джерард жалеет о двух вещах: о том, что закинуться сейчас попросту нечем, и о том, мама воспитала в нём понятие «чести». минуту он усердно шарился по карманам формы в поисках сигарет и зажигалки, а всего час назад — наблюдал за обстрелом проигравших. [au «игра в кальмара» — где фрэнк и джерард участники игры.]

просматривая совместные кадры, джихун порой думает, что друг и правда гений в махинациях с разумом. иначе как объяснить мгновенно возникающее отвращение к любому человеку, не дотягивающему до идеализированного образа?

— проводишь меня до дома? — хёнун смотрит с плохо скрываемой надеждой, отчего пересыхает в горле. — у меня есть выбор? — я могу проводить тебя. мне не принципиально. [au первый сезон — где ханыль отвечает на каверзный вопрос хёнуна и между ними завязываются своеобразные договорные отношения.]

на отшибе пенсильвании, посреди лесной чащи фрэнк напарывается на столпы совершенно нереалистичных клише. зверское убийство черлидерши, перепуганные взрослые и, конечно же, неравнодушные подростки, лезущие в гущу событий. звучит как начало слащавого фэнтези, над которым прикольно провести досуг ради хохмы, но не в котором хочется участвовать и тем более занимать центровую позицию. [au «хемлок гроув» — где джерард — роман годфри, а фрэнк — питер руманчек.]

— а ты любишь себя, рю? — а? — большие глаза мигают в смятении, словно никакого воодушевляющего монолога не было вовсе. — к чему ты спрашиваешь, шики? даже не знаю, что тебе ответить! рю не знает, любит он ли себя, но точно не парится по пустякам. тебе нужно брать с него пример! будешь конфету?