Умри во мне...

Испытания закончились и Сану было дозволено некоторое время отдохнуть. Мужчина пал на прохладный пол, положив руки под щёку, как на подушку, чтобы уснуть, правда сон пока решил повременить и не торопился овладеть разума О. Раб тихо лежал на полу, потупив взгляд на одну из картонных коробок, которые стояли возле серой стены, молчаливо находящейся перед страдальцем. И надо же было так и не обзавестись ремонтом; обшарпанные стены, небольшая лампочка весящая над потолком, освещающая центр помещения, из-за чего тоска лишь нарастает и не желает покидать усталую душу мужчины. Шаги наверху стихли. Наверное Бум уже лег спать, что говорило о наступлении ночи. Так оно и было: Юн хорошо укутался в одеяло — брюнет давным-давно видел третий сон, а О крутился с бока на бок, в раздумьях и сомнениях, которые отпугивали сновидения от Сану. На этот раз темноволосый разрешил ему поспать на полу, без лишних приковываний к батарее или же заключений в цепи, поэтому мужчина был невероятно счастлив, что ему дали возможность хотя бы в чём-то почувствовать себя свободным. Перед сном Бум дал съесть «пёсику» свои половые выделения. Активно подрочив себе, быстро-быстро дёргая орган вперед-назад, с тяжёлыми вздохами и стонами оргазма, Юн кончил в собачью миску для корма, заставив его вылизать всё до блеска. Рабу пришлось исполнить повеление «мужа». Каким ужасным, либо унизительным, не был бы приказ — его нужно исполнить без лишних слов, чтобы потом не получить несколько десятков раз плетью по спине. Мужчина протёр рукой лицо, как бы стирая всё самое плохое и негативное в одном единственном желании — спокойно поспать. Правда мысли в голове мученика никак не могут утихомириться, хотя Сану лежит в самом конце комнаты, куда свет, еле работающей лампочки, почти не доходил. Воспоминания о произошедшем сводят светловолосого с ума — сводят с ума настолько, что живот скручивается в адских болях и спазмах, а голова раскалывается на куски. Только это чувство ненадолго уйдёт и вот оно появляется снова, как бы напоминая, что произошло пару часов назад. О с громким треском стиснул зубы и с невероятной силой ударил кулаком в пол, дабы усмирить эти чудовищные чувства у себя в голове. Костяшки пальцев покраснели от ударов, но мужчине ровным счётом было плевать на боль: его главная задача состояла в том, чтобы избавиться от воспоминаний невероятных зверств и унижений, а остальное неважно. По щеке скатилась маленькая прозрачная слезинка, без известной на то причины. Нет… Это не боль в руке. Это осознание того, что он сломлен. С самого начала была хоть малейшая мотивация бороться за свои права, но перед этим нужно было устранить «супруга», ибо без мести блондин не смог бы насытиться сладостным чувством победы и превосходством над тем, что ему пришлось пережить. А теперь что делать? Его желание убить Бума испарилось несколько часов назад, будто изначально и не было такого плана. Смысл жизни тоже куда-то делся. Настолько всё стало плохо, что в этом мире ничто теперь не сможет удержать бедного О. «— Но знаешь что?... — В голове стоял чёртов голос матери. — Я всё это время была дома. Твой отец связал меня и запер в подвале. Ты не представляешь, как я плакала, когда твой отец получил работу. Я думала никого не было дома… Но я слышала шаги… Так слабо… Ты… Ты был дома…» «— Почему ты в тот день меня не убила?» «— Может дашь своей матери сказать!? Ты такой же как твой отец, вечно перебиваешь, когда я говорю! Ты такой эгоист! Как это огорчает!» — Убей меня сейчас же! — Закричал Сану что есть мочи. — Убить? Нет… Так не пойдет. — В дали послышался голос Бума. — Знаешь, таких убийц как ты очень мало. Ты и правда чем-то отличаешься от других… Только вот не могу понять чем же… — О как по команде сел на колени, когда Юн подошёл к нему. Кончиками пальцев брюнет провел по мягким блондинистым волосам мужчины, а после отошёл на пару метров назад, повернувшись к страдальцу спиной. — Сколько жертв ты до смерти замучил в этом подвале? Ещё при мне какие мерзости ты здесь вытворял! Я собственными глазами видел всё, что тут происходило! Хочешь сказать, что это не так?! — Wakarimasen…¹ — Не понимаешь? Ты идиот?! — С ноги мужчина въехал О по лицу один раз, а после продолжил всё с той же спокойной интонацией. — Меня удивляло, то что ты никогда не старался скрыть своё истинное нутро… Да… Ты всеми способами намекал, что ты и есть убийца, но тебя никто не замечал. Это воистину поражает!... — Юн Бум посмотрел на ногти на бледных пальцах, а за тем продолжил. — Ты силён… Очень силён, но сейчас от твоей силы не осталось ничего! Я сломал тебя, как и было задумано заранее. И кто из нас профессиональный садист: ты или я? Позор, Сану… Позор. — Ты! Чёртов пидор! — Оскалил зубы раб. — О как мы заговорили! Правда, твоя судьба уже предрешена мной. Такой великолепной смерти я не видел никогда! — Бум садистки рассмеялся, но позже его улыбка сменилась строгостью и серьёзностью. — Что если в твой задний проход попадут насекомые, например, такие как тараканы… По началу может ничего и не будет, но потом они станут пожирать тебя изнутри! Ты будешь чувствовать, как они двигаются в тебе по всюду. А что будет если они станут в тебе размножаться? Как будет весело смотреть, как ты корчишься от боли и умоляешь меня о смерти! Но я убивать тебя не стану… Ты будешь умирать медленно и мучительно, а перед последним вздохом сожгу тебя заживо, да и дело с концом. — Нет! Это ужасно! Я не хочу так умереть! — Схватился за ноги Бума светловолосый раб, беспрерывно смотря на него щенячьими мокрыми глазами от слёз. — Умоляю, Бум! Сжалься! Я сделаю все, что ты пожелаешь! — Мне скоро идти на работу… — Злорадствующее протянул мужчина. — А обувь мыть лень… Сможешь её почистить языком? — Да-да! — Радостно закричал Сану. — Конечно смогу! — Хороший мальчик… — С нежной и любящей улыбкой на лице, потрепал рукой по волосам О. — Приступай. Светловолосый резво встал на четвереньки и быстро опустился ближе к ногам Хозяина. Сначала, он не долго осмотрел сами туфли и то, сколько ему работы предстоит сделать. Туфли были самые обычные — черные офисные. После вчерашнего дня на них налетело немного дорожной пыли; грязи как таковой не было, поэтому здесь есть чему порадоваться, ведь на этот раз в его рот не станет попадать всякий мусор. «Пёс» приблизился лицом к обуви и провёл всей поверхностью языка по носику туфли. Мужчина не видел выражение лица Юна, правда догадывался, что тот сейчас улыбается или же бесшумно смеётся, наблюдая за тем, как О вылизывает туфлю. Сану провел языком по обуви ещё раз и ещё, оставляя влажные следы. За тем подполз ближе к каблуку, тщательно работая языком, после проглатывал ощутимую во рту пыль. Следом Юн Бум подставляет к лицу блондина вторую туфлю. Он незамедлительно начинает возить языком туда-сюда, изредка поглядывая на колени «мужа», в попытке увидеть истинное выражение лица Бума. На самом деле брюнету было плевать. Раньше он более ярко испытывал чувство самоудовлетворения, доминирования над сильнейшим, который лежит у тебя под каблуком, но сейчас, это потеряло всякий вкус, которым мог упиваться Бум ранее. Почему-то теперь всё стало обыденностью и чем-то постоянным. Не то чтобы Юн был разочарован этим… Скорее всего, ему и на это было так же всё ровно. Сану не останавливаясь, продолжал лизать обувь своего Господина. Он старательно возил языком от его корня и до самого кончика; хорошенько смачивая материал слюной, размазывая её по поверхности. Вскоре все недостатки были убраны с обуви. О поднял голову, глазами указывая на хорошо вычищенные туфли. Бум посмотрел на ноги с разных сторон, полностью убедившись в хорошем качестве выполнения задачи раба. Мужчина подарил подчинённому слабую улыбочку, смотря на растерянный вид О. Впервые он видит его таким слабым и беспомощным. Прежде, он даже оставаясь «псом», не терял уверенность в себе, правда старался скрыть это под маской покорности. Сейчас же все с точностью, да наоборот: светловолосый полностью забыл про чувство собственного достоинства и без всяких сомнений подчинил себя темноволосому Хозяину. Юн Бум гладил Сану по блондинистым волосам, а тот нежился об руку Господина, подобно льстивой кошке. Бум вмазал О нехилую пощёчину из-за чего тот повалился на четвереньки, Хозяин зафиксировал его положение ногами, чтобы тот лишний раз не сдвинулся с места, правда раб даже не пытался противостоять господской воле: он лишь изредка поглядывал назад, дабы понять, что намеривает сделать сталкер. Бум двумя пальцам разминал очко светловолосого, из-за чего тот невольно застонал. Его смоченные слюной пальцы проходили глубоко внутрь, расширяя само отверстие. Юн вытащил влажные пальцы; приник лицом к анусу и стал раздрачивать дырку языком, заставив О чуть ли не умереть от сексуального давления. Мужчина зажмурил глаза, всё не переставая вздыхать от удовольствия. Его обнажённое тело вспотело как никогда ранее, настолько, что были видны крошечные капли, выделяемого из под кожи, пота, который стекал по рукам Сану, а так же и по спине. Брюнету надоело играться с «мужем», поэтом он достал из-за спины нож, приготовленный им заранее, который всё это время торчал из под штанов; повернул его лезвием к себе, а рукоятку начал медленно вставлять в задний проход раба. Сколько же было мата в голове О, но к счастью он сумел не проронить ни слова, дабы обезопасить себя от непредсказуемости Юн Бума. Он лишь иногда вздыхал при большем проникновении ручки вовнутрь. Когда дело дошло до середины, то светловолосый взвыл от нестерпимой боли, сжимая зубы с невероятным треском. Ещё чуть-чуть и его анус порвётся от нездорового проникновения во внутрь, хотя, это и так понятно, ведь Юн даже не соизволил хорошенько смазать дырочку, правда, это он сделал специально, дабы позабавить себя подобным зрелищем. Вскоре из отверстия пошла кровь. Бум аккуратно вытащил ручку ножа, а под конец, сильно рванул, из-за чего у Сану чуть глаза из орбит не вылетели. Настолько было больно, что тот толком не успел нормально закричать. Но брюнета это ни чуть не смущало — сегодня он был доволен всем. — Нравится? — Тихо прошептал Юн Бум, на что «собака» несколько раз быстро покивала головой. Темноволосый слабо улыбнулся. В его улыбке не было ни капли любви или же умиления — он был счастлив видеть «супруга» таким униженным, сам не понимая, почему ему это нравится, ведь раньше подобных интересов в себе не замечал. Юн Бум резко хватает О за волосы, выдерая небольшой клок, дабы заставить его ползти за собой. Хозяин приказал рабу лечь на спину, а за тем поднять ноги вверх, а после приковал их цепями к металлической трубе, так чтобы был хорошо виден анус. Раб был готов к чему угодно, но такого он не мог себе представить: Юн Бум сходил наверх, чтобы принести в подвал немыслимо странную секс игрушку — электрический член, который светился алым огнем при нажатии кнопки активации, после чего предмет извергал некоторое количество электрического разряда, в ходе чего был слышен противный электрический треск. О чуть сознание не потерял при виде перевёрнутого верх ногами Бума, держащего в руке алый электрический член. Мужчина начал ближе подходить к пленному, не переставая садистки улыбаться. Светловолосый пытался сдвинуться хотя бы на сантиметр — как же это выглядело жалко. — Бум! Остановись! — Кричал в страхе Сану. — Это уже не смешно! Я ведь сделал всё как ты сказал! Брюнет молча подошёл к мученику, ударив того, с помощью электрического члена, разрядом тока. У Сану волосы во всех местах встали дыбом, а его левый глаз задёргался как никогда; сердце бешено стучало, по спине прошёлся слабый холодок, после чего тот неистово заорал, что было мочи, срывая голосовые связки, ни на секунду их не жалея. По его щекам стекали еле видные прозрачные слёзки. Он как беспомощный котенок елозил попой по полу, пытаясь хотя бы сдвинуться на сантиметр, но всё было зря. Сталкер нанёс следующий удар током: более длинный по времени, примерно на одну-две секунды больше предыдущего. В это момент, у Сану вся жизнь пролетела перед глазами. Невозможно описать словами насколько была противна и омерзительна эта боль. Следом идёт ещё один удар, а после следующий. За это время О несколько раз вспотел, а так же сильно прикусил язык, когда обезумевший блондин кричал подобно бесноватому. Всё же Юн решил смилостивиться над рабом и остановить данную пытку. Он освободил заключённого от плена цепей, заставив «пса» встать в подобающую каждому рабу позу, а за тем вдавил в его лицо в пол подошвой обуви, заставляя того вычистить всё до блеска. О ничего не оставалось, как смиренно повиноваться. Было до боли мерзко и противно глотать весь мусор, попадающий в рот с туфли; хотелось всё тот час же сплюнуть, но все мы знаем, чем это может обернуться для Сану. Несчастный толком не отошёл от предыдущего издевательства, куда уж там нарываться на следующее. Лучше слизать всё, без лишних возмущений, дабы унизить себя перед глазами Господина ещё больше, чтобы заслужить хотя бы здравый сон; пусть даже на полу, но сон… Светловолосый вылизал обе ноги, а для более унизительного эффекта, несколько раз поцеловал подошву туфель. Юн Бум был доволен своей сучкой. Он гладил раба по голове, а тот, в свою очередь, целовал тонкие бледные пальцы Хозяина, изредка похотливо поглядывая на него самого. Через пару минут брюнету нужно было ехать в бар на подработку. За всё время проведённое с Сану мужчина невероятно устал, но при этом здорово возбудился. Его бугорок в районе ширинки так и норовился испустить нужду прямо здесь, но у брюнета, на такой случай, существует свой личный живой, ползущий на четвереньках, писсуар. Бум приказал О сесть на колени и широко открыть рот, так чтобы ни одна капля мочи не проронилась на пол. После небольшой минутной дрочки, тонкая струя прозрачной жидкости стала наполнять рот Сану, да так, что тот через мгновение начал захлёбываться, поэтому Хозяину иногда приходилось останавливать процесс испускания мочи и ждать, пока блондин всё выпьет. После того, как Юн сходил в туалет, он прикрепил к шее раба всё тот же черный кожаный поводок с шипами. Мужчина резко дёрнул ремешок вперёд так, чтобы раб поплёлся на четвереньках вслед за ним, на первый этаж. На поверхности подвала всё как в другом мире; аж глаза заболели при таком ярком освещении солнца. Здесь не так холодно, как этажом ниже, а пол хорошо прогрет теплом сегодняшнего дня. Хотелось уснуть на нём и не вспоминать, всё то, что происходило тогда или сейчас, но внезапный голос Бума сбил всю невероятно прекрасную атмосферу, выдуманную в голове О. — Вылижи весь пол здесь так, чтобы к моему возвращению он уже блестел! — Не успел раб прийти в себя, а его уже тычут лицом в пол, чтобы тот исполнил свой долг «послушного пса». — Хорошо-хорошо, мой Господин. — Принялся возить языком по определенному участку пола О. — Ешь всю грязь, тварь! Ты ведь не хочешь, чтобы в твоём животе жило множество тараканов? — Нет! Конечно нет! — Уткнулся лбом в пол «пёс». — Пожалуйста, только не это! Я сделаю всё, что угодно! — Тогда будь хорошим мальчиком… — поднял голову Сану за волосы Бум. — И делай то, что я говорю... — Конечно-конечно, Господин! Премного благодарен за вашу доброту! Юн направился к выходу из дома, а светловолосый ползал за ним, слизывая всю грязь, которая крошилась с обуви. Хозяин решил на некоторое время обратить взор на своего раба, который пытается всеми силами угодить Хозяину; выдавил слабую, почти незаметную ухмылку, перешагнул порог дома и хлопнул металлической дверью.