Магия богатыря

Глава шестая. Стоит заметить, что имея бесконечную выносливость, пусть и не совсем, спать дольше часа ему было без нужды, так что, хорошенько выспавшись, Джеймс проснулся, поел, умылся, и вообще привел себя в порядок, и продолжил тренировки в трансфигурации. Потратил на это три часа, но мана у него не заканчивается, так что и усталости нет, пусть эта наука и требует изрядных затрат энергии. После, он покинул комнату, а следом и гостиную, найдя знакомый класс, и начал заниматься телом. Те успехи, которых он уже добился, казались ему откровенно несущественными. По сравнению с дедом, он сейчас слаб, как новорожденный котенок, слеп на том же уровне, и глух, как змей. Параллельно с физической тренировкой, он занимался и тренировкой чувствительности к магии. Так прошло четыре часа, и после душа, он снова перекусил немного. Энергия пищи ему была особо не нужна, а вот строительные материалы для роста тела – очень даже. Он уже выглядел на год старше своего возраста, а что будет через год? А через два? Занявшись беспалочковой магией, Джеймс почувствовал некоторую усталость, но она, как и всегда, быстро прошла. Добавляя в свой арсенал по заклинанию в месяц, он не торопясь осваивал все новые горизонты как магии, так и чувства Единения, что даже важнее, на самом-то деле. К тому же, некоторые заклинания ему было использовать легче, чем другие. Например, «Конфундус» получался легче легкого, да и простенькое же заклятие-то. Ментальные чары вообще не вызывали проблем, как и иные, основанные на ментальной составляющей. Тот же «Патронус» был освоен легко и быстро, и пары недель не прошло. Впрочем, на его основе, Джеймс создал более десятка вариаций использования, как и с телекинезом, как и с призывом огня, и прочими заклятьями. Для примера, патронус, сжатый в кулак, буквально, мог пробить стену, и вообще, становился невероятно концентрированным, и намного более сильным. Купольный щит патронуса, куда более разряженный, но даже он вполне мог остановить пулю из пистолета, не говоря уж о дементорах. А стрела Патронуса, смогла пробить бетонную плиту. Такое вот, светлое заклинание. А еще, стрелу можно переконфигурировать, и отправлять рикошетом от зеркал и зеркальных поверхностей, включая воду, разлитую на полу. Правда, для этого «Патронус» пришлось немного «скрестить» с «люмосом», но итог получился презабавнейший. Впрочем, после того как Джеймс сделал из «Люмос Солем» натуральный лазер, это было не трудно. С палочкой в руках, о такой свободе использования заклинаний и контроле, можно и не мечтать. Или же, тратить на это годы и годы. По факту, то, что вытворял Джеймс, было, конечно, круто, но задолго до него, это же делали египетские жрецы, пиктские волхвы, да и на Руси тоже хватало умельцев. Тот же Илюша Муромец, только и умел, что тело усиливать, вот только кто помнит сотни и тысячи магов, пропавших в пелене прошлого? Никто. А Илью? Тут еще попробуй найди того, кто о нем не слышал! То-то и оно. В общем, Джеймс так прикинул, и получилось, что к выпуску у него будет в беспалочковом арсенале около восьмидесяти заклинаний. Может больше, но ненамного. Вполне себе неплохой багаж, с ним и палочка волшебная уже не нужна станет. Джейми считал, что так будет хорошо и правильно. К началу уроков, мальчик был чист, свеж, полон сил, и вообще, готов. Проблема только в том, что программу второго курса он прошел, и ему просто-напросто скучно. Однако, и с этой проблемой он справился. Читая или делая домашку прямо на уроках, он отвлекался только на практику, и выполнял задания профессоров на отлично. Поначалу хватало мелких конфликтов на этой почве, но со временем, они привыкли, что он всегда готов даже к самым каверзным вопросам, и перестали его доставать. Единственная, у кого не было претензий к Джеймсу, это профессор зельеварения, миссис Дортмунд. Эта женщина, лет сорока, без единого седого волоска в черной шевелюре, и с молодой, приятной фигурой, крайне редко давала теорию просто так. Шла практика, дети варили зелья, а женщина, расхаживая по рядам, помогала им, объясняла, обращала внимание класса на особенные случаи, в общем, весьма профессионально преподавала свой предмет. Потому и Джеймс не отвлекался, что постоянно был занят варкой зелий, и всегда отлично с этим справлялся. То, что ему не нравилось зельеварение, вовсе не значит, что он этого не умел. Наверное, он был единственным в классе, кроме Крамера, кто выучил все таблицы совместимости ингредиентов. Но Крамер-то понятно, он в Клубе Зельеваров состоит с первого же курса. Маньяк котлов и поварёшек, так сказать. Весьма талантливый в этом деле паренек, ничего не скажешь. А вот другие профессора поначалу то и дело норовили подловить «наглого» второкурсника, но отличник оправдал репутацию, отвечая спокойно, уверенно, и безошибочно. Еще бы, если он понимал в прикладной магии не хуже иных выпускников. Ведь многие процессы внутри заклинаний они даже ощутить-то не могли из-за использования палочек, а он чувствовал каждое биение маны в заклятьях, умел их контролировать, так что в этом ему не было равных. В общем, «война» закончилась полной победой, и он продолжил заниматься на уроках совсем не тем, чем должен. В качестве расплаты, профессора вызывали именно его для демонстраций того или иного урока или заклинания. Сговорились, не иначе. Стол профессоров был полон еды и питья. Сами преподаватели спокойно ели, время от времени переговариваясь, тогда как директор осматривал детей, которые как раз обедали и болтали в процессе. Где-то слышался детский смех, где-то хихиканье девушек, вошедших в пору юности, а где-то гогот подростков. Что уж они там нашли такого смешного, мужчина не знал, но его радовало то, что несмотря на происходящие в мире события, страх и тьму, что нагоняет на волшебный мир Гринденвальд, здесь, в его школе, слышится смех детей и подростков. Словно этот клочок мира полностью отделен от бед мира внешнего. Как оазис в пустыне, не иначе. Взгляд директора свободно перемещался по залу, когда вдруг замер на все еще нескладной фигуре подростка. И все же, в этой фигуре была скрытая сила, которую он чувствовал подспудно. Джеймс Найт обладал незаурядной аурой силы, отменными мозгами, отличными навыками в фехтовании, магии, и безоружном бою. Интересный набор навыков для босяка, выросшего на улице, судя по документам. А плотность его маны и вовсе ни в какие ворота не лезет, учитывая, что он ребенок немагов. Директор, к слову сказать, ознакомился с протоколами двух заседаний суда, в которых поучаствовал его подопечный, и был сильно удивлен тем, как все обернулось. Мало того, что мальчик тренируется по какой-то системе, придуманной обычными людьми, но это позволяет ему прыгать по крышам так, словно он идет по ровной дороге! Без всякой магии! Конечно, весь этот суд был постановкой, особенно второй, но тут директор судей прекрасно понимал. Кому же не хочется заполучить столь талантливого слугу, пока тот не набрал силенок? Он бы вот, тоже не отказался, но он директор, а значит дал некоторые клятвы, которые обойти не в силах. А жаль, мальчик на удивление талантлив. Пригодился бы, особенно в преддверии войны. Однако, мальчишка вывернулся в последний момент, и явно не достался ни одному из судей, а ведь там конкуренция была, в этом директор был уверен. Не в первый раз подобное происходит, и не в последний. За прошлый год, имя этого мальчика появлялось перед глазами директора Кальдерона дважды, когда заместитель приносил ему отчеты о его успехах. Летом, неожиданно, это произошло в третий раз, и только поэтому пробудился более направленный интерес. Директору было весьма выгодно развить его потенциал, ведь это создаст рекламу, и еще больше детей станут поступать в Ильверморни, и принесут с собой золото. Много золота, вообще-то. Но за образование Джеймса Найта сейчас платит министерство, пусть и полцены. Интересно, как он собирается рассчитываться? А он вообще в курсе, что кому-то должен? Надо будет сообщить, исподволь. Потому как, сразу после выпуска, с него потребуют долг, а это двадцать одна тысяча золотых, все-таки. Если же он не сможет расплатиться, то ему придется подписать контракт с министерством, и работать там, куда распределят до полной выплаты долга. Директор Кальдерон не желал ему такой судьбы, да и министерство недолюбливал, честно сказать. - Люсинда, сделай так, чтобы книга по экономике волшебного мира оказалась перед глазами вон того юного волшебника. Джеймса Найта, - шепнул мужчина, передавая свой голос только в ухо библиотекарши с помощью простеньких чар. Женщина кивнула чуть заметно, и вернулась к еде. Не прошло и недели, как книга оказалась прочитана адресатом, а мысль донесена. Мальчик поморщился, но особой проблемы в этом не видел. Двадцать одна тысяча галеонов, не такие уж и большие деньги, честно сказать. Нужно будет создать, а потом найти клад, с драгоценными камнями, украшениями и прочим, причем официально. Создавать драгоценные камни довольно просто, когда знаешь, из чего они состоят, и владеешь химией да трансфигурацией на должном уровне. А если к этому, еще и в огранке камней понимаешь, то становится совсем уж легко. Главное, это состарить украшения, но тут тоже не проблема. Трансфигурация предоставляет невероятную свободу знающему магу. В общем, долг его не испугал, но навел на мысль о том, что готовиться нужно заранее. В смысле, прямо вот сейчас. Хотя… Может заняться контрабандой алмазов в Британию? А что, бизнес прибыльный, но самое главное, Джеймс знал, к кому там можно обратиться. Точнее, знал это Агастос Бронсон, но теперь-то, какая разница? Да, наверное, так будет лучше. Только нужно наварить оборотного зелья, а то с ребенком никто дел иметь не станет. А метаморфизм пока не позволяет принимать облики людей другого роста. Пока что. Судя по тому, что Джеймс нашел об этом навыке, теоретически, возможно будет менять рост, вес и все остальное, но как это сделать, он не знал. По крайней мере, пока что. Получив от своей выносливости так много свободного времени, Джеймс не стал разбазаривать его. Оставив большую часть ночи на свои тренировки, дни, а главное, свободное время после уроков, он отвел на полноценное освоение программы школы, стараясь закончить ее поскорее. Чем быстрее он с ней закончит, тем больше у него будет свободного времени в будущем. Именно поэтому днями он пропадал в библиотеке, лишь время от времени отрываясь на вечеринках старшеклассников. Их же он подкупал спиртным, которое привез с собой, чтобы они приносили ему нужные фолианты из закрытого раздела библиотеки. Очень даже рабочая схема получилась. Вспоминая, как легко и быстро он прошел программу первых трех курсов, Джеймс только грустно улыбался. Четвертый занял у него три месяца, а пятый четыре. Только через месяц после рождества он завершил пятый курс, но не так, как обычно проходят, а со всей дополнительной литературой по каждому предмету, так что оно того, определенно, стоило. Возможно, если бы он не уделял по двадцать три часа в неделю своему новому проекту, то справился бы быстрее, но он не захотел отказываться от идеи, только ради того, чтобы ускориться в изучении программы Ильверморни. А идея была интересная. Суть в том, что у него есть круглый железный щит, из идеального материала для создания артефактов, и щит этот разбит на куски. Что будет, если в каждую часть внедрить по одной руне? Они объединятся, также как в его сознании? Возможно. Щит тоже объединится? Вполне возможно. Но сначала, железяку нужно было очистить от любых старых чар и их обрывков. Вопрос как? Ответ: Зельем. Специальное «зелье чистоты», используется только артефакторами и зачарователями, но вторыми реже. Изготовить его довольно сложно, но не потому, что само зелье мастерского уровня, а потому, что достать ингредиенты – проблематично. Пришлось приложить все свое обаяние, чтобы с миру по нитке собрать ингредиенты, и если бы не шестикурсница Таиша Гуэстас, то не видать ему ни шкуры бумсланга, ни клыка африканской волшебной кобры. Просто потому, что эти ингредиенты находятся под контролем министерства. Шкура, из-за того, что используется в производстве оборотного зелья, а клыки, в зелье жидкого империуса. Короче, повезло, что девушке оказался по вкусу отличный английский рок, которого пока что даже не придумали. А жаль, к слову сказать. В общем, зелье он сварил только в октябре, в двадцатых числах, и сразу же погрузил все части щита в таз с волшебной жидкостью. Как оказалось, очищает зелье не только магию, но и ту немногую ржавчину, что появилась за эти века, тоже снесло. Собственно, ржавчина была на двух заклепках, которые при ближайшем рассмотрении, оказались из обычного металла. Забив на это, Джеймс с Эби принялись выплясывать вокруг щита, и ждать. Ждать пришлось долго. Что бы в нем ни были за чары, они упирались до последнего, и только через шестнадцать дней, металл щита воссиял, что означало полное очищение материала. - А щит-то не простой, - девочка сложила части щита, и показала на несколько мест. Когда-то, там были вытравлены руны, но настолько мелко, словно кто-то побаловался микротекстом. Теперь же, это была просто смазанная полоса, с неразборчивыми черточками, но руны исчезли, это факт. - По-моему, это по гербу видно, - Джеймс пожал плечом, и хмыкнул. Только после этого, Эбигейл посмотрела на общую картину и ахнула. - Чертополох! - Угу. Ирландцы отметились, не иначе. Кстати, поговаривают, что сам Зигфрид, Убийца Драконов пришел откуда-то из тех мест… - Джеймс хмыкнул крайне скептически, и махнул рукой. Под его взглядом части щита стали меняться, но медленно, и не по форме, а только лишь рисунок. Герб, вписанный в круг щита, медленно исчез, а на его месте, возник крайне странный рисунок, от которого за версту несло техническим прогрессом и далеким будущим. Однако, если охватить весь рисунок взглядом, то становится понятно, что это просто графическое отображение такого понятия как фрактал. И все же, любому показалось бы, что рисунок двигается. Обман зрения, не более, но очень прикольный. - Вот это да! – вдохнула девочка, снова и снова всматриваясь в двигающийся рисунок, и не выдерживая дольше нескольких секунд. – Классная иллюзия! - Это не иллюзия, просто фокус немагов с обманом зрения. Читала про ловушку с прозрачным полом в пирамиде в Южной Америке? Ни капельки магии, а каков итог! Так, ладно, начнем, наверное. - Ну так начинай, я тебе тут все равно не помогу. - Тоже верно, - согласился подросток, и развел руки, формируя между ними первую руну, тут же засветившуюся золотым светом. Он приложил ее к первому, центральному куску щита, но тот отверг волшбу, и не принял ее в себя. Руна рассыпалась на искорки, а Джеймс растеряно посмотрел на подругу. – Нужны книги по теме. Оставим, пока что, щит в покое. - Логично. Перерыв добрую половину библиотеки, Джеймс все же выяснил, что тогда произошло. По факту, существуют материалы, которые изначально имеют не только емкость для накопления магии, но и некоторый порог отрицания магии, основанный как раз на емкости внутреннего резерва. Короче, чтобы зачаровать такой материал, нужно пересилить его. Все, вроде просто, но на практике выяснилось, что даже имея супервыносливость, и запредельную скорость восстановления запаса маны, нужно более десяти часов удерживать, и насыщать руну силой, чтобы вместить ее в осколок металла. Это огромный объем маны, который тратят в сутки все студенты школы, вместе взятые! Ну, может не все, а половина. Короче, это реально много. И все же, Джеймс не стал сдаваться. Он наоборот воодушевился, и принялся за дело. Раз в неделю, он за сутки создавал руну, и буквально вбивал ее в очередной кусок щита. Самое забавное, что если бы он захотел его просто зачаровать, то это получилось бы с легкостью, но внедрение руны, это совсем иное дело. Это изменение свойства материала на самом глубоком уровне, и потому, требует столько энергии. Правда, можно было пойти и другим путем, просто вытравив руну на металле, и потом постепенно наполнять ее маной. Но Джеймс не захотел, потому что КПД этого способа, просто смешной. Это для местных волшебников такая халтура в порядке вещей, а он делал артефакт для себя, и потому, не собирался скупиться на энергию и время. И не так уж и тяжело держать концентрацию по двадцать три часа, когда выносливость разума, как и тела, почти бесконечна. В общем, он не спешил, и делал все четко, пусть и в силовом варианте – тяжеловесно, но все же, крайне качественно. И к слову, подобная ворожба считается высшей магией неспроста, а как раз из-за времени концентрации, и прямого контроля маны. Это действительно тяжело. Итак, к концу февраля, все двадцать восемь рун заняли свои места на щите, и стоя перед обломками, Джеймс молчал. Как ни странно, но над всеми обломками, что валялись перед ним кто как, стало постепенно формироваться магическое поле. Это он смог ощутить, как и то, что оно постепенно стягивает всю магию вокруг себя. Телекинез перестал действовать на куски щита еще пять минут назад, как и любая другая магия. Все просто поглощалось этим полем, без остатка. Джеймс хлестал поле огненными сполохами, водными бичами, ледяным дыханием и даже ментальным ударом, перебирая все свои возможности, но ничего не помогло. Даже Авада Кедавра оказалась поглощена моментально, не говоря уж про простенькие проклятия и сглазы. В отчаянии, Джеймс выставил руки, и крикнул: - Трансформа!!! – пытаясь преобразовать щит и поле, даже сам не понимая, во что именно. Однако, мана привычно впиталась, и вроде бы все как обычно, но не в этот раз. Может быть, именно этого щиту и не хватало для преобразования, но поле вдруг сжалось, а щит, следуя за ним, собрался в свою первичную форму. Даже швов и сколов не осталось! Поле продолжало сжиматься, и от концентрации, собранной полем маны, на щите стали проявляться золотые руны, которые туда поместил Джеймс. Они поползли по щиту, смещаясь все ближе к центру, залезая одна на другую, пока не стали золотым кругом, что словно прожектор, продолжал освещать комнату студента. Внутри этого золотого круга что-то происходило около минуты, и свет взорвался. Не было ни звука, ни ударной волны, просто из точки появился золотой шар, внутри которого заплясали руны, и выстроили уже знакомый парню круг. Сжались, и постепенно преобразовались в Печать Рун. Полноценную, блин, Печать рун!!! Джеймс в легком шоке наблюдал за этими метаморфозами, и он был не один такой, вообще-то. Эбигейл вжалась в угол комнаты, и со страхом, явно смешанным с восторгом, наблюдала итог эксперимента друга. Из-за мощных щитов, само собой. Щит, получивший Печать Рун, равномерно загорелся золотым, тогда как поле снова сжалось. Щит завис в воздухе, и словно чего-то ожидал. Джеймс почесал в затылке, и решил рискнуть, ведь риск, дело благородное. Он взглянул на свою ладонь, и под его взглядом, на ней появилась длинная, глубокая царапина. Полилась кровь, и словно реагируя на нее, щит весь прям завибрировал, словно задрожал в нетерпении. Дождавшись, когда в ладони наберется достаточно крови, Джеймс обошел щит, и приложил ладонь к внутренней части, с удивлением наблюдая, как рука слегка продавила металл, оставляя свой отпечаток, тогда как кровь моментально впиталась. Щит еще минуту светился, и наконец, погас, став обычным щитом. Он рухнул на пол, и откатился к стене. Джеймс хмыкнул, и кое о чем вспомнил. Он наколдовал своей палочкой три десятка простеньких заклинаний, и убрал ее обратно в кобуру со спокойной душой. Ему совсем не хотелось, чтобы через «приори инкантатем», кто-то смог увидеть, что он применял Аваду. Как-то это совсем уж тупо, оставлять такие улики. - Вроде все, - выдохнул он. - А… ага, - кивнула девочка, выходя из угла, и снимая аж трехслойный шар «протего», взмахом палочки. – Это что, вообще, было? - Тоже самое, что происходит в ауре волшебника, когда появляется Печать рун. Ну, почти. Видимо, зелье подвижности, и первичное зачарование целостности, создали каскадные чары, которые сверху полирнулись Печатью. Теперь там сам черт ногу сломит. Удивительно, что мы тут не взорвались нафиг, но лично я этому крайне рад. А вот твоему упрямству, не очень. Просил же, не приходить на доводку, английским языком сказал, что будет опасно… - Давай только не снова. Я с первого раза выучила твою речь, - Эби выставила перед собой руки, бессознательно стараясь остановить словоизвержение друга. – И в следующий раз, так и поступлю. Честно-честно! - Смотри мне. Я запомнил! – подросток покачал в ее сторону пальцем, и привычно щелкнул пальцами, чтобы активировать телекинез, и подтянуть к себе щит, но не успел. Щит отреагировал на ментальный посыл, и сам взлетел в воздух, зависнув перед рукой молодого чародея. – Представляешь, - совершенно спокойно, но на самом деле шокировано, проговорил мальчик. – А я сейчас вообще ману не трачу. Он сам реагирует на ментальные команды. Мальчик в полном ошеломлении сел, где стоял, и уставился на щит, едва-едва светящийся золотым. Он смог увидеть это свечение только потому, что вокруг совершенно темно, но днем это будет совсем незаметно. Отметив, что он не ощущает магического поля вокруг щита, он просто обалдел. Закрытый цикл! Но так ведь не бывает, это, ну… легенда, и не более… Чертовщина какая-то. Артефакты по определению «подтекают» маной. Всегда. Вообще. Иногда больше, иногда почти незаметно, но… - А может мне просто чувствительности не хватает? Он почесал макушку волшебной палочкой, и хмыкнул. Взмах, тихий шепот: «ревелио магика», и совершенно обалделое: «охренеть» на чистейшем русском языке. Заклятие не обнаружило даже следа магической энергии в щите. Это вообще как? - Что-то странное мы с тобой сотворили, Эби. Странное и опасное. Не для нас, но для власть предержащих. Придется прятать до поры. Можно попробовать тебе такой же сделать, если хочешь. - Конечно, я хочу! - Тогда, в следующем году займемся. Я поищу метеоритное железо летом, и когда найду, сделаю для тебя такой артефакт. Только сначала разберусь с его свойствами, хорошо? - Да, само собой. Но это все равно было ошеломляющее зрелище, Джейми. Ты невероятен, - честно, от всей души, выдохнула девочка, и обняла его. Чуть заметно потерлась щекой о щеку, и покраснев, выбежала из комнаты. Парню даже показалось, что ему показалось, и это просто случайное движение, не более. Только… не показалось. Эби действительно повзрослела раньше своих однокурсниц в смысле психики. - Проблематично, - Джеймс покачал головой и улыбнулся. Посмотрел на щит, и тот отреагировал на мысленный приказ. Метнулся по воздуху, и замер прямо перед хозяином, словно безмолвный страж, защищая его собой. Потом вдруг разлетелся на части, и острыми краями порезал камень стен. Снова собрался в щит, и Джеймс ударил в него рукой изнутри, упершись, словно толкал его. Но щит не двигался. Только светился все ярче, пока вдруг из металла не вылетел десяток рун. Они наложились друг на друга, и резко увеличились. Рунный «протего», в десятки раз более мощный, нежели палочковый, появился в сорока сантиметрах от внешней поверхности щита, сверкая золотистым рисунком рун. Мгновение, и из щита вылетели еще две руны, меняя рисунок магического щита, и тот мгновенно разросся, превратившись в шар, накрывший Джеймса вместе со щитом. Еще несколько рун вылетело из щита, снова меняя рисунок чар, и шар изменился, став куполом. Джеймс ненадолго задумался, и несколько раз легонько постучал пальцами по внутренней стороне щита, вызывая к жизни более трех десятков рун, и некоторые из них повторялись. Перед щитом сформировалась точка, и из нее разошелся мощный круговой импульс толчковых чар. Парень успел заметить, что большая часть круга отработала по золотистому куполу, тогда как та часть, что попала в сам щит, оказалась поглощена! - Изумительно, - прокомментировал Джеймс, и развеял все рунные построения. Щит под его взглядом метнулся к полу, и завис над ним, выгнутой стороной к полу. Мальчик встал на щит, и взлетел на нем, словно это волшебная летающая метла, только удобней и круче, потому что щит с легкостью выстроил вокруг фигуры наездника легкий щит от потоков воздуха и прочих помех, вроде насекомых или дождя. – Нет. Это восхитительно! Я мега крут! – Провозгласил он, и приземлился, мягко спрыгнув на пол. – Но мне нужен еще один наруч для хранения этого щита. Сам я такой артефакт не создам, это факт, но работать с чужими я умею. Изменить форму пространственного кармана, и немного его увеличить – легче легкого. Нужна сова и письменные принадлежности! Не прошло и недели, как на второй руке появился широкий браслет, и внутри покоился артефактный щит. К большому сожалению, быстро достать большой кусок метеоритного железа, оказалось невозможно, так что Джеймс отложил этот вопрос на лето. Время полетело быстро, даже с учетом того, что парень спал всего по часу в сутки. Он почти все время был занят, а если не был, то либо проводил время с Эби, либо с приятелями с факультета Вампуса, с мечом в руках, либо на вечеринках. Остальное же время было отдано тренировкам. Трансфигурация шла рывками. Ближе к концу года, когда программа по трансфигурации за седьмой курс была полностью изучена, а ритуалы анимагии продолжали идти каждый день, без перерывов, Джеймс вдруг ощутил свободу. Он так часто и так много тренировался в трансфигурации, что формулы и заклинания перестали иметь хоть какой-то вес и смысл. Захотел-сделал. Джеймс замер посреди тренировки, включая новое ощущение, даже скорее виденье мира в свое мироощущение, и взмахнул рукой в сторону кровати. Поморщился, и откинул волшебную палочку на пол. Взмахнул рукой, и ощутил себя… правильно, что ли? Так, как должно быть. Руна вместо слов заклятия, взмах рукой, как направление, и разум, как указатель цели. Импульс чар слетел с руки, и окутал кровать. Через мгновение, на ее месте стояла лошадь. Снова импульс чар, и вместо лошади, стоит шикарный стол, словно прошедший через время и пространство, оказавшись здесь прямиком из гостиной Людовика четырнадцатого. Мальчик нахмурился, и еще один импульс подправил внешний вид, состарив его, добавив сколов, обшарпанности лакировки, и трещину в левой дальней ножке. Рассохлась. Джеймс словно увидел перед собой новую глубину трансфигурации, ощутил, насколько уникальные вещи можно творить с ее помощью. Все его знания о химии, физике, магии и трансфигурации стали сливаться в разуме, позволяя краем сознания ощутить действительную глубину этого моря, и парень просто обалдел. Так долго заниматься трансфигурацией, тратить по полсотни часов в неделю на нее, чтобы только через два года понять, что ничего не понимаешь. Ощутить, что на самом-то деле, ты едва ли прихватил самую верхушку айсберга. Наконец, понять, насколько не обоснованной была гордость собой. Он словно в холодную воду окунулся, с головой. Разом. Ух! И когда вынырнул, ощутил, что он уже другой. Не такой, каким был секунду назад. Осознание, инсайт, как ни назови, но он изменил его мировоззрение, пусть совсем чуть-чуть, но на самом деле, заметно. В этот момент он отчетливо увидел недоделанность, уродливость ритуалов анимагии, и более того, понял, как сделать их намного мягче и естественней. Он уже знал, что многие заклинания не станет использовать никогда, потому что в них нет изящества, внутренней свободы, красоты. Нет полета фантазии, в конце концов! Но также знал, что будет создавать свои заклинания, и они будут другими. Долой зажатость формул, строгий математический склад заклинаний, это все же не фрак, сшитый по фигуре. Нет, его заклинания будут свободней, как плащ из тонкой кожи, они будут шире, и дадут возможность волшебнику мыслить целыми концепциями, а не предметами или расчетами. Да, трансфигурация станет намного изящней, свободней и сильней. Конечно же сильней! Его разум расширился. Мальчик, словно будда, достигший просветления, и увидевший все варианты Судьбы, но решивший творить свой путь сам. Он и не знал, но его тело отреагировало на такое состояние сознания довольно плохо. Оно впало в предкоматозное состояние, ритм сердца замедлился настолько, что и четырех ударов в минуту не было. Словно все процессы в теле затормозились, ради увеличения производительности мозга, что так и было, на самом-то деле. Он весь покрылся холодным потом, а из носа пошла кровь. Через минуту, еще и из ушей. Еще через две – из глаз. В какой-то момент, он все же ощутил, что что-то не то, и вышел из этого состояния, от чего тут же упал на пол. С трудом свел руки, шепча заклинание остановки крови, что должно помочь при внутренних кровотечениях. Затем, окатил себя «эннервейтом», и бодренько пополз в сторону сумки. В ней он нашел аптечку, и выхлебал едва ли не треть, избавляясь от последствий инсульта, и от него самого. Если бы не непомерная выносливость, он не смог бы продержаться в этом странном трансе так долго. Не смог бы и выжить, даже когда уже пришел в себя. И уж, конечно, не смог бы создать ни одного заклинания. Однако, он смог, потому что силен. Лежа на ковре, он постепенно приходил в себя, и вдруг хмыкнул: - Все же, ты, дед, не прав. Главное вовсе не сила. Главное – выносливость. С тех пор он больше никогда не жалел, что первый прорыв у него был именно на выносливость, а не на силу. Комбинируя работу и отдых, Джеймс прожил до конца мая, а потом наступили экзамены. Не сказать, чтобы он заметил разницу между обычным учебным процессом и экзаменами, только свободного времени стало больше, потому что уроков больше не было. Все экстренно готовились. И тут уж было совершенно не важно, кто именно. Представители древних родов и иже с ними, точно так же впахивали, как и магглорожденные, и даже маргиналы. По привычке, парень отсдавался на отлично, чем порадовала и Эби. С тех пор, как у нее проявился успех в ментальной магии, ей все стало даваться намного легче. Запоминать стало проще, готовиться к урокам и делать домашние задания тоже. Конечно, у нее не все оценки были только отличные, но ниже четверки она не опускалась, тогда как к экзаменам девочка подготовилась превосходно, и на волне эмоционального подъема, сдала все на отлично. Похвасталась, само собой, а в качестве праздника они устроили шикарную дуэль, которая длилась почти пятнадцать минут. Понятное дело, что до реакции и скорости Джеймса ей расти и расти, но он снизил свои данные, и работал только тактиками и стратегией. Раз пять зажав девочку в угол, он неизменно отступал, объясняя ей, где она ошиблась, и они продолжали дальше. Обоим понравилось, честно сказать. - Молодец, не зря училась в этом году. В начале следующего года, заново пройди весь материал первых двух лет, и учиться станет еще проще. Потрать две недели, и результат тебя сильно удивит. - Ты зануда, заучка, и махровый индивидуалист. А я не могу так долго в одиночестве. Мне компания нужна, Джейми! - Тут я тебе не помощник. Сама знаешь, у меня каждая минутка забита. - Знаю, - грустно вздохнула Эбигейл. – Но ты же всегда находишь для меня время! Почему не в этот раз? - Потому что это ты можешь и должна сделать сама. Заодно проверишь свою решимость, и подкачаешь волю. Вот увидишь, у тебя все получится. - Сама знаю, - фыркнула маленькая демоница с ангельским личиком. - Вот и славно. Кстати, по письмам всё останется так же, как и прошлым летом. – Еще раз напомнил мальчик. - Угу. – Эби улыбнулась чему-то, словно бы она не здесь, и думает о чем-то совершенно девичьем, и полностью отвлеченном от разговора. - Славно. Топай к себе. Пора собираться, завтра уезжаем. Ты хоть это помнишь? - Помню, отстань. У меня даже записано! Тут они оба рассмеялись, и пошли по гостиным. Год заканчивался на вполне мажорной ноте. Впрочем, тут, в Ильверморни, отделенном от мира чарами и барьерами, это было нормально. А там, во внешнем мире, постепенно собирались тучи над Европой, причем как магловской, так и магической. Читая газеты, Джеймс видел это так же четко, как и все остальные. Но там, где он читал между строк про «невидимую длань», остальные видели лишь Темного Мага Гриндевальда. Но Джеймс был уверен, что он вовсе не вершина пирамиды. Кто-то стоит за ним, кто-то помогает, оберегает изо всех сил, как любимую игрушку. Протирает от пыли, шьет новые рубашечки-штанишки, покупает аксессуары, выводит в свет. Финансирует, в конце концов. Впрочем, это же касается и Гитлера, не так давно пришедшего к власти, но уже ставшего невероятно популярным в Германии. Впрочем, немудрено. После первой мировой, немцы были разбиты, утеряли боевой дух, были унижены, раздавлены. А Гитлер дал им новую надежду, снова зажигает боевой дух, и обещает новую Германию. Не имеющие иммунитета к обещаниям политиков и рекламе, люди ведутся. Увы. Впрочем, не стоит забывать об огромных деньгах, потраченных на то, чтобы посадить его на трон, и подпилить золотому стульчику ножки, чтобы усатенький диктатор доставал до пола. Кто бы за ним не стоял, вероятно он же стоит и за Гриндевальдом. А может, и за другими сторонами конфликта, если учесть, насколько выгодна война, как бизнес. Джеймс читал газеты, и морщился от тупости волшебного сообщества. Причем не каждого конкретного волшебника, а всего сообщества, в целом. Самое паршивое, что ему тут жить еще многие десятилетия, что откровенно приводит в ужас. Сделать с этим он ничего не мог, так что пришлось отчасти смириться. Впереди его ждал паровоз, дом, милый дом, и лето, полное приключений. Без них у него как-то не получается. К тому же, в пространственном мешке почти три килограмма бриллиантов ждут своего часа. Так что, заняться ему есть чем.