Точка схода

      Шинсо проснулся от грубого толчка в плечо. Открыв глаза, он понял, что Кота пытается протиснуться между ним и спящей Эри.       — Недо-герой, блин…       — Ты чего делаешь, — сонно проворчал Шинсо.       — Уйди с моего пути, кретин. — Кота грубо отпихнул его ногой в живот. Шинсо не почувствовал боли от крохотной конечности, а удивился разве что тому, что это был не привычный пинок от Эри. Кота ещё немного поворочался, и Шинсо уступил ребёнку, потому что, ну, зачем ему ссориться с этой мелюзгой? Дети — дьяволы, и лучше он сохранит пару клеток мозга, чем проиграет в битве, которая ему не по силам.       Шинсо сел на край постели, промаргивая глаза, и глянул на электронные настенные часы: оставалось ещё около двух часов тренировки.       Схватив тетрадь и ручки с одеяла, он посмотрел на Эри, невольно зацепив взглядом Коту, который осторожно тормошил её за плечо, пытаясь разбудить. Шинсо вышел до того, как Эри проснулась, и направился в комнату парней, чтобы оставить там свои вещи.       Подходя на место тренировки в лесу, Тигр, запульнув Мидорию в дерево, закричал в сторону Шинсо:       — Опоздун! Шевели своими хилыми булками и разогревай мышцы, сейчас же! Двадцать минут, и ты должен войти в ритм с остальными!       Пока Тигр отвлёкся на выкрикивание восклицаний, Мидория и Шишида налетели на про-героя слаженной атакой, но тотчас же потерпели крах, отлетая в деревья. Шинсо прошёл мимо Кайбары, который, согнувшись, блевал в куст, и кивнул ему в качестве приветствия. Ответный кивок Кайбары даже не успел стать оконченным, как тот снова склонился над кустом.       Шинсо начал разогревать мышцы, и спустя время его упражнения окончились в момент отжиманий, когда ему на спину свалился Мидория.       — Введи его в курс дела, пацан! — крикнул Тигр, отбиваясь от Шишиды и Кайбары. — Только быстро!       Мидория вскочил со спины Шинсо и резко схватил его за подмышки, поднимая. Глубоко вздохнув, Мидория затараторил, едва Шинсо успел опомниться:       — До окончания тренировки мы вместе должны нанести по Тигру тридцать ударов, да так, чтобы он пошатнулся. — Дикий, расширенный взгляд Мидории метнулся к остальным при выкрике Кайбары «ура!». — УРА! — заверещал Мидория и схватил Шинсо за плечи. —ОДИННАДЦАТЬ!       — Одиннадцать? — переспросил Шинсо, вздёрнув бровь.       — За целый час одиннадцать ударов! — Улыбка Мидории была бешенной.       — Сопляк, я сказал быстро! — взревел Тигр, опрокидывая Шишиду на спину.       — ДА, СЭР! — крикнул Мидория с пищащими нотками и вновь заговорил в сторону Шинсо: — Я могу использовать причуду лишь на ногах, Шишида не может использовать свою звериную форму, потому что он, ну, и так достаточно большой, а у Кайбары его вращения дрелевидных конечностей должны быть лишь на руках, а ты… наверное, можешь использовать причуду свободно?..       Шинсо закатил глаза. Ну конечно, его не физическая причуда не облагается ограничениями.       — Понял.       — Ну раз понял, то попробуй влепить мне в прессуху! — вклинился Тигр, кидая Кайбару прямо в них двоих, и если Мидория, озарившись зеленоватым зигзагами на ногах, быстро прыгнул в сторону, то Шинсо повалился на землю вместе с Кайбарой. — У вас около часа, детишки!       Отплевавшись от попавшей в рот земли, Шинсо встал, подавая руку Кайбаре, а после вошёл в водоворот битвы.       Если бы противником не был про-герой, то расклад четыре на одного мог быть вполне хорошим. Влиться в битву особого труда не составило — отлетали в деревья и кусты от кулаков и пинков Тигра абсолютно все, так что Шинсо утешал себя тем, что не один он такой дурак. Куда сложнее было работать сообща, и если с Мидорией у Шинсо проблем не было, потому что он вполне привык к его стилю боя, то Шишида и Кайбара вызывали трудности. Но спустя полчаса скооперироваться с ними Шинсо смог, потому что Шишида, взяв на себя роль лидера и углядев слабые и сильные стороны своих союзников, давал всем чёткие указания. Тактика менялась практически каждые пять минут, и Шинсо легко ей следовал.       Шишида схватил Шинсо за торс и кинул его в Тигра.       — Эй, Тигр! У меня вопрос! — крикнул Шинсо, пролетая над про-героем и едва задевая его ободок с ушками. Тигр схватил его за запястье, крутанулся и запульнул его в Мидорию. А в конце Тигр подарил ему лишь ухмылку.       — Попытка не пытка, — пробормотал Мидория, ставя Шинсо на ноги.       — Моя причуда бесполезна, — пробурчал Шинсо, пока Кайбара, делая выпады, пытался задеть Тигра руками-дрелями, а Шишида напирал всем телом на про-героя. — Он знает, как работает контроль, и вряд ли он вообще будет мне отвечать, даже если я прибегну к поддразниваниям. Нарвусь на удар покрепче, вот и всё.       — Тогда просто пытайся его ударить..? — с неловкой улыбкой предложил Мидория, и Шинсо закатил глаза.       — Сколько осталось?       — Мы нанесли двадцать один удар.       — Мог бы сказать «девять»…       Битва продолжилась. Шинсо удалось нанести пару ударов: один тогда, когда он, схватив пригоршню земли, ослепил Тигра на несколько секунд и сделал апперкот, вмазывая про-герою по челюсти; а второй в момент полёта (спасибо Шишиде, который решил, что Шинсо очень хорош, исполняя роль летящего камня).       В какой-то момент, когда битва накалилась, а силы постепенно у всех участников угасали, Шинсо всё-таки прибегнул к поддразниваниям, чтобы дать передышку своим партнёрам.       — Ваш топ коротковат, вам не кажется?..       — Если дёрнуть за хвост, вы завизжите, как ребёнок?..       — Вам в перчатках не жарко? Сейчас лето!..       — Зачем вам юбка, если вы мужчина?..       Выкрикивая последний комментарий, Шинсо ожидал, что Тигра это заденет. Но про-герой оказался непрошибаем к его поддразниваниям, лишь шире ухмыляясь. На мгновенье Шинсо стало плохо от самого себя; в надежде выиграть битву, он привык использовать свою причуду с дерзостью, привык к тому, что ему нужно провоцировать людей на словесную реакцию, где человек не смог бы смолчать. Но произошедшее на днях усугубило мнение насчёт выбранного им подхода в использовании контроля сознания. Обретение в своём кругу людей, тесно связанных с какими-то «нежелательными» темами, играть на их уязвимостях — стало в разы сложнее.       Общаться с людьми и заводить их в качестве друзей — трудно для пути становления героем. Раньше он не замечал за собой того, что брошенный кому-то острый комментарий вызывал в нём чувство стыда за самого себя.       Время битвы подходило к концу.       — Три минуты, а у вас осталось ещё четыре удара! — крикнул Тигр и внезапно пошатнулся: Шишида, тихо, но быстро зайдя ему за спину, сумел ударить его в шею кулаком.       — Уже три! — рявкнул Шишида с ухмылкой.       — Так держать! — воскликнул Мидория, отталкиваясь ногами от ствола дерева.       Следующую минуту все безуспешно пытались налететь на Тигра с разных сторон и нанести ему удар. У Тигра будто открылось второе дыхание: он стал свирепее и на каждый выпад отвечал более размашистым кулаком.       Шинсо задыхался от усталости и раздражения. Он не хотел быть отстающим, но его причуда попросту оказалась бесполезна против врага, который о ней знает. Двадцать семь ударов, два из которых принадлежали Шинсо, а остальные — его напарникам. Есть ли что-то, что сыграет Шинсо на руку? Уязвимость, которую можно разглядеть в Тигре? Или…       Момент ясности поразил Шинсо до такой степени, что он остановил собственный летящий кулак к прессу Тигра, раскрыв глаза; но он зажмурился от вспышки боли, когда про-герой, не замечая его раздумий, откинул его ногой в ближайшее дерево.       Быстро дыша и вскакивая на ноги, он уставился на своих союзников. На тех людей, которые по правилам битвы не могли использовать в полную силу свои причуды.       Но Шинсо мог.       Он мог использовать свою причуду на них.       Он мог использовать чужие причуды, как тогда, когда тренировался с Каминари в Величайшей Территории Бедствий.       Лазейка в правилах была очевидна. Специально это было сделано или нет — неважно.       Шинсо так или иначе чувствовал себя идиотом.       — Мидория, Шишида, Кайбара! — закричал Шинсо. — Ответьте мне!       — Нашёл время! — рявкнул Шишида, кружась вокруг Тигра.       — А? — единственное, что сказал Кайбара, метнув быстрый взгляд в Шинсо и отбегая от про-героя.       — Что? — спросил Мидория, повернув голову, и в следующую секунду Тигр вмазал ему в живот.       Этого было достаточно. В голову Шинсо вторглись три чужих сознания; они были похожи на болтающуюся в воздухе сеть. Шинсо уже знал про причуду Мидории, а с причудами Шишиды и Кайбары он ознакомился более тщательно на тренировках у Тигра. Найти и схватить нужные нити в собственном разуме не составило труда — осталось лишь натянуть их и отдать приказы.       — Минута, детишки! — взревел Тигр, выставляя ногу для подножки, и крутанулся вокруг оси, чтобы сбить Шишиду.       «Активация звериной формы» — мысленно отдал команду Шинсо, и Шишида увеличился в размерах; спортивная кофта треснула по швам, и куски ткани полетели на землю. Шинсо ухмыльнулся, видя на лице Тигра замешательство, когда Шишида, сравнявшись с ним по росту, не отлетел от его ноги. Шинсо не стал терять время: «толкни» — и Шишида толкнул про-героя. Тигр падал прямо к ногам ошеломлённого Кайбары.       «Вращение ног, удар вверх».       Глаза Кайбары опустели, а его ноги изогнулись под немыслимыми углами и зарылись вниз, чтобы затем резко подкинуть Тигра в воздух вместе с горстями земли.       Взгляд Шинсо метнулся к Мидории, и паническая мимолётная мысль о том, что он не помнит, каким должен быть процент покрытия, чтобы не навредить, почти что поломала его план. Но он сориентировался вполне быстро, выуживая те краткие воспоминания о сражениях Мидории, за которыми наблюдал.       Шинсо мысленно отдал приказ, и Мидория начал послушно его выполнять: он оттолкнулся от земли и выскочил прямо перед Тигром. Но Шинсо не застал окончания битвы — последнее, что он увидел, это озарившийся зеленоватыми всполохами кулак Мидории, направленный в грудь Тигра, прежде чем собственная голова задребезжала так, словно тысяча молотков ударили по ней одновременно. Из носа потекла кровь, и Шинсо даже не успел стереть её рукой, как ноги ослабели и подкосились, и он упал на землю, теряя сознание.       ***       Прежде чем даже подумать о том, чтобы открыть глаза, в нос Шинсо ударил запах антисептика. Он подорвался с накрахмаленных простыней и застонал от боли в боку, но осторожные прикосновения рук его остановили. Почти.       Воспоминание о том, что он был в похожей ситуации, завладело мозгом, не давая ему времени прийти в себя, поэтому он отмахнулся от чьих-то ладоней. Шинсо казалось, что сейчас он на несколько лет моложе, лежит в больнице, где из руки торчит какая-то штуковина, помогая его телу восстановиться, а сбоку пищит одна из больничных машин.       Вместо осторожных прикосновений он услышал тихое «эй, всё в порядке», но Шинсо был слишком дезориентирован, чтобы даже понять, кому принадлежат слова. Он сгорбился на постели и приложил ладони к лицу, а когда почувствовал под пальцами пластырь на одной из щёк, понял, что ситуация отличается.       Было тихо. Больничный аппарат не издавал звуков. Почему он не издавал те раздражающие писки? Шинсо открыл глаза, и яркий свет почти что ослепил его. Он проморгал глаза, пытаясь понять, что это за помещение. На стене были голубые обои с геометрическим принтом. Как он помнил, в той больнице, где он лежал, стены были уродливо-жёлтого цвета.       Для верности Шинсо приложил ладонь к шее, не обнаруживая там бинта. Он глубоко вздохнул, слегка поворачивая голову, а затем замер. Сбоку сидела чья-то фигура. Полицейский пришёл его допросить? Или это безымянный человек, который хочет сообщить ему, что он и Эри отправляются в приют? Медсестра принесла ему поесть? Зрение расплывалось, и он не мог найти сил, чтобы повернуть голову дальше. Он зажмурился.       Но он не в больнице, да? Шинсо понадобилось ещё несколько мгновений, чтобы вновь открыть глаза, но когда он это сделал, то смотрел исключительно вниз. Туда, где был цветной нелепый плед с красными кружками на белом фоне. Чем-то напоминало геройский костюм Комори из параллельного класса, если бы цвета были в другом порядке.       Стоп. Он не знал студентку из параллели несколько лет назад.       После в разум Шинсо медленно начали проникать воспоминания, замещая более старые. Юэй; геройский класс; Эри и он живут у Айзавы; перекормленный рыжий кот; Ямада с непривычно-распущенными волосами; постаревшая мама, которую он перерос на целую голову.       Тренировочный летний лагерь, битва с Тигром.       Шинсо наконец повернул голову.       Айзава внимательно смотрел на него, изучая; он казался спокойным, но рука, сжатая в кулак в районе коленей, означала, что это не так.       Шинсо открыл рот и попытался произнести слова, но он закашлялся: горло было сухим. Ему сунули стакан с водой, и он жадно начал пить.       — Как ты себя чувствуешь? — раздался голос Айзавы, когда Шинсо наполовину осушил стакан, мельком на него взглянув. Шинсо прислушался к ощущениям в своём теле, чего не сделал прежде, и — внезапно даже для себя — усмехнулся. Возможно, это вышло немного истерично, потому что на постном лице Айзавы приподнялась бровь.       — Чувствую себя так, будто вы впервые шлёпнули меня о бетон.       Айзава вмиг прокомментировал:       — Тигр сообщил, что ты свалился на землю с таким хлопком, будто стал бревном.       — Наверное, я ещё прокатился несколько метров в таком состоянии, — отшутился Шинсо, касаясь ноющего бедра. Губы Айзавы дёрнулись в ухмылке.       — Думаю, ты близок к истине, — сказал Айзава, и теперь настала очередь Шинсо приподнять бровь. Но Айзава хранил загадочное молчание, поэтому Шинсо сделал ещё один глоток воды. — Мидория тебя пнул.       Возможно, Айзава заразился любовью к драме от Ямады, и поэтому выбрал именно этот момент для пояснения. Шинсо поддразнил бы его, если бы не закашлялся водой.       — Мидория что?       Айзава выждал паузу, пока Шинсо смотрел на него расширенными глазами.       — Насколько я понял из слезливого рассказа Мидории, он так к тебе торопился, что не успел затормозить.       Шинсо готов был поклясться, что в глазах Айзавы плескалось веселье. В любой другой ситуации Шинсо выдал бы ответный подкол, но в глубине души он был благодарен, что Айзава не стал относиться к нему, как к стеклу. Шинсо пробормотал тихое «спасибо», и они погрузились в молчание, но оно было слишком долгим и неловким, поэтому Шинсо заговорил.       — А чем закончилась битва? Мы выиграли?       Айзава посмотрел на него с лёгким укором, устало потёр лоб и вздохнул. Шинсо знал, почему, поэтому увёл взгляд.       — Это единственное, что тебя беспокоит, сонный ребёнок?       То, что Шинсо не считали хрупким, не означало, что Айзава не станет копаться в произошедшем.       — На данный момент. — Шинсо дёрнул плечом, опустив голову. — Я не в первый раз теряю сознание из-за причуды, так что всё в порядке.       Он терял сознание, когда был совсем маленьким. Но было странно, что он отключился сегодня, даже минуту не продержав под причудой нескольких человек одновременно. На спортивном фестивале в битве конниц под его постоянным контролем было четыре человека, и он стал чувствовать лёгкую слабость лишь через пятнадцать минут.       Шинсо решил не говорить об этом Айзаве.       — Ты каждый раз паникуешь, когда пробуждаешься после потери сознания? — спросил Айзава.       — Я не паниковал, — слабо запротестовал Шинсо.       — Как скажешь.       — Я не паниковал, — твёрже повторил он. — Я просто анализировал обстановку.       Айзава не ответил, и Шинсо поддел пальцем выбившуюся нитку на пледе, поддёргивая её.       — Это не медпункт, — сказал Шинсо. — Где я?       — Комната для гостей. В медпункте полно любопытных глаз. Проблемные дети ошиваются там с первого дня. Удивлён, что ты не попал туда раньше.       — Я просто не настолько безрассудный.       — Не обманывай себя. — Сказанное Айзавой заставило Шинсо поднять голову и с возмущением на него посмотреть. — У тебя порвана штанина, так что я видел тот длинный порез на икре. И он точно получен не сегодня.       Шинсо даже не знал, что у него есть порез; то мимолётное возмущение внезапно сменилось осознанием того, что он был слишком невнимателен.       — Но я же не ломаю пальцы, как Мидория, — сказал он с оттенком неуверенности, но стараясь вкладывать твёрдость в слова. — Не о чем беспокоиться.       Айзава кинул в Шинсо острый взгляд, под которым стало неуютно. Быть отчитанным — последнее, чего Шинсо хотел, но сопротивляться чему-то было той вещью, с которой он шагал нога в ногу всю свою жизнь.       — То, что Мидория ломает себе пальцы, не отменяет того факта, что ты безрассудный в той же степени, что и остальные.       Шинсо порывался спросить, по какой причине он так считает, но Айзава наклонился вперёд и приложил палец к собственной голове.       — Это, — он пару раз постучал себя по виску, — может казаться незаметным ущербом по сравнению с физическими травмами. Так что не обольщайся и смирись: ты входишь в число проблемных детей.       Вопросы у Шинсо отпали, и Айзава указал на тумбочку.       — Здесь мазь для пореза. Рядом витамины от Рэгдолл, прими во время еды.       Затем Айзава встал, и Шинсо порывался сделать тоже самое, но его остановило твёрдое «Нет».       — Твой постельный режим продлится ещё несколько часов, — сообщил Айзава.       Шинсо хмуро опустился на простыни.       — И что мне делать всё это время?       Айзава, даже не пожав плечами, невозмутимо прошаркал к двери и вышел. А затем в комнату как вихрь ворвался народ.       — Тоши! — Эри, держа Коту за руку, стремительно направилась к постели. Кота пытался тормозить её, всем своим видом показывая, что это последнее место, где он хочет быть. Но затем Кота бешено ускорился, перегоняя Эри.       — Это моё одеяло! — крикнул Кота и стянул его с ног Шинсо. — Фу, теперь нужно стирать, оно воняет.       — Я не был в душе, конечно, оно пропахло потом, — сказал Шинсо и обнял Эри, которая успела забраться к нему на постель. По первому впечатлению с ней всё было в порядке, не было ни покрасневших щёк, ни слёз; от истерики не осталось и следа.       Кота накинул на себя одеяло, словно плащ, и поморщился, когда принюхался. Эри тоже поморщилась в плечо брата, сказала «ты воняешь» и слегка отодвинулась от Шинсо, но руку с его спины не убрала.       — Больше не бери мои вещи, придурок. — С этими словами Кота сел на пол в угол комнаты, игнорируя рядом стоявший стул, и просто недовольно уставился на брата и сестру.       — Ого, лимитированный пластырь с изображением Кошечек! — пропищал Мидория, образовываясь рядом с лицом Шинсо. — Пластыри были выпущены несколько лет назад в поддержку движения за сохранение лесов, я стоял за ними в очереди, но они закончились прямо передо мной! Ты везунчик, Шинсо!       — Э-э, могу отдать? — Шинсо ошалело пощупал себя за щёку. В последний раз он смотрелся в зеркало, когда утром чистил зубы, поэтому не ожидал, что на него налепили геройский мерч.       — О-о, я буду очень рад! Но только тогда, когда пластырь начнёт отваливаться от твоего лица!       Эри ткнула брата в щёку, от чего Шинсо зашипел из-за вспышки боли. В этот момент Мидория стал выглядеть виновато.       — Извини, — буркнул Мидория, и Шинсо приметил, что Мидория будто не знал, куда смотреть — ему в глаза или ему на щёку. Выглядело комично, весь этот фанатизм по героям внутри Мидории явно спорил с тем, что он нанёс травму однокласснику.       — Ты пнул меня в морду, что ли? — спросил Шинсо с ухмылкой. Мидория стыдливо закрыл лицо руками и покраснел.       — Он пнул тебя в живот, и твоё тело проехалось по земле, будто пустая банка, — произнесли откуда-то сбоку. В этот момент Шинсо заметил Шишиду, который, видимо, задержался в дверях, давая другим войти. Шишида, сверкая голым пушистым торсом, прошаркал к постели и обернулся к Мидории, который чуть ли не задыхался от стыда. — И тебя не смущает, что пластырь использованный?       Эри хихикнула, прильнула к брату, но сразу же отодвинулась.       — Тебе нужны духи Момо, — сказала Эри, сморщив нос, и Шинсо закатил глаза.       — Я же не буду использовать пластырь повторно! — Мидория повернулся к Шишиде и оторвал руки от лица, но продолжал выдавать все оттенки красного. — Я просто… у меня есть альбом, вообще-то, несколько, ну-у, их шесть. О, оу, это уже не «несколько», эм, неважно! Я храню редкий геройский мерч, типа наклеек, фишек и прочего, а этот пластырь будет отличным дополнением…       — Фу, — вставил Кота. — Ты самый мерзкий из всех.       — Кота, — укорила его Эри на манер Мандали, и Шинсо едва скрыл крохотную улыбку, а Мидория нервно рассмеялся. Кота злобно глянул на Шинсо и вскочил из укромного угла.       — Ты мне обещала, что мы порисуем динозавров, так что пошли. — Кота потянул Эри с постели, и Шинсо легко выпустил её из захвата рук. Эри выглядела не очень уверено, но Шинсо улыбнулся ей и взъерошил её макушку, сказав «иди». Но прежде, чем Эри покинула брата, она крепко его обняла, задержав дыхание. Шинсо сдержал стон, потому что его тело заныло. Когда дети покинули комнату, он приподнял край футболки и увидел особенно огромный синяк сбоку от пупка размером с ладонь.       — …извини… — послышалось сдавленное от Мидории.       — Бывало и хуже. Успокойся, голова-брокколи.       Шишида издал смешок, и Шинсо на мгновение забыл, что студент из параллели был тут. Шинсо посмотрел на Шишиду, вскидывая бровь.       — Почему ты здесь? — Возможно, Шинсо сказал это несколько резковато, но Шишида выдал не те реакции, которые он ожидал: у него вмиг поникли плечи, а вздох был до того расстроенный, будто Шишида был в родстве с особенно грустной собакой, которой не дали еды.       — О, у него просьба! — вклинился Мидория, озаряясь улыбкой, и от чего-то Шишида стал выглядеть затравленным.       — Эм… Мидория, не мог бы ты…       — О, конечно, Шишида, уже ухожу! Шинсо, поправляйся. И не забудь потом отдать мне пластырь!       Мидория убежал так быстро, будто его тут даже не было. Шишида тихонько присел на стул и аккуратно водрузил на колени пушистые руки, подёргивая пальцами. Было очевидно, что он нервничал, и это сбивало Шинсо с толку.       — Что за просьба?       Шишида шумно выдохнул.       — Мне немного неловко, но… это касается твоей причуды.       Шинсо моментально напрягся, но старался сделать так, чтобы никаких видимых признаков на его лице не отобразилось. Он едва не огрызнулся в обороне, но сдержался, потому что Шишида все эти дни в лагере относился к нему так же, как и к остальным. Шишида немного отстранённо вёл себя с ним и Мидорией, и Шинсо списывал это на то, что они просто малознакомые студенты из параллели. Сейчас Шинсо был в сомнениях, но они не продлились долго: Шишида выпрямил спину и посмотрел прямо на него, быстро выпаливая:       — Пожалуйста, отдай мне в следующий раз приказ таким образом, чтобы сначала я снял с себя верхнюю одежду. — Шишида указал на свой лохматый торс. — Не люблю расхаживать вот так. Первую футболку я порвал из-за Мономы, а когда ты активировал на мне причуду, то запасная тоже ушла в утиль… Теперь от спортивной формы у меня остались только штаны.       Затем Шишида сдулся: сгорбился и опустил голову, бормоча что-то о смущении и прикрывая лицо рукой. А Шинсо завис на словах «следующий раз», пытаясь обдумать и принять то, что дело вовсе не касалось его злодейской причуды. Откровение Шишиды было ошеломляющим, а ухватить и зацепить это в собственном мозгу стало просто, когда опасения развеялись.       — Я скажу тебе снять одежду… в следующий раз, окей.       Шишида приподнял голову, но ладонь с лица не убрал, а посмотрел на Шинсо из-за очков, разделив пальцы.       — Только верхнюю, — пробурчал он. — А то не хватало ещё разгуливать без штанов.       — Я… ага, понял. Извини за то, что не снял с тебя футболку как надо. — Сказав это, Шинсо понял, что под рукой нет пледа, где ранее он дёргал уж очень интересную нитку. — Да уж, и правда неловко…       — С этим мы разобрались, — заключил Шишида. — А теперь… э-э…       — Поверь мне, ты не хочешь, чтобы ситуация стала более неловкой.       Из Шишиды вырвалась пара глухих смешков. Но он быстро успокоился и посмотрел на Шинсо с серьёзным выражением лица.       — Просто хотел спросить, как обстоят дела в твоём классе.       Шинсо вздёрнул бровь.       — И ты спрашиваешь это у меня, потому что… почему?       — Потому что из твоего класса я общаюсь только с тобой и Мидорией.       Ладно, это имело смысл. Под «общением» Шишида скорей всего подразумевал те редкие обрывки разговоров с совместных спаррингов.       — А обстановка в 1-А волнует тебя, потому что..? — Шинсо не закончил фразу, оставив её висеть в воздухе.       Шишида нахмурился и погрузился в молчание, скрестив руки на груди.       — Это очевидно, — сказал Шишида спустя полминуты. — Посмотри на меня. Что ты видишь?       — Это очевидно. Я вижу тебя, — проворчал Шинсо, но потом вспомнил причину, по которой пришёл Шишида. Взгляд невольно метнулся к коричневой шерсти, покрывающей весь торс Шишиды; к грубому, выпирающему подбородку с щетиной; к длинным клыкам на нижней челюсти; к ладоням, где пальцы кончались когтями. Шинсо вдруг всё осознал: Шишида больше похож на зверя, чем на человека, а человеческого в нём были одежда и очки. С первого взгляда многие воспринимали Шишиду как монстра. С первого взгляда Шинсо не был монстром, но всё менялось, как только люди узнавали о его причуде.       — Смотрю, ты понял.       — Общее между нами неочевидно до тех пор, пока люди не знают о моей причуде, — сказал Шинсо. — Ты стесняешься того, как выглядишь.       «Стесняешься» было не тем словом, которое мог бы использовать Шинсо, но он знал — Шишида сообразит, что стоит за этим. Сейчас просьба Шишиды воспринималась не как что-то неуместное, не как шутка, а как знак понимания. Шинсо подозревал, что Мидория не знает, в чём конкретно состояла просьба, поэтому он ретировался из комнаты, чтобы сохранить между ними приватность.       — Временами то, как я выгляжу, приносит проблемы. Но не тогда, когда я в режиме зверя. Тогда у меня будто меняется сознание. Я ощущаю адреналин каждой клеткой тела, и я готов к битве, готов разрушать. Но когда всё проходит... Я становлюсь этим.       — Ты не «это», — выпалил Шинсо в момент, когда Шишида очертил в воздухе своё тело.       — Знаю, я не «это», — поспешил заверить его Шишида, диковато ухмыльнувшись. Но ухмылка быстро стёрлась с его лица, и он решительно заявил: — Как и Аояма.       Шинсо ответил не сразу. Одновременно он ощутил под кожей призрачный зуд и непонятную тягу к тому, чтобы выдохнуть спокойно. Но он был напряжён, что настораживало; по идее в словах Шишиды об Аояме не было ничего такого. Шинсо дал ускользнуть странному ощущению тогда, когда взгляд рассеяно зацепился за собственные ногти, где лак уже успел облупиться, а затем сосредоточился на разговоре.       — Я не особо слежу за обстановкой в классе, но Аояма не останется один. — Дальше Шинсо развивать мысль не стал, и Шишида, кивнув, принял его ответ.       По неясной причине Шишида не ушёл, решив скрасить ему унылое времяпровождение. Так Шинсо узнал, что битва против Тигра была выиграна в последний момент, что Мидория действительно не удержался от панических слёз, когда Айзава узнавал у него информацию. Шишида беспрерывно усмехался, рассказывая о том, как Тигр схватил бессознательного Шинсо под коленями и лопатками, чтобы отнести его в дом, рявкая «Хилый он какой-то» и «Ему нужно больше мышц, дайте ему еды». На этом моменте Шинсо с силой приложил ладони к лицу, потирая концами пальцев закрытые веки.       — Позор, — буркнул он.       — Держу пари, что Монома подох бы ещё в первый час тренировки у Тигра. Ты ещё нормально держишься.       — Не утешает.       К этому моменту Шинсо понял, что вести непринуждённую беседу с Шишидой легко. Шинсо полагал, что на этом сказалось то, что между ними есть параллели. Но Шинсо не расширял мысль в этом направлении, позволяя себе просто забыться в разговоре.       — Так ты сказал, что первую футболку порвал из-за Мономы?       Шишида не удержался от страдальческого стона.       — Он имеет свойство бесить даже самых стойких, но мне хватило лишь его комментария о том, что я похож на тибетского мастифа. Когда я перешёл в режим зверя, чтобы спугнуть его, он просто засмеялся из-за моей порванной футболки.       Шишида не выглядел огорчённым до той степени, чтобы вызвать сочувствие, да и здесь был замешан Монома, так что Шинсо лишь поинтересовался:       — Этот мастиф, типа, большой?       Шишида с весельем на него глянул.       — Ты мало знаешь о собаках, да? Тибетский мастиф не только большой, но ещё шерсть у него такая густая, что это действительно может вызвать ассоциации со мной. В детстве я не любил собак, потому что меня дразнили, сравнивая с ними, но с возрастом я понял, что хочу быть, как они — верными и готовыми порвать глотку любому, кто обидит близких. Но Монома…. — Шишида вздохнул, не заканчивая предложение.       — Ты в ответ пытался лишь припугнуть его? Без ответных комментариев и прочего?       — Ага, — послышался унылый ответ.       Шинсо помолчал, выуживая из головы все сведение о собаках, которые знал.       — Назови его в ответ визжащей чихуахуа, — заключил Шинсо с ухмылкой. — Думаю, что придурок будет в восторге.       Шинсо не видел глаз Шишиды из-за очков, но по остальной мимике лица понял, что на него буквально таращатся. Шишиде, видать, и в голову не приходила мысль направить на Моному то же оружие, что использовал он сам.       — Гениально, — сказал Шишида и грузно рассмеялся.       Когда Шинсо хотел было ответить, дверь с шумом открылась.       — Чувак, просыпайся! Э-э, оу, чуваки? Йоу, Шишида, не ожидал тебя тут встретить, но это всё объясняет! Я думал, у меня галюны, когда я услышал смех. Не переживай, дружище, на тебя еды тоже хватит!       Каминари, ярко улыбаясь в дверях, держал в одной руке поднос, где было полно еды, в другой — прозрачный пакет, набитый фруктами. Но не успел он ступить в комнату, как поднос опасно покачнулся, и оттуда что-то свалилось на пол.       — О, да ладно, это издевательство! Я прошлёпал такой путь, а котлета свалилась, когда мне осталось всего-то несколько метров? Серьёзно?!       Каминари обогнул лежащую котлету и прошёл дальше. Шишида поприветствовал его неуверенным кивком, а Шинсо с ухмылкой произнёс:       — Человек-катастрофа.       — От кого я это слышу? Свалился в обморок, ну точно зомби подстрелили. Вижу, Мидория зарядил тебе хэдшот.       Рука Шинсо метнулась к щеке с пластырем.       — Он пнул меня в живот, а не в голову!       Каминари пихнул поднос на колени Шинсо, а пакет с фруктами в руки Шишиды. Как только еда оказалась под носом Шинсо, он сразу же понял, насколько голоден; ранее съеденные пакетики с желе Айзавы были не очень-то плотным обедом.       — Один фиг, минус зомби, раз ты лежишь тут и прохлаждаешься. — Каминари ухмыльнулся в ответ на хмурый взгляд и завалился на постель у ног Шинсо, подёргивая его лодыжку.       — Отстань.       — А где же моё спасибо за принесённую еду? — Каминари выпятил губу и сделал жалкий вид.       — Спасибо, — промямлил Шишида, вгрызаясь в банан — и когда только успел?       — Ой, не за что! — сказал Каминари, и жалкий вид сменился радостью. Но потом — будто его осенило — вмиг отбросил лодыжку Шинсо и подался вперёд, чтобы впериться пытливым взглядом в Шишиду. — Вообще-то, раз уж ты здесь, я хочу кое-что взамен…       — Это равноценно съеденному банану? — с подозрением спросил Шишида.       — Может быть, — уклончиво ответил Каминари. — У меня никогда не было возможности, но я давно хотел кое-что проверить…       Тем временем Шинсо поднял кривой сэндвич с одной котлетой на уровень лица (вторая котлета продолжала лежать на полу), думая о том, где же нормальная пища? Жаркое с картофелем и мясом? Острое карри? Рис с запечёнными овощами? Бакуго сегодня не готовил? Ладно, он даже не знал, пришло ли время ужина, и внутренние часы не помогали в выяснении этого. Да и жрать хотелось так, будто он не ел неделю, так что, недолго думая, он откусил кусочек от сэндвича, а потом ещё и ещё, пока не съел половину. К этому моменту он понял, что в комнате подозрительно тихо, поэтому он повернул голову, а затем вздёрнул бровь на увиденное.        Каминари, прикрыв глаза и потираясь подбородком о плечо явно смущённого Шишиды, блаженно улыбался, зарываясь рукой в пушистый живот. Тем не менее, вместо реплики Шинсо решил, что будет лучше, если он продолжит приканчивать сэндвич.       — Твоя шёрстка мягче, чем у хвоста Оджиро, — похвалил Каминари, не открывая глаз. — Боже, какой кайф. Я хочу, чтобы мои волосы были такими же, как твоя шерсть. Каким шампунем ты пользуешься?       — Обычное мыло, — сдавленно выдохнул Шишида с ярко-красными щеками, неловко зажимая пакет с фруктами в руках.       Каминари отпрянул от него.       — Какого хрена?! Не ври мне!       — Я не вру.       Каминари схватился за голову и застонал полным боли и страданием голосом.       — Это несправедливо! Я видел, как ты весь переливаешься в солнечном свету, будто ангел, спустившийся с небес! Я не верю, что это просто мыло. Признавайся, чем пользуешься? А? А?!       Шинсо принялся за второй сэндвич, немо наблюдая за разворачивающейся картиной. Каминари вцепился в Шишиду с возмущённым выражением лица, а Шишида кинул в Шинсо умоляющий взгляд, но, во-первых, был проигнорирован (еда в приоритете), а во-вторых — Каминари потряс его за плечи, обращая на себя внимание.       — Хочешь сказать, что вот такое состояние твоей шерсти от природы? Вижу, что ты покраснел, значит ты врёшь мне. Даже Оджиро намывает свой хвост специальным шампунем.       — Я говорю честно, правда!       — А я тебе не-       Послышался стук в дверь.       — О, я открою! — сказал Каминари и, напоследок ещё раз похлопав Шишиду по плечам, развернулся и начал идти к двери.       Шишида тихонько встал со стула, опасливо оглядываясь на Каминари, кинул пакет с фруктами на простыни, а затем решительно ускорился к окну. Он открыл окно нараспашку, впуская лёгкий ветерок, и начал в него влезать. Шинсо сказал ему в след:       — Иногда то, как ты выглядишь, приносит тебе проблемы. Но иногда случается и такое. Лети, ангел, спустившийся с небес.       — Сомневаюсь, что я ангел. Но в чём я уверен на сто процентов, так это в том, что Каминари уж точно вылез из ада, — тихо сказал Шишида и затем спрыгнул вниз. Как раз в тот момент, когда Шинсо достал из пакета яблоко, Каминари пронёсся к окну и высунулся туда.       — Я найду тебя и получу свои ответы! — крикнул он.       Тем временем Яойорозу — явно побывавшая в душе, потому что была в пижаме, — спокойно уселась на стул рядом с постелью, мило улыбаясь. От неё повеяло сладковатыми цветами, и Шинсо невольно втянул в ноздри приятный аромат.       — Привет, — поздоровался Шинсо, слыша на фоне, что Каминари орёт «Наглый врун!».       Взгляд Яойорозу с засевшими в уголках глаз весельем скользнул по Каминари, но быстро вернулся к Шинсо.       — Привет. Как себя чувствуешь?       — Как сторонний наблюдатель юмористического шоу.       Яойорозу едва подавила мягкий смешок и приняла его ответ, кивая.       — Он от меня так просто не отделается, — выругался Каминари себе под нос и вернулся на место, плюхаясь у ног Шинсо. Он стащил мандаринку из пакета и со злостью начал избавлять её от кожуры.       — Кстати, Шинсо, — пролепетала Яойорозу и полезла в карман пижамных штанов. — Понадобилось некоторое время, чтобы воссоздать точную копию… — Она вытянула из кармана маленький фиолетовый флакон с жидкостью и положила его на простыни. — Эри сказала, что тебе понравились мои духи и что ты был бы не против иметь их у себя.       Шинсо скептично глянул на Яойорозу.       — И ты поверила этой мелкой заразе? — Шинсо взял флакон в руки и обнаружил, что он был в форме сидячей кошки.       — А я расскажу Эри, что ты её обзываешь, — протренькал Каминари и кинул в рот дольку мандарина.       — А я расскажу Оджиро, что ты променял его хвост на целого Шишиду, — не остался в долгу Шинсо.       Каминари округлил глаза и вновь схватил его за лодыжку. Искры электричества прошлись от ног прямо до макушки Шинсо, сильнее обычного, и Шинсо лягнул ногой Каминари в грудь, да так, что его мандаринка отлетела в стену.       — Не смей! — крикнул Каминари с паническими нотками в голосе. — Слышь, только попробуй!       — А то что? Используешь на мне причуду? Имей в виду, я вырабатываю иммунитет, палец-в-ноздре.       — Хитоши, ну пожалуйста! Не надо, он может быть очень обидчивым, я не переживу, если не буду дёргать его за хвост!       — Ты первый начал.       — Я пошутил!       Тихий смех прервал их перепалку. Яойорозу смотрела на них с такой нежностью, будто готова была вот-вот заворковать.       — Вы напоминаете мне моих дедушек, — сказала она. — Мои родители подарили общую дачу дедушкам и бабушкам, но родители даже не могли представить, сколько ссор это принесёт. Однажды дедушки ссорились из-за того, какой сорт помидоров выращивать на грядках. Бабушки просто каждый раз уходили в дом, чтобы попить чаю, дожидаясь, когда дедушки достигнут компромисса.       Шинсо оглянул Каминари с ног до головы и сказал:       — Ты дед.       — Я ещё молодой!       — Один из моих дедушек всегда так говорит в ответ другому, — прощебетала Яойорозу, и Шинсо победно усмехнулся, когда Каминари не нашёлся с ответом. — А насчёт Эри… Я ей не совсем поверила, но я в любом случае не смогла бы ей отказать, — призналась Яойорозу, и её щёки порозовели. — Да и к тому же её просьба была невинной, никому хуже от этого не стало.       Шинсо сжал флакон в ладони, очертил фигуру кошки большим пальцем и почувствовал в груди разливающееся тепло.       — Спасибо, Яойорозу.       — Не за что, — улыбнулась она.       — Эри хоть и соврала, но по крайней мере не прогадала с тем, что запах мне нравится.       — А можно мне нюхнуть? — вклинился Каминари и прополз к свободному местечку рядом с Шинсо, укладываясь на пузо. — Между прочим, мой нос годится для того, чтобы отгадывать ароматы.       — Я думала, что твой нос годится для того, чтобы совать туда пальцы, — подтрунила Яойорозу, но тотчас же покраснела, будто сама от себя не ожидала такой шутки. Каминари изумлённо на неё вытаращился.       — Тебя только что зачморила самая добрая девушка в классе. Живи теперь с этим, — усмехнулся Шинсо.       — Я не… Я… О боже! Каминари…       Но Каминари просто-напросто рассмеялся.       — Свет очей моих, Яомомо, — сказал Каминари между смешками. — Знаешь, Джиро плохо на тебя влияет. Передай ей, чтобы катилась в задницу, из которой она вылезла.       — Думаю, что биология работает немного по-другому, и люди вылезают из другого места, — ответила Яойорозу, не удержавшись от тихого смешка, на что Каминари восхищённо усмехнулся.       — А ты в ударе, — сказал Шинсо, приканчивая яблоко. — Я знал, что твоя любовь к пушкам неспроста.       После разговоры продолжились. Пара часов прошла незаметно: Шинсо провёл время с Каминари и Яойорозу. Каминари рассказал о своих успехах в тренировке, с удовольствием хвастаясь тем, что режим «дурачка» его поразил всего два раза. К второй части его тренировок с Комори, Тодороки и Авасе также присоединился Аояма. Каминари уломал Комори вырастить редкие белые грибы, а Тодороки великодушно поджарил их огнём, и они вместе разделили трапезу.       Яойорозу, естественно, угостила чаем Шинсо и Каминари, ну а после поделилась с тем, что она и Сато уже не могут есть эти клубничные торты. Хотя прибегающие Эри и Кота старались помогать им изо всех сил. Шинсо буркнул о том, что будь это торты с яблоками, то их бы и след простыл — Эри сожрала бы всё, не моргнув и глазом.       Иногда Шинсо замечал, что Каминари кидает в него странные, долгие взгляды, но когда он поворачивал к нему голову, отчего-то Каминари уводил взгляд и сразу же обращался к Яойорозу, неловко и невпопад начиная говорить о всём подряд. Шинсо не придал этому значения: о чём иногда думает Каминари — загадка. Наверное опять придумывал шутки про его мешки под глазами, иного мнения у Шинсо не было.       Они были в разгаре карточной игры (спасибо Яойорозу за то, что создала карты), когда в открытое окно влетел Айзава. Каминари от неожиданности громко взвизгнул и рассыпал карты в воздухе; Яойорозу охнула; а Шинсо вздрогнул скорее от выкрика Каминари, чем от Айзавы.       Айзава обвёл их беспристрастным взглядом, остановился на Шинсо, а потом посмотрел за его плечо.       — Ты забыл принять витамины. Они даже не распакованы.       — Сейчас приму. — Шинсо потянулся к тумбочке.       — Тебя Мидория точно не в голову пнул? — вздохнул Айзава. — Во время еды, сонный ребёнок.       — Сейчас поем. — Шинсо потянулся к банану в пакете, и Айзава закатил глаза при первом укусе фрукта. Яойорозу любезно распаковала витамины и подала их Шинсо.       Шинсо закинул витамины в рот и в несколько укусов доел банан, и Айзава вновь подал голос:       — Постельный режим окончен, можешь сваливать отсюда.       — А я уж было подумал, что у меня появилась вип-комната, — сострил Шинсо.       — Могу устроить. У Кошечек есть подвал для выпендрёжников.       — А можно туда отправить Моному? Или Бакуго. Меня устроит любой вариант.       Шинсо не знал, откуда у него появилось столько храбрости; он полагал, что присутствие других людей в комнате связано с его невосприимчивостью к выходкам Айзавы. Ну или снова его глупый рот работает быстрее мозга.       Айзава смотрел на него в течении трёх очень долгих секунд, пока его губы не прорезались в жутковатой ухмылке, которую он наверняка дарил преступникам во время ночных патрулей. Шинсо, в свою очередь, не шелохнулся, но по спине невольно пробежал холодок.       — Завтра спрарринговаться будешь со мной, а не с Тигром, — сказал Айзава.       — Как мелочно, — вмиг фыркнул Шинсо и затем не удержался от ответной ухмылки: — Если не можете выиграть меня словесно, то будете мстить своими кулаками ребёнку, которого уже избили?       — Ты учишься на героя, привыкай, — с этими словами Айзава вылез в окно и спрыгнул.       Ощущение победы длилось всего мгновенье, потому что Шинсо вдруг понял, что проебался — Айзава точно придумал всё это лишь для того, чтобы оказаться с ним наедине. Это означало, что завтра Шинсо предстоит разговор, касающийся Минеты. Впрочем, он смирился: рано или поздно это должно было случится.       — Это чё щас было?! — воскликнул Каминари с ужасом на лице, и Шинсо позабыл о своих мыслях.       — Это было… увлекательно, — сказала Яойорозу с дрожащей улыбкой. — И немного тревожно, если честно. Ты часто так разговариваешь с нашим учителем?       В голове у Шинсо всплыли воспоминания. Если бы они знали, что у Айзавы в комнате висит плакат с Сущим Миком прямо над кроватью; что у него на столе стоят фигурки с Дикими-Дикими Кошечками, потому что он фанат; если бы они знали, как Айзава ворчит сам на себя, потому что он иногда забывает постирать груду своих домашних тёмных вещей, поэтому вынужден расхаживать в нелепой оранжевой пижаме, которую ему когда-то подарил Ямада — тогда вся репутация Айзавы как главного пугала потерпела бы крах.       Шинсо не сдержался от усмешки.       — Он самый милый учитель, которого я знаю. — И прежде, чем Каминари даже открыл рот в протесте, Шинсо встал с постели и поспешно добавил: — Ладно, валим.       Шинсо схватил пустой поднос с постели, мазь с тумбочки, Яойорозу подала ему витамины, пока Каминари собирал с простыней упавшие карты и котлету с недоеденной мандаринкой с пола.       Остаток вечера прошёл без происшествий. Шинсо и Каминари проводили Яойорозу в комнату девушек, а после забежали в комнату парней и взяли свои вещи, чтобы сходить в душ. И если Каминари в какой-то момент кинул пристальный взгляд на слегка мокрого Шинсо в нижнем белье, то Шинсо этого упорно не замечал, будучи занятым тем, что натягивал пижаму с изображением кошачьих морд.       К тому моменту, когда они вернулись обратно, свет был погашен: все спали. Аояма и Бакуго сопели на рядом лежащих футонах; Шинсо засунул себя в спальный мешок под тихие умоляющие слова Каминари о том, что он хочет поспать в мешке.       — Обойдёшься, — прошептал Шинсо, удобно уложившись.       Каминари с преувеличенным вздохом лёг на футон, накрыл себя одеялом и повернулся к Шинсо.       — Когда-нибудь этот мешок станет моим, — тихо пообещал он, сощурив глаза.       — В следующей жизни, балда. Спи давай.       — Только после того, как… — Каминари не окончил предложение, выглядя немного растерянным в то мгновенье, когда отогнул край одеяла, потянув его в сторону Шинсо. Покрасневшие щёки Каминари были видны даже в лунном свете, и Шинсо списал его вид на то, что они только что пропарились в душе. В любом случае, Шинсо понял, чего от него хотят. Так что он расстегнул молнию спального мешка до груди и вытянул руку, положив её вдоль тела. Каминари мелко ему улыбнулся, накрыл половину его тела одеялом, а затем аккуратно поместил свою руку поверх руки Шинсо.       — Спокойной ночи, зомби. Пусть тебе приснится то, как ты позорно падаешь в обморок.       Шинсо кинул в Каминари недовольный взгляд.       — А тебе пусть приснится Шишида, который из раза в раз не говорит тебе про шампунь, которым он пользуется.       Искры электричества пробежались по руке Шинсо.       — Всё, спи, — проворчал Каминари и показательно закрыл глаза. Шинсо не ответил, прикрыл собственные веки и тотчас же провалился в сон.       Следующий день обещал быть насыщенным.