История одной девочки

Дамблдор сел на свое место. Зал разразился радостными криками и аплодисментами кроме стола Слизерина. Изабелла сидела и думала, стоило вобще приезжать в эту школу, где деректор ненормальный? — Этот дед немного ненормальный? — неуверенно спросила Изабелла, обращаясь к сидевшему слева от неё Малфою. — Да ты права Слизерин, — Ответил Малфой ухмыльнувшись — Он раньше был тоже ненормальный, но не до токой степени как сейчас. Советую тебе поесть. Изабелла посмотрела на стол и замерла от изумления, хоть и не подавала виду. Стоявшие на столе тарелки были доверху наполнены едой. Изабелла никогда не видел на одном столе так много блюд: ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная картошка, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп и многое другое. Изабелла положил в свою тарелку всего понемногу — за исключением мятных леденцов — и накинулся на еду. Она была просто великолепной. — Ты Слизерин, верно? — Спросил призрак в крови. Изабелла вздрогнула и кивнула. — Я — Кровавый барон, к вашим услугам. — Приведенье говорило так, какбуд-то оно должно Изабелле. — Привидение, проживающее в подземелье Слизерина. — Сказала приведенье и тихо с грустью наблюдало за Изабеллой — Ты правда Слизерин? — Спросил Теодор Нотт, улыбнувшись. — Да, я Изабелла Слизерин. — Она тоже улыбнулась. — Я рад знакомству. — Сказал Теодор до сих пор улыбаясь. — Я тоже. — Кивнула Изабелла улыбаясь краем рота. — Итак, за новых учеников факультета Слизерин! Надеюсь, мы как всегда выиграем в этом году соревнование между факультетами? Слизерин уже шесть лет выигрывает. — А как получилось, что он весь в крови? — выпалил Блейз, которого почему-то очень заинтересовал этот вопрос и спросил он у какой-то девочки которая возможно уже на 6-7 курсе. — Я никогда не спрашивал, — Заметила девочка — И лучше не спрашивать. Тарелки вдруг опустели, снова став идеально чистыми и так ярко заблестев в пламени свечей, словно на них и не было никакой еды. Но буквально через мгновение на них появилось сладкое. Мороженое всех мыслимых видов, яблочные пироги, фруктовые торты, шоколадные эклеры и пончики с джемом, бисквиты, клубника, желе, рисовые пудинги… Пока Изабелла наполняла свою тарелку разнообразными десертами, за столом заговорили о семьях. — Лично я — чистокровная, — гордо сказала какае-то девочка на 2 курсе . — Мой отец — Саймон Роули, а Мать — Лина Селвин. — А ты, Слизерин? — спросил Блейз. — Что о твоих родителей. — Я… Ну, своих родителей не знаю, — призналась Изабелла. — Я жила у сквибов. — О, наверное это ужасно, — Сказала какая-то девочка. — жить у сквибов, не завидую тебе. Изабеллу охватила моментальная ярость. Она яростно посмотрела на эту девочку, что у ней глаза были как 5 копеек. — Не смей... говорить... так о моих родителей. — Голос Изабеллы какбуд-то изменился. профессор в тюрбане, разговаривал с незнакомым Изабелле преподавателем с сальными черными волосами, крючковатым носом и желтоватой, болезненного цвета кожей. Все произошло совершенно внезапно. Крючконосый вдруг посмотрел прямо на Изабеллу — и голову Изабелле пронзила острая боль. И опять из сна... Изабелла в каком-то очень тёмной комнате, на неё смотрит шатен белыми глазами, в друг глаза становятся чёрными и загадочный шатен падает назад. — Чёрт! — Изабелла хлопнула себя ладонью по лбу. — Что случилось? — Нахмурился мальчик похожий на тролля. — Н-н-ничего, — с трудом выдавила из себя Изабелла. Боль прошла так же быстро, как и появилась. Но вот ощущение, которое возникло у Изабелле, когда она поймала взгляд крючконосого, — ощущение, что этому преподавателю не очень нравится Изабелла, осталось. — А кто это там разговаривает с профессором в Тюрбане? — спросила она у Мальчика похожего на тролля. — <Професор в тюрбане> — Профессор Квиррелл. А про кого ты спрашивала — декан нашего факультета. Он учит тому, как надо смешивать волшебные зелья, но говорят, что это ему совсем не по душе. Все знают, что он хочет занять место профессора Квиррелла. Он большой специалист по Темным искусствам, это — Профессор Снегг. Изабелла какое-то время понаблюдала за профессором Снеггом, но тот больше не смотрел на неё. Когда все насытились десертом, сладкое исчезло с тарелок, и профессор Дамблдор снова поднялся со своего трона. Все затихли. — Хм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом… Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли, на столе Гриффиндора. — По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью. Некотырые рассмеялись, но таких весельчаков, оказалось очень мало. — Он ведь шутит? — пробормотала Изабелла, повернувшись к Мальчику похожему на тролля. — Может быть, — ответил Мальчик, хмуро глядя на Дамблдора. — Он всегда был немного ненормальным, но сейчас... — А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! — прокричал Дамблдор. Изабелла увидела, что у всех учителей застыли на лицах непонятные улыбки. Дамблдор встряхнул своей палочкой, словно прогонял севшую на ее конец муху. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова. — Каждый поет на свой любимый мотив, — сообщил Дамблдор. — Итак, начали! И весь зал заголосил: Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс, Научи нас хоть чему-нибудь. Молодых и старых, лысых и косматых, Возраст ведь не важен, а важна лишь суть. В наших головах сейчас гуляет ветер, В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух, Но для знаний место в них всегда найдется, Так что научи нас хоть чему-нибудь. Если что забудем, ты уж нам напомни, А если не знаем, ты нам объясни. Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс, А мы уж постараемся тебя не подвести. Каждый пел, как хотел, — кто тихо, кто громко, кто весело, кто грустно, кто медленно, кто быстро. Стол Слизеринв пел тихо, грустно и медлено. И естественно, все закончили петь в разное время. Все уже замолчали, а близнецы Уизли (Изабелла часто смотрела на них.) все еще продолжали петь школьный гимн — медленно и торжественно, словно похоронный марш. Дамблдор начал дирижировать, взмахивая своей палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал громче всех. — О, музыка! — воскликнул он, вытирая глаза: похоже, Дамблдор прослезился от умиления. — Ее волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью — марш! Первокурсники, возглавляемые Девочкой, прошли мимо еще болтающих за своими столами старшекурсников, вышли из Большого зала и поднялись вверх по мраморной лестнице. Ноги Изабеллы снова налились свинцом, только уже не от волнения, а от усталости и сытости. Она был очень сонной и даже не удивлялась тому, что люди, изображенные на развешанных в коридорах портретах, перешептываются между собой и показывают на первокурсников пальцами. Многие уже мёрзли, ничего удивительного! Подземелье ведь! Но Изабелла не мёрзла, ей казалось что ей даже нравился этот холод. И восприняла как само собой разумеющееся то, что та девочка дважды проводил их сквозь потайные двери — одна пряталась за раздвижными панелями, а вторая скрывалась за свисающим с потолка длинным гобеленом. Зевая и с трудом передвигая ноги, они поднимались то по одной лестнице, то по другой. Изабелла не переставала спрашивать себя, когда же они доберутся до цели и тут Девочка вдруг остановился перед стенкой. Там был портрет пожилого мужчины лет 60-75, он был с медальоном на которой была нарисована змея. Портрет осмотрел всех первокурсников холодным взглядом и остонавился на Изабелле, он смягчил взгляд, даже улыбнулся краем рта. Первокурсники стали перешёптываться. — Попрошу тишины. — Мягким голосом сказала девочка которая вела их сюда. Все моментально стихли. — Пароль? — строго спросил мучжина. — Страшный Василиск, — ответила Лина Трэверс, староста факультета Слизерина и портрет отъехал в сторону, открыв круглую дыру в стене. Перед тем как портрет отъехал, мужчина снова мягко посмотрел на Изабеллу улыбнувшись краем рта. Все пробрались сквозь портрета. Квадратная холодная Общая гостиная Слизерина была заставлена глубокими жёсткими креслами и диванами. Девочка показала девочкам дверь в их спальню, мальчики вошли в другую дверь. Они спустились вниз по лестнице — и, наконец, оказались в спальне. Здесь стояли пять больших кроватей с пологами на четырех столбиках, закрытые темно-зелёными бархатными шторами. Постели уже были постелены. Все оказались слишком утомлены, чтобы еще о чем-то разговаривать, поэтому молча натянули свои пижамы и забрались на кровати. Наверное, странный сон, приснившийся Изабелле, объяснялся тем, что она слишком устала. Сон Маленькая Изабелла седела в комнате с ковром и играла в игрушки вдруг к ней задыхаясь прибегает шатен с белыми глазами и с ужасом смотрит назад, к нему кто-то бежит. Шатен с белыми глазами кричит: — ЛИЛИ! Бери ребёнка и телепортируйся с ребёнком в город! Сон резко оборвался.