Мощь солнца в наших руках [продолжение драббла]

Кто бы мог подумать, насколько прекрасен чистый разум и власть над ним? Без голосов и навязчивых идей, которые съедают тебя изнутри и заставляют творить ужасные вещи с хорошими, ни в чём не повинными людьми. Именно с этими мыслями Октавиус вернулся в свою вселенную, когда бой наконец подошёл к концу. Его занесло на тот же остров Либерти, но теперь в вытянутой руке статуи Свободы был привычный факел, а не тот причудливый по мнению Октавиуса щит. В чужой вселенной он на секунду даже задался вопросом о причине столь глобальных перемен, но так и не успел озвучить его хоть кому-нибудь. Отто осмотрелся в надежде увидеть знакомые лица. В нескольких метрах от него на земле сидел понурый Озборн, и Октавиус в ту же секунду направился к нему. — Норман! Дружище, как ты? Октавиус присел рядом с Озборном и осторожно взял его за плечи, словно боясь навредить ещё сильнее. Норман был заметно потрёпан, но что ещё хуже, он сильно дрожал и выглядел абсолютно растерянным. Озборн поднял на Отто взгляд полный вины и поджал губы. — Господи, что я наделал… — Тише, успокойся. Теперь Отто смело обнял Нормана и заодно нежно обвил его тремя механическими щупальцами, словно защищая от внешнего мира. Подумать только, ведь совсем недавно они были врагами. Озборн бросил взгляд на оставшийся в стороне повреждённый манипулятор. Ещё там, на щите у статуи Свободы, Норман начал постепенно вспоминать обо всех своих злодеяниях, и в голове намертво засела мысль о том, что он убил Мэй — невероятно добрую женщину, которая помогла ему в особо трудный момент. И чем он ей отплатил? Чем он отплатил всем им? — Это тоже моих рук дело? — Не твоих, Норман. Ты не отдавал отчёт своим действиям, так что не смей винить себя. Как твоё самочувствие? Где болит? Октавиус видел схватку лишь краем глаза, так и не успев вмешаться, однако он понимал, что повреждения, которые получил Гоблин, могут быть опасны для Озборна. Отто снял сломанные щитки изумрудного костюма и отбросил их в сторону, чтобы они не мешали осмотру тела. Открытых переломов не было, что уже радовало. — Пока не могу понять. Возможно, сломана пара-тройка костей, но думаю, ничего серьёзного. Помоги мне подняться. — Нет, сиди пока. А вот я, пожалуй, присяду. Из-за повреждённого опорного щупальца Октавиус сделал это весьма нелепо, из-за чего на лице Озборна промелькнула лёгкая улыбка. Отто уловил её, шутливо толкнув Нормана плечом. — И что теперь? — Озборн, пытаясь унять крупную дрожь и осмыслить произошедшее, посмотрел на ночное небо. Он не доверял себе, привычно ожидая голос Зелёного Гоблина в своей голове. — Для начала переведём дух. — Я серьёзно. — Не знаю, Норман. Я надеюсь, что мы хотя бы в своей вселенной. Они это так называли? — Да. До сих пор не верится. — У меня тоже в голове не укладывается. Непонятно, в каком мы отрезке времени, раз переместились в то же место, где проходила битва. Человека-паука и Коннорса здесь нет. Но раз Нью-Йорк по-прежнему существует, значит, мой реактор так и не взорвался. — Это обнадёживает, — Озборн усмехнулся, но тут же закашлялся и болезненно поморщился, хватаясь за левое ребро. — Эй, ты точно в порядке? — Отто смотрел на Нормана взволнованно, стараясь не наводить панику, но всё равно придержал механическим щупальцем его спину. Отчасти больше для своего спокойствия. — Да-да, всё отлично, — Озборн указал на щупальца Октавиуса. — Починишь или избавишься? — Починю. Они намертво сплетены с моим позвоночником, так что рискованно избавляться от них и трогать новый чип-ингибитор. Поэтому я просто научусь жить в новом облике, — «В облике монстра» — пронеслось в мыслях Отто. — Уверен? — Нет. Правда, из-за них я наделал столько глупостей. Да и из-за себя тоже. — Отныне будем зваться братьями по несчастью. В воздухе повисла тишина. Озборн тихо вздохнул, потупив взгляд в землю, а Октавиус смотрел на него, до сих пор не веря в то, что Норман жив. Он помнит, как заголовки газет пестрили новостью об убийстве знаменитого военного учёного, а возможными убийцами прослыли две персоны: Зелёный Гоблин и Человек-паук. Кажется, сейчас Отто совсем не волновала собственная теоретическая смерть. Он вспоминал, как долгие месяцы оплакивал своего товарища и коллегу, несмотря не огромное количество разногласий до трагического события, а потом с головой погрузился в работу, допустил роковую ошибку и сам потерял рассудок. И правда «братья по несчастью». Теперь он сидит полностью исцелённый тремя пауками из разных вселенных рядом с таким же, как надеялся Октавиус, исцелённым другом. Подобного поворота событий не было даже в самых безумных фантазиях Отто. Октавиус прекрасно помнил троицу паучков, однако никак не мог вспомнить их личности. Понимал, что знает, но по какой-то причине просто не помнит. Возможно, это даже к лучшему. — Если это тот временной отрезок, о котором я думаю, ты можешь начать жизнь с чистого листа. Тебя считают мёртвым, — нарушил тишину Отто. — Да и тебя, как оказалось, тоже. — Над этим стоит подумать. — Я не хочу жить под чужим именем, а бомжевать — тем более. В той вселенной я опустился до кражи пончиков, потому что элементарно соскучился по вкусной калорийной еде. — Что? — Октавиус впервые за долгое время искренне рассмеялся, приспуская очки металлическим щупальцем и вытирая кончиком пальца выступившие от смеха слёзы. — Мне хотелось есть! — возмущённо возразил Озборн. — Знаешь, ты не один такой. — Ты тоже промышлял воровством? — Не в таких масштабах, Норман. Мне тебя не переплюнуть. — Да иди ты. Смех двух учёных заполнил ночную тишину. Так просто и непринуждённо, словно они были на пикнике, а не вернулись из другой вселенной после масштабного побоища. Учёные понимали, что их ждут большие проблемы с законом, множество юридической волокиты и новая жизнь, но главное, что они живы. А значит, ещё не всё потеряно. Октавиус планировал разузнать, что стало с его женой в изменённой реальности, но для начала стоило поделиться с Озборном одной интересной находкой. Отто нащупал в кармане своего пальто дуговой реактор Старка и, вынув его, протянул Норману. Озборн недоумённо посмотрел на реактор, а затем на Октавиуса. — Знаешь, ты меня всё же переплюнул, — Норман удивлённо взял реактор и с нескрываемым интересом принялся рассматривать его. — Если честно, я не крал эту разработку. Забыл отдать в суматохе. — Можешь не оправдываться передо мной, дружище. Чёрт возьми, настоящий управляемый холодный термоядерный синтез. Ты понимаешь, что это значит? Озборн не мог поверить своим глазам. Сейчас он держал в руке одно из самых весомых изобретений последнего столетия, которое даст им второй шанс. Шанс привнести в этот мир не только боль, хаос и страдания, но и огромный вклад в энергетику и промышленность. — Что мощь солнца в наших руках.