Хай Кинк & Катасах Аск #textaskgreedfall

#ответ@textaskgreedfall #Catasach@textaskgreedfall #greedfall ________________________ 📍21+ за насилие📍 🌹🌹🌹 Над жерлом Вулкана Тир-Фради собиралась воронка из серо-фиолетовых туч с рваными брюхами. Красное марево от жерла делало их похожими на окровавленные лохмотья. По земле гуляли сухие вихри и вздымали багровые листья. Катасах тревожно сощурился и повернулся к сидящему на земле молодому человеку. Времени оставалось всё меньше. Сил оставалось ещё меньше, чем времени. Верховный Король будет здесь с минуты на минуту. Константин будет жить. Целитель тяжелой поступью подошел к нему и бережно взял на руки. Сила угасающей жизни заставила Константина крепко, почти намертво, обхватить его шею холодеющими руками. Константин повернул к нему невидящую голову и что-то хотел сказать. Катасах прочел по губам «спасибо», аккуратно посадил его ближе к древнему камню алтаря, взял за руку и зашептал Слова Переноса Связи. Из глубоко рассечённой ладони закапала кровь. Горстью зачерпнув зелья из плошки, он дал пить его с руки, прямо с пальцев. Константин уже не мог глотать, и целитель, положив его на бок, стал медленно вливать в него густую жидкость. Колючие Нити Жизни, словно лопающиеся струны, одна за одной с еле слышным звоном начали выдергиваться из груди Катасаха и, словно иглы, переходить в тело Константина. Он не чувствовал их. Целитель устало оглядел верхушки деревьев на горизонте и заторопился. Ноги его уже не держали. Он встал на колени над Константином, взял его голову в руки и торопливо заговорил: — Тебе есть, ради кого жить, и есть, кому жить ради тебя. Помни об этом, как о самом главном, как о единственном, что имеет значение, — он ненадолго умолк. Ведь и ему, Катасаху, было ради кого жить. Он похолодел. Всё это время, пока Кера взрослела на его глазах, он мог бы быть с Мев. Он бы мог просто пойти к ней после того разговора с Винбарром, взять за руку и назвать священное слово, глядя в её бездонные глаза. Катасах снова внимательно посмотрел на тучи и на деревья, без ветра стучащие листьями, и облизнул пересохший рот. — Сейчас для тебя самое главное — переждать момент Перехода. Он всем кажется страшным, но это всего лишь сон. Ты отлично держишься, Константин. Смотри видения как сон, и просто жди. Ты не один, мой мальчик. И ни за что не сдавайся! Ты сильный. Ты справишься, — целитель всё больше оживлялся. Теперь и он не сдастся. Ни за что не сдастся! Лишь бы Винбарр его понял и услышал. Лишь бы дал ему уйти. Он покрылся испариной, и снова беспокойно посмотрел на деревья вдалеке. — Мало у нас с тобой времени, Константин. Но я уверен, ты во всем обязательно разберешься, — молодой человек в его руках обмяк, — не теряй сознание, мальчик, будь со мной! Вдруг огромное чёрное перо залепило ему рот. Он смахнул его и обернулся, закрывая собой Константина. С горящим мечом наголо над ними возвышался Винбарр. Наивысочайший проскрипел: — Отойди. Из чёрных глазниц сверху вниз на Катасаха смотрели четыре зрачка. Два строгих человеческих и два — бешено вращающихся глаза nadaig. Очень голодного до человеческого мяса nadaig. Катасах встал с колен и проговорил: — Извини, Наивысочайший. Нет. Тунику Верховного Короля то и дело прорывали отливающие сталью чёрные перья и уходили обратно, в сочащуюся бурым плоть. Он стоял так близко, что горящее дыхание касалось кожи. — Ты нарушил Закон Жизни Тир-Фради, целитель, — Катасах с грустью наблюдал, как сильно изменился Винбарр. Он уже начал перерождение, и пришел сюда уже в пиковый его момент. — Я стою на защите Закона Жизни. Право на любую жизнь священно, Наивысочайший. — Отойди. — Нет, Винбарр. — Подумай о Мев. Катасах с надеждой заглянул в его глаза. Nadaig скрылся. Оно конечно ненадолго, но по крайней мере так у них есть некоторое время, и возможно ему удастся... — Брат мой, я думаю о ней постоянно. И сегодня я наконец понял… — Ты знал, что renaigse сделали с ней? Огромный камень навалился на сердце целителя. — …что..? — Катасах, у Мев нет ногтей, потому что ей их выдирали renaigse. А ты знаешь, зачем renaigse выдирали ногти, ломали кости и выбивали зубы Мев? — Винбарр склонил набок голову. В его спокойствии клокотало ледяное бешенство, и земля отдавала ему всю ярость, на которую только была способна. — Так я и думал, брат мой... А знаешь ли ты, почему Мев не зарастила свои ногти? Чтобы помнить. Чтобы никогда не умягчать своё гордое сердце, Катасах. У целителя задрожал подбородок. Но он поднял голову и расправил плечи. — Я передал ему свою связь с островом, чтобы мальчик жил. Болезнь и смерть не имеют национальности. Renaigse или нет — мне неважно. Он мудро распорядится своей новой жизнью, я знаю. Мой же служение — хранить и защищать любую жизнь, ибо таков Закон. Я Лекарь, и я не отдам его тебе до тех пор, пока он не окрепнет и не сможет выйти в бой против тебя. На равных. — Ты не знаешь сердца этого renaigse, брат мой, — Винбарр опустил глаза. Катасах понял, что тот уже всё решил. — Мне не нужно знать сердец тех, кто хочет жить, брат мой, — он тоже всё решил для себя. Жаль только, что он так и не дошёл до Мев... — Закон — превыше всего, Катасах. Он слишком хорошо понимал правоту Винбарра, чтобы спорить. Но он слишком хорошо знал и собственную правоту, как и лазейки открывшейся ему ячеистой сети души самого en on mil frichtimen. Дрожь земли отдавалась ломотой в его костях. Однако сейчас Катасах был единственной преградой между nadaig, одним из воплощений гнева некогда счастливой земли Тир-Фради, и умирающим мальчиком, который ни в чём не виноват. Глядя, как светящейся горящий меч Наивысочайшего зелёной дугой улетает в темноту, Катасах понимал, что давным-давно простил Винбарра. За всё, начиная с самого их детства. И за своё малодушие в том числе. И за долг, рабом которого Винбарр стал. И за его власть, перед которой было так удобно валиться на колени, и которой было так невозможно противиться. Но не теперь. Жаль, что он слишком поздно это узнал. — Любая жизнь — величайший дар… Лекарь смотрел в горящие глаза названого брата даже когда его амулеты с сухим треском осыпались на землю, не выдерживая вихря горящего камня вокруг. Острая боль в груди стала такой страшной, что вдох не удался. И следующий. И последующий... Прежде чем глухой удар в грудь выбил его из тела, он только и смог, что улыбнуться последней Нити Жизни, что змейкой выскользнула из его разорванной груди и устремилась за его спину. Именно туда, где находился Константин. А значит, Катасах сделал всё правильно. Слезинка скатилась по его щеке и взлетела дымком, коснувшись камня. 🥀🥀🥀