письмо тому, кто учит признаки романтизма

письмо тому, кто учит признаки романтизма. ты из тех, кто всегда будет мнить себя печориным, хотя де-факто — дотянись хотя бы до его двойника. в импульсивности поступков вы, по крайней мере, сходитесь. да, у тебя небрежно растрепанные кудри, вызывающие у каждой второй мечтательницы желание их сравнить с лучиками солнца или лепестками подсолнуха, пробивающаяся наружу, как дитя зрелости, щетина, широкие плечи, рост выше многих девичьих ожиданий. бьюсь об заклад, ты ещё ведешь дневники, где посвящаешь закаты, приливы, отливы своим чувствам и немного эпитетов хорошенькой однокласснице. однако ты несомненно воспеваешь длину юбок и округлость бёдер, выделяя для них целые абзацы, и прикрываешься «помутненным разумом». как не поймёшь? в тебе только и есть что разумное, расчетливое, отталкивающее и тем не менее привлекающее нутро. почему ты так чураешься геометрии и физики? может, заняться твоей (проф)ориентацией, как ты занимаешься дискредитацией моего мнения на уроках литературы? только я, не строя иллюзий, осознаю, что твой эмоциональный интеллект могла бы удержать зубочистка и даже не затрещать. мне от этого личностного аспекта ни горячо, ни холодно — как-то изучил пару источников, где было указано, что ни у всех людей есть возможность испытывать яркие чувства продолжительное количество времени. в общем-то, мир, толерантность, понимание. культ пресловутого разнообразия. ты не особенный. твои отношения для меня сродни тем моментам, когда ты с одухотворенной гримасой провидца встаешь у доски и зачитываешь ахматову, да так, что в классе становится неуютно, а после, под град учительских похвал, садишься на место, даёшь самому громкому из друзей звонкую пять и довольно улыбаешься. всё следом идущее абсолютно идентично расставаниям, вокруг которых наводят слишком много шума — какая-нибудь из сверстниц цепляется ладонью за грудь. извиняюсь, за сердце. а другая открывает диалог с тобой в телеграмме. найдётся ли у неё чёрная вуаль? мне больше любопытно, как ты умудряешься сохранять образ школьного светила. как вижу, довольно-таки муторно? тебя зовут на конкурсы, олимпиады, театральные постановки, доверяют нести первоклассницу, лучезарно звенящую колокольчиком прямо в угрюмые лица толпы (первого сентября редко бывает хорошая погода, не так ли?). ты играешь на гитаре, исполняешь высоцкого на мероприятиях в актовом зале, вызываешься помочь с рассадой в кабинете биологии. ты безотказен — но далеко не только в сторону обязанностей местного любимчика. прошлая неделя. пятница. не поверишь, я тогда почувствовал, как твой взгляд касался моей шеи, окованной в обыкновенный, эластичный чокер, за который мне выпал шанс побывать у директорского стола и получить от тебя краткую рецензию в кафельно-унитазной переговорной. что было меж твоих зубов? запамятовал. сигарета, предложение поцеловаться или без интереса сказанное «пидор на пару со своим дружком»? или всё разом? сам-то помнишь? или мои губы подорвали с подмостков твоего ума последние декорации рационального мышления? я вот до сих пор ощущаю, как мозолистые пальцы смыкаются на горле в удушающем захвате, словно пытаясь вытравить необходимую правду вместе с душой, как грубой, рваной вольности подчиняется каждая часть тела, оккупированная минами из предательских гормонов, как ключицы заливаются жгучим румянцем, шипящими ругательствами и потом с горячего лба. олег, наверное, уже подустал слушать стоны с соседней кровати. за сим — кончаю. и давай я напоследок ещё чуть-чуть почешу за ушком твоё воспалившееся эго — с волковым были одни невинные, пробные объятья губами. дружба с ним оказалась важнее. знаешь, что, кстати, смешно? я принимаю тебя лучше тебя самого, а ты даже не осмелишься ответить на грёбанное послание. p.s. а мои бёдра ты как описал? надеюсь, левой рукой. p.s.s. сложно было отговаривать приятелей от разбирательств со мной? p.s.s.s. метафоры кривые, но они не хуже, чем твои угрозы расквасить мне нос.