Точка схода

      1-А класс стоял в холле пустого торгового центра, который закрыли, как только администрации стало известно о активности злодеев. Класс сгруппировался в одну кучу и дожидался полицейских. Шинсо стоял чуть поодаль от остальных. Он хотел послушать разговоры одноклассников и узнать побольше о Лиге Злодеев, но то, что избавило его от этих мыслей и побудило его отойти подальше от них — это Эри, которую он держал в руках. Она висела на нём, словно коала, обнимая его руками за шею и обвивая его тело ногами. Он не хотел, чтобы она услышала разговоры о Лиге Злодеев. Единственное, чего он хотел сейчас — утешить её и прогнать всё плохое из её мыслей.       — Мне страшно, Тоши, — прошептала она, уткнувшись ему в плечо, вздрагивая. — Я хочу домой.       Шинсо поглаживал её спину медленными движениями вверх и вниз.       — Айзава-сан уже едет, Эри, он скоро будет здесь.       Эри обняла его крепче, вжимаясь в него.       Мельком Шинсо заметил, как Яойорозу отделилась от остального класса. Яойорозу замерла, приложив руку к груди и встретившись взглядом с Шинсо. Она неуверенно осматривала его и Эри, продолжая стоять на месте, будто она не знала, можно ли ей подойти. Шинсо кивнул ей.       Яойорозу ступала осторожной и тихой походкой, но Эри, видимо, всё равно услышала, что к ним кто-то подходит. Она слабо повернула голову, всё ещё не выпуская шею брата из хватки. Яойорозу, близко подойдя, мягко ей улыбнулась.       — Эри, — сказала Яойорозу. Эри в ответ издала тихое «ммм». — Ты всё ещё хочешь игрушки Диких-Диких Кошечек?       Эри легонько зашевелилась, убирая руки с шеи Шинсо, чтобы прижать маленькие кулачки к своей груди. Отголоски интереса промелькнули в её глазах, но она всё ещё телом жалась к брату. Она до сих пор была напугана.       — Н-но магазин закрылся… — тихо сказала Эри.       Шинсо заметил, что на секунду выражение лица Яойорозу стало встревоженным, но она быстро подарила Эри тёплую улыбку.       — Ты забыла, какая у меня причуда?       Эри на мгновение замерла в осознании, а после съежилась в руках брата.       — Разве это не испортит… эм… Ты говорила Ашидо, что не делаешь геройские вещи… потому что…       Эри замолкла. Она, видимо, хотела сказать про экономику, о которой беспокоится Яойорозу, но не смогла вспомнить слово, поэтому объяснила, как могла.       — Ты во втором классе младшей школы, верно? — Яойорозу ласково ей улыбнулась на её шаткий кивок и потянулась к полам своей рубашки, расстёгивая пуговицы в районе живота. — Ты же знаешь, что иногда всё идёт вразрез принятым правилам? Наверняка на уроках японского ты уже изучала глаголы-исключения. Например, те глаголы, которые относятся не к первому спряжению, а к третьему.       Розовое свечение из живота Яойорозу пробудило в Эри крохотный интерес. Она перестала вжиматься в брата и покосилась в сторону, смотря на то, что выходит из живота Яойорозу. Мельком Шинсо заметил, как в дверях торгового центра появились полицейские, которые направились в сторону класса 1-А.       — Я могу сделать игрушки героев в виде исключения для тебя, — спокойным и мягким голосом продолжила Яойорозу и, когда она встретилась с Эри взглядом, то призналась с неловкой улыбкой: — Но я не думаю, что они будут такими же, как в магазине. Я не совсем помню, как они выглядят.       Шинсо почувствовал, что Эри дёрнула его за ветровку. Она расслабила ноги, обнимающие Шинсо за торс, и он понял, что она хочет спуститься на пол. Когда Эри оказалась на ногах, то Яойорозу незамедлительно передала ей мягкую игрушку размером с две ладошки Эри.       Чиби-версия Рэгдолл в жёлтом костюме оказалась у Эри в руках, и она тут же прижала игрушку к груди.       — Мне нравится, — прошептала Эри. — Спасибо.        Яойорозу начала создавать оставшихся трёх про-героев, а Эри подошла к ней ближе, почти что впритык к ней, но оставляя небольшое расстояние между ними для активации её причуды. Она уже с нескрываемым интересом и трепетом наблюдала за розоватым свечением, чуть приоткрыв рот. Яойорозу вела с ней тихую беседу, расслабляя и отвлекая её от мыслей о злодее в торговом центре.       Чуть погодя к ним направились Ашидо и Каминари. Ашидо сразу же примкнула к Эри и Яойорозу, когда как Каминари подошёл к Шинсо и увёл его в сторону, находясь в каком-то ошеломлённом состоянии.       — Кажется, нас хотят забрать в полицейский участок, — сказал Каминари. — То есть, я уверен в том, что нас заберут. Прямо сейчас они садят в машину Мидорию и Урараку. А меня послали за тобой.       Шинсо нахмурился. Полицейский участок? Он подавил в себе желание убежать.       — Но зачем им я и ты? Мы не… — Шинсо покосился в сторону, увидел, что Эри находится в объятиях Ашидо, а Яойорозу доделывает четвёртую игрушку. На всякий случай, он продолжил чуть тише: — …мы не видели этого Шигараки.       — Но-       — Я имею ввиду, мы видели его со спины в течение десяти секунд, может, чуть больше. И всё.       Каминари пожал плечами.       — Мы всё равно считаемся свидетелями? — его голос был неуверенным. — Потому что мы вроде как видели Шигараки.… Точнее, ага. Десять секунд! И Мидория не мог ошибиться, выкрикивая его имя… Значит, мы точно его видели!       Шинсо отдал должное Каминари — тот не говорил во весь голос, а просто громко шептал.       Шинсо не мог спорить с выводом Каминари. Несмотря на его сумбурное повествование, всё звучало логично, но от этого не становилось и капельку легче. Так или иначе, он не хотел, чтобы его увезли в полицейский участок для допроса. По его мнению — бессмысленного допроса. Будто слова свидетеля хоть что-то значили для полиции.       — Варианта дать показания на месте, видимо, не рассматривается, — вздохнул Шинсо и вновь нахмурился. — Херня какая-то.       — Наверное, они не могут взять показания на месте, потому что всё, что касается Лиги Злодеев, очень важно и конфиденциально, — тихо высказался Каминари, поглядывая на одноклассниц и Эри неподалёку. Видимо, он тоже не хотел, чтобы Эри что-то услышала с упоминанием о злодеях.       — Я ничего не знаю о Лиге Злодеев, — буркнул Шинсо. — Я даже лица Шигараки не видел! — вспылил он, но голос не повышал.       — Эй... — Каминари переминался с ноги на ногу. — Может быть нас быстро отпустят? Всё не так плохо, мы всего лишь свидетели.       Свидетели, которые должны были поехать в полицейский участок для бессмысленного допроса. Шинсо сделал два неровных вдоха, чтобы успокоиться, и в этот момент он заметил, как к ним направляется один из полицейских. Каминари проследил за его взглядом и обернулся.       — Я никуда не поеду, — тихо прошептал Шинсо, на что Каминари вновь обратил на него внимание.       — Шинсо, что-       — Вы Каминари и Шинсо, — сказал полицейский в спешке, когда подошёл к ним. Мужчина, по виду моложе Айзавы, одетый в синюю форму, образовался рядом с ними. — Поехали, машина уже готова.       Шинсо сделал шаг назад.       — Я никуда не поеду.       — Шинсо?       — Молодой человек, вам нужно проследовать в полицейский участок для допроса. — Полицейский сделал шаг вперёд.       — Нет, — твёрдо припечатал Шинсо. — Нет, — сказал он ещё раз, будто бы его повторный ответ имел более весомое значение. Он сжал кулаки по обеим сторонам тела. Он сделал ещё один шаг назад. Полицейский настиг его за три широких шага, и Шинсо отшатнулся. — Нет!       Полицейский остановился рядом с ним. На его безликом, незапоминающимся лице появилось выражение хмурости. Шинсо знал, что полицейские не имеют права его трогать. Но он не думал, что полиции в принципе можно доверять в каких-либо вопросах.       — Вы должны проследовать со мной в машину. В полицейском участке вас ожидает допрос. Ваш долг — посодействовать делу против Лиги Злодеев.       «А ваш долг, сделать так, чтобы невиновные люди не сидели в тюрьмах! — хотелось крикнуть Шинсо. — Сделать так, чтобы то, что говорит свидетель, имело хоть какой-то вес в ёбаной системе!»       Но он промолчал. Он заставил себя промолчать, потому как краем глаза он заметил обеспокоенную Эри в объятиях удивлённой Ашидо; встревоженную Яойорозу с плюшевой игрушкой про-героя Мандали в руках, стоящей рядом с ними; и Каминари с широко раскрытыми глазами за спиной полицейского.       Затем он увидел, как рука полицейского потянулась к нему, и Шинсо инстинктивно отмахнулся от его руки движением, похожим на лёгкий, но в то же время твёрдый удар, и сделал шаг назад. Возможно, мужчина в форме всего лишь хотел положить руку ему на плечо, заставив довериться ему с помощью успокаивающего жеста. Но сейчас Шинсо видел перед собой лишь чужого человека, ёбаного полицейского, который не должен был прикасаться к нему. Он не позволит ни одному из полицейских дотронуться до себя.       — Нет, — сказал он тихо, но настойчиво. — Я сказал нет.       — Послушай-       — Нет.       — Молодой человек, Шинсо-       — Нет.       — Что здесь происходит?       Этот голос заставил Шинсо застыть на месте. Голос Айзавы. Айзава стоял перед ними в геройском костюме, осанка у него была прямая, и он оценивал ситуацию, переводя ровный взгляд между Шинсо и полицейским. Он вытащил из кармана удостоверение про-героя и помахал им в воздухе. Каминари маячил позади него и выглядывал из-за его плеча с нервным видом.       — Этот молодой человек является свидетелем, и в данный момент он отказывается проследовать со мной в полицейский участок для допроса о деле Лиги Злодеев, — отрапортовал полицейский плоским и официальным тоном.       Айзава вздёрнул бровь, затем посмотрел на Шинсо, который отвёл взгляд и опустил голову вниз. Шинсо не чувствовал в себе сил что-либо сказать. Единственное, что он ощущал — пронизывающий его иррациональный страх. Он знал, почему он отказывается от допроса, почему он не хочет быть свидетелем. Он мог объяснить свой иррациональный страх, но ему казалось, что причины слишком глупые. Он закрыл глаза и вдохнул пару раз, погружаясь в мысли.       Он уже был свидетелем. Он уже был допрашиваемым. Он даже давал показания в суде. Несколько лет назад он был в полицейском участке при нерадостных обстоятельствах. Тогда его маму упекли в тюрьму. Тогда его биологический отец, которого он ненавидел, перестал существовать. Тогда его и Эри засунули в приют и пытались разлучить. А то, что он говорил, будучи свидетелем, метафорически выкинули в мусорное ведро и не стали брать в расчёт. Полиция ничем не помогла. Закон ничем не помог. Никто ни хрена не помог.       Разумом он понимал, что то, что он делает сейчас — детский и глупый поступок. Он свидетель, он должен пойти на допрос. Это касалось Шигараки Томуры из Лиги Злодеев. А Шинсо обучался на геройском курсе. И в контексте всего этого полицейские участки, допрос, дача показаний и прочее — являлись неотъемлемой частью геройской работы. Это являлось его туманным будущим. Но он не думал, что будущее развернётся к нему и даст ему под дых. Он не был подготовлен, он думал, у него ещё есть время. Он понимал, что дело его мамы и дело о Лиге Злодеев — два разных случая.       Но сердце Шинсо туго стягивалось у него в груди невидимыми цепями, его желудок скручивало узлами, заставляя чувствовать тошноту.       Затем в него что-то мягко врезалось. Пошатнувшись и открыв глаза в лёгком ошеломлении, он понял, что Эри обхватила его за ноги, а Каминари стоял рядом с обеспокоенным взглядом. Он глянул вниз и положил руку на макушку Эри, затем обвёл взглядом холл торгового центра. Айзава и полицейский стояли друг напротив друга в нескольких метрах от них, и Шинсо невольно прислушался к разговору.       — …дело о Лиге Злодеев является делом чрезвычайной важности, нам вовсе не обязательно оповещать родителей сейчас. Это можно сделать прямо в участке, — сказал полицейский.       Эри обхватила брата сильнее, и Шинсо сел на корточки, обхватив её. Она слышала о злодеях и была напугана. Шинсо нахмурился. Уже не было смысла отходить подальше. Но он не мог не задаться вопросами: как долго они уже говорили, и как много слышала Эри?       — У вас есть протокол? — почти что прорычал Айзава. Полицейский как-то неуверенно кивнул. — Так почему вы думаете, что полиции можно его нарушить? Что значит «не обязательно оповещать родителей сейчас»? Это первое, что вы должны были сделать.       — Как я уже сказал, дело Лиги-       — Мне плевать, какое конкретно это дело, — жёстко перебил Айзава. — Вы не можете нарушить порядок действий в протоколе. Это не правомерно по отношению к несовершеннолетним детям, — голос Айзавы был твёрдым, с едва скрываемым раздражением. — Я полагаю, вы увезли Мидорию и Урараку без ведома их родителей. Каким бы ни было «дело чрезвычайной важности», вы не имели права забирать их, не оповестив родителей, или, хотя бы, меня. Я так же не вижу здесь ни одного медика. Более того, если вы услышали, что один из детей сказал вам чёткий ответ «нет», то вы не должны были настаивать. Вы так же не должны были предпринимать попытку прикоснуться к нему после его отказа.       Они говорили о нём. Айзава был на его стороне. Айзава защищал его перед полицейским.       — Но-       — Не заставляйте меня повышать на вас голос, — вновь перебил Айзава, затем вздохнул. — Мне нужно поговорить с ними и убедиться, что всё в порядке. Только потом я могу продолжить с вами разговор. И советую позвонить родителям детей, которых увезли, до допроса, а не во время или после допроса.       Айзава не стал дожидаться ответа от полицейского и развернулся, чтобы направиться к Шинсо, Каминари и Эри. Полицейский что-то буркнул себе под нос и ушёл.       Яойорозу и Ашидо неловко поглядывали на них. В руках у Яойорозу всё ещё была плюшевая игрушка чиби-Мандали. Айзава подошёл к троим детям и обвёл их взглядом. Он не смотрел на них с раздражением, как на ушедшего полицейского. Его взгляд был смягчённым и немного усталым, и взгляд задержался на Эри, которая уткнулась в грудь брата. Казалось, Айзава не знал, как начать разговор при ней.       Каминари встрепенулся и затем посмотрел на Эри с чуть расширенными глазами.       — Эри, — позвал Каминари. Эри повернула голову, всё ещё не отпуская брата. — Давай пойдём попрощаемся с девочками? Им пора уходить. И Яойорозу не отдала тебе последнюю игрушку!       — Сходи забери, — сказал Шинсо, подхватывая идею Каминари. Он мягко ей улыбнулся. — Тебе же нужна вся коллекция Диких-Диких Кошечек? Без последнего про-героя они не будут полной командой.       Эри немного сопротивлялась, но в итоге выпустила брата из объятий и посмотрела на зажатые игрушки в руках.       — У Ашидо так же есть для тебя сюрприз, — сказал Каминари, и Эри немного помялась на месте, а после медленно подошла к Каминари.       Она была тихой, когда уходила вместе с Каминари, и Шинсо задумался, какие мысли у неё сейчас в голове. Так или иначе, он проведёт с ней достаточно времени после всего произошедшего, чтобы выяснить о её переживаниях.       Айзава бросил последний взгляд на Эри, которой Яойорозу уже успела вручить плюшевую игрушку Мандали для полной коллекции её про-героев, и заговорил спокойным голосом с Шинсо:       — Если не хочешь, то тебя не будут допрашивать. Я как твой опекун и законный представитель просто не дам своё согласие, и мы можем просто уйти.       Шинсо на долю секунды округлил глаза, но быстро опустил голову, скрывая удивление. Он не знал, чего он ожидал от разговора с Айзавой, но точно не этого. Довод полицейского о том, что дело о Лиге Злодеев является делом слишком серьёзным, не имеет значения для Айзавы?       — Разве то, о чём меня хотят спросить, не важно для следствия? — Шинсо слегка растерянно посмотрел исподлобья, потирая шею.       — Куда важнее твоё эмоциональное состояние. Я видел, как ты отмахнулся от полицейского. Ты явно не хочешь быть на допросе.       Шинсо прикусил губу.       — Не совсем так, — тихо сказал Шинсо. — То есть, да, быть на допросе мне не хочется, но я готов это сделать. Просто… не в полицейском участке. Я не хочу быть там.       Он не стал говорить о том, что считает допрос себя и Каминари бессмысленным. Видимо, это в любом случае не имело значения. В глазах Шинсо Айзава был человеком серьёзным и рациональным. И с учётом этого, насколько глупо звучали его слова для Айзавы? Не подумает ли он что-то не то, не сочтёт ли он это детским бредом? Шинсо остановил эти мысли. Ему хотелось бы верить, что Айзава всё ещё на его стороне.       — Я понял. Это можно устроить, — проговорил Айзава. На этот раз Шинсо не справился с растущим удивлением на лице. Он было открыл рот для того, чтобы задать вопрос, на Айзава его опередил: — Обычно процедура допроса вне участка делается для детей до четырнадцати лет. В тех случаях, когда травмированным детям некомфортно находится в месте с кучей незнакомцев, и когда законные представители обговаривают это заранее. Так что, никаких проблем.       — Но мне пятнадцать, — возразил Шинсо. Он пропустил слова о травмированных детях мимо себя, сосредоточившись скорее на факте о возрасте. — Это нормально?       — Всего лишь на пару заполненных бумаг больше для одного моего знакомого, и он сможет допросить тебя, например, в твоей комнате, — объяснил Айзава. — Скорей всего сегодня вечером, когда закончит с остальными.       Шинсо запоздало кивнул.       ***       Айзава вёл машину. Трое детей: Каминари, Шинсо и Эри сидели на задних сидениях. Коротко поговорив с Каминари ещё в торговом центре, тот сказал, что он сразу же сообщил родителям о допросе с помощью смс-сообщения, поэтому полиции не обязательно звонить его родителям. На что Айзава нахмурился и сказал, что полиция в любом случае должна была связаться с его родителями, так что Каминари не должен был соглашаться на допрос, и что полиция допустила неправомерные действия к нему и к остальным. К тому моменту, как Айзава переговорил с Шинсо и Каминари, полиция уже уехала, даже не дождавшись Айзаву. Так что по нахмуренным бровям Айзавы и его сжатым губам стало понятно, что тот зол на полицию ещё больше, чем прежде.       Чуть погодя класс 1-А тоже разбежался.       В любом случае, Каминари нужно было отвезти в полицейский участок, а самому Айзаве проведать Мидорию и Урараку, поэтому он, к ужасу Каминари, сказал ему, что он поедет в его машине. Шинсо взял пакеты с вещами, думая, что ему и Эри нужно будет поехать на метро, но Айзава сказал, что просто по пути подбросит их до дома. А затем усадил троих детей в машину.       Радио играло не очень громко. Эри моментально уснула, прислоняясь к боку Шинсо. По другую сторону от Шинсо сидел Каминари. Под ногами у него находились портфель и гироскутер, и он заметно нервничал. Он молчал, смотрел в окно на быстро меняющийся пейзаж и прикусывал губу, а его рука, находящаяся между его бедром и бедром Шинсо, то и дело отстукивала хаотичный ритм. Его плечи были так же напряжены. Казалось, что Каминари страшило нахождение в машине Айзавы. По всей видимости, он так же боялся того, что останется с Айзавой наедине, когда Шинсо и Эри высадят на пол пути к полицейскому участку.       Шинсо посмотрел вперёд. Айзава был сосредоточен на дороге, его руки покоились на руле, и по белым костяшкам пальцев было понятно, что он всё ещё раздражён. Медленно, как будто бы Шинсо поймают с поличным, он переместил ладонь со своей ноги и накрыл ею ладонь Каминари, останавливая его тревожное постукивание. Каминари едва вздрогнул, повернул голову и посмотрел вниз на ладони в лёгком ошеломлении, затем встретился взглядом с Шинсо. Он перестал кусать губы и сжал их. После неспешно развернул свою ладонь и обхватил ладонь Шинсо, молча принимая жест успокоения.       Они ехали в относительной тишине: на радио сменялись песни. Айзава пару раз тихо ругнулся себе под нос, когда был недоволен водителями в других машинах, чем умудрился развеять обстановку в машине, и Каминари расслабился. Он откинулся спиной на сидении и запрокинул голову, закрывая глаза. Шинсо знал, что он не спит, потому что большой палец Каминари выводил мягкие движения на его ладони.       Сам Шинсо смотрел на Эри, обнимая её со спины и поглаживая её плечо. В её сумочке еле уместились купленные тетради для учёбы, а четыре игрушки Диких-Диких Кошечек просто лежали у неё на коленях, на её запястье красовался браслет с бусинами в виде зелёных яблок — сюрприз от Ашидо, как понял Шинсо. Ему нравилось, что Эри ладит с геройским классом. И, конечно, он был благодарен Ашидо и Яойорозу за то, что они сделали сегодня для обеспокоенной и испуганной Эри. Тот факт, что она отлепилась от Шинсо, когда ему нужно было поговорить с Айзавой, и ушла с Каминари к девочкам, показывал, что Эри достаточно прикипела к его одноклассницам и к Каминари. Шинсо надеялся, что так продолжится и дальше. Что общение её будет более-менее постоянным. Не таким, каким оно было в приюте.       Эри ладила со многими детьми в приюте. Некоторые держались от неё в стороне из-за её брата, страшась с ней общаться. Но Эри не была опечалена этим, сосредоточив свою энергию на других детях. На тех детях, которых так же избегали, как и её, по разным причинам. Эри рассказывала о детях, которых дразнили.       У одного мальчика с мутационной причудой, чуть старше Эри, было шесть глаз, вместо принятых в обществе двух. Обидчиков не волновало то, что зрение его было настолько острым, что он мог видеть вдаль куда больше деталей, чем остальные. Однажды Эри вышла на площадку с книгой в руках, сказала мальчику стоять на месте и остановить её, когда он не сможет разобрать иероглифы в книге. Как выяснилось, его зрение оказалось настолько острым, что площадки не хватило для выяснения, насколько же далеко он мог видеть. Эри узнала чуть позже, когда мальчика уже собирались забирать в новую семью. Мальчик нашёл Эри в столовой и сказал, что его новые родители сообщили, что он может видеть, как хищная птица. В четыре или в пять раз дальше, чем обычный человек.       У ровесницы Эри было два хвоста. Может быть, если бы хвосты были милыми и пушистыми, то эту девочку не дразнили бы, но её хвосты были с редкими тупыми наростами мутно-коричневого цвета. Эри как-то рассказала, что девочка настолько стеснялась своих хвостов из-за поддразниваний, что ей пришлось спрятать хвосты в чёрный мусорный пакет. Шинсо был рад узнать, что Эри подружилась с этой девочкой и сказала ей, что её хвосты очень приятные на ощупь. А потом Эри выяснила, что девочка этими хвостами может сделать очень приятный массаж. Это понравилось будущим родителям девочки, так как они оба работали врачами и сказали, что её причуда может быть полезна в медицине или в побочных областях.       Список таких детей можно было продолжать бесконечно, но проблема была в том, что как только Эри достаточно привязывалась к некоторым детям, их рано или поздно забирали в новую семью, и затем её общение с ними прекращалось. Проблема была в том, что у Эри не было постоянного общения с другими детьми в приюте.       Но сейчас Шинсо смотрел на подарки для Эри, на браслет из пластмассовых яблочных бусин на её запястье, на игрушки Диких-Диких Кошечек на её коленях, и он надеялся, что Ашидо, Яойорозу и некоторые другие его одноклассники не пропадут с радаров Эри. По крайней мере Ашидо готова забрать к себе Эри навсегда (Шинсо в любом случае будет драться с Ашидо за свою сестру и не отдаст её), но данный факт всё равно грел грудь Шинсо. Ашидо, казалось, готова общаться с Эри на постоянной основе. Так что он был уверен, что по крайней мере Ашидо никуда не пропадёт. И он надеялся, что их общение дальше таким и будет.       У Эри была подруга из приюта, девочка по имени Киоко, с которой она постоянно переписывалась по почте, уткнувшись вечерами в телефон. Но она с ней не виделась с тех пор, как покинула приют.       У Эри не было стабильного общениями с её ровесниками, но, возможно, чутка староватые одноклассники Шинсо могли заменить ей общение с детьми её возраста. Они достаточно развлекали её в столовой и медпункте. Даже тот же сварливый Бакуго готов был с ней общаться. Хотя его общение с Эри ограничивалось хвастовством его сильной и мощной причудой. (Бакуго всё-таки показал ей взрыв вблизи, хоть и недостаточно большой, когда загремел к Исцеляющей Девочке после одной из практических тренировок. Эри рассказывала, что потом Исцеляющая Девочка поколотила его тростью-шприцом, потому что он умудрился оставить мутные пятна на стене её медпункта. Исцеляющая Девочка после швырнула ему тряпку в лицо, чтобы он за собой всё убрал. Эри рассказывала, что Бакуго много ворчал и ругался плохими словами).       Так же не было похоже, что Айзава отправит Эри в школу в ближайшее время, потому как воплотить это было бы трудновато с его графиком. Да и с причудой Эри всё ещё было непонятно, что делать. Так что пока Эри была на домашнем обучении под присмотром Исцеляющей Девочки и некоторых учителей в Юэй, Шинсо полагал, что у Эри есть постоянный круг общения с 1-А классом. Это было к лучшему. В данный момент Шинсо напрягал только Минета, но пока он не высовывается, всё в порядке. Пока Эри держится за девочек из класса, Шинсо уверен, что она находится под их защитой.       — Приехали, — как только голос Айзавы оповестил об этом, Каминари подпрыгнул на сидении и отдёрнул ладонь из ладони Шинсо, широко раскрыв глаза и смотря по сторонам. Кажется, он всё-таки задремал в процессе поездки, и Шинсо мелко усмехнулся.       Он легонько потормошил Эри, и она проснулась. Шинсо кивнул напряжённому Каминари, и затем вместе с сестрой выплыл из машины. Он взял из багажника пакеты с одеждой и так же вытащил велосипед, скрюченный странным образом. Эри постучалась в окошко машины, стараясь удержать четыре игрушки сразу, и, когда стекло сползло вниз, она тихо сказала:       — Пока, Каминари. До вечера, Айзава-сан.       К тому времени Шинсо уже захлопнул багажник и подошёл к Эри, а она зевнула и потёрла глаза верхними частями игрушек, не замечая, как Айзава на долю секунды замер, а Каминари, казалось, хотел выпрыгнуть из машины и убежать.       — Хорошо, Эри, — невозмутимо ответил Айзава. — До вечера.       — Пока, Эри, — пискнул Каминари, покраснев, и несколько искр электричества отделилась от его макушки.       — До вечера, Айзава-сан, — повторил Шинсо за сестрой и едва ухмыльнулся.       Не имело значения скрывать то, как Шинсо обращается к Айзаве и какой вид отношений у них был. Во-первых, Каминари уже был в курсе, что Айзава является их опекуном. Во-вторых, Эри только что дискредитировала Айзаву, сама того не понимая.       ***       Шинсо торчал на кухне и заваривал чай себе и Эри, которая находилась неподалёку и наваливала пакетик кошачьего корма коту в миску. Пакеты с вещами благополучно находились у него в комнате, замысловато-скрюченный велосипед был оставлен в коридоре. Шинсо решил разобраться с вещами позже, намереваясь провести время с сестрой. Он поглядывал на Эри, пытаясь понять, была ли она в порядке. Эри казалась непривычно тихой, но по крайней мере у неё была крохотная улыбка, когда она гладила кота за рыжую шёрстку, пока тот ел. Так что в одном Шинсо был уверен — негативные последствия, которые были у Эри в торговом центре, по крайней мере не были видны его глазу. Но ему в любом случае нужно было поговорить с ней о том, что случилось. И убедиться в том, что её не гложут плохие мысли.       В гостиной он поставил две кружки с чаем на столик, включил телевизор, покопался в тумбочке под телевизором и нашёл несколько запечатанных дисков с мультиками, которых раньше не было. Немного подумав, Шинсо понял, что это дело рук Ямады. Наверняка тот приобрёл диски для Эри. Мысленно он назвал Айзаву и Ямаду стариками, потому что, какого хрена здесь были диски и дивиди-плеер. Это даже не прошлый век. Даже не позапрошлый. Он включил какой-то мультик с принцессами и позвал Эри с кухни. Она притащилась с котом и села на диван, забираясь на него с ногами.       Шинсо не знал, как завести разговор, и нужно ли заводить разговор сейчас, поэтому он нажал на кнопку включения, и мультик воспроизвёлся. Кот свернулся в шарик сбоку от Эри и уснул, поэтому Эри подвинулась к брату и прислонилась к его боку. Он её обнял.       Эри ни разу не хихикнула в забавные моменты в мультике. А потом вовсе съежилась под рукой Шинсо, вытерла лицо ладошкой и мелко задрожала.       — Эри? — позвал Шинсо.       — С тобой ведь всё хорошо, да? — тихо спросила она. — Злодей тебе ничего не сделал?       Шинсо развернул её к себе. В уголках её покрасневших глаз блестели слёзы. Ему хотелось ударить самого себя. Эри интересовалась, всё ли с ним нормально, когда он первым должен был убедиться в том, в порядке ли она сама. В процессе быстрого размышления он понял, что он совершенно ничего не сказал Эри о себе, как только одноклассницы привели Эри к нему после произошедшего. Она просто кинулась на него и облепила его своими конечностями, всхлипывая. Она беспокоилась за него. И она всё это время не знала, сделал ли ему что-то злодей.       — Я ведь здесь, да, Эри? — спросил Шинсо и подарил ей улыбку. — Со мной всё хорошо, злодей мне ничего не сделал. Я почти его не видел.       Эри шатко кивнула, принимая его слова. Но после она всхлипнула.       — Тебя хотели забрать… Полиция хотела забрать тебя. Как тогда. — Последнее было произнесено настолько тихо, что если бы Шинсо не смотрел на неё в упор и не прочёл это по её губам, то он бы не понял, что именно она сказала. Эри восемь, она слишком мала, но она всё равно помнила. Помнила события, которые произошли несколько лет назад. — Когда тот человек… — сказала Эри, а потом затихла и всхлипнула.       Шинсо замер.       Тот человек.       Шинсо знал, что она имеет в виду их биологического отца. Они очень давно не говорили о нём. Старались не вспоминать. Первый год после произошедшего, когда Эри было около пяти лет, ей снились кошмары. Шинсо знал, что ей снилась их плачущая мама, их отец, и его жестокие руки, сжимающие шею её задыхающегося брата, поваленного на пол с осколками разбитой посуды. Шинсо всё ещё первое время называл отца «отцом», но Эри первая вычеркнула его, заговорив о нём «тот человек».       Она первая обезличила его, как ужасный кошмар, о котором не хотелось говорить. А затем сам Шинсо повторил за ней, называя отца «тем человеком». Потому что Эри было так спокойнее. Потому что какой бы ни была маленькой на тот момент Эри, она всё прекрасно понимала. Будучи умным пятилетним ребёнком, она понимала, что их мама по сущей несправедливости попала в тюрьму из-за того человека. Он причинил слишком много боли. Он до сих пор причиняет боль, даже тогда, когда он пропал и с тех пор о нём ничего не было слышно.       Тот человек всё ещё в мыслях Эри. Шинсо не знал, насколько много она помнит о том дне, когда всё полетело к чертям. Когда бушующее пламя закрутилось в ледяной смерч, не оставляя после себя ничего, кроме ран, которые до сих пор не затянулись.       Эри заговорила о том человеке сейчас, и это давало Шинсо лишь смутное представление о том, почему она это сделала. Он бы хотел закрыть эту тему навсегда, но что-то внутри, может быть чёртова интуиция или подобная херня, подсказала ему не делать этого. Он должен был поговорить с ней и узнать, что у неё в голове.       — Когда тот человек, что? — спросил Шинсо. Его вопрос не был настойчивым, вопрос был пропитан осторожностью и мягкостью в голосе, а рука Шинсо медленно поглаживала спину Эри, давая понять, что он здесь.       Эри моргнула, и из её глаз потекли слёзы.       — Когда тот человек… когда всё произошло… — всхлипывая, начала Эри. Она не удержала зрительный контакт и упала в грудь брата, обнимая его маленькими худыми руками. Её голос дрожал. Она сама вся дрожала, почти что задыхаясь от произнесённых слов. — Полицейские забрали м-маму. Тогда они забрали т-тебя. Я думала, ты не вернёшься. Я думала, я останусь одна и больше никогда вас не увижу. Сегодня тебя хотели забрать! Ты не хотел идти с полицейским! Я испугалась!       Она зарыдала, уже не сдерживаясь, и её плечи затряслись, а руки её крепко цеплялись за футболку брата.       Мелькнувшая мысль в голове Шинсо ужаснула его — в глазах Эри всё было куда страшнее, чем в случае него самого.       В случае Шинсо он просто не хотел быть в полицейском участке из-за того, что ему предстоял бессмысленной допрос. Допрос, который бы ничем не помог, как тогда, в случае с мамой.       Но в глазах Эри всё выглядело по-другому. Она думала, что её брата хотели забрать так же, как и их маму. Эри всё ещё ребёнок, достаточно сообразительный ребёнок, но это не отменяло того факта, что её выводы всё ещё были недостаточно логичными. Она многого не понимала о мире. И для неё всё было куда проще, но для Шинсо всё обрело смысл только после её высказанных слов.       Если её брата насильно хотели увести в полицию, то потом он бы не вернулся.       Эта мысль была поражающей, и Шинсо почувствовал всей кожей, всеми частичками своего существа, почувствовал неровным биением сердца, осознал, насколько действительно напуганной была Эри.       Она не хотела остаться одна. Она не хотела, чтобы её брата забрали.       На телевизоре всё ещё воспроизводился мультик, будто в насмешку их настроению. Но Шинсо не находил в себе сил дотянуться до пульта и выключить телевизор. Его руки были сосредоточенны на Эри, обнимая её и сжимая её маленькое тело в своих руках. Он лёг на диван, мягко поваливая Эри между собой и спинкой дивана, будто бы закрывая её от всего остального мира в крохотном пространстве, где были только он и она. Где не было всепоглощающего, всепожирающего, уродливого кошмара; где они не распались бы на кусочки и не растворились в тёмном мареве; где незажившие открытые раны остались бы в подвешенном состоянии, и сочащаяся кровь замерла бы, переставая идти.       — Я здесь, Эри, — прошептал он в её макушку. Её голова покоилась на его руке. — Я здесь. Никто не отнимет меня у тебя.       Она плакала. Она не переставала плакать даже тогда, когда Шинсо повторял как мантру слова о том, что никто его не заберёт, и что он останется с ней.       Всё изменилось в тот момент, когда кот рыжей вспышкой юркнул между ними, и Эри вздрогнула, чуть ошеломлённая, моргая водянистыми глазами. Наверное, он проснулся от её рыданий. Рыжий кот потёрся о неё и, прежде чем нагло уместиться между ней и Шинсо, лизнул её в щёку. Затем он свернулся в шарик, давая понять, что будет спать прямо здесь. Эри поместила ладошку на его тельце с крохотной улыбкой на лице, погладила его, и кот замурлыкал. Шинсо гладил макушку Эри, и затем веки Эри сомкнулись, и она уснула через пару мгновений.       Прежде, чем Шинсо уснул вместе с ней, он подумал о том, что может быть встреча с мамой, которую им устроил Айзава, поднимет Эри настроение.       Он надеялся, что так и будет.       Ему не хотелось думать иначе.