Точка схода

      — Неплохо, — пробормотал Айзава, пробуя рис с тушёными овощами, которые приготовил Шинсо на ужин. — Слегка недосолено, но это не проблема.       Шинсо ковырял палочками рис, отмечая, что он слегка переварился, но, по крайней мере, это не превратилось в кашу, как в прошлый раз.       — Мне нравится! — сказала Эри, зачерпывая с тарелки капусту. — У тебя получилось.       — Одной проблемой меньше, — проворчал Шинсо.       — А когда мы поедем к маме? — поинтересовалась Эри, уставившись на Айзаву.       — Отвезу вас к ней через несколько недель.       — Так долго! — Эри насупилась.       «Не так долго, как несколько лет» — подумал про себя Шинсо.       — Потерпи, — сказал он и протянул руку к макушке Эри, чтобы взлохматить ей волосы.       После ужина Айзава ушёл спать, пробормотав, что ему нужно выспаться перед предстоящим ночным патрулём. Эри ушла в гостиную забрать кота, а затем бодро прошагала вместе с ним в свою комнату делать домашнее задание. Шинсо помыл посуду и направился к себе, чтобы подготовиться к тестам.       Тесты были разбиты на предстоящие несколько недель обучения до тренировочного лагеря. У Шинсо не было проблем в общеобразовательном классе с материалом, и он был уверен, что всё сдаст.       Он включил настольную лампу и достал учебники.       Пока он сидел за учебниками, к нему пару раз заходила Эри, чтобы попросить помощи с английским. На третий раз Шинсо обнаружил, что она пришла с котом, учебником по математике и тетрадью, чтобы усесться в его кровать и делать домашнее задание у него. Он не был против.       На часах было девять вечера, когда Шинсо закончил. Он приготовил тетради и пенал, сложив их в школьную сумку. А затем его телефон завибрировал, оповещая о том, что ему пришло сообщение. Он схватил телефон со стола, впопыхах снимая блокировку.       Каминари: могу я позвонить???       Шинсо оглянулся на Эри, понял, что Ямада-чан спит на её коленях, а она играет в своём телефоне.       — Ты всё сделала? — поинтересовался он.       Эри кивнула, улыбаясь.       Недолго думая, Шинсо набрал Каминари.       — Наконец-то, — вместо приветствия сказал Шинсо. — Я думал, что ты забыл про меня.       Он услышал приглушённый смех Каминари.       — Да как я мог! Я думал о тебе весь вечер… Ты не представляешь, что со мной происходит! О боже… я даже решил пару примеров по математике. Я чувствуя себя гением! Я желе, я парю на маленьком облачке, я так расслаблен!       — На человеческом, пожалуйста, — попросил Шинсо, усмехнувшись. — Надеюсь ты привёл мысли в порядок, чтобы всё мне объяснить.       — Я попробую не разговаривать на инопланетянском, но ничего не обещаю! — из динамика вновь послышался лёгкий смех. — Вот что я понял… Ты приструнил моё электричество, превратив в вату. Обычно такое бывает у меня только после того, как я использую беспорядочный разряд в миллион триста вольт и тупею…       — Тупеешь? — спросил Шинсо, приподняв бровь.       — Это один из минусов моей причуды. Когда я использую слишком сильный заряд электричества, я становлюсь дурачком. Такое произошло на боевой тренировке между геройскими классами, когда я стал приманкой для 1-Б класса. Ты, видимо, не застал этот момент. В общем, у меня как бы замыкает мозг, клинит меня, понимаешь? Я в этот момент не могу разговаривать, у меня течёт сопля из носа, и я показываю большие пальцы вверх, чтобы все поняли, что это временно и я в порядке.       Шинсо попытался представить себе эту картину, а затем из его груди вырвался смешок.       — Теперь мне хочется посмотреть на тебя в таком состоянии.       — О, я уверен, что у Сэро есть фотографии… — пробормотал Каминари. — У Ашидо тоже.       Шинсо представил, как Каминари сейчас, возможно, недовольно сморщился.       — Я обязательно спрошу у них. И попрошу скинуть мне.       — Эй!       — И фотку с пальцем в ноздре, кстати, тоже.       — Хватит надо мной издеваться, я на такое не подписывался!       — Пф. Неубедительно.       — Хм… Погоди, Сэро тебе её так и не скинул?       — Мы ещё не обменялись с ним контактами.       На том конце провода послышался шорох.       — Ставлю тебя на громкую связь, подожди…       Прождав несколько секунд, Шинсо подал голос:       — Что ты там делаешь?       — Готово!       Телефон Шинсо завибрировал. Он отнял телефон от уха, свернул звонок с Каминари и щёлкнул на уведомление. Чат 1-А класса, в котором помимо него было двадцать участников.       Он приложил телефон обратно к уху.       — Спасибо. Не знал, что у вас есть общий чат.       — А у твоего прошлого класса разве не было?       Шинсо задумался.       — Может быть и было что-то такое...       Не сказать, будто бы Шинсо был слишком общительным, чтобы с кем-то контактировать.       — Ну, в любом случае, после нападения Лиги Злодеев у нас появился чат. Так что ты можешь найти в списке любого.       — Это удобно, спасибо. Напишу Сэро после нашего разговора, — Шинсо ухмыльнулся, когда услышал какой-то невразумительный звук, исходящий от Каминари. — Слушай, мы немного отклонились от темы.       — Дай-ка подумать… Теперь я не уверен, что хочу о чём-то с тобой разговаривать!       — У тебя есть три секунды, чтобы передумать, — притворно пригрозил Шинсо.       — Ладно-ладно, — примирительно пробормотал Каминари. — Так, на чём мы там остановились? О, да… Моё состояние после твоей причуды. Эм, эффект сохранился до сих пор… Так же было вчера, но сейчас немного по-другому. Я не совсем понимаю, но такое ощущение, что ты обуздал моё электричество… Наверное, точнее будет сказать, успокоил? Я тут подумал… Помнишь, как ты остановил Мидорию на спортивном фестивале? Ты сказал, что, когда тренировался со мной, обнаружил побочные связи. Значит, на тот момент с Мидорией у тебя была только одна связь?       — Ага.       — Это навело меня на мысль, что с Мидорией, скорее, было что-то вроде стирания причуды, как если бы это сделал учитель Айзава. Но… когда ты тренировался со мной, у тебя было время настроить связи. Вторая связь для активации моей причуды, третья для… скрытой возможности, о которой я даже не имел понятия?       — Что ты имеешь в виду?       — Дело в том, что как только у меня появилась причуда, я боролся с тем, что электричество непрерывно циркулировало в моём теле. Я не мог его успокоить, и эм… Есть кое-что, о чём знает только моя семья, — проговорил Каминари тише, чем до этого, — но я думаю, что могу тебе рассказать, раз мы тренируемся вместе…       Он замолчал.       К концу голос Каминари обрёл шаткость.       У всех есть тайны, не так ли? Шинсо знал это, как никто другой.       Он слышал дыхание Каминари, слышал, как тот сделал пару тяжёлых вздохов.       Каминари хочет сказать ему что-то, но пока что он сдерживался.       Шинсо задумался. Если это что-то, что хочет доверить ему Каминари, и если это значит, что Шинсо должен сохранить это в тайне, то он готов.       — Я… — начал говорить Шинсо, он прочистил горло, прежде чем продолжить: — Я думаю, ты можешь мне сказать. Это что-то важное, не так ли? Если то, с чем ты хочешь поделиться, является секретом, то я не скажу никому.       Послышался шорох, тяжёлый вздох, и через несколько мгновений Каминари заговорил:       — Это… Это не секрет, это просто то, о чём мне неловко говорить? Мне немного неудобно, это информация имеет деликатный характер… В общем, электричества слишком много, и утром и вечером мне приходится его выпускать на волю, так сказать. Обычно я делаю это дома. Но когда я слишком нервничаю, оно вырабатывается быстрее. Это происходит в такие моменты, как сейчас. Ну, знаешь, тесты… Это требует много сил, фокусировки на чём-то определённом. И у меня не всегда получается держать себя на чём-то одном. Я нервничаю, и моё тело гудит от причуды. И, ну, я часто бегаю в туалет, запираюсь там, и мне приходится использовать причуду, чтобы хоть немного расслабиться… То, что ты сделал сегодня… Я пытался провернуть это с собой с того самого момента, как у меня появилась причуда. Но мне ничего не помогало. А ты… твоя причуда… помогла мне, Шинсо.       Шинсо застыл, сидя на стуле, не зная, что сказать в ответ. Он закрыл глаза, провёл ладонью по волосам и вздохнул, чувствуя себя достаточно обескураженно поступившей информацией. Он и не мог представить, что электричество Каминари может принести ему дискомфорт. Каминари казался ему весёлым и лёгким на подъём, но… каждый день выпускать электричество из тела, чтобы расслабиться? Это звучало немного пугающе. Его уход в середине урока по английскому, и его отсутствие на каждой перемене… Это то, что случилось с Каминари сегодня? Причиной тому была его причуда?       — Не молчи, — сказал Каминари, — а то я чувствую себя слишком смущённо.       — Извини, — пробормотал Шинсо. — Не смущайся этого. Просто я немного растерян. Сегодня ты уходил на каждой перемене… Электричество, да?       — Ага, — сказал Каминари тихо.       — И мой контроль сознания успокоил твою причуду?       — Верно! — на этот раз голос Каминари звучал намного живее. — Моё электричество сейчас — желе. У меня такая ясность в голове.       — Ну, значит ты застрял со мной на тренировках, полагаю.       — О, мне ещё нужно подумать об этом…       — Не думай слишком долго.       Каминари засмеялся.       — Да куда я денусь! Как будто бы я откажусь от побочных эффектов твоей причуды, — признался Каминари, а спустя мгновение продолжил: — Киришима с подачки этой розовой демоницы подумал, что у меня понос…       Шинсо издал смешок.       ***       Шинсо довёл Эри до медкабинета. Исцеляющая Девочка дала ему несколько мармеладок. Немного подумав, он решил не есть их сразу.       Он направился к туалетам, предварительно отправив сообщение Каминари, чтобы тот встретился с ним.       У Шинсо была идея, которую он обдумывал несколько дней после разговора с Каминари, но для её претворения в жизнь ему нужен был сам Каминари — главный компонент его задумки.       Он зашёл в помещение и приложился спиной к стене, дожидаясь.       Каминари подошёл спустя несколько минут.       — У нас мало времени, — сказал Шинсо вместо приветствия. Он схватил Каминари за запястье, разворачивая ладонь и кладя ему мармеладку в руку. — Жуй.       — О, — сказал Каминари в замешательстве, закинув мармеладку в рот. — Мало времени для чего?       Шинсо не ответил, вместо этого поманил его пальцем и направился вглубь помещения, заходя в кабинку туалета.       — Мне тебя подождать, пока ты сделаешь… дела? — с некоторой тревогой буркнул Каминари, застыв на месте. Его ошалелый взгляд блуждал по лицу невозмутимого Шинсо.       — Нет же, иди сюда, — спустя секунду с нетерпением отозвался он. — Сейчас всё поймёшь.       Каминари нерешительно сделал пару шагов, будто боясь, что где-то спрятана мина, готовая взорвать его. Шинсо прищурился, раскрывая дверь шире.       Каминари протиснулся в кабинку и осторожно встал у стенки.       — Мне кажется, что мы находимся в странной ситуации. Ну, знаешь, ты и я, тесное помещение, ха-ха… — нервно забормотал Каминари, на что Шинсо приподнял бровь, защёлкивая замок на двери. — Дальше по сценарию должны произойти очень смущающие вещи… Я много читал такого… Ох… боже, н-не слушай, что я говорю… — Каминари закрыл лицо ладонью и опустил голову. — Ты можешь спокойно пропускать восемьдесят процентов информации, исходящей из моего рта…       Обернувшись, Шинсо обнаружил, что от волос Каминари исходили искры, а кончики его ушей покраснели. Шинсо почувствовал, что кровь прилила к лицу, но он постарался убрать это наваждение, откашлявшись.       — Эффект уже прошёл? — спросил он, встав у стены напротив и скрестив руки на груди.       Каминари приподнял голову, оставляя ладонь у рта.       — Да, я снова как на иголках… Видимо, эффект от твоей причуды длится… полдня? Может быть около суток?       Шинсо задумчиво кивнул. Странный эффект продлился полдня (или около суток?), а Каминари не упомянул об этом? Шинсо вспомнил, что у него с Каминари с того раза не было возможности потренироваться вместе, и вопрос отпал.       Каминари всё ещё смотрел, моргнул пару раз, ничего не понимая.       — Инопланетянин.       — Да?       Шинсо взял Каминари под контроль сознания, натянув подобие струны в голове.       — Сделай пару глубоких вздохов и успокойся, — сказал он.       Шинсо настроился. Вторая связь, третья. Получилось намного ловчее, чем в прошлый раз. Он простоял так пару минут, затем деактивировал контроль сознания.       Каминари уставился на него с широко открытыми глазами, прижав школьную сумку к груди.       — Надеюсь, это поможет тебе пережить сегодняшние тесты, — тихо сказал Шинсо и коротко усмехнулся.       Не дожидаясь его ответа, он отпер замок, открывая дверь. Шинсо вышел первым, и встретился взглядом с Тодороки в зеркале, который стоял у напротив стоящих раковин. На его холодном лице он не смог ничего прочитать. Шинсо невозмутимо кивнул, приветствуя его, Тодороки проделал ровно тоже самое. Когда Каминари вышел следом за Шинсо из той же кабинки, Тодороки обернулся, склонил голову набок и вздёрнул бровь. Шинсо повернулся к Каминари. Тот начал краснеть ещё хуже, чем до этого.       — О боже… — прошептал Каминари тихо, его взгляд мазнул по ровному лицу Тодороки, затем по выдержанному лицу Шинсо, затем вновь устремился к Тодороки. — М-мы, эм, мы… — бессвязно залепетал Каминари.       — Пф, — прыснул Шинсо, усмехнувшись. — Я использовал на нём свою причуду.       Как будто бы это объясняло, почему они вдвоём заперлись в кабинке туалета.       — Хорошо, — совершенно бесстрастно отозвался Тодороки. Через пару секунд он повернулся к раковинам и включил воду.       Когда Шинсо и Каминари вышли из туалета, то они прошли пару метров, прежде чем Каминари возмущённо пихнул Шинсо в плечо.       — Я даже не знаю, благодарить тебя или ударить! — громким шёпотом произнёс он.       — Я бы предпочёл первое, но ты уже сделал второе, — с насмешкой отозвался Шинсо.       Каминари взъерошил чёлку с вплетённой чёрной молнией и издал стон.       — Спасибо, в голове у меня прояснилось, — сказал он в итоге. — Просто это было так внезапно, а потом ещё и Тодороки…       — Ты думаешь, он подумал что-то не то? — задавая этот вопрос, Шинсо откровенно говоря веселился.       — Что бы тебе пришло в голову, увидь, как два твоих одноклассника выходят из одной кабинки туалета?       — Я бы подумал, что они настолько доверяют друг другу, что вместе решили сходить посрать, — на лице Шинсо появилась лукавая усмешка.       — Звучит ужасно, — вразрез произнесённым словам, Каминари не смог удержать лезущую на лицо глупую улыбку.       ***       Прошло пару уроков, где класс 1-А писал тесты, прежде чем наступил урок учителя Айзавы, на котором он сказал, что перед тренировочным лагерем их ожидает финальный экзамен, включающий практическую часть. Так же он пригрозил им ещё двумя неделями тестов, которые они должны сдать и не провалить.       Айзава засунул себя в жёлтый спальный мешок и лёг у стены, пытаясь уснуть, тем временем особо одарённые ученики класса начали паниковать.       — Я вообще не готовился! — взревел Каминари, дёргая себя за волосы. — Из-за спортивного фестиваля и практики я забил на всё!       Шинсо пронаблюдал, как Каминари схватился за голову, и с хлопком его голова ударилась о парту. Рядом стоящая Ашидо заржала, но смех её был отчаянный, направленный на собственные провалы. Что же, они обрели солидарность, забыв о том, что всего лишь в начале недели между ними была маленькая размолвка, касающихся спора и денег, которые получил Каминари.       Класс оживился и начал обсуждать, как у кого обстоят дела. Ободряющие слова Мидории, Ииды и Тодороки, кажется, мало помогли Каминари обрести уверенность в себе. Шинсо отметил, что тот пробурчал что-то недовольное. Шинсо не знал, на каком месте в учебном списке находится Каминари, но его реакция была куда более красноречивой, в буквальном смысле оповещая, что тот явно находился где-то в конце.       — Я могу помочь вам с лекционным материалом, — ангельский голос Яойорозу словно ясное солнце осветил класс. — У нас есть выходные на следующей неделе, чтобы подготовиться к тестам на предметы, которые вы перечислили.       — Яомомо! — с радостью в голосе вместе произнесли Каминари и Ашидо.       Джиро спросила, может ли она присоединиться, так как у неё есть проблемы с квадратичными функциями. Сэро так же появился перед партой Яойорозу, говоря, что у него напряги с классическим японским. Подошедший Оджиро изъявил желание примкнуть к ним.       Вмиг Яойорозу стала светиться ещё больше, излучая радость и дружелюбие в каждом жесте.       Она пригласила ребят к себе домой и сказала классу, что присоединиться может кто хочет.       Конечно же, Каминари ухватился за это, как за отчаянную попытку спасти своё положение.       Шинсо вздохнул, подперев ладонью подбородок. Внезапно у его парты образовался Каминари с умиротворённой глуповатой улыбкой на лице.       — Шинсо, а ты пойдёшь? — спросил он.       Шинсо задумался.       В данный момент он проживал в доме у Айзавы, и он не знал, можно ли ему куда-то пойти. Более того, вечерами он погружался в учёбу, иногда упражнялся в приготовлении еды. А Эри… они проводили вместе оставшееся время, не выходя из дома, потому как в этом не было необходимости и сил, которые Шинсо не мог в себе найти. Но, как будто почуяв размышления Шинсо, жёлтый мешок с находящимся внутри учителем Айзавой зашевелился в его поле зрения. Айзава высунул голову и посмотрел в упор на Шинсо, мимолётно встречаясь с ним взглядом, а затем кивнул, закрывая глаза и заваливаясь обратно спать.       Погодите… что?       «Он кивнул?!»       — Шинсо?       Шинсо в замешательстве уставился на Каминари.       — Что?       — Ты пойдёшь к Яойорозу готовиться к тестам?       — Я… ага — заторможено ответил он. — Да, я пойду.       — Супер!       ***       На выходных этой недели Шинсо учился как заведённый: он догонял учебный материал, который у него отсутствовал в общеобразовательном классе. Он даже толком не пересекался с Эри, как бы ему ни хотелось с ней провести время. Хорошо, что Ямада был рядом и тусовался с Эри все выходные в гостиной, пока Айзава отсыпался, где упадёт. После прошла ещё одна учебная неделя с тестами по некоторым предметам. И затем очередные выходные наступили быстро, так что Шинсо встретился с одноклассниками в назначенном месте, и они отправились в путь к дому Яойорозу.       Шинсо был в прострации, пока мерно покачивающийся вагон метро вёз их до точки назначения. Он стоял, облокотившись о двери, которые не предназначались для открытия на станциях. Недалеко сидели Ашидо и Джиро, рядом же с ними были Сэро и Оджиро, разговаривающие друг с другом, а Каминари стоял напротив, держась за поручень. Один наушник воткнут в ухо, второй свободно висел на его плече. Во рту он держал зарядку для телефона, а сам пялился в экран мобильного и листал фотографии смешных кошек, особенно забавных он показывал Шинсо, разворачивая телефон, тот коротко улыбался, иногда давая комментарии.       В свободное время от картинок с кошками Шинсо раздумывал о произошедшем утром после завтрака.       — Мне нужно написать пару отчётов в полицейском участке, так что я думал, что отправлю тебя и Эри вместе к Яойорозу, — ровным тоном сказал Айзава. Он засунул руку в карман и вытянул оттуда пару денежных купюр, протягивая их Шинсо. — Хизаши возьмёт Эри к себе на радиостанцию, а ты… готовься к тестам вместе с остальными, — невозмутимо пробормотал Айзава и лениво махнул рукой, как бы говоря «уходи, чтобы я не видел тебя в этом доме».       Вагон метро качнулся, прибывая на нужную станцию и выбивая Шинсо из мыслей.       Они направились на выход и затем вышли в город. Джиро указывала путь, смотря на карту в телефоне.       Оказавшись у огромных ворот особняка Яойорозу, у всех отвисла челюсть, в том числе и у Шинсо.       — Я знал, что она богата, — сказал Каминари, оглядывая слева и справа простирающиеся ворота, конца и края которых не было видно. — Но это уже слишком!       Остальные молча согласились. Прочистив горло, Джиро нажала на кнопку домофона, и из динамика послышался сладкий и дружелюбный голос Яойорозу:       — Вы приехали! Пожалуйста, входите!       Ворота разъехались в стороны, впуская ребят на территорию особняка.       «Трудно назвать это особняком, — подумал Шинсо. — Это больше похоже на замок».       Дворецкий(!) с аккуратной укладкой седых волос и классическом костюме встретил их у дверей. Он провёл ребят в зал с высокими потолками. Внутри всё выглядело роскошно и богато. Все вертели головами, оглядывая изящные стены с картинами в деревянных рамах; огромные окна, обрамлённые богато-украшенными бардовыми шторами, выходили во двор с несколькими фонтанами; а громадная круглая люстра, висящая на потолке, обвивалась маленькими золотыми бусинами, по ободку которых стояли имитации свеч. В центре зала находился длинный стол, за который сели ребята в немом шоке, выкладывая из школьных сумок тетради.       — Я немного смущён, и я как-то нервничаю, — признался Оджиро с неловкой улыбкой.       — Я тоже, — согласился Сэро.       Шинсо и Каминари просто уставились на люстру, откинувшись на спинку стульев.       Через пару мгновений двери зала открылись, впуская радостную Яойорозу, которая катила маленький стол на колёсах.       «Столик с колёсами» — тупо подумал Шинсо.       Ребята наблюдали, как ангел, спустившийся с небес в лице Яойорозу, освещал свой путь благоговейной улыбкой.       Белый чайный сервиз, украшенный синими и золотыми узорами, выглядел так, будто орал на них словами «вы недостойны меня». Рядом стоящие пирожные кричали ровно тоже самое.       Яойорозу разлила чай по кружкам и вручила каждому по блюдечку с пирожным. Всё тот же дворецкий показался в дверях зала. Он передал Яойорозу стопку бумаг.       Пока ребята перекусывали, она подошла к каждому, вручив несколько учебных распечатанных пособий по предметам, тесты по которым будут завтра.       Когда ребята перекусили, дворецкий учтиво забрал посуду со стола, укатив стол из зала.       Урок Яойорозу начался.       ***        Каминари страдал.       Хоть с успокоившимся электричеством и было легче, но общая нервозность никуда не уходила. Квадратичные функции казались чем-то страшным. Яойорозу хорошо объясняла, и вроде бы всё казалось лёгким, но для Каминари это не было так просто. Он наклонился к тетради Шинсо, отмечая, что у того, кажется, не было никаких проблем: тот уже решил большую часть заданий. Каминари решил посмотреть, как идут дела у Оджиро, он наклонился с другой стороны, тот со скрипом решил несколько заданий, но дело в том, что он их хотя бы решил, в отличие от Каминари. Оджиро ударил хвостом по стулу Каминари, и, конечно же, Каминари обхватил хвост, притягивая к себе и поглаживая мягкую шерсть на конце.       Пока он занимался самоуспокоением, Шинсо склонился над его тетрадью, занеся карандаш.       — Ты переписал неправильно, — сказал Шинсо и сделал пару исправлений в формуле.       Каминари, немного потянув Оджиро за хвост, обернулся и уставился в тетрадь.       — О, — тупо сказал он, приложив к щеке мягкий кончик хвоста Оджиро.       Яойорозу суетилась, находясь рядом с Ашидо, Сэро и Джиро по другую сторону стола. Она явно не успевала помочь всем, хоть и очень старалась.       — Объясни, — взмолился Каминари, смотря на Шинсо, и его движения ладоней стали куда более остервенелыми, на что Оджиро укоризненно хлопнул его хвостом по лбу, скрывая хвост за пределами досягаемости.       — С чем у тебя проблемы?       — Со всем.       Шинсо вздохнул.       ***       — Я понял!!! — оповестил Каминари спустя пятнадцать минут объяснений не только Шинсо, но и всех остальных. Ашидо прищурилась и показала Каминари средний палец, на что он воскликнул: — Я скину тебя с пьедестала, демоница! Девятнадцатое место станет моим!       Шинсо вздёрнул бровь.       — Ты на двадцатом? — спросил он.       Каминари страдальчески застонал.       — Станет двадцать первым, — сказал Сэро, широко улыбаясь. — Теперь у нас в классе на одного ученика больше.       Ашидо противно захихикала.       — Я ненавижу вас, ребята, — буркнул Каминари, повалив голову на стол.       Через мгновение Яойорозу образовалась рядом с Шинсо.       — Спасибо, — заворковала она и направила на Шинсо одну из своих самых милых улыбок за вечер. — Я переоценила свои силы, мне не поспеть за всеми.       — Без проблем, — пробормотал Шинсо, неумело принимая в свою сторону доброту Яойорозу. — Ты можешь на меня рассчитывать.       Яойорозу удалилась к другой стороне стола всё с той же светящейся улыбкой.       Каминари повернулся к Оджиро, заглядывая к нему в тетрадь.       — Кажется, у тебя тоже затык, — Оджиро в ответ на это просто кивнул, хмуро смотря в тетрадь. — Шинсо! Подойди сюда.       Даже если Оджиро напрягся, Шинсо этого не заметил, вставая из-за стола и подходя к нему.       — С чем у тебя проблемы? — поинтересовался Шинсо, отодвигая стул и садясь рядом.       ***       Яойорозу подходила к каждому, стараясь помочь чем может. Классический японский прошёл куда лучше для Каминари, нежели чем математика. Он победно вскинул руку, сжатую в кулак, когда закончил делать последнее задание раньше, чем Сэро.       Он решил передохнуть. Каминари достал из кармана телефон, вдевая один наушник в ухо. Он включил радио, где, как он знал, ведёт свое шоу учитель Ямада. Он дослушал одну из песен, и из динамика послышался знакомый голос его любимого учителя.       Мик: Маленькие слушатели, сегодня особенный день! У нас гостья, обещаю, она вам понравится! Детка, милая, представься!       Из динамика послышался шорох, и затем раздался девичий неуверенный голос.       Эри: Меня… меня зовут Эри.       Голос звучал знакомо, а это имя тем более.       «Сестра Шинсо?» — подумал Каминари, выпрямившись.       Он метнул взгляд к Шинсо, тот делал последнее задание по классическому японскому. Недолго думая, Каминари ткнул его в плечо.       Мик: Вы слышали этот прелестный голос?! Сегодня в такую пасмурную погоду мы можем видеть, как разгоняются тучи!       Послышался смех, который точно принадлежал Эри.       — Твоя сестра на радио, — ошалело сказал Каминари, когда Шинсо к нему повернулся. У того на секунду округлились глаза.       Джиро подняла голову. Со своим исключительным слухом, конечно же, она услышала слова Каминари.       — Моя сестра на радио? — повторил Шинсо. — Откуда ты узнал?       Ребята в зале затихли, внимательно прислушиваясь.       — Она… разговаривает сейчас на радио-шоу учителя Ямады.       — Эри на радио у Сущего Мика?! — воскликнула Ашидо, вскочив со стула. — Я хочу слышать! Вруби, чтобы я слышала!       Каминари выткнул провод наушников под немой ступор Шинсо и выкрутил мощность динамика на максимум.       Мик: Вы слышали этот смех?! Вы чувствуете? Чувствуете, как на вас подул тёплый ветерок?! Солнышко, тебе очень идёт улыбка!       Эри: Вам тоже идёт улыбка.       Раздалось девичье хихиканье.       — Это точно Эри! — заверещала Ашидо с восторгом.       Шинсо тем временем глядел на телефон Каминари с всё тем же ступором.       — Да, это Эри, — подтвердил Шинсо ошалело.       Мик: Маленькая слушательница, расскажи, какие животные тебе нравятся?       Эри: Я люблю кошек.       Мик: О! Кошки очень прелестные создания! А у тебя есть кот, детка? Я уверен, что есть!       Эри: Он рыжий. И он тяжёлый, но мне он очень нравится! У кота мягкая шерсть и он любит спать.       Мик: О, все любят спать, не так ли?       Эри: Да. Но этот кот спит больше всех!       Мик: И как зовут этого кота, Эри? Наверняка у него супер-крутое имя! Я УВЕРЕН В ЭТОМ!       Шинсо тем временем весело фыркнул.       Эри: Его зовут Ямада-чан!       На лицах ребят появились улыбки, Сэро на пару с Ашидо приглушённо захихикали.       — Ямада-чан… — шёпотом произнёс Каминари, прыская в кулак.       Шинсо приложил ладонь к лицу, пытаясь в бессмысленной попытке скрыть маленькую улыбку.       Мик: Это очень хорошее имя для кота, маленькая слушательница! Хочешь ли ты мне рассказать о чём-то ещё?       Эри: А можно?       Мик: КОНЕЧНО! Тебе можно всё, что угодно!       Эри: У меня есть старший брат.       Мик: О, заботливый старший братик! Расскажи о нём нашим слушателям!       Эри: Его зовут Хитоши. И он учится на героя!       Мик: О-О-О! Вы слышали?! ПОВТОРЯЮ! Брат Эри учится на героя! Не хочешь ли ты передать ему «привет»?       Эри: А он услышит?       Мик: КОНЕЧНО! В интернете можно найти запись моего радио-шоу… И твой брат будет очень рад получить «привет», который прямо сейчас услышит вся вселенная!       Эри: Вся вселенная?       Мик: Именно, милая!       Эри: Тогда можно передать два «привета»?       Мик: О! Не спрашивай меня о таких мелочах! Ты можешь передать сколько угодно «приветов»!       Эри: Я передаю «привет» моему брату Тоши. И… и маме! Я скоро с ней встречусь, я давно её не видела.       Мик: Мама обязательно получит твой «привет», Эри! Даже не сомневайся! Ей будет очень приятно! Хм… детка… наше время скоро подойдёт к концу. Скажи, хотела бы ты заглянуть сюда ещё?       Эри: А можно?       Мик: ПОВТОРЯЮ! Приём-приём! Тебе можно всё, что угодно!       Эри: Мне здесь нравится.       Мик: ЭТО ЗНАЧИТ «ДА»?!       Эри: Да!       Мик: Я тебя понял, Эри! Оу.. А ЧТО ЭТО ЗА СТРАННЫЕ ЗВУКИ? Кажется, у тебя забурчал живот. Ты хочешь кушать?       Эри: Немного…       Мик: В таком случае я включаю следующую песню! Маленькие слушатели, моё шоу будет длится ещё… десять минут? ПОЧЕМУ ВРЕМЯ ЛЕТИТ ТАК БЫСТРО?! Ох, ладно… Оставайтесь на связи. Эри, попрощайся!       Эри: Пока!       Мик: ПОЖЕЛАЙ ВСЕМ УДАЧИ И ХОРОШЕГО НАСТРОЕНИЯ!       Эри: Удачи! И хорошего настроения!       Спустя пару секунд заиграла песня. Каминари потянулся к телефону, хватая его и делая тише.       — Я тоже хочу получить «привет» от Эри! — взвизгнула Ашидо, перекидываясь через стол. — Шинсо, скажи ей, чтобы в следующий раз она передала «привет» и мне! Она должна была меня запомнить! Она сказала, что я красивая и похожа на зефирку!       — Иди туда, откуда пришла, — сказал Каминари с притворной неприязнью, с достоинством вздёрнув подбородок. — В следующий раз Эри передаст «привет» мне. Ей понравилась моя причуда! Её впечатлил мой фейерверк!       Каминари гордо показал ладонь, активировав причуду. Появились искры электричества.       — Она не передаст вам «привет», — с ехидной улыбкой отозвался Сэро. — Может быть, этот «привет» вообще достанется мне.       — О, и чем ты её впечатлишь? Будешь бесконечно отматывать ленту из локтей? — спросил Каминари, пуская больше искр из ладони.       — Я сражу её своими шутками, твои — полный отстой.       Ашидо фыркнула, Каминари закатил глаза.       — Вы знакомы с сестрой Шинсо? — поинтересовалась Яойорозу.       — Эри занимается в кабинете с Исцеляющей Девочкой, — ответила Ашидо.       Лицо Яойорозу засветилось, а в глазах заиграли огоньки. Она повернулась к Шинсо, почтительно склоняя голову.       — Познакомь меня с ней, пожалуйста, — вежливо попросила она.       — Приведи её завтра на обед! — воскликнул Каминари.       — Я покажу ей свою причуду и получу «привет», — решительно вскинула кулак Яойорозу.       — Эй! — воскликнула Ашидо.       — Это нечестно, ты можешь буквально создать всё, что угодно! — поддакнул Каминари.       — Вам ничего не светит, — прорезался голос Джиро и разъемы от наушников полетели к Ашидо и Каминари, кольнув их в шеи. — Детям нравится живая музыка. Когда я с ней познакомлюсь и узнаю её ближе, то могу создать для неё песню и сыграть на гитаре.       — Грязный приём, мне нравится, — развеселился Сэро.       — А ты как думаешь, Шинсо? — спросил Каминари, потирая место на шее, где его кольнул наушный разъем Джиро. — Кто из нас первым получит «привет»?       Шинсо, пребывая в прострации от развернувшегося разговора, медленно начал обводить взглядом присутствующих. Он посмотрел вперёд на Джиро, накручивающую на палец провод наушного разъема; на перекинувшуюся через стол Ашидо, которая затаив дыхание, ждала ответа; затем на Сэро, улыбка которого стала шире; на Яойорозу, положившую руку на грудь, мило ему улыбаясь; после его взгляд метнулся к рядом сидящему простодушному Каминари, но, посмотрев ему за спину, Шинсо с ухмылкой ответил:       — Оджиро.       Оджиро, который не произнёс и слова во время разговора, неловко заёрзал на месте, когда все взгляды обратились к нему.       — Какого хрена, Оджиро?! — запротестовал Каминари, Ашидо молчаливо согласилась, кидая в Оджиро особенно едкий взгляд.       Сэро засмеялся.       — Потому что если Оджиро даст Эри погладить свой хвост, то у вас нет никаких шансов, — сказал Шинсо просто. — Наверняка хвост тёплый и мягкий на ощупь. И ей нравятся мутационные причуды.       Джиро ухмыльнулась, откидываясь на спинку стула и запрокидывая руки за голову.       — Ох… — пробормотала Яойорозу. — Я не смогу создать живое существо, — с досадой проговорила она.       — Готовься лишиться своего хвоста в ближайшее время, — грозно сказал Каминари, прищурившись. — Ашидо, ты со мной?       — Ещё спрашиваешь!       ***       Когда подготовка к тестам у Яойорозу закончилась, ребята, выйдя из её особняка (замка) начали расходиться в разные стороны. Сэро, Джиро и Ашидо пошли к автобусной остановке, потому как им так легче было добраться до дома. Шинсо, Каминари и Оджиро направились в другую сторону.       В вагоне метро было многолюдно, они стояли, прислонившись к дверям. Оджиро находился в углу, опустив хвост вниз и стараясь сделать так, чтобы он не сильно прижимался к грязным стенам вагона. Каминари был между ним и Шинсо.       Проехав две станции, половина людей покинула вагон, на что Каминари с облегчением выдохнул.       — У меня мозги кипят, я так устал, — пробормотал он и привалился всем телом к боку Шинсо, как будто тот был обычной стеной. — Тебе до какой станции ехать?       — Мне до конечной.       — Хм, Оджиро тоже, — сказал Каминари. — Мне выходить через одну станцию. Я очень хочу лечь в кровать и уснуть.       — Ну, судя по всему, тебе осталось только уснуть, — Шинсо ухмыльнулся, на что Каминари с притворным возмущением ткнул его в бок.       — Я не хочу писать никаких тестов, — пожаловался Каминари.       Шинсо усмехнулся.       — Прежде чем лечь спать, повтори тему квадратичных функций. У тебя с ними… всё очень плохо. В одно ухо влетает, из другого вылетает.       Каминари повторно ткнул Шинсо в бок.       Вагон метро остановился, открывая двери. Каминари отлепился от бока Шинсо и обвёл его и Оджиро взглядом.       — До завтра! — попрощался он, вылетая из вагона.       Шинсо вскинул руку, Оджиро кивнул.       Они поехали дальше.       Шинсо коротко взглянул на Оджиро. Тот казался отчуждённым, смотря себе под ноги и о чём-то задумавшись.       Ну, Шинсо не особо рассчитывал на разговор с Оджиро. Он не был глупым, понимая, что его не-отношения с Оджиро стали напряжёнными после спортивного фестиваля, когда он обманом активировал на нём контроль сознания. Шинсо понимал, что это покачнуло гордость Оджиро, раз он даже отказался в дальнейшем принимать участие в спортивном фестивале, посчитав свой проход в следующий раунд сомнительным.       Не то чтобы это напрягало Шинсо, он давно привык к обидам в свою сторону. Он не заморачивался уже давным-давно, мысленно взрастив стену, ограждающую его от подобного.       Он вздохнул.       Оставшийся путь длиною в пятнадцать минут прошёл в тишине, прерываемый лишь шумом метро. К концу поездки осталась небольшая горстка людей, готовившихся выходить на конечной станции.       Оджиро отлепился от угла, в котором он стоял, и в этот момент вагон метро особенно сильно качнулся, притормаживая.       Шинсо по инерции начал заваливаться в бок, Оджиро тоже, но если Шинсо умудрился удержаться от падения, то Оджиро начал падать дальше, в итоге инстинктивно обвивая хвостом ногу Шинсо в попытке за что-то ухватиться.       Шинсо крепко хапнул его за плечи, удерживая от полёта на пол.       Оджиро сумел пригвоздиться ногами к полу. Он обернулся, Шинсо перестал сжимать его плечи. Люди начали выходить из вагона.       — У тебя крепкая хватка, — буркнул Шинсо, смотря на хвост, обвивающую его ногу. — Не хотел бы я быть им придушенным.       Оджиро в спешке отцепил хвост.       — Спасибо, — пробормотал он, смутившись. — Подожди …придушенным?       — Каминари много болтает, — усмехнулся Шинсо и сделал шаг вперёд. Оджиро последовал за ним, выходя из вагона. — Судя по всему он сказал то, что не предназначалось для моих ушей.       — Что ты имеешь ввиду?       — Твой хвост, которым ты хотел придушить меня после битвы конниц.       Оджиро покраснел от смущения, Шинсо отвёл взгляд. Они направились к эскалаторам, вставая на движущиеся ступени.       — Ты так спокоен, — Оджиро почесал голову, коротко метнув взгляд на недоумённое лицо Шинсо. — Знаешь, я даже как-то завидую.       — Я не совсем понимаю, о чём ты.       Оджиро замолчал, явно о чём-то думая. Когда они вышли на поверхность, минуя двери, выходящие на улицу, то Оджиро снова заговорил:       — Я разозлился, когда понял, что ты тогда использовал на мне свою причуду. И ты узнал о моей злости от Каминари. Но ты… не злишься в ответ? И просто спокойно говоришь со мной, зная это?       Шинсо остановился рядом с фонарным столбом, занеся руку за шею. Оджиро встал напротив.       — Я удивлён, что ты со мной разговариваешь после того, что случилось. И я, в общем-то, привык, — признался Шинсо, вздохнув. — «Злодейская» причуда и всё такое. Если бы мне каждый раз давали сто иен за то, что я злюсь в ответ на подобное, то давно бы стал миллионером.       Шинсо усмехнулся, но это совершенно не звучало весело. Усмешка оказалась скорее смиренным фактом.       Оджиро изменился в лице. Он нахмурился, и его хвост яростно метнулся влево-вправо.       — У тебя не «злодейская» причуда, — резко и с нажимом в каждом слове ответил Оджиро. — Мне жаль, если кто-то говорил тебе это. Это неправильно. Никто не должен был говорить тебе подобных вещей. Не причуда определяет, злодей ты или нет. А ты сам.       Шинсо слышал уже эти слова. Они звучали ему в макушку от мамы, когда ему было четыре. Он обнимал её и плакал, она обнимала его и шептала утешающие слова. И сейчас ему казалось странным слышать тоже самое от Оджиро. Это казалось неправильным и чужеродным.       — Зачем ты меня подбадриваешь? Просто забей, — отмахнулся Шинсо.       — Нет! — воскликнул Оджиро, но затем, видимо, поняв, что сказал это слишком громко, прочистил горло и продолжил тише и спокойнее, но его слова всё ещё звучали, как сталь: — Моя реакция на использование тобой причуды была неправильной. Я разозлился, но я не должен был этого делать. Ты шёл к своей цели стать героем, верно? Твоя причуда сильная, она мощная, и в будущем она принесёт беды злодеям, с которыми ты встретишься. Это они должны злиться на тебя, но этого не должен был делать я. И… и мне следует извиниться.       Оджиро опустил голову, а Шинсо молчал, уставившись на его макушку. Он приоткрыл рот, но захлопнул его, не зная, что сказать в ответ. Почему Оджиро хочет извиниться перед ним? Пока он обдумывал услышанное, Оджиро поднял голову, вглядываясь в его лицо.       — Я… — начал говорить Оджиро. Голос стал шатким, но он всё равно сохранял в себе уверенность в произнесённых словах. — Я поступил неправильно. Я совершил поступок, за который мне стыдно перед тобой… Поступок, который я не должен был совершать. Я слишком злился на свой провал, злился на тебя, злился на твою причуду. И… я рассказал Мидории о твоей причуде перед вашей битвой. Я не должен был этого делать, я не должен был его предупреждать, я не должен был отнимать у тебя шанс выиграть эту битву. У всех должны быть равные шансы, но я… Многие не знали о причудах оппонентов, с которыми они будут сражаться, и это было честно. Твоя причуда отличается, она не физическая, она ментального типа. И… Сложно побить роботов, не обладая физической причудой, верно? Ты старался изо всех сил с причудой, которая есть у тебя с самого рождения. Ты делал всё возможное на спортивном фестивале, как и все мы, пытаясь пройти как можно дальше. И то, что я сделал…. Я отнял у тебя шанс, я не удержал язык за зубами и рассказал про твою причуду. Я злился на тебя за то, что ты использовал на мне контроль сознания. Но причуды использовали все. И с моей стороны было эгоистично злиться. Это… это было нечестным по отношению к тебе. Я сожалею, что сделал это. Поэтому… извини меня, Шинсо.       Оджиро склонил голову, пытаясь отдышаться, пока Шинсо поражённо молчал.       Никто из тех, кто злился на него за использование причуды, никогда не извинялся перед ним. Обычно, происходило наоборот. Что он должен делать? Что он должен делать, когда слова Оджиро это острый кол, пробивающий его грудь? Что он должен сказать Оджиро? Как вообще реагировать на извинения?       Шанс выиграть матч против Мидории? Ну, Шинсо казалось, что Мидория всё равно бы победил, независимо от того, рассказал бы Оджиро ему о причуде контроля сознания или нет. Было что-то странное в тот раз, когда Мидория сумел вырваться из-под его контроля.       Слова Оджиро звучали искренне, и он действительно имел в виду то, что говорил. Шинсо бы увидел ложь, увидел бы фальшь. Этого было слишком много в его жизни. Шинсо бы узнал по мимике, что он врёт, что он выдумывает какую-то ересь. Бред, чушь. Но Оджиро поднял голову и смотрел на него. Долго и пристально, сильно сжимая губы и хмуря брови. Оджиро стоял, не двигаясь, будто столб, и он ждал ответа.       Где-то здесь было зерно истины, которое Шинсо пытался отыскать.       Мысли заметались в голове Шинсо, словно стая бешенных чаек. Что, блять, делать? Принять извинения? Это было абсурдно. Каким бы бредом это ни казалось, как бы это ни звучало уничижительно, но Шинсо не считал, что достоин извинений.       Контроль сознания — это мерзкая и гадкая причуда. Она злодейская. И Шинсо шёл бок-о-бок со своей причудой всю жизнь. Контроль сознания должен пугать, вселять страх, но…       Но… Оджиро сказал, что его причуда мощная? И что она принесёт беды злодеям. И он сказал, что Шинсо не должен слушать тех, кто говорил, что его причуда злодейская. Что злиться на его причуду должны злодеи, которых он встретит на своём пути.       И что не причуда определяет, злодей он или нет.       И он вспомнил.       Каминари, мать его, Денки.       Долбанутый доброволец, который вызвался по собственному желанию сидеть взаперти собственного сознания. И он просил ещё! Он хотел повторить. Каминари болтал о причуде Шинсо, восхищаясь ею с огоньками в глазах. Он смеялся после того, как Шинсо деактивировал свою причуду, он нёс бред про пушистые облака и тёплый ветер. Про желе, про странный эффект, который расслабляет его тело и привносит ясность в голову.       Шинсо ещё не до конца понимал Каминари, не до конца понимал Оджиро, но что-то внутри него пошло трещинами и пробоинами. Это что-то, это нечто, что он ещё должен осознать, но пока он не может.       Прошлое никогда не уходит так просто. Оно в воспоминаниях. Прошлое появляется в снах, в кошмарах, оно находится на задворках сознания, и оно настоящее, оно живое. И оно всё еще шевелится и скребётся.       Но всё постепенно меняется, не так ли? Может быть не сейчас, но когда-то потом.       А пока… Единственное, что он осознал — он испытывает благодарность к Оджиро.       Может быть это те слова, которые он хотел услышать. Возможно, что где-то в глубине души он желал этого.       Шинсо выдохнул, понимая, что в голове немного прояснилось. Он занёс руку к затылку и взлохматил волосы.       Шинсо усмехнулся.       Теперь он мог ответить.       Вместо мелькнувшей на краю сознания затягивающей трясины перед ним стоял Оджиро, который всё так же находился в напряжении, который пребывал в ужасе от своих поступков по отношению к нему.       — Спасибо, Оджиро, — сказал Шинсо.       И постепенно лицо Оджиро разгладилось, и он улыбнулся.       Шинсо протянул руку, и Оджиро, не колеблясь, обхватил её в ответ.