Книги в огне

-...а куда это сорвался г-н Касл? Ведь мы с ним даже не познакомились! - умученная духотой брюнетка - эксперт по имени Лейни Пэриш заканчивала возню с уликами. - Он что - книг своих прежде не видел? Или же его ранило такое вольное с ними обращение? Пэриш, естественно, обращалась к Беккетт, что, наблюдая за работой экспертов, пребывала в глубоком раздумье. - Я не в курсе степени его ранимости, Лейни, - Кейт стащила и сунула в карман скрипучие перчатки, - и, естественно, не ведаю про тонкости авторской души, но у Касла, как и у любого другого человека, тоже могут быть "скелеты в шкафу". И даже если они помешают ему в расследовании, всегда найдётся человек, способный их нейтрализовать. Ну, а если Касл просто не выдержит нашего бешеного ритма, то я тоже, не сильно этому огорчусь. - А зачем же тогда книги его собирала? Зачем ходила на автограф-сессии? Уж, не для объяснений в любви, конечно, и я помню, что всему этому было предысторией. Но вот дальше-то зачем? - Просто люблю детективные романы, - и Беккетт быстро спрятала взгляд. - И я читаю не только Касла. Он проходной, один из многих. - По-о-онятно, - нараспев ответила Лейни, привычно щелкнув замками своего чемоданчика. - А мне почему-то казалось, что, с учетом весьма необычных обстоятельств появления Касла здесь, тебе всё же следует внимательнее к нему присмотреться - внешне он очень даже обаятельный и привлекательный. И вот ещё что: ограниченный и скудоумный тип никогда бы не написал столько книг, а вот романы Касла читают с интересом и почитают весьма заслуженно... Изобразив натянутую улыбку, Беккетт пренебрежительно фыркнула. - Он мастер самолюбования и хвастовства - вот что я заметила. И не обязательно его замудреные тезисы повлияют на исход его же дела. У Касла - просто хорошо подвешенный язык и богатые фантазии, у нас же - многолетний практический опыт. - Хочешь поспорить на результат, подружка: кто первый докопается до сути? У Касла ведь есть мощный стимул! Он сам стал жертвой, а судя по тому, что о нём говорят парни, Касл от расследования не отступится! - Ну, и мне-то что с этого? - продолжала упрямствовать Кейт, наблюдая за парамедиками, пакующими труп в мешок. - Ещё раз повторяю, что Касл мне не интересен, и всё, что его окружает - тоже! - Да-да, - загадочно улыбнулась Лейни, - я всё поняла. Ну, раз ты ничего не говоришь, то мне тогда, возможно больше, расскажет вон та красавица. Которой некуда торопиться, и у которой масса времени. *** По дороге в лофт его так и манили к себе барные мерцающие огоньки, и Касл не стал этому противиться. Домой завалился уже в конкретном подпитии, но стоило открыть ящик стола, чтобы достать одно, тщательно сберегаемое фото, как хмель выветрился из авторских мозгов. И остались только головная боль, и надсадный, удушающий ком в груди. И если не говорить о недавнем отравлении, то так плохо ему уже не было давно... Пожалуй, с того самого прощального дня... В лофте горел свет, но Рик всё же включил настольную лампу, разглядывая снимок и разворот книги, которую пристроил рядом: его давнее прошлое так мощно оттопталось по нему, что остались только муки сердца, да вот эта вот рамка... Касл вздохнул тяжело и накрыл ладонью снимок: а как всё прекрасно начиналось, и эти два лица, два одухотворенных смеющихся лица опять возникли у него перед глазами... Ни забыть не удалось, ни выбросить из головы... пару красивых, влюбленных друг в друга молодых людей. И это, взметнувшее воспоминания давнее фото: на заднем фоне - река и замшелые скалы - их любимое место отдыха. Где можно было, скрытно поставив палатку, разложиться на пикник и искупаться, не боясь коварной глубины, а после - броситься в объятия. Мощно, безраздельно, до беспамятства, чтоб потом проснуться рано утром, любуясь безмятежно спящей ею, и тут же взяться за блокнот. И посвятить своей музе сначала - абзац, затем - главу, а после - и целую книгу... Свои первые наброски того памятного романа Рик сделал в начале знакомства с Кирой Блейн, но ещё до тесных, доверительных их отношений. До этого, честно говоря, Рику частенько не хватало вдохновения, но вот та нечаянная встреча и закружила его, и увлекла. И когда они уже реально погрузились друг в друга, продуктивность его творчества ускорилась неимоверно. Потому что книга посвящалась дорогому, близкому ему человеку - единственной и неповторимой, солнышку, его розовому бархатному "цветку", которого стоило любить и которым можно было постоянно восхищаться. Наслаждаться приватным общением, кормиться мороженым с упругой молодой груди, пить вино на брудершафт, пребывая друг в друге, и крепко, но бережно держаться за руку на воскресной ярмарке. Просыпаться вместе и вместе засыпать, готовиться к лекциям рука об руку и шариться вдвоём по торговому центру, даря милые безделушки и оказывая неприметные знаки внимания - всё то, что соединяло два трепетных, любящих сердца. Затеять наброски - и запнуться вдруг; скучая, ждать, когда же Кира к нему начнёт ластиться, и удержать в голове пришедшее на ум, чтобы, до того "как", успеть набросать пару страниц. А потом жарко и насыщенно обниматься, чтоб вновь расстаться до следующего дня. И казалось бы, что вечно так и будет, что они созданы друг для друга, но взрослая жизнь уже надиктовала свои приоритеты. И вот он, Касл (а тогда - Ричард Роджерс) подписал военный контракт: то был осознанный выбор, без которого невозможно состояться в будущем, и поэтому без долгой, утомительной разлуки было не обойтись. И Рик надеялся, что Кира его поймёт, не воспримет в штыки и обязательно дождётся, ради них обоих, но её улыбка на его слова вдруг погасла, и на лицо упала тень. И в тот день они распрощались, сухо и без огонька, но чтобы сгладить возникшее напряжение, Рик и организовал тот памятный уик-энд. Где можно было успокоить, приободрить любимую, отвлечь от тяжких дум, да и просто отдохнуть на природе. И они купались там вдвоём, и обнимались самозабвенно, и фотографировались "на долгую память" с букетом роз и без. И понимания, кажется, достигли - Кира обещала ждать, но Рик почувствовал кожей, что их прочные с виду отношения дали маленькую такую, но ощутимую трещинку. И живя надеждой на скорую встречу, Касл рисковал собой, сражаясь и по дороге из плена, и лежал в госпиталях, продолжая верить, верить и верить. В них, в силу любви и стойкость к невзгодам, если бы не одно "но": одним из условий контракта был запрет на общение. Это означало, что Кира могла писать ему, а отвечать ей Касл не мог... И это мучило сильнее всего, сжигало изнутри, заставляло тосковать и бесноваться. Когда же читал её горестные письма, то живо представлял себе её грусть: тоскливый остановившийся взгляд, крупная слеза, сбегающая по щеке и вибрирующая в тонких пальцах шариковая ручка, что делала неровным её всегда аккуратный и убористый почерк. И всего один только раз Каслу удалось черкнуть любимой пару строк, избегая подробностей. Ведь он не мог сообщить о себе ничего: ни как воевал, ни что перенёс, и лишь ободрение и вера в послании дарили какую-то надежду. На скорую встречу, на счастье, но когда контракт наконец-то истёк, Касл понял, что от любви его остался только дым. Они встречались по инерции, ещё какое-то время, но уже не было того огонька, задора, того расположения и доверия, как было ранее, и когда Кира попросила её отпустить, Рик противиться не стал... Она уходила, далеко и безвозвратно, а он стоял с опущенными руками и не знал, что делать со своим раненым сердцем: глаза, горящие от сухих слез, непрошибаемый ком в груди и нервная дрожь в спине и коленях. Его будто бы отхлестали плетью, но жаловаться было некому и незачем. Только время смогло бы его спасти... Медленно и нехотя, Касл убрал рамку с книгой в стол, выключил лампу и уронил голову на сложенные перед собой руки. Он и сейчас ощущал предательскую дрожь в ногах, и то противное щемящее чувство одиночества, что ещё долго будет бередить ему душу. Одна надежда, что они, вместе с Беккетт, разгадают этот проклятый кровавый ребус, выросший корнями из прошлого, и хорошо, если у него, Касла, будет другая, новая муза, ради которой стоило бы жить и, возможно - даже страдать... *** - Позвольте представиться! - по подсказкам Райана выискивая Беккетт, Рик заглянул в прозекторскую. - Я писатель Ричард Касл! Женщин внутри ослепительно надраенного помещения было двое: искомая напарница Касла и та самая загадочная брюнетка с осмотра каминной комнаты. В очках и со скальпелем в руке, склоняясь над столом, где распласталось тело, брюнетка заинтересованно повернула голову. - Тот самый? - отложив скальпель, она выпрямилась во весь рост, кокетливо одергивая форму и доброжелательно улыбаясь. - Собственной персоной? - Самый настоящий! - и Рик звучно хлопнул себя в грудь, неторопливо приближаясь к дамам. - А вы - королева царства мёртвых? - Скорее - придворный танатолог... Лейни Пэриш, судмедэксперт. И сделала приветственный жест рукой. Касл ответил тем же, только более артистично и непринужденно. - Очень приятно! Будущий обладатель "Пулитцера"! Можно просто - Касл или Рик! Лейни кивнула в знак понимания, а Беккетт, что стояла без перчаток по ту сторону стола, тронув пальцами уголок рта, привычно округлила глаза. - Какое гипертрофированное самомнение! И что вы, господин Будущий, изволите тут делать? Как я уже поняла, вас не пугают трупы, но и почтение мёртвым - для вас тоже пустой звук. Так что же тогда? - Вы явно не выспались, детектив, - бархатно проворковал Касл, но его обаятельная улыбка тронула только Лейни. - А я вот успел отдохнуть. И вы ничего не знаете ни про мою фантастическую работоспособность, ни про не менее непревзойденную склонность к аналитике, которая позволит мне проявить себя, и вы, детектив, ничуть не пожалеете, что взяли меня в напарники. - Уже жалею! А я тебе говорила, Лейни: мистер Касл "слегка" себя переоценивает! - обращаясь к Пэриш, Кейт поправила сползающую на глаза чёлку. - И будь он чуточку ближе к реальности, мне не пришлось бы с ним няньчиться... - А, так вы это про мой внезапный уход? - Касл слегка погрустнел, но Кейт засомневалась, что это надолго. - Это всё прошлое, детектив, и если у нас всё получится, то до его разбора мы точно доживём. А как с прошлым у вас? Беккетт зевнула нарочито громко, всем своим видом показывая, что разговор свернул куда-то не туда. - Об этом ты никогда не узнаешь, Касл. По существу есть, что сказать? - Собираюсь как раз! А... где? Лейни указала на соседний, отдалённый стол, и Касл, буквально на цыпочках, засеменил к нему. Встал у изголовья жертвы и, до того как поднять простыню, неистово перекрестился. - Она же не кусается, мистер Касл, - сдержано хохотнула Пэриш: она отслеживала каждое движение гостя. - Мои пациенты - вообще самые смирные "экземпляры" на свете. - И над ними не довлеют проклятья? - Касл откинул простыню и теперь вдумчиво смотрел на то, что некогда было лицом жертвы. - Что называется, сгорела заживо в огне дьявола... В бронхах посторонние предметы есть? - Нет, но имеется след от укола, в нижней части таза, по счастью, почти не пострадавшей от огня. И жертву, как и тебя, Касл, оглушили тем же препаратом, только Ханне повезло меньше. И когда наш плохиш облил её бензином и поджёг, она смогла только закричать... - Я слышал, - поморщился Касл, - желаю ублюдку оказаться на её месте. Только мы не будем использовать подобные варварские способы... А какие - придумаю позже. Женщины загадочно переглянулись. - А у парней зацепки есть? - Кейт тоже переместилась к телу Ханны, вдумчиво покусывая губы, и Касл в ответ утвердительно кивнул. - Торговец сосисками в квартале от той ночлежки, где мы с тобой были, знал Ханну в лицо и видел, как её вели под руки какие-то парни: та практически не сопротивлялась. Лица чуваков тоже были скрыты, и там тоже был чёрный вэн с какой-то эмблемой, только основательно затертой и выцветшей. Не знаю, как ты, но мне очень хочется с этим разобраться! И нет ли ещё каких-нибудь новостей на дамском bloody-party? - Есть, - Лейни сдержанно хмыкнула и, стянув перчатки и очки, проследовала за свой стол, где с краю покоилась небольшая стопка бумаги. Покопавшись в ней, протянула искомый документ Каслу. Тот подхватил его обрадованно и живенько, и сразу же углубился в чтение. - Хм-м... С ножа и ридикюля - идентичная мужская ДНК. Возраст подозреваемого - около сорока лет. Остальные данные нужно подождать? - Да! А нет ли у тебя, Касл, каких-нибудь недоброжелателей подобного возраста? - Каких-то нет уже, а какие-то неведомо где, - и Касл перевернул последний лист. - Но когда мы его вычислим, Беккетт, обещай, что поделишься со мной наручниками. Загадочно переглянувшись, дамы сдавленно фыркнули. - Это для тебя, чтобы не лез вперёд? - Нет! - Касл говорил абсолютно серьёзно. - Это для типа, который только для того, чтобы досадить мне, убил двоих, ни в чем не повинных людей. Одного он просто заманил в капкан, а другой - сделал ядовитую инъекцию, и никто, получается, не видел концовок этой драмы... И этот таинственный фургон... И в этот миг зазвонил телефон Беккетт: она сосредоточенно выслушала собеседника, слегка покачивая головой. - Тебе повезло, Касл, потому что ты избавлен от необходимости просматривать большое количество уличного видео. И Эспозито кое-что сообщил об интересующей нас эмблеме - она принадлежит давным-давно несуществующей волонтёрской организации, - и Беккетт убрала телефон в карман, - и если у тебя, Касл, хватит сил и здоровья сопровождать меня, то есть шанс приблизиться к разгадке нашего дела. Ты едешь, Касл? И от радости тот подпрыгнул чуть не до потолка. - Да!