Хай Кинк & Катасах Аск #textaskgreedfall

#ивент@textaskgreedfall #back_to_school@textaskgreedfall #Catasach@textaskgreedfall #Mev@textaskgreedfall #greedfall 🌾🌾🌾 Тропинка вилась между реликтовых стволов, то пропадая в паутине теней, то выныривая между изогнутых корневищ. Глухая чаща дышала дождевой влагой, и в тишине только покачивались резные тёмно-зелёные листья. Зеленоволосая девушка шла лёгкой походкой, и бархатистый голос один за другим называл изначальные принципы самой Жизни. Сине-зелёные перья на её вороте вспыхивали в редких лучах солнца, что пробивались сквозь густую зелень крон. За ней, едва поспевая, торопился юноша, то и дело спотыкаясь на незнакомой тропе. Котомка через плечо хлопала его тунику в цветах Речных Целителей, пока сам он изо всех сил старался держаться наравне с mal Людей Тени, с самой таинственной Мев. Мев охотно делилась знаниями, если видела, что они пойдут во благо и будут использоваться как надо. Если же ученик не поддавался или начинал спорить, отвергая её точку зрения, tierna останавливала обучение. Её знания были глубже и наука — сложнее, чем то, что мог поведать ученику doinegad любого племени. Мев хранила мудрость поколений и охотно передавала их тем, кто хотел слушать, потому что в этом и заключалась её задача. Если знания не передавать - они угаснут. На небольшой поляне, где у старого брошенного алтаря бил горный источник, сегодня было необычайно шумно. К звону прозрачных струй добалялся сиплый гул, переходящий в шипение. Это леволаны рычали и ревели, чуя запах свежего мяса. Но близко к воде они не подходили, окружив полянку плотным кольцом. Мев хмыкнула, наблюдая как ящеры облизываются и ждут угощения. Девушка подняла на вытянутой руке двух зайцев, которых держала за лапы и внимательно посмотрела на молодого человека рядом. — Мне нужно, чтобы ты разрезал и вытащил одну кость из туши зайца. Румяный от волнения Катасах — а это был именно он — сунул дрожащую руку в котомку и вынул хитро заточенную палочку, прежде чем принять у наставницы тушку. Бедный заяц чуть не выскользнул из его мокрой от волнения ладони, когда юноша ненароком коснулся прохладных пальцев Мев, но хватка его была сильна. Переложив зайца на алтарный камень, он скороговоркой пробормотал просьбу о благословении в деянии и рассёк пушистый мех. Несколько робких движений, и в блестящих от крови пальцах над шкуркой забелела тоненькая ребёрная кость. Мев прицокнула языком. Хорошо. Невзирая на волнение, движения четкие, и она уверена — в будущем Катасах сможет не только зайцев разделывать, но и людей лечить. — Второй заяц ещё живой. Из него кость сможешь вынуть? Она посмотрела на Катасаха снова. Он сам просил его научить, и теперь прячет оторопь, выбирая между следованием своей цели и продолжением мучений раненого зверька. Даже во имя исцеления в будущем. В тени деревьев поодаль нетерпеливо переминались леволаны, и их плоские жала всё чаще скользили по сухим ртам в ожидании зайчатины. Катасах всегда может отказаться и уйти. Как отказывались и уходили до него. Как откажутся и уйдут те, кто придёт после него. Мев ненамного старше, но нажитое сделало её увереннее. И выше. Молодой человек только потёр лоб, и с нервной улыбкой осторожно положил зайца на старый камень. Грудина зверька трепетала. Слова молитвы опутали его разум, и зверёк затих. Наскоро вытерев руки о тунику, Катасах взмахнул палочкой, и вот уже глянцево блестящая кость лежала на широкой ладони Катасаха. Он вопросительно поднял глаза на свою молодую наставницу. Мев кивнула. Тушка зайца ещё не остыла. Ведьма быстро подошла к алтарю, на ходу забрав из руки Катасаха кость. — Смотри. Она уверенно запустила пальцы в тельце зайца и поставила на место кость, шепча что-то. На глазах потрясённого ученика под её руками кость вдруг срослась, а тонкий разрез стал затягиваться. Мев шептала, словно пела, а заяц вдруг вздрогнул, издал испуганный писк и собрался удирать. Мев перевела взгляд на Катасаха, совершенно не обращая внимание на животное. — Ты сможешь так же. Если захочешь. Облегчение проступило испариной на его висках, пока восхищённые жёлтые глаза смотрели то на tierna harh cadachtas, то на крепко прижатого к камню зайца. — Принимать от тебя учение — огромная честь для лекаря, tierna. Она едва заметно кивнула. Заяц тем временем дал дёру. Спустя мгновение подлесок уже трещал под напором леволаньих туш, что с поднятыми хвостами ринулись следом. — Как дети малые, — закатила глаза ведьма и повернулась к ученику. — Что же до твоих палочек... — Боярышниковые. — ...да, и я рекомендую выточить их из бурачика. Рассекает рука, не инструмент, это правда. Однако инструменту надлежит соответствовать лекарю. Боярышник хорош в чай, но никак не в инструмент... Катасах только кивал, украдкой любуясь полуулыбкой красивых тёмных губ. — Каждая хворь — суть разлад, — продолжала Мев. — И лекарь — суть способность примирять любые разлады в любом теле и в любой его части. Сердце лекаря имеет голос, следуя которому любой разлад приходит в гармонию. И дело только — в умении...? — ...умении быть услышанным! — подхватил Катасах. Играючи и самозабвенно Мев раскрывала ему секреты тона, на который откликается любая хворь: чуточку просящий, чуточку надменный, немного настойчивый и почти без назидания... Катасах всё диву давался, сколь поверхностно и бездумно ему разъясняли doneigada основы лекарского дела, и как просто, точно и ёмко tierna harh cadachtas могла говорить о сложном. Они всё беседовали. Солнце клонилось к закату. А где-то трое голодных ящеров уже устали, но всё гнали да гнали одного зайца, который вовсе и не планировал становиться их обедом. 🌾🌾🌾