(с)Нежный эльф

      В городе Анну Сергеевну встретили всё те же. То есть пробки, не чищенные коммунальщиками улицы и скучный, серый, вовсе не сказочный снегопад.       Офис гудел и жужжал, словно улей: конечно, строгая хозяйка, пробки уважительным поводом для опозданий не считающая (святотатство! это ж типичная московская отговорка!), сама неизвестно по какой причине на рабочем месте в просторном кабинете отсутствовала. Даже всезнающая секретарша-Оленька, охранявшая, как дракон размера «эсочка», дубовые двери кабинета, растерянно разводила руками и, хлопая ресницами, отговаривалась от страждущих срочно лицезреть Анну Сергеевну дежурной фразой: «Начальство не опаздывает, начальство задерживается!»       Скинув манто на вовремя подставленные руки Оленьки, Анна Сергеевна торнадо пронеслась по офису, ворвавшись в свой кабинет. Щёлкнула пару кнопочек на панели, призывая, точно демона из преисподней, в свою цитадель Иваныча – начальника охраны, отставного подполковника, методично закалённого до стального блеска сначала Афганом, а потом и Чечнёй.       Кроме явных и несомненных достоинств, вроде солидного боевого опыта и неисчерпаемого запаса скабрёзностей, имелся у поджарого, словно старый волк, Иваныча особый талант: любого человечка обросший полезными связями и знакомствами начальник охраны мог хоть из-под земли достать и на блюдечке с голубой каёмочкой своей работодательнице подать. За то и был десять лет назад переманен-перекуплен у всё того же незабвенного Миши-крыши, вместе с Иванычем так неосмотрительно потерявшим и своё криминальное влияние.       Скупо, в паре предложений обрисовав Иванычу задачу (неженатый вояка бабского многословия не понимал и не любил), Анна Сергеевна скинула тому фото психа (а как же! накануне втихаря сделала – как знала!) и отпустила волка след искать.       Следующим пунктом шла работа.       Дел со вчерашнего дня накопилось порядком (конец года, всё же!), и, переделав срочные и переложив менее срочные на начальников отделов, от такого доверия обалдевших, Анна Сергеевна, оставив позади удивлённо помаргивающую Оленьку, снова оказалась за рулём.       Путь её, по странному совпадению, лежал в тот же район, где накануне вечером состоялась памятная встреча в подворотне.       Яков Натанович был ювелиром в пятом поколении. И лучше старикана, словно вышедшего из бородатого анекдота про народ Моисея, никто не разбирался в драгоценных камнях и металлах.       — Анечка, детонька, как Ваше ничего? – привычно распахнув объятия, зачастил дядя Яша, сгребая Анну Сергеевну, которая была выше старика на голову, в крепкие объятия и утыкаясь лицом куда-то в район скрытой Шанелью груди.       — Ничего! – также привычно, наклоняясь и лобызая морщинистые щёки ювелира, ответила Анна Сергеевна.       Традиционный обмен любезностями состоялся, а, значит, можно было переходить к делу.       — Яков Натанович, взгляните-ка вот на эту вещицу! – Аня сняла с указательного пальца, на котором и проносила его полдня, увесистое ветвистое кольцо, подаренное щедрым гостем «за постой».       Яша, посмеиваясь, покивал, по-стариковски пошаркал ногами до стола, пристроил «глаз ювелира» на положенное ему место, доукомплектовавшись для порядку ещё и лупой.       — Детонька, неужто ЯковНатаныча на другого еврейского поца променяли? У кого-то цацку сомнительную прикупили, а смотреть кто будет? Конечно же, дядя Яша! – приговаривал ювелир, поворачивая кольцо в ловких пальцах.       Но вся типичная стариковская игривость прошла в одночасье, когда он сначала плотнее перехватил колечко, потом, выудив из стола ещё несколько луп и какие-то специальные инструменты, аккуратно поковырял тут, посмотрел там…       И, стянув с головы «глаз», ошалело уставился цепкими глазками на Аню.       — Как? Откуда? – хотя и было похоже, что старик и не ждёт от неё ответа, но сердце Анны Сергеевны, почему-то, забилось чаще.       Яков Натанович же, кажется, и вовсе позабыв о гостье, всё бормотал себе под нос, вновь вернувшись к рассматриванию кольца:       — Старинная эльфийская работа… это ж мифрил, Ауле меня за пятку! Колдовство… здесь… Здесь?       Осознав, что вопросы к старику растут в геометрической прогрессии, Анна Сергеевна набрала побольше воздуха в грудь и начала допрос с пристрастием…       Через час времени, или пару чашек крепкого кофе (без коньяка – она сознательный водитель!) спустя, Аня с гудящей головой и с нафиг сбитым мироощущением покинула крошечную ювелирную мастерскую (только для своих, клиенты дяди Яши предпочитали анонимность).       Хотя, какой же почтенный старец теперь «дядя»? Самый настоящий потомок гордых гномов, тех самых, что из рода Дурина.       Гном-еврей, да-а…       Мифриловое кольцо оплетало палец, и, казалось, было единственной ниточкой, связывающей реал и фантазию, или удерживающей Анну Сергеевну от сдвига по фазе.       Эльф в её загородном доме был самый всамделишный. Трандуил Ороферион, эльфийский колдун – властитель сумеречного Лихолесья. На минуточку, папа Леголаса, после знакомства с которым в кинотрилогии Питера Джексона и началась любовь Ани к мальчикам, косплеящим эльфов.       В сумочке, брошенной на пассажирском сиденье «мерина», завибрировал телефон. Анна Сергеевна потянулась, глянув на экран – так и есть, Иваныч. И уже совсем не удивилась, услышав, как старый волк сбивчиво и растерянно объясняет, что и сам не понимает, как такое вообще возможно: ну не было человечка с фото ни в базах ФСБ, ни в архивах КГБ, ни в сводках МЧС, ДПС и иже с ними!       Когда же начальник охраны с азартом заявил, что всё равно из-под земли инфу про засекреченного засранца добудет, Аня твёрдо дала отбой: ей-то и так уже многое про «засланца» с буквой «р» было понятно.       А непонятное она самолично дома выспросит.       За городом снегопад ещё усилился. Но, как всегда, когда бетонные многоэтажки по сторонам шоссе сменялись деревьями, это уже была совсем другая история: что-то из детства, того самого, где Нового года ждёшь и в Деда Мороза веришь истово, всем сердцем надеясь на чудо. И хочется ехать, куда глаза глядят, горланя: «И уносят меня, и уносят меня в звенящую снежную даль, три белых коня, три белых коня, декабрь, январь и февраль!»       Подъезжая к коттеджу, Аня не то, что не пела, но уже просто вся извелась от нетерпения. Что там, как? Охрана на въезде бдительно отчиталась: всё в порядке, объезжали посёлок по расписанию, сигналов из дома не поступало, никто подведомственную территорию не покидал.       Анна Сергеевна облегчённо выдохнула.       Оказывается, всё это время, судорожно сжимая баранку и давя на газ, она боялась, что, вот, вернётся домой – а нет эльфа. Нет, и никогда не было! Только Альма пальцем у виска покрутит (ну, это ж интернациональный жест!), да на собакевича, изгрызшего очередную пару туфель, в сердцах нажалуется.       Филиппинка привычно хлопотала по хозяйству – натирала что-то, чистила.       Ни Торина, ни Трандуила Ороферовича нигде не наблюдалось.       — Where’s he?– с порога накинулась на домоправительницу Аня.       Альма, улыбаясь, указала пульверизатором с каким-то чистящим средством в сторону панорамных окон, за которыми расположился участок леса Анны Сергеевны.       — Havin’ a walk in the wood, ma’am!       Сменить сапоги на каблуке на практичные и тёплые валенки – вот и всё, что Анна Сергеевна, торопящаяся на встречу с прекрасным (нет, не принцем! королём!) эльфом, удосужилась сделать. Выскочила наружу через стеклянную дверь оранжереи – и остановилась, озадаченная. Просто на снегу, петляя, отчётливо виднелись следы собачьих лап – но никаких тебе человечьих. Или эльфийских.       Не мог же снег всё завалить?       Впереди послышался жизнерадостный собачий лай, и Аню, бившуюся над загадкой похлеще тайны перевала Дятлова, чуть не снёс подпрыгивающий на волне щенячьей радости хаски. Отбившись от липких собачьих поцелуев, хозяйка уцепилась за ошейник.       — Давай, Торин, хороший мальчик! Покажи мне, где долговязый дядя спрятался?       Еле поспевая за, кажется, понявшим команду псом, женщина, провалившаяся в не чищенный снег чуть не по колено, понеслась вперёд.       Трандуил замер под вековой сосной, закрыв глаза и приложив обе ладони к величественному стволу. Давешняя мантия, принятая неподготовленным рассудком женщины за халат или рясу, выстиранная и выглаженная заботливой Альмой, тяжёлыми складками серебра спадала на снег, на поверхности которого, не ломая даже верхней тонкой корочки, эльфийских владыка удерживался совершенно непостижимым образом!       Хотя, как там у Толкина? Могут смотреть на солнце, не щурясь, и ходить по снегу, не оставляя следов. Не то что мы, корявые человечки!       — Это Росгобел, но другой… Немыслимо старше и почти мёртвый, я едва слышу его песнь! – словно разговаривая сам с собой, провозгласил король. Между тем, было совершенно ясно, что пыхтящих и отдувающихся гостей он своими остроконечными ушами услышал задолго до их (не ушей, а гостей, конечно!) появления.       — Ты… Вы… И в самом деле Король Трандуил, да? – скорее не спросила – утвердила Анна Сергеевна все вставшие, наконец, на место кусочки пазла.       — Можешь обращаться ко мне, как и раньше, на «ты», – дозволил Трандуил. – Раз мы с тобой встретились здесь, на иной складке Арды – то, должно быть, глубинный замысел Илуватара, смысл которого до времени сокрыт даже от меня.       За спиной послышалось знакомое стариковское покашливание, и родной голос пропавшего куда-то, и снова так вовремя объявившегося Деды Рады уточнил:       — Если он, этот самый смысл, вообще имеется! Доброго тебе здоровьечка, владыка Эрин Ласгален!