(с)Нежный эльф

      Анне Сергеевне было тревожно, да. Прямо как в две тысяча седьмом, когда только-только начатое дело пытался отжать нарисовавшийся, словно прямо из девяностых, Миша-крыша.       Ничего, отбились.       И сейчас отобьёмся!       Посреди дороги лежал, раскинув руки, очень высокий, прямой и тонкий, словно хлыст, человек. Мужчина. Это Аня, потыкавшая монтировкой безжизненное тело, почившее лицом в сугроб, поняла сразу, даже невзирая на рассыпавшиеся по снегу и почти сливающиеся с ним по цвету длинные белые волосы – парик, как решила женщина.       Одежда на мужчине была на редкость странная: для зимы, для России, да вообще для всего! Нет, мода мужская столичная, конечно, последние годы из крайности в крайность впадает – вот вспомните хотя бы эти безобразные штаны «с мотнёй» или коротенькие брючки в облипочку и вечно отмороженные голые щиколотки. Но чтоб до такого дойти…       Мужчина был облачён – другого слова Аня не подобрала – в тяжёлые шёлковые рясу и платье (!). Вздохнув и закатив глаза – скоро во всей столице не останется ни одного натурала! – Анна Сергеевна пригляделась и поддела монтировкой край «юбки» – ага, длинные замшевые сапоги (итальянцы, что ли, шили? красивые!), заправленные в них замшевые брюки тоже имелись.       В голове словно включили лампочку.       Мысленно представив себе район, который знала неплохо, Анна Сергеевна даже прищёлкнула пальцами – бинго! Так и есть: на соседней улице расположен готический бар, с периодичностью раз в месяц устраивающий тематические вечера для фанатов той или иной саги или франшизы. Откуда у бизнес-вуман такие познания, спросит Читатель? Ну, скажем так, иногда Анна Сергеевна, начитавшись или насмотревшись, впадала в особое настроение, когда хотелось… чего-нибудь эдакого. А хоть бы и мальчика-эльфа, которому строго-настрого запрещалось снимать парик и отлеплять остроконечные уши!       Вот, видимо, долговязый хлыщ в халате был как раз из таких, ударенных на всю голову сразу тремя томами «Властелина колец».       Но если на вопрос «откуда?» ответ нашёлся довольно скоро, то на вопрос «и что дальше?» ответа по прежнему не было. Как, скажите на милость, хрупкой женщине в соболях транспортировать с дороги бездыханное двухметровое тело?       Поозиравшись по сторонам в надежде увидеть хоть какого прохожего, а хоть бы и бомжа, Анна сердито притопнула ногой в замшевых Gucci. Нет уж, дудки! Планы она из-за какого-то фаната-алкаша менять не собирается. Бизнес подняла – и эту шпалу двухметровую поднимет!       Ухватившись за рукав халата, с удивлением нащупав под ним вполне себе стальной бицепс, Анна Сергеевна, вкопавшись каблуками в снег и ощутив под ним прочный асфальт, подсогнула колени и, крякнув от усилия, потянула.       Тело сдвинулось на пару сантиметров, а поясница отдала взрывом боли.       — Ах, ты ж, скотина тяжёлая! – возмутилась Анна Сергеевна, потирая поясницу.       «Скотина», тем временем, потревоженная её манипуляциями, застонала и с усилием перекатилась с живота на спину.       Анна Сергеевна задохнулась от восхищения.       У её ног, в грязном московском сугробе возлежал (и опять другого слова не подобралось!) самый красивый мужчина из виденных. А уж запас «виденных» (и потроганных) разнообразных мужских красот у Анечки имелся!       Правильные, хоть и резковатые черты лица, вздёрнутые уголки идеально очерченных губ, густые чёрные брови вразлёт, мраморная гладкость кожи, однако подпорченной длительным соприкосновением с сугробом.       Анна Сергеевна ещё раз вздохнула, сглотнула, прикинув, что мужчина – точно манекенщик, подрабатывающий на костюмированной вечеринке.       Потом, отчаянно пытаясь собрать в кучку разбегающиеся мысли, отлипла взглядом от лица красавца, беспорядочно выхватывая детали – вышивка на рясе (камзоле!) вычурная и наверняка не машинная, сапоги из добротной мягкой замши, волосы удерживает блеснувший в свете фар её «мерса» тонкий венец, на длинных пальцах – кольца-солитеры…       Анна Сергеевна, по-мужски опустившись на корточки, даже присвистнула: и венец, и кольца были самыми настоящими. В смысле, никакой заводской штамповки, ручная работа какого-то кустарного мастера-ювелира, вполне возможно, что ещё и антикварные. Уж Анечка-то, как и положено в её возрасте и при материальном достатке, в драгоценностях разбиралась. Манекенщик из сугроба был либо подпольным миллионером (всех «не подпольных» Анна Сергеевна знала лично), либо только что ограбил Алмазный фонд, решив, на радостях, вздремнуть в сугробе.       Пока Аня пыталась определить место странного «подкидыша» в иерархии столичного бомонда, тот издал полувздох-полустон, приподнявшись на локтях. Длинные чёрные ресницы затрепетали, а потом глаза распахнулись, и Анна Сергеевна чуть не опрокинулась на пятую точку.       Таких глаз она не видела ни-ког-да.       Просто потому что таких глаз не могло случиться ни у окружающих её дельцов и бизнес-воротил, ни у менеджеров, ни у охранников, ни у барменов, ни… Таких глаз не встречается у людей, подбил баланс аналитический мозг Анны Сергеевны. Два чистейшей воды, бесценных голубых алмаза заглянули во вполне обычные, человеческие глаза Ани, челюсть которой непроизвольно ползла вниз.       Взглянули и снова спрятались в тени густых ресниц.       Мужчина опять застонал, и этот стон для Анны Сергеевны стал сигналом к действию.       Вскочив на ноги, сунувшись под мышку страдальца, Аня уже не заботилась о сохранности ни манто, ни сапог.       — Давай, мой хороший, давай, только больше не отключайся, слышишь? Я одна не смогу. Шажок, вот, ещё один… – приговаривала Анна Сергеевна, фактически взвалив на хрупкие плечи вес здорового мужика. И – о чудо! – удалось сначала поднять, а потом и довести-дотолкать всю эту совершенно неустойчивую, тяжеленную, но такую великолепную конструкцию до пассажирской двери машины.       Погрузив тело, Анна Сергеевна захлопнула дверцу и притормозила – но лишь на секунду. Нет, вопросы типа «и нафига?» не смущали своими каверзными ответами – если бы на них вообще можно было ответить. За годы, которые были потрачены на строительство своего дела, она давно усвоила главный принцип: «дают – бери, бьют – беги». «Бить» её в данный момент, кажется, никто не собирался, а если б даже и собрался – монтировочку Аня предусмотрительно подобрала и намеревалась в дальнейшем держать под рукой. А вот «давать»… В конце концов, такие красавцы на дорогах не валяются, а если и валяются, так недолго – всё равно какая-нибудь да подберёт, и ещё не факт, что эта «какая-нибудь» окажется с такими же чистыми намерениями, как у неё.       Что намерения Анны Сергеевны были чистыми и, даже, в некоторой степени, альтруистическими – это, как ни странно, больше правда, чем отговорка для совести. Обеспеченный красавец-манекенщик в лучшем случае бы просто замёрз в безлюдном проулке в зимнюю ночь. А в худшем… Ну, дорогой Читатель, проявите воображение, что может случиться с человеком в такой ситуации?       Вот то-то же!       Вскарабкавшись на водительское место, Анна Сергеевна, демонстративно пристроив монтировку на коленях, бдительно принюхалась.       Так и есть: от незнакомца отчётливо пахло не только незнакомым мужским парфюмом с терпкими нотами мёда, древесной смолы и каких-то сказочных цветов, но и, уже совершенно прозаично, алкогольными парами. Правда, не сказать, чтоб вот прям разило, как из рюмочной. И, опять же, пахло не водкой, а хорошим вином. Но Анна Сергеевна всё равно подобного допинга не понимала и не одобряла, так что в мысленную копилочку был добавлен ещё один жирнющий минус.       Вопрос о том, куда везти тело, вовсе не стоял. Развернув свой «мерин» в узком проулке так, что задний бампер едва разошёлся с кирпичной стеной, Анна Сергеевна, вырулив из подворотни, вновь уверенно влилась в поток машин.