Хай Кинк & Катасах Аск #textaskgreedfall

#ивент@textaskgreedfall #modernAU@textaskgreedfall #fem_De_Sardet@textaskgreedfall #Kurt@textaskgreedfall #Vinbarr@textaskgreedfall #greedfall ⚕⚕⚕ Виктория смотрит с балкона на ослепительный галоген конвоя фар, что вспарывают тьму ночи. Их слишком много, и ей становится не по себе. Службе безопасности велено не действовать на опережение и на любые признаки агрессии противника реагировать строго симметрично. Она слышит грохот собственного пульса в висках. Скриншоты с камер наблюдения показывают смазанные лица, с которых де Сарде читает гимн самой Смерти. От одного вида "гостей" Виктория ощущает неприятный и отчего-то знакомый вкус страха. К особняку кортеж провожают едва различимые в темноте тени – вооружённая до зубов охрана ни на минуту не выпускает из поля зрения ночных визитёров. Состоящие в подчинении у Курта телемцы поддерживают сейчас созданный ими вокруг особняка магический барьер, но отчего-то у де Сарде создаётся ощущение, что свора их "гостей" способна пробить эту тщательно выстроенную защиту силой одного только настроя, не то что своей свирепой магией… Глаза жжёт. На истощенное магией тело накатывает волна усталости. Она беспокоится, что сделанного всё ещё не достаточно. Остаётся лишь надеяться, что они окажутся способны притормозить врага настолько, чтобы заставить выслушать приветствие и предложение диалога тет-а-тет. Тяжело вздохнув, Виктория опрокидывает в себя две овальные таблетки, не запивая водой: "Только Правильная Магия имеет право на существование, девочка". Виктория не привыкла возражать. Она медленно спускается вниз, видя в середине холла, заполненного охраной, Курта, отдающего последние рубленные команды. Его широкоплечий силуэт, целиком облаченный в чёрное и утяжеленный объемной кобурой, кажется единственным маяком холодного спокойствия в искрящемся от напряжения пространстве. Поравнявшись с ним, Виктория ощущает, как по коже пробегает морозец – неприятное чувство от антимагического кольца, слабо поблёскивающего на большом пальце наёмника. Уникальная разработка "Forstentum" ещё проходила испытания и пока была в распоряжении лишь у нескольких членов личной охраны д'Орсеев. Курт смотрит на неё с неуместной усмешкой на богато исполосованном шрамами лице и тихо произносит, так чтобы расслышать могла лишь она: – Надеюсь ты помнишь: зверям никогда нельзя показывать свой страх. Если что – я рядом. Виктория лишь благодарно кивает ему, направляясь к гостеприимно распахнутым парадным дверям, за которыми уже видна вереница останавливающихся у подъезда машин. В следующий момент в свете фар возникают рогатые тени. Не раздаётся ни звука. Ни малейшего перехода от вываливающихся из транспорта тел – к стуку автомобильных дверей. Передний ряд чёрных силуэтов с горящими жёлтыми глазами уверенным напором идёт прямиком на них. Статные мужчины и фигуристые женщины с одинаковой чёрно-красной раскраской на лицах. Даже влетая носами в невидимое препятствие, гортанные голоса насмехаются над выставленными против них щитами. Виктория не знает языка дикарей, но словно запах, она чует вложенный в слова смысл. Она видит, как топорщатся плащи гостей, больше для вида, чем функционально, скрывающие рукояти огнестрела и диковинных кривых посохов. Ей достаёт мужества приветливо улыбнуться и распорядиться о дюжинах унций чая для ночной стаи. Немного подумав, она велит принести и шоколадного печенья, такого, как с детства любит она сама. С виду неконтролируемая свирепая толпа, как по немому приказу, внезапно притихла и разошлась в стороны, пропуская вперёд вожака. Виктория видела Винбарра издалека дюжины раз. Можно сказать, они были знакомы заочно. Если “знакомством” можно было считать переговоры, пресс-конференции, частные встречи, всё – издалека. Лично с ним беседовали только Князь с Лораном, её протокольное присутствие случалось, лишь когда того требовал её статус. Одна из множества сотрудников "Forstentum", она надеялась оставаться таковой до сего вечера. Если негласный король дикарей даст отмашку, сегодня она ведь может и без конечности остаться... "Остаться в бесконечности" Она вздрогнула, но вспомнив наставление Курта, уверенно подняла взгляд на "зверя". Чуть опустив голову, он шёл с заложенными за спину руками. С виду задумчивый и бесстрастный, Винбарр смотрел себе под ноги, и только выставленные вперёд рога выдавали его простое намерение: убивать. Де Сарде даже показалось, что он дал ту самую отмашку. На деле же дикарь раздражённым взмахом руки смял все магические барьеры, словно невесомую паутину в бабье лето. Эхо его деяния прокатилось по головам Виктории и всех магов, участвовавших в выставлении щитов. Каково стало последним, она не успела подумать. В голове бесконечно повторяется короткий жест, звонкой пощечиной ударивший её по сознанию. Её рука поворачивается в интуитивный пасс ладонью втайне от той, что создавала бесцеремонно сломанный Винбарром щит. Мгновение — и её позвоночник пронзает молния, а всё нутро болезненно сжимается. Ни вздохнуть, ни вскрикнуть. Главе "Недра Inc" не нужно читать её рук, слышать её мыслей или кажется вообще думать о ней, чтобы на уровне инстинктов чуять всё, что она хочет сделать, и буквально всем своим существом предупреждать её о том, насколько плоха любая затея в его сторону. Конечно же исходящая от него угроза была нацелена не только на Викторию, ибо вся присутствующая охрана тут же схватилась за оружие, но быстрый жест Курта, заставил их замереть на месте в оборонительной стойке. Винбарр же, ничего не замечая, словно вокруг никого и не существовало, прошел мимо Де Сарде. Мерцающая седина, покрывшая собранные в хвост дреды, внезапно развернулась перед ней в пыль обрушенной шахты, осевшую в его волосах и на древовидных рогах. Запах едкой гари от его пальто вывернулся картиной неугасимого пламени горящей Соли, превращающего в кипящее месиво тех бедолаг, кому больше нельзя было помочь. Она увидела Винбарра, обезумевшего от горя, растерявшегося перед выбором, на чей вопль бежать первым. Она увидела сцепленные окровавленные кулаки, умноженной силой запретной магии возводящие колонны, чтобы уберечь сотни тонн земли от дальнейшего разрушения. Она увидела заплаканные глаза лекарей, добивающих раненых. Она увидела запорошенные пеплом застывшие лица, в которых не было ничего, кроме боли. Она увидела его, раскидывающего искристые обломки в темноте забоев… Гневный взгляд горящих белёсых глаз обжёг, словно хлёсткий удар кнута, и выдрал её из пелены чудовищных видений. Виктория, не сдержавшись от ужаса, прикрыла рукой рот и уставилась в стену перед собой. Она не посмеет докладывать дяде об увиденном. Это слишком... личное..? Проследив за рогатым колдуном взглядом, но не оборачиваясь за ним полностью, она чувствовала себя пустым местом. Руку жгло, сердце кололо от истощённой магии, принятых препаратов и блуждающего внимания дикаря. Задрав подбородок, Винбарр останавливается перед непоколебимым Лораном. Единственное, что усмиряет страх Де Сарде за брата – стоящий за его плечом Курт, скрестивший на груди руки и осмеливающийся смотреть взбешённому дикарю прямо в глаза. Виктория понятия не имеет, что наёмник может противопоставить такой необузданной, словно тайфун, силе, но за долгие годы она научилась доверять Курту в подобных ситуациях. Их всё же страх просачивается в её тело, разливаясь по венам, как яд. Их слишком много. — Господин д'Орсей предлагает встречу при узком круге доверенных лиц в течение часа, — бесстрастно говорит Лоран. — Лично, один на один, и прямо сейчас, — хриплый голос Винбарра потрескивает изнутри её костей. — С последующим присутствием упомянутых лиц. Я провожу вас и двоих сопровождающих в кабинет. Винбарр не оглядывается, не кивает головой, а лишь следует за Лораном, бросив мимолётный презрительный взгляд на руку с антимагическим кольцом отступившего в сторону Курта. Из толпы безмолвно выходят двое, держась на почтительном расстоянии от “короля”. Викторию до истерики радует, что дикари пока не пытаются решать дело кровью. Она понимает, как бы ни была искусна охрана дома д’Орсеев, подобное противостояние будет очень дорого стоить обеим сторонам. Оно может слишком дорого обойтись лично ей. И потому нужно держаться. Казалось бы, выйдя из поля столь невыносимой энергетики, можно вздохнуть спокойно, но Де Сарде всё ещё слышит звон в ушах и с трудом справляется со сбившимся дыханием. Бег собственной крови мерещится ей неправильным, пока делегация "Недр" чёрным мороком расстилается в доме родни. Подхватив поднос, на негнущихся ногах де Сарде разносит шоколадное печенье и прилежно улыбается на правах хозяйки дома. На ехидные ухмылки дикарей Виктория недовольно кривится. И только сейчас чувствует тёплую дорожку крови у себя над верхней губой. — Давайте не будем выпендриваться, — деликатно предупреждает Де Сарде, выдерживая самодовольные взгляды “гостей” и спешно промокает ноздри. Для них это очередной повод гордиться своим вожаком, который играючи смешал с грязью очередную renaigse... “Но если он способен одним пальцем размазывать окружающих, вы-то ему все на что?” — так хотелось заорать ей, чтобы указать этой своре, что они не более чем массовка, сила которой только в количестве, и никак не в качестве. Но это явно не то, что им всем сейчас нужно. Ей ли не знать, насколько отношения хрупкая область?  Она ловит на себе взгляд Курта и коротко кивнув, замечает, что количество охраны незаметно увеличилось с момента падения барьера, заканчивает разносить печенье и уходит прочь. У Виктории де Сарде всего пятнадцать минут, прежде чем мир перед глазами поплывёт. И ещё целых пять минут, чтобы принять остальные лекарства. И ещё за это время нужно успеть усмирить цепную псину, привычно выжидающую удара исподтишка, что вот-вот прогрызёт изнутри клетку её измученного сердца. *** Заметив, как Виктория нетвёрдой походкой выходит из холла, Курт непроизвольно дёргается в её сторону, но кинув взгляд на жаждущую крови стаю рогатого зверья, остаётся на месте. – Ступай, проверь свою Миледи, Щербатый. У меня всё под контролем! – раздаётся в ухе насмешливый голос Альфры. Конечно от неустанно следящей за ним сквозь прицел снайперской винтовки помощницы не укрывается его мимолётный порыв. Курт не сомневается, что его команда в состоянии удержать ситуацию в холле под контролем и без него, в конце концов реальную угрозу в этом расписном зверинце представляет только грёбаный Винбарр. Челюсти наёмника сжались сами собой при мысли о том, что этот дикарь сделал с де Сарде и ещё сильнее от осознания, что в этот раз он был не в силах её защитить. Курт весь сегодняшний день ощущал мерзкую тошноту, ожидая, когда раздастся звонок и подобный звуку крошащегося стекла голос главы “Недр” потребует от него поднять оружие против своего официального нанимателя. Курт подготовил с десяток правдоподобных отказов, но самому себе врать не получалось – главная причина сохранять, хотя бы частичную, верность Князю у наёмника была лишь одна, но он точно не собирается выставлять её напоказ. – И наших проверить надо, пока всё тихо. А то Винторогий их так приложил, что Зиглинда аж кровью блевала, – как бы невзначай добавляет Альфра, заставляя наёмника выматериться про себя, от осознания, что за последние годы он непозволительно близко подпустил к себе слишком много людей. – Всем смотреть в оба! Вернусь через десять минут, – зло произносит Курт на общей частоте, покидая холл. ⚕⚕⚕ Князь покачивает стакан, заставляя жидкость бегать по стенкам, в которые ударяются кубики льда. Делая вид, будто увлечённо созерцает янтарные переливы, он недовольно поджимает губы, слыша сквозь скрытый в глубине уха коммуникатор доклад о произошедшем в холле. На такое Князь не рассчитывал. Несмотря на явно агрессивный настрой явившейся "псиной своры", как в корпорации назвали про себя делегацию "Недр", в отношении Винбарра Клод оставался при более позитивных ожиданиях. Оставалось надеется, что от Виктории что-то осталось, и её не размазало о ближайшую стену, хотя при её-то полномочиях ей не привыкать. Да и девочка она крепенькая. Направь дикарь свою силу против Лорана, и охрана незамедлительно обратил бы их фойе в частный филиал ада. Пока же короткий отчёт Курта прозвучал с ледяным спокойствием, а значит бойни в ближайшее время не предвидится. Серьёзно, не могут же эти животные его совсем за идиота держать, что готов себе в убыток такое сокровище взрывать? Однако что творится в головах других, знать он не мог. И очень об этом пожалел, так как выражение лица ворвавшегося в переговорную Винбарра не предвещало ничего хорошего. Быстро окинув бесстрастным взглядом кабинет и сосчитав камеры по углам, дикарь уселся в кресло и широко расставил ноги. Его пальто и голова покрывала искристая седина мелкодисперсной солевой пыли. За ним протянулся горький шлейф удушливой гари с мерзким запахом палёного волоса. Дверь с грохотом закрылась за ним сама. — Сядь, — тихо и зло велел он хозяину. — Меня нервирует, когда я сижу, а ты стоишь. На подобное грубое предложение, вернее приказ, Клоду только и оставалось, что вопросительно изогнуть бровь. Однако осаживать того, кто получил удар по более ценному, чем чужая гордыня, сейчас было не в интересах Князя д'Орсея. — Лишь в знак уважения и приветствия, — пробормотал Клод, преподнося как данность то, что в другом тоне и из чужих уст прозвучало бы оправданием. Он расположился на диване напротив гостя, и поставил новый стакан на кофейный столик с чистой посудой и бутылкой алкоголя. — Промочите горло? Только прошу, не моей кровью. Он буквально увидел раздражённо закаченные глаза Де Сарде на подобную "шутку" и подавил усмешку, в очередной раз напоминая себе о рисках подобных провокаций для тупых тварей без чувства юмора. Но он не мог не насладиться собственным превосходством. На попытку Князя выставить простейший щит, Винбарр только наморщил лоб и сказал на грани слышимости, не сводя горящих белёсых глаз с посеревшего лица оппонента: — Если ты хотел встретиться со мной лично, ведь можно было просто позвонить. Чтобы я пришёл к тебе сам, без предварительной записи, необязательно было уничтожать мою шахту вместе с моими людьми, верно? — хрипло прошептал он. — Сейчас ты расскажешь мне, за каким хреном ты на такое сподобился. Тебе придётся объяснить это сначала мне, потом страховой, потом семьям погибших и семьям пострадавших. В денежном эквиваленте. А потом ещё раз, — он начал загибать узловатые пальцы, — в суде по поводу компенсации причинённого ущерба, в суде по поводу умышленного причинения вреда моему бизнесу, в суде по поводу нарушения экологических норм, в суде по поводу моей упущенной выгоды... У д'Орсея задёргалась щека. Пусть для Винбарра такой мощный барьер и оказался несерьёзным, даже с такой преградой Клоду было спокойнее, чем без неё. Ещё спокойнее ему было от того, что кабинет полностью просматривали несколько прицелов снайперских винтовок. — Восхищён вашим небезразличием к пострадавшим и подобным стремлением к правосудию... А вы серьёзно считаете моими умственные способности столь скудными? Иногда позволительно утрированно принижать себя, чтобы оппонент не счёл за агрессию простейшую самозащиту. — Винбарр, не мне вам напоминать, сколько нервов и времени было потрачено для установления надёжного партнёрства между нашими Корпорациями. Мне безусловно льстит, что вы считаете меня своим главным конкурентом настолько, что готовы были явиться лишь по одному звонку. Но конкурент я — в корпоративных масштабах, и уж никак не для производств. Зачем мне лишаться поставок Соли? — Да вот же, Князь! Я с утра думаю, то ли это старость близится, и я уже ни разу не соображаю, то ли это у тебя с башкой проблемы! Вот, видишь, я так нихрена и не понял, и через это лично к тебе явился спросить: что это было, Клод?! С каждым словом он всё сильнее разъярялся. Нехорошо запахло палёной проводкой. — А может ты внезапно в себя поверил, и решил, что эти черти — то есть мы! — настолько тупые, что скомпроментировать нас таким образом-де хреново были штольни укреплены, и вот — о ужас — они сломались, — отличная идея! И ты, такой умный, взял и заглянул к своим друзьям из чинуш, да походатайствовал о закрытии моей добычи вследствие аварии, а сам решил выкупать штрек за штреком по дешёвке?! Аварийное же состояние!!! Дикаря трясло. Винбарр встал и навис над Князем, обдавая его жаром разгорячённого тела и смрадом солевой гари, осевшем на пиджаке, брюках и сорочке. Его пятерня вцепилась в стакан с виски. — Значит так, Князь. Я замораживаю все наши с тобой сделки до завершения расследования. Вообще все. Даже текущие. Если ты хочешь сократить сроки расследования, милости прошу ко мне твою экспертную группу. В твоих же интересах, партнёр, ускориться. И что-то мне подсказывает, извиняться по итогам расследования перед "Недрами" тебе придётся очень, очень, очень долго... — Никто из официальных и не очень представителей "Forstentum" на такое не способен, — стараясь выглядеть максимально терпеливым собеседником, Клод развёл руками. Виктория не утрировала, нервы Винбарра, как и остальных дикарей, сейчас напоминали подожжённые бикфордовы шнуры. И как скоро они достигнут динамитных шашек, просчитать ему не удавалось. — Не спорю, всё, озвученное вами, звучит как заманчивый план... Свинцовая аура Винбарра вдавливала, иссушала своим бешенством. Князю пришлось отхлебнуть золотистой жидкости, чтобы не выпадать из реальности. — Но как показала практика только... как это... Дети Тир-Фради? умеют добывать Соль без ущерба для здоровья. Не думаю, что после такой подставы, кто-то их ваших захочет работать с таким мерзавцем. Или если вы сконструировали такой план от моего имени, не значит ли это, что вред для не-ди... Детей Тир-Фради, всего лишь легенда, и Соль могут добывать и другие? — Клод недовольно посмотрел на гостя, гнущего свою линию. — Даже если принять это за данность, такие выкрутасы для меня — слишком дорогое мероприятие. Я серьёзный человек, и терять деньги и тратить их на такие глупости я не люблю. Откинувшись на спинку дивана, Князь выдерживал взгляд Винбарра, но не его претензии и условия. — Мне. Не за что. Извиняться, — процедил Клод, зло сощурившись. — Ты сам придумал весь этот бред, и решил провозгласить меня козлом отпущения, потому что такие затраты и суммы по силам окупить только "Forstentum". Куда как легче наехать на крупных акул, чем выжимать что-то от мелких рыбешек? — Trocared*... — тяжёлый толстостенный стакан с виски в кулаке Винбарра раскрошился и беззвучно просыпался на ковёр, обдавая его запахом хорошего алкоголя. — Мне, по-твоему, делать нечего, чем такими нищебродскими способами зарабатывать? Моё медицинское подразделение только на протезах делает половину выручки... _____________________________ * смилуйся Клод недовольно скривился, расслышав запах чужого тела со следами аварии, и придвинулся к столику, словно решил долить себе алкоголя. За углепластиковыми стенами переговорной выжидала многочисленная свора дикарских магов, готовая вот-вот устроить бойню. Впрочем ни у одного интеллигентного человека не повернулся бы язык употребить в одном предложении этих недо-колдунов и пере-шаманов и Королевское Искусство Истинной Магии. По довольно путаным докладам специалистов “Forstentum” выходило, что эти человекообразные животные так грубы и примитивны, что их слаборазвитое сознание попросту не способно воспринимать изысканные инструменты Королевского Искусства, оберегаемого в хранилищах Телемы. И хуже всего было то, что хрупкий нейтралитет между корпорациями зависел сейчас только от решения Клода. Он неприметно сглотнул. — Я найду вам экспертов. Даже дам в ваше всецелое распоряжение своего лучшего специалиста по взрывчатке, если захотите. И надеюсь, — выпрямился Клод. — В конце услышать извинения за клевету. — Я что, спорить с тобой пришёл, а, Князь? Докажи мне свою правоту, и я принесу извинения, — дикарь вытер руки об штаны. — Да я тебе даже отсосать в прямом эфире готов, если надо, только выдай мне эту мразь, что разрушила шахту! А разберусь я уже сам... Ты же понимаешь, сколько будут стоить публичные извинения "Недр", не так ли? От внезапного предложения д'Орсея чуть не передёрнуло. Но он списал его на горечь потерь партнёра и сосредоточился на репутационных выгодах от публичных извинений перед "Forstentum". И такая цена действительно будет стоить потраченных усилий, более того, она с лихвой их окупит. Ему нечего ни терять, ни скрывать, ведь к обвалу шахт он не имел отношения. Его тешило обилие собственных связей, боевых структур и желание потешить эго уязвимостью оппонента. Клоду даже не придётся торговаться, чтобы контракты не замораживали. Пусть будет так. — Будь по-вашему, Винбарр. Дело расследуют настолько быстро, насколько это будет возможно. Дверь переговорной едва не слетела с петель, раскрывшись, и громыхнула об стену. Стекло всё же треснуло. Не прощаясь, Винбарр вышел, раздражённо мотая головой. Князь выдохнул свободнее и вытер лицо рукой. И вот этим он планировал воспользоваться? Не до конца прогнулся, и со своими условиям, хвала Просветлённому. Осталось только выполнить обещание максимально качественно. *** Вода льётся из крана, исчезая внутри чёрной пустоты. Кажется, так себя и чувствует Виктория, сжимая трясущимися руками края умывальника. Таблетки выпиты, кризис миновал, но ей не хватает решимости вернуться в забитый дикарями холл. Неизвестно, чем окончится разговор двух лидеров корпораций, и ей надо быть готовой ко всему. Но де Сарде никогда не пыталась прыгать выше головы, она всегда адекватно оценивала свой потолок, а если и попытается, то с большой вероятностью разобьет себе голову. — Эй, ты как, Миледи? — обеспокоенный мужской голос с хрипотцой оглушает. Девушка слегка вздрагивает от неожиданности и ведет головой в его сторону. Несмотря на массивное телосложение и тяжёлые военные ботинки, она не слышала его шагов – их телохранитель умел оставаться незаметным, когда ему это было нужно. – Мои ребята уже пришли в норму, так что скоро должно отпустить, – утешительно произносит он, стоя у неё за спиной. Виктория изо всех сил старается проморгаться и трясет головой, будто отказываясь воспринимать его слова. Она не может, не хочет, но ей надо быть в строю и суметь из себя выдавить больше, чем “что-то”. Девушка силится найти в себе силы хотя бы оторвать взгляд от серебристой струи воды. Вдруг ей на плечо, еле касаясь, будто боясь причинить боль, ложится широкая мужская ладонь. Виктория устало прикрывает глаза, чувствуя, как тепло от его кожи разливается по всему телу приятной волной, помогая облегчить тремор в руках. С её губ слетает невнятная благодарность на грани шепота. На большее Виктория сейчас не способна, хоть этот неожиданный жест заботы и глубоко тронул её. Ведь это так не похоже на Курта – покинуть свой пост, рискуя по возвращению застать там кровавую баню. Да и от излишних прикосновений наёмник всегда воздерживался. — Ты слышишь меня? Я знаю, ты справишься, Тори. Ты должна выйти с поднятой головой, и выпроводить, наконец, к дьяволу этих животных, – в его грубоватом голосе звучат стальные нотки приказа, но Викторию это никогда не задевало, скорее наоборот, дарило ей странное чувство спокойствия. Оно помогает Де Сарде взять себя в руки, хоть она и не хочет возвращаться туда, где может снова столкнуться с настолько оглушительной силой. Болезненные витки прирождённого дара, что обычно лишь раздражали её, сейчас разжимались, высвобождая бешеную псину, готовую вцепится в неё огромными клыками. Будь Винбарр тысячи раз проклят! Её тошнит от отвращения к себе, и к нему — особенно. Пустое место, которое он даже не заметил, вынуждено теперь бороться со своей природой, которую она столько лет усмиряла. И которая прорвалась сквозь ненавистные пилюли, взбудораженная мимолетным присутствием этого рогатого чёрта. “Сколько волка не корми, он всё в лес смотрит”. Вся скорбь мира выражалась на лице Князя, когда Виктория в очередной раз вместо серебряного шара наколдовала морозную вьюгу. Она очень долго ходила к психотерапевту, чтобы побороть обиду и стыд. И вот, годы практики и самодисциплины пошли насмарку, заставляя её выглядеть жалкой побитой собачонкой. Никто не должен видеть её такой! Стоящий за её спиной мужчина тоже прекрасно это понимает, но отчего-то милосердно воздерживается от осуждения и насмешек, за что де Сарде ему бесконечно признательна. Встряхнув головой, и резко ополоснув лицо, Виктория выпрямляется и натянуто улыбается суровому отражению наёмника. Его серые глубокие, как штормовое море, глаза смотрят ей словно в самую душу, отчего тревога у неё внутри притихает, сменяясь нервно щекочущим волнением. — Конечно, я справлюсь, Курт, куда деваться, – как можно увереннее произносит Виктория. – Вот и молодец. Главное помни – я рядом, – проникновенно произносит он и еле заметно сжимает её плечо, чтобы тут же вновь отступить, воздвигая между ними привычную, порой кажущуюся ей непреодолимой, дистанцию. Виктория уделяет ещё минуту, чтобы привести себя в порядок, и покидает ванную, роем мурашек на спине ощущая следующего за ней Курта. Переговоры уже должны быть в самом разгаре, и им стоит быть как можно ближе к эпицентру. Курт вдруг замирает, явно слушая доклад своих людей и от того, громкий звук эхом разлетевшийся по особняку, не застаёт Викторию врасплох. В следующее мгновение взору Виктории де Сарде предстаёт Винбарр, широким шагом направляющийся в сторону выхода. По счастью, на нём не заметно крови, и остаётся лишь надеяться, что он попросту не свернул Князю шею. Виктория отступает от Курта – наёмник выглядит спокойным, значит в переговорной обошлось без насилия, – и идёт навстречу Лорану. Делегация "Недр" ураганом вынеслась из резиденции, унося с собой запах пожара из обрушенной шахте и оставляя осадок от утихшего напряжения и – ожидание худшего. ⚕⚕⚕