Точка схода

      Эри цеплялась за толстовку Шинсо, уткнувшись в неё носом. Её всхлипы были приглушены тканью. Шинсо рассеяно водил рукой по светлым прядям, наблюдая через окно машины, как мимо проносится город.       Ему нужно быть сильным. Как бы ему ни хотелось проронить пару слезинок вместе с Эри, он не мог допустить того, чтобы она видела его слёзы. Он не хотел, чтобы Эри переживала и беспокоилась ещё больше, чем уже есть.       Эри не прекращала всхлипывать с тех пор, как они покинули тюрьму. И у Шинсо сжалось сердце, когда Эри потянулась к маме при прощании.       Шинсо не считал себя жестоким, но, когда он насильно увёл Эри от мамы, он не мог думать о себе иначе. С другой стороны, в его интересах было как можно скорее увести её из помещения, так как у вошедшего охранника он мимолётом увидел в руках наручники, блеснувшие металлом в освещённой комнате. Эри не должна наблюдать, как на их маму, словно на преступницу, надевают наручники.       Всхлипы Эри стали тише, и в какой-то момент вовсе прекратились. Она закрыла глаза, видимо, засыпая, и Шинсо не нужно было больше гладить её по волосам и стараться её успокоить. Но Шинсо не мог перестать это делать. Он нуждался в ней, как в антистресс-подушке.       Айзава остановил машину, когда на светофоре загорелся красный. Он посмотрел в зеркало заднего вида, встречаясь взглядом с Шинсо. Шинсо потребовалась до безумия долгие несколько секунд, чтобы понять, что Айзава смотрит на него не просто так. Он хочет что-то сказать?       Шинсо слабо кивнул.       — У вас есть два варианта, — начал Айзава, постукивая по рулю. — Мы едем в супермаркет, где сейчас находится Хизаши. Либо я везу вас домой, и Хизаши сам всё купит для лагеря.       Когда машина тронулась на зелёный, Эри отлепилась от бока Шинсо, потерев рукавом своей кофты лицо. Смотря на неё, пальцами продолжая перебирать светлые волосы, Шинсо задумался. Что будет для неё лучше? Поход по магазинам или поездка сразу домой?       Вопросы отпали, когда Эри тихо сказала:       — Я хочу к Ямаде-сану.       ***       Ямада куда-то утащил Эри, как только её увидел. Эри не сопротивлялась, взяв его за руку, и это вызвало мягкую улыбку у Ямады.       Шинсо мог только едва поднять уголок губы при виде привязанности Эри к Ямаде. Он знал, что иногда бессилен в том, чтобы успокоить Эри, и ему было несколько грустно от этого факта. Но Ямада был хорош, он часто веселил Эри, и Шинсо был уверен, что и сейчас Ямада справиться с задачей и сможет окрасить в яркие цвета серый мир, в котором находилась Эри после прощания с мамой.       Айзава толкал тележку, пока Шинсо уныло осматривал список в руках. Он всё ещё не мог поверить, что в лагерь нужно так много вещей. Половина списка казалась бессмысленной; он не понимал, зачем нужно так много полотенец, но он не мог спорить с дописанной рядом со своим подчерком кривой закорючкой Айзавы, которая гордо гласила «пять».       — Выбирай, — сказал Айзава, остановив тележку у отдела с полотенцами.       Взглядом Шинсо отыскал самые дешёвые полотенца и потянулся к ним, но Айзава выставил руку.       — Это плохие полотенца. Смотри, — Айзава указал на состав, где было написано, что полотенца больше, чем на половину состоят из полиэстера. — Бери стопроцентный хлопок.       Шинсо подавил в себе вздох и смирился с положением дел. Почему Айзава такой логичный?       — Понял.       Ему всё ещё было неудобно перед Айзавой за кучу итак купленных вещей на его деньги. Он просто не хотел усугублять ситуацию.       Айзава отвлёкся на губки и чистящие средства в отделе напротив, кладя их в тележку. Шинсо начал рыться в полке с полотенцами и выудил оттуда несколько тёмных полотенец, сгребая их в руки, чтобы затем скинуть в тележку.       В соседнем отделе нашлись носки с мордами кошек. Он невозмутимо положил носки в тележку под пристальный взгляд Айзавы. Отворачиваясь от него, Айзава остановил его одним единственным словом:       — Где?       Шинсо ухмыльнулся и указал на нижнюю полку. Айзава взял такие же носки, и поддразнивание чуть не слетело с языка Шинсо.       — Не смей, сонный ребёнок.       Шинсо издал смешок.       — Кошатник, — всё равно ляпнул он.       — Ты не лучше.       — Но я по крайней мере этого не стесняюсь.       Айзава ничего не сказал и толкнул тележку.       За полчаса они быстро нашли нужные вещи и уже собирались встретиться с Ямадой и Эри, но, завернув за угол, они наткнулись на отдел со спальными мешками. Очередная подколка готова была выпрыгнуть из горла Шинсо, но так и застряла на языке, когда он увидел тёмно-синий спальный мешок с разноцветными мультяшными кошками.       Единственное, что он понял — он хочет этот спальный мешок.       Но он моментально увёл глаза в сторону, чтобы, к своему глубокому сожалению, наткнуться на Айзаву с ухмылкой на лице.       — Поздравляю с твоим первым спальным мешком, сонный ребёнок, — сухо сказал он и покатил тележку. — Бери его и пошли.       Шинсо хмуро смотрел в спину Айзавы, пока тот не скрылся за поворотом. Вздохнув, он сделал, как ему велели. Не без очередного спора с самим собой, что спальный мешок ему ни к чему, и что Айзава итак потратиться на всё то, что уже лежит в тележке. Но, эй, идея взять уютный спальный мешок с изображениями кошек в лагерь и спать в нём была слишком заманчива.       С мешком, перекинутым через плечо, он пошёл искать Айзаву, но тот успел где-то скрыться. Шинсо пытался найти его между отделами, но тот не просто так был подпольным героем: ему удалось затеряться среди толпы. Шинсо юркнул между отделами, чтобы тотчас же остановиться.       Отдел с книгами. Айзава упоминал о том, что телефоны в лагере запрещены, и что для развлечения можно взять с собой книги. Хотя будет ли время для развлечений, тот ещё вопрос. Айзава пообещал ему адскую неделю. И, зная, какими выматывающими могут быть тренировки Айзавы, Шинсо засомневался, так ли ему нужны книги.       Но он взглядом выцепил книгу с оранжевой обложкой с изображением лупоглазового зелёного инопланетянина. Над инопланетянином была кривая летающая тарелка, крошащаяся пикселями. Тот, кто делал обложку — халтурил и определённо долбился в глаза. Шинсо не сдержал смешка.       Книга яркая, нелепая и выглядела безвкусно, а её содержание наверняка банальное и сомнительное. Каминари бы сошёл с ума, увидев бы эту книгу.       Шинсо схватил книгу с полки, и, едва успев перевернуть её, чтобы ознакомиться с кратким описанием, он услышал женский возглас.       — НЕ ЗАБУДЬ ВЗЯТЬ МОЙ ЕЖЕДЕНЕЛЬНЫЙ ЖУРНАЛ, СОПЛЯК!       — ДА ПОНЯЛ Я, СТАРАЯ ВЕДЬМА!       Шинсо повернулся на знакомый голос, чтобы увидеть, как из-за угла вышагивает набычившийся Бакуго.       — Долбанутая, — проворчал Бакуго, всё ещё не замечая Шинсо.       — Я ВСЁ СЛЫШАЛА!       — СКРОЙСЯ НАХРЕН! — заорал Бакуго, подняв голову и метнув раздражённый взгляд в сторону, чтобы затем повернуться и увидеть слегка ошеломлённого Шинсо. — Блять, тебя ещё не хватало. Ты какого хрена здесь забыл?!       Шинсо вздёрнул бровь, выпрямился во весь рост и ответил:       — Как печально, что ты вышиб себе все мозги взрывами. Какого это — быть тупицей, не имея даже одной клетки мозга? Очевидно, что у тебя нет монополии на супермаркет, но ты всё равно задаёшь тупые вопросы.       Шинсо усмехнулся, когда Бакуго смерил его взглядом злых красных глаз, сдвинув брови к переносице. Его ноздри раздулись, и Шинсо готов был поспорить, что вот-вот из его ушей пойдёт пар.       — Это был риторический вопрос, тупица! — гаркнул Бакуго и прошёл мимо, толкая его в плечо и проходя к полке с журналами. Нескрываемое возмущение сочилось из всех щелей. — Мешок-под-глазом.       Шинсо закатил глаза.       — Серьёзно? Я-то думал, тебе хватит сообразительности выдать оскорбление получше. Знаешь, что-то более обидное, что можно прокричать в кругу статистов, которые охренеют от твоего остроумия. Как насчёт «мозго-фрика»? Только давай обойдёмся без чего-то более заезженного, типа «злодейского отродья».       Когда Бакуго развернулся с журналом в руке, Шинсо ухмыльнулся ему, упрямо вздёргивая подбородок. Ощущать, что он немного выше Бакуго было приятным фактом.       Бакуго поджал губы, а сердитые глаза выдавали весь спектр эмоций, но в основном там плескалась злость и ярость. В рывке он достиг Шинсо и ткнул его в грудь сжатым журналом в руке. Сквозь зубы Бакуго зашипел:       — Слушай сюда, ты, мудила-       — БАКУГО КАЦУКИ! ТЫ ПОЧЕМУ ТАК ДОЛГО?!       Шинсо едва подавил вздрагивание от внезапного ора, и он вместе с Бакуго повернулся в сторону звука. Из-за угла вырулила женщина с тележкой, подозрительно похожая на Бакуго.       — ПРЕКРАТИ ОРАТЬ, СТАРАЯ ВЕДЬМА!       Женщина выглядела молодой, и Шинсо не понял, причём тут обзывательство Бакуго. На ней была надета белая обтягивающая майка и повязанная фланелевая рубашка на бёдрах, а на голове была модная стрижка с хаотичными колючими прядями.       Красные глаза женщины сузились на Бакуго, тележка загрохотала по полу, и она настигла их так быстро, что Шинсо едва успел перевести дух.       — Ещё раз, паршивец, и я тебя отправлю в полёт!       — Взорву тебя к чертям!       — Вау, — подал голос Шинсо, и две пары красных глаз метнулись к нему с разными выражениями. Женщина, кажется, только сейчас поняла, что прервала их диалог. Её вид с яростного негодования сменился лёгким замешательством. Сам Бакуго издал «ха?!», и это побудило Шинсо продолжить мысль, сосредоточив внимание на женщине: — Он даже с родной сестрой так разговаривает? Ужас.       Глаза Бакуго комично расширились, и он открыл рот, но слова так и не вырвались из него, когда как женщина дерзко и довольно ухмыльнулась, расправив грудь. Она обогнула тележку, отпихивая от себя растерянного Бакуго.       — Ты мне нравишься, — припечатала женщина, благоговейно улыбнувшись. Она похлопала Шинсо по свободному от спального мешка плечу. — Меня зовут Мицуки. Повтори для меня моё имя, а?       Странная просьба, но Шинсо так и сделал, пребывая в смятении.       — Мицуки.       Мицуки задрала голову вверх, и из неё вырвался кудахчущий смех.       — Как приятно слышать от милого мальчика своё имя, — отсмеявшись, сказала Мицуки. Шинсо не успел должным образом отреагировать на комплимент, как Мицуки снова заговорила: — Как тебя зовут, симпотяжка?       Шинсо даже не нужно было зеркало, чтобы понять, что его щёки стали красными. С ним заигрывала сестра Бакуго?       — Ш-Шинсо Хитоши.       — Хм, — Мицуки склонила голову на бок, а потом озарилась мягкой улыбкой. — Спортивный фестиваль! Я видела тебя. Ах, теперь я поняла, почему твоё красивое лицо показалось мне знакомым-       — КАКОГО ХРЕНА! — наконец подал голос Бакуго. Он попытался протиснуться между Шинсо и Мицуки, но Мицуки отпихнула его твёрдым движением руки. — Перестань флиртовать с моим одноклассником, старая ведьма!       Мицуки ухмыльнулась.       — Я твоя сестра, сопляк. Я не старая.       — Ты, блять, моя мама!       — Следи за языком, паршивец. И я твоя сестра, а не мама.       Мицуки подмигнула потерянному Шинсо.       — Я буквально был зачат в тебе! Я, блять, уверен, что этот старый пердун засунул в тебя свой-       Мицуки в мгновения ока схватила Бакуго за ухо.       — АЙ!       Мицуки улыбалась, но её недовольство выдавала дёргающаяся бровь.       — Если бы ты хоть раз назвал меня «мамой», а не «старой ведьмой», то я бы ещё допустила мысль о том, что ты мой сын. А так, довольствуйся тем, что я твоя молодая сестра, сопляк.       Шинсо угадал, что двое людей перед ним родственники, но он даже подумать не мог, что женщина, которую он назвал без задней мысли по имени, приходится для Кацуки мамой, а не сестрой. Отматывая случившееся на несколько минут назад, он думал, что динамика их отношений, состоящая из обзывательств и поддразниваний, ничто иное, как брато-сестринские подтрунивания друг над другом. Прямо как подтрунивания у него и Эри, только менее вспыльчивые.       Мицуки выпустила ухо Бакуго из крепкой хватки пальцев, и Бакуго отпрыгнул от неё, начиная яростно растирать ухо. Когда Мицуки повернулась к Шинсо, её взгляд стал беззаботным и добрым. Быстрая перемена в её эмоциях вогнала Шинсо в смущение, и он только и мог, что воззриться на неё с широченными глазами и тупо приоткрыть рот.       — Как жаль, что мой сын всё испортил своими ненужными пояснениями. Мне так хотелось вспомнить молодость, когда я постоянно заигрывала с милыми мальчиками!       — Вы всё ещё можете это делать, — сказал Шинсо, не успевая должным образом обдумать мысли. — Э-э, я имею ввиду, что вы выглядите очень молодо и-       — Я щас блевану. — Лицо Бакуго сморщилось в отвращении.       — Ох, у тебя определённо есть манеры. В отличии от этой бестолочи. — Мицуки косо глянула на сына, вернув добродушный взгляд к Шинсо. — Повезло твоим родителям.       То, что должно было звучать как комплимент, моментально растворилось в воздухе. Шинсо неловко сжал книгу в руках и поджал губы, не зная, какой ответ дать Мицуки на последний комментарий. Чего он не ожидал, так это острого сощуренного взгляда от Бакуго Кацуки, а после — его помощи.       — Сотри этот кислый вид с лица, мешок-под-глазом, — проворчал ему Бакуго и схватил Мицуки за плечо, которая, нахмурившись, повернула к нему голову. Она уже открыла рот, чтобы выдать очередной словесный нагоняй, но серьёзный взгляд Бакуго заставил её замолкнуть. — Ведьма, ты как обычно лопочешь языком и нихрена не соображаешь. Эри — его сестра.       Насколько беспомощным и жалким выглядел Шинсо в глазах Бакуго, раз он решился ему помочь? Или Бакуго всегда был таким?       Он вспомнил слова Каминари о том, что Бакуго не настолько плох, как он думал, но он не успел толком поразмыслить над этим, как Мицуки налетела на сына с шипением:       — Почему ты мне сразу не сказал?!       — Он буквально представился тебе как Шинсо Хи’тоши’! Ты что, два на два сложить уже не можешь?!       — Эри никогда не упоминала фамилию на радио! И как мне нужно было догадаться, что её брат «Тоши» — парнишка передо мной?!       — Эри буквально в прошлом выпуске говорила, что её брата перевели на геройский курс, ведьма! А он, чёрт возьми, единственный, кто перевёлся с общего курса! И ты это знала!       Мицуки шумно вздохнула, напоследок злобно зыркнула на сына, а затем повернулась к Шинсо.       — Мой комментарий о родителях неуместен, — сказала она. Её лицо стало более мягким, сочувствующим. — Извини меня, Шинсо.       Шинсо не знал, чему удивляться больше: тому, что Кацуки слушает радио Сущего Мика и владеет приличным знанием информации о нём и Эри, или тому, что перед ним извиняется Мицуки.       В последнее время перед Шинсо часто извинялись. Каминари извинялся перед ним за внезапные искры электричества; Оджиро извинялся за свою злость по отношению к нему из-за причуды и своей реакции на спортивный фестиваль; Кода как-то раз извинялся перед ним за то, что он не любит говорить; когда Шоджи свалил Шинсо на землю в беспричудном спарринге, он извинился за это; Айзава извинялся за то, что не обговорил с Шинсо заранее о некоторых вещах, касающихся опеки над ним и Эри.       Он считал все эти извинения отчасти бессмысленными. Перед ним не нужно ни за что извиняться, и очередное извинение выбило из него весь воздух.       И вот он здесь, перед ним стояла Мицуки, которая извинялась за слова, касающихся его родителей.       Даже если Кацуки — мудак и выпендрёжник, и Шинсо не готов так быстро изменить мнение о нём, то это совершенно не касалось его мамы.       Мама.       Пауза слишком затянулась, понял Шинсо. Уверенный вид Мицуки пропал, а её лицо стало встревоженным и виноватым. Он не хотел, чтобы любая мама выглядела так, как сейчас выглядит Мицуки.       Шинсо позволил лёгкой улыбке появиться на лице.       — Всё в порядке, — постарался заверить он. — Вообще-то, я и Эри сегодня встречались с мамой. Так что… ага. Надеюсь, маме действительно повезло с нами. А мне и Эри уж точно повезло с ней.       Он не знал, как много деталей Эри успела рассказать на радио-шоу, но полагал, что Мицуки должна была догадаться по его ответу, что биологический отец вычеркнут из их с Эри жизней.       На лицо Мицуки вернулась довольная ухмылка.       — Долгожданная встреча с мамой, да? Твоя сестра говорила об этом на радио, — пояснила Мицуки. Шинсо открыл было рот, чтобы ответить, но она посмотрела ему за спину. — Это что, Сотриголова в гражданском? Эй, Айзава!       Бакуго глянул ему за спину, издавая громкий смешок, и Шинсо развернулся.       Айзава заметил их, и он выглядел так, будто совершил самую большую ошибку в своей жизни. Его глаза расширились при виде Мицуки, он неловко сжал ручки тележки и скорей всего раздумывал, как сбежать. Его нога двинулась в сторону, но он так и не сделал шаг, оставаясь на месте.       Шинсо усмехнулся. Айзава, видимо, просто искал его, но для него стало неожиданностью, что Шинсо был не один.       — Рада за тебя и твою сестру, красавчик, — произнесла Мицуки и похлопала его по плечу. — Кстати, продолжай называть меня Мицуки, хорошо?       Она подмигнула ему и, схватив тележку, покатила её в сторону Айзавы.       — Ему пиздец, — заметил Бакуго. — Ща старая ведьма проест плешь старикану насчёт лагеря. Боже, он уже выглядит так, будто наложил в штаны.       Мицуки начала бодрый разговор с Айзавой, вторгаясь в его личное пространство, сжав его руку и трясся её в воздухе.       — Твоя мама это нечто, — заключил Шинсо с восхищением в голосе.       — Боже, блять, заткнись, — раздражённо ответил Бакуго.       Шинсо так и сделал, закатив глаза. Разговор с Бакуго он вести совершенно не хотел. Шинсо решил наконец ознакомиться с описанием книги, перевернув её.       Он успел прочесть всего две строчки, где было рассказано о том, что действие книги начинается с того, что инопланетяне притворяются людьми на планете Земля, как Бакуго заговорил:       — Эта книга чёртова параша.       Шинсо глянул на него исподлобья.       — Ты снова скажешь мне заткнуться, если я отвечу тебе?       Бакуго издал щелчок языком.       — Ты дебил.       — Ты тоже.       Шинсо не мог не отметить про себя, какой содержательный диалог они воспроизвели. Однако, Бакуго не сказал ему заткнуться. Вау, эволюция.       Шинсо дочитал описание книги и с досадой понял, что Бакуго прав насчёт её содержимого. Не то, чтобы он об этом не знал, изначально он схватил книгу, опираясь на вкусы Каминари. А вкусы Каминари по большей части не обладали возвышенностью. Он положил книгу обратно на полку, запомнив название и сделав мысленную пометку о том, чтобы рассказать о ней Каминари. Он заметил ещё одну книгу с яркой обложкой и нарисованным кривым инопланетянином и уже было потянулся к ней, как Бакуго его остановил.       — Если ты хочешь расшевелить свои маленькие извилины, то возьми лучше это.       Бакуго сурово пихнул в его руки книгу, и Шинсо принял её, подозрительно косясь. Обложка книги была без инопланетян и летающих тарелок. В серо-зелёных тонах был изображён заброшенный дом в тёмном лесу, а название книги не было таким очевидным, как название книги, к которой он тянулся. Он повернул книгу, чтобы прочесть описание, и понял, что она всё равно имеет отношение к внеземной жизни. Раньше Шинсо мало интересовался такими темами, но общение с Каминари сделало своё дело.       Шинсо раздумывал о том, какие цели преследовал Бакуго. Как полагал Шинсо, Бакуго не обладал дружелюбием. От него и доброго слова не услышишь. Но то, что сделал сейчас Бакуго, наталкивало на другие мысли. Бакуго всё ещё выглядел сердито и раздражённо, будто у него во рту было собачье дерьмо; он отвлёкся на полки с книгами и сжимал еженедельный журнал Мицуки в руках так, словно готов взорвать его в сию же секунду.       Бакуго не тупой, Шинсо знал это. Бакуго первый в списке по успеваемости. Его причуда до невозможности яркая и кричащая, и контроль причуды поражает. Как бы ни хотелось признавать Шинсо, Бакуго слишком много сил вложил в тренировки, чтобы обладать таким хорошим управлением над своими ебучими взрывами. Он так же занял первое место на спортивном фестивале.       Шинсо знал, что Эри нравятся позёрские взрывы Бакуго. Он самодовольно хвастался ими перед ней, как выскочка, которым он и был. И, что самое главное, Эри никогда не высказывалась о Бакуго в плохом ключе. Наоборот, она буднично поделилась с мамой историей о том, как Бакуго помог ей с непонятной темой по математике, когда тот загремел с травмой в кабинет Исцеляющей Девочки.       Чего не сказать было, например, о Минете, о котором Эри говорила с такой нервной напряжённостью, что кровь стыла в жилах.       Если сравнить Бакуго с Минетой, то Бакуго не так уж и плох.       Да, Бакуго обладал невыносимым характером, который едва ли можно было стерпеть. Но горстка людей (друзей?), состоящих из Сэро, Киришимы, Ашидо и Каминари слонялись вокруг него постоянно. Бакуго пытался отмахнуться от них, как от надоедливых мух, но они всё равно окружали его, как самоубийственные мотыльки, летящие на свет. Свет, который представлял из себя замаскированную бомбу, которая готова взорваться, как только они к нему прикоснутся. Но его друзья (на самом деле Шинсо не знал, можно ли применить это слово) всё равно это делали и как-то остались живы до сих пор.       Он ещё раз глянул на Бакуго; тот что-то бормотал о дерьмовой обложке книги, которую держал в руках. Боже, Бакуго выглядел как обычный угрюмый подросток.       — Эй ты, придурок, — окликнул Шинсо, и Бакуго, повернув голову и гневно сощурившись, ответил:       — Чё надо, мешок-под-глазом?       Шинсо подавил в себе очередное закатывание глаз, пытаясь сохранить самообладание, которое итак держалось на волоске.       — Мне нужна ещё одна книга в лагерь, помимо этой, — ровно ответил Шинсо, показав книгу в воздухе. — Или это единственная нормальная книга, которую ты читал?       Бакуго вмиг ощетинился.       — Ты, ублюдок! Я читаю книг побольше твоего, судя по тому, что ты два раза на моих глазах брал в руки какое-то дерьмо!       — БАКУГО КАЦУКИ, БУДЬ ВЕЖЛИВ С МИЛЫМ МАЛЬЧИКОМ! — послышался грозный голос Мицуки в нескольких метрах от них.       Развернувшись, Шинсо мельком глянул на Мицуки, которая успела снова затянуть в диалог Айзаву.       Бакуго недовольно фыркнул.       — Ну так что, — ответил Шинсо, возвращая к нему скучающий взгляд, — ещё одна книга. Да или нет?       Бакуго в три быстрых шага настиг Шинсо, зажимая книгу между ними, которую он дал ему до этого. Шинсо даже не шелохнулся под его напором.       — Назови жанр, — рыкнул Бакуго, сверкая красными глазами-щёлочками.       — Попробуй удивить меня, — подстегнул Шинсо, дав ему вызывающую ухмылку.       Бакуго одарил его зубастой улыбкой, хотя это больше походило на то, что он просто обнажил зубы, на самом деле не подразумевая настоящую улыбку.       — Хорошо, тупица.       Бакуго резко развернулся и твёрдо замаршировал, и Шинсо последовал за ним.       — Какого хрена тебе вообще понадобились бумажные книги в лагерь? Твой телефон не справится с этой задачей? — Бакуго прошёл мимо книг в жанре фантастики.       Шинсо задумался, говорить ли Бакуго о том, что в лагере все окажутся без телефонов. Стоит ли изъявить любезность по отношению к нему и поделиться информацией? В любом другом случае, Шинсо бы ни черта ему не сказал. Но вот перед ним решительно вышагивает Бакуго, как грозный вышибала, в поисках книги для него.       — Язык проглотил, кретин? — Бакуго так же миновал детективы.       Шинсо вздохнул.       — В лагере ни у кого не будет телефонов.       — Ха?! Почему? — Бакуго глянул на него из-за плеча, стремительно шагая мимо книг в жанре ужасов. — Кто твой информатор?       — Мицуки разговаривает с моим информатором прямо сейчас.       — Боже, блять, не называй её так.       — Я не могу противиться просьбе твоей молодой сестры. У меня есть разрешение называть её Мицуки.       — Да ебаный в рот! — Бакуго остановился возле полки с книгами в жанре… стоп. Это что, любовные романы? — Как угодно, блять, только не при мне, ублюдок.       — Окей. Потрещу об этом с Каминари за чашечкой чая.       Бакуго одарил его смертельным взглядом, занеся руку над книгами.       — Не смей говорить этому тупице ни слова.       Шинсо нахмурился. Он задался вопросом, часто ли Бакуго называет Каминари тупицей и отдаёт ли он отчёт в том, что Каминари это задевает. Хотя, если капнуть глубже, то Бакуго всех называет тупицами. Или кретинами. Или ублюдками. Или дебилами. Или вообще отдельно-придуманными прозвищами для каждого одноклассника.       Бакуго совершенно не замечал внутренних размышлений Шинсо, осматривая взятую книгу в руках. После он молча протянул книгу.       Шинсо взял книгу. В начале всего этого Шинсо принял решение не выказывать явное удивление, чтобы не тешить самолюбие Бакуго, но его брови невольно поползи вверх при виде сентиментальной обложки. На обложке была изображена молодая девушка в старинном платье на фоне поля с жёлтыми колосьями. Он действительно держал в руках любовный роман.       Бакуго победно усмехнулся, и Шинсо косо на него глянул.       — Хорошо. Ты меня удивил, — сухо изрёк Шинсо. — Но это, должно быть, шутка.       — С хера ли?       — Ты дал мне в руки любовный роман.       — И?       Бакуго выглядел предельно серьёзно. Его выжидающий сощуренный взгляд показывал, что он абсолютно не понимает, что так смутило Шинсо.       — Дай уточню, ты правда рекомендуешь любовный роман к прочтению?       Бакуго закатил глаза так сильно, что можно было подумать, что он увидел собственный мозг.       — Это, блять, одна из лучших книг, которые я читал. Но если ты настолько предвзят к жанру, то ты реально тупой.       Шинсо замер.       Бакуго был уверен, что Шинсо предвзят к любовным романам, не замечая, на что именно Шинсо сделал акцент в словах.       Но сам Шинсо знал, что он был предвзят по отношению к личности Бакуго. Дело в том, что он не мог соединить воедино вспыльчивый, агрессивный характер Бакуго и то, что он рекомендует ему что-то настолько… нежное.       У Шинсо что-то неприятно заскреблось в желудке.       Все так часто были предвзяты к нему самому из-за злодейской причуды, что он старался по жизни никогда не быть предвзятым к кому-то другому. Шинсо всегда стремился смотреть сквозь стереотипы, видеть суть, не делая поспешных выводов, но сейчас он допустил ошибку.       — Я прочту книгу, — твёрдо сказал Шинсо.       — Мне плевать, мешок-под-глазом.       Шинсо сдержал фырканье, крепко сжав губы и стараясь сохранить непоколебимо-каменное выражение лица. Он бы не сказал, что Бакуго плевать, но он не стал говорить этого вслух. Нет уж, спасибо, Шинсо не хотел быть взорванным в супермаркете.       Мысли о том, что до сих пор он был предвзят к Бакуго, осколками стёкол впились в его разум.       Может быть, он даст Бакуго шанс.       Если не уже.