(с)Нежный эльф

      Аня Нового года не любила от слова «совсем». Не сложилось у неё с этим праздником ещё в детстве, когда все девочки приходили на утренник в детском саду в невесомых костюмах снежинок, а ей, маленькой-пухленькой, но прекрасно запоминающей целые куски текста, доставалась роль говорящего «символа года». И ладно бы ещё кого приличного, типа дракона или тигра её дошкольное детство краем зацепило!       Нет: как специально, подряд шли годы лошади, овцы и обезьяны.       Ох, эта проклятущая обезьяна! Сколько слёз было пролито из-за дурацкого костюма и намертво приклеившейся, даже с ней в школу выпустившейся клички «Анка-обезьянка»! Не особо оригинально, зато обидно и на долгие годы.       Когда «обезьянка» резко похудела и похорошела к концу девятого класса, кличка… Нет, дорогой Читатель, и вовсе не отпала, как рудиментарный орган-хвост! Просто теперь из орудия уничижения кличка превратилась… в способ привлечения девичьего внимания.       Мальчишки такие мальчишки! Что с них, пубертатно-недоразвитых, взять!       Аня и не брала. В смысле, игнорировала изводивших её горе-ухажёров, давно и успешно научившись прятаться за книжной обложкой.       Читала Аня много, запоем, как приучила себя читать ещё в раннем детстве.       Что именно девочка в девятом классе читать будет? Ой, да всё, что под руку попадалось!       Но особенно отличница-Анечка любила фэнтези. Ах, эти сказочные миры Толкина и Мартина, Льюиса, Пратчетта и Кэрролла! Как они бередили душу, как манили своими чернильными приключениями, как тревожили запахами книжной пыли и типографской краски! Аня представляла себя попеременно принцессами, ждущими избавления в высоких башнях, и принцами, вступающими в жестокую схватку с некромантами; Аня была всеми сразу – и мечтательными эльфами, и практичными гномами. Пару раз даже представляла себя драконом – это когда мальчишки особо доставали…       Сегодняшняя Анна Сергеевна тридцати семи лет вспоминала себя-тогдашнюю с кривой, вовсе невесёлой усмешкой на идеальной формы губах, покрытых любимой Chanel.       Почему с усмешкой, ещё и невесёлой? Вроде как поводов для печали никаких: всё есть, загородный дом и новомодный лофт в центре, налаженный бизнес и вера (чудо! чудо в российской действительности!) в стабильное будущее. А, всё ж, чего-то да хотелось: то ли замуж, то ли пирожка с капустой.       Нет, нет и нет.       С замужеством у Анны Сергеевны не сложилось, и тут прозорливый Читатель, должно быть, уже определился с банальным диагнозом «горе от ума». Может и так. Но Анна Сергеевна предпочитала думать, что этот-то выбор был осознанным и детально просчитанным: бизнес с гипотетическим супругом, который не продержался бы (Анна Сергеевна себя знает, Анна Сергеевна дело говорит!) и года, делить вовсе не хотелось. А, не дай бог, дети пойдут… Тогда сам дьявол, будь он у тебя в адвокатах, с отечественной ювенальной юстицией не сладит! И что тогда? Правильно: откупные от недоотца и, опять же, попиленный бизнес.       Постель Анна Сергеевна с делами предпочитала не смешивать. И в сердце к себе, как и в загородный дом, никого не пускала. Для мужчин, с которыми она время от времени встречалась, имелся тот самый казённо-пустой, выбеленный современными новомодными дизайнерами до уровня хирургического бокса безлико-роскошный лофт.       В городе Анна Сергеевна брала то, что хотела, так, как хотела, по правилам своим и только своим.       За городом Анна Сергеевна отдыхала, снимая крепкую броню бизнес-леди и зализывая раны в так и не загрубевшей женской душе.       А Новый год… Банально, но в богоспасаемом Отечестве, слепо копирующем другие западные традиции, Новый год был и оставался традиционно семейным праздником. Нет, конечно, её звали в гости, приглашали даже улететь на другой конец света друзья, партнёры по бизнесу и по постели, но Аня упорно отметала все приглашения, запираясь декабрьскими вечерами в своём доме за высоким забором, одиноко возвышающемся стеклянной громадиной в сосновом бору.       Было б желание – в каком-нибудь столичном баре можно было найти себе развлечение на любой вкус и кошелёк. Но, но…       Много всяких «но» накопилось, выработалось многолетней размеренной привычкой. Поэтому всегда одна, в доме, в обнимку с очередной книжной фэнтези-вселенной.       Звучит, вроде, и неплохо, но от тоски иной раз просто выть хотелось.       О, Анна Сергеевна выть не собиралась, не в её характере действие! Зато дружно выл и, поскуливая, робко просил пощады весь коллектив головного офиса – уверяю, Читатель бы тоже практиковал все эти звуки, если бы пришлось работать двойные смены вплоть до последнего вечера декабря! Ну, Анна Сергеевна тоже человек, чтобы про неё не думали обозлённые трудящиеся, – рабочий день был, так уж и быть, сокращён на один час.       Итак, двадцать второго декабря Анна Сергеевна, упорно не признающая водителей, выводила свой белоснежный «Мерседес» из подземного паркинга офисного здания уже в сумерках, под настоящий предновогодний снегопад.       Огромные пушистые снежинки картинно-медленно вальсировали в жёлтом свете фонарей, налипали на лобовое стекло, обращаясь в капельки от соприкосновения с подогреваемой поверхностью.       Дороги замерли в мёртвой пробке. Весьма предсказуемо, хмыкнула про себя Анна Сергеевна. Конечно, снег, да в декабре – экий сюрприз для российских коммунальщиков!       Ловко подрезав замешкавшийся на перекрёстке внедорожник, Аня нырнула в боковую улицу.       Город она знала хорошо. Козьи тропы, помогающие хотя бы частично объехать километровые пробки, были изъезжены вдоль и поперёк, и никакой снегопад не остановил бы её, продвигающуюся в своём немецком танке к намеченной цели.       Зато остановило тело, вывалившееся непонятно как и откуда прямо на проезжую часть.       Кажется, даже видеорегистратор вздрогнул от колоритной тирады, которой разразилась Анна Сергеевна. Но тормозного пути «мерса», затанцевавшего в свежем снегу, всё же хватило, а других машин в этом узком проулке по счастью не наблюдалось.       Тело раскинулось во всю ширину доступной дороги и не подавало никаких признаков жизни.       Нет, выходить из машины Анна Сергеевна не собиралась – ха, дуру нашли! Явно же подстава! Так, вытянуть из Louis Vuitton телефончик, набрать Иваныча – начальника охраны. Пусть со своими архаровцами прилетает и убирает этого «лежачего полицейского» нафиг.       Но последнее «яблоко» отказывалось… видеть сеть.       Анечка удивлённо моргнула – такого она, привыкшая с помощью одного звонка решать любые проблемы, уже и не помнила. Да ладно, что за фокусы?       Но Анна Сергеевна не была бы тем, кем она была – а была она ого-го кем! – если бы пасовала перед трудностями. Поэтому, потянувшись и достав из-под пассажирского сиденья монтировку, крепко сжала её в замшевой перчатке от Hermès, запахнулась в невесомое соболье манто и, распахнув дверцу, бесстрашно спрыгнула в быстро растущий сугроб.