Противоположности

Рэндалл и Салли были совершенно разными. Их отличали не только совершенно противоположная внешность и характеры, но и множество мелочей. Рэндалл, разочаровавшийся в клубной музыке еще в Университете, слушал джаз через наушники плеера, а Салли ходил на дискотеки. Рэндалл умел и любил готовить, а Салли питался фастфудом. Рэндалл любил читать, а Салли воспринимал книги как подставки для ножек столов и шкафов или, на худой конец, растопку для костра в походе. Рэндалл предпочитал фестивальные фильмы и классику кинематографа, Салли отдыхал душой за просмотром блокбастеров. За каким видео он отдыхал телом, догадаться несложно. Но у них было кое-что общее. Рэндалл и Салли оба любили кофе и друг друга, но если первое они не скрывали, то во втором ни один из них не мог признаться даже себе. В тот вечер они пересеклись в кофейне совершенно случайно: Рэндалл просто заскучал дома, а Салли проголодался после дружеского футбольного матча с коллегами по работе, проходившего на поле неподалеку. Был выходной, и кафе было переполнено. Джеймс, так и не высмотревший свободный столик, не спрашивая разрешения, подсел к Боггсу, обрушив на стол прямо перед носом ящера поднос с огромным блюдом пирожных. — Можешь взять парочку, — щедро разрешил Салливан. Больше он ничего не сказал, поедая пирожные, насыщаясь кофеином и рассматривая посетительниц кафе. Боггс тоже молчал, не притрагиваясь к угощению и изучая взглядом Джеймса. Когда на блюде осталась лишь пара пирожных, пожертвованных Боггсу, а кофе закончился, Салли вполне мог бы встать и уйти. Именно это он, по мнению Рэндалла, и должен был сделать. Но Джеймс продолжал сидеть, с любопытством глазея вокруг. Боггс не понимал, нравится ли это ему или он хочет, чтобы Джеймс ушел, позволив ему вернуться в уютный мирок, пропитанный запахами молотого кофе и шоколада. Рэндалл не собирался нарушать молчание. По крайней мере первым. И, видимо, осознав упрямство коллеги, разговор начал Салли. — Ты любишь футбол? — Джеймс обернулся к Рэндаллу и, поймав взгляд его зеленых глаз, продолжил, не дожидаясь ответа: — Я так очень. Часто играю на поле с нашими… ну, с работы, кто тоже футбол любит, и матчи смотрю. Я тут подумал, ты бы мог играть с нами. В следующую субботу, в четыре часа дня, придешь? — Я не люблю футбол, — Рэндалл позволил себе слабо улыбнуться, увидев разочарование в глазах Салли, и все же взял пирожное. Джеймс отвел жадный взгляд от губ Боггса, которые тот все равно испачкал в креме, несмотря на свою аккуратность, а теперь облизывал раздвоенным языком, и предпринял еще одну попытку. — А как насчет музыки? Ты какую любишь? Я знаю классный клуб неподалеку, у меня там охранник приятель, могу провести бесплатно, если хочешь. — Музыка, которую слушаю я, вряд ли играет в клубах, — Боггс слизывал с пирожного крем, а Салли опять не мог оторвать взгляда от змеиного языка коллеги. — А что ты слушаешь? — еще больше расстроился он. — Это означало «нет, не хочу» в мягкой интеллигентной форме, — Рэндалл отправил в рот остатки пирожного и привстал. — Мне пора, выпусти меня. — Так я вроде и не держу, — искренне изумился Салливан. — Мне через колени твои перелезать прикажешь? — приподняв тонкие брови, поинтересовался Рэндалл, чей столик стоял в углу зала, и оттого Салли, усевшийся на диван рядом с ящером, поймал его в своеобразную западню. Джеймс, осознав наконец ситуацию, неожиданно весело фыркнул. — Это было бы забавно. Рэндалл скривил губы и, не вступая в спор, взял второе пирожное. Салли, опершись локтем на край столика, подпер щеку рукой и уже в открытую любовался процессом слизывания крема. Когда и со вторым пирожным было покончено, Боггс вновь поднял взгляд на Джеймса. — Благодарю за угощение. А теперь выпусти меня. — Хочешь еще кофе? — Салли улыбался, смотря, как Боггс поджимает губы и хмурит фиолетовые брови. — Твою страсть я уже понял. Зрачки ящера сузились, Боггс замер. — Какую такую страсть? — К кофе, — Салли еле сдерживал победный смех. — Но, судя по твоей реакции, не только к нему. Боггс смял в руках салфетку, которой вытирал до этого пальцы, и с яростью посмотрел на Джеймса. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Я тоже люблю… — Джеймс оскалил клыки, глядя на пришедшие в движение пряди челки Боггса и его чуть порозовевшие щеки, — кофе. Рэндалл молчал, не отводя взгляда. Салливан усмехнулся и, подмигнув коллеге, резко приблизился, вжимая его в спинку дивана и впиваясь в его губы поцелуем. На ощупь язык Боггса оказался еще более хорош, нежели представлялся Салливану. Отпустив губы Рэндалла, вцепившегося длинными пальцами ему в плечи, Джеймс довольно облизнулся и снисходительно поинтересовался: — Ну что? В футбол вместе поиграем или в клуб пойдем? Или, может, сразу ко мне до… Боггс заткнул пасть Салливану скомканной несвежей салфеткой, не дав договорить, но тот ничуть не огорчился: ощущать, как разъяренный ящер перелезает через его колени, было чертовски приятно.