие губы, в желании поцеловать. Сану смотрит на Юна безумным, но одновременно послушным взглядом. Голодный пёс так же будет смотреть на хозяина, как это делает О. Мужчина подполз на животе немного ближе, всё не переставая смотреть на «мужа» холодными синими глазами. — Хозяин… — Хрипло шепнул О. — Накажите меня ещё раз…