Реальность Джеймса

Войдя через входную дверь в дом, он остановился. Действительно ли он хотел это сделать? Сможет ли с этим справиться? Ему хочется верить, что он справиться с этим без слез. Он сделал шаг в дом и оказался в коридоре. Справа от него была кухня с разбитыми тарелками на полу и опрокинутыми стульями. Как будто драка произошла прямо перед началом ужина. Он почувствовал слезы на глазах, когда взглянул на детский стульчик, лежащий на земле. Пряжки были наполовину расстегнуты, как будто боявшаяся мать пыталась вытащить ребенка из него как можно быстрее. На плите все еще стояли кастрюли, в раковине — тарелки, а в холодильнике — еда. На столе стояла коробка из-под сока, опрокинутая набок, рядом с ней стояли две разбитые чашки и детская бутылочка, наполненная сухим вонючим старым молоком. Он отвернулся от этого зрелища и посмотрел на комнату справа от себя. Это была гостиная. Гостиная выглядела лучше, чем кухня. Там было пыльно и грязно. Так же, как и остальная часть дома. Без сомнения, потому что его не чистили четырнадцать лет. На стенах и полу виднелись следы ожогов. Здесь произошла драка. Он вышел из комнаты и пошел дальше по коридору. На стенах коридора были следы взрыва. Он провел пальцем по одному из них, пытаясь представить, как уклоняется от него. Потряс головой, чтобы прояснить ее, и снова пошел по коридору. Он начал было подниматься по лестнице, но остановился. Осмотрел коридор с ничего не выражающим лицом, прежде чем оглянуться на лестницу. Он знал, что комнаты дальше по коридору будут такими же, как и раньше. Внизу ничего не произошло, но, с другой стороны, наверху… Вернувшись назад начал подниматься по лестнице. Дерево под ногами скрипнуло, и он на мгновение испугался, что лестница не выдержит веса, но благополучно добрался до верхней ступеньки. Оказавшись наверху, он направился в комнату в конце коридора. Остановился у последней двери справа. Он знал, что там внутри. Он знал, что, как только он откроет эту дверь, то не выйдет отсюда без слез, потому что это была комната, в которой умерла его семья. Где Волдеморт разорвал его семью на части. Где его жизнь изменилась навсегда. Он открыл дверь в детскую и осторожно вошел. Пол заскрипел под ним, когда он вошел в комнату. Комната выглядела так, словно ее уничтожил пожар. Черные стены и обгоревшая мебель заставили магглов поверить, что это правда. Боль волной ударила ему в сердце. Это была сильная боль, от которой он упал на колени. Он опустился на колени и заплакал. Сколько бы он не отдал, чтобы получить их обратно? Увидеть их и поговорить с ними? Рассказать им обо всем, что произошло, пока их не было? Обнять и поцеловать их на ночь и доброе утро? Чтобы…чтобы…еще одна волна слез скатилась по его лицу. Он скучал по ним. Так по ним соскучился. Он бы с радостью умер на их месте. Почему он не мог? Почему он этого не сделал? Он снова и снова бил кулаком по земле. Дерево треснуло, и его кулак начал кровоточить. Ему было все равно. Ему уже давно было все равно. Его внимание привлек черный предмет на полу. Он протянул руку и поднял его. Он стер черный уголь с головы предмета и обнаружил, что это плюшевый олененок. Он прижал игрушку к груди и заплакал. Шум доносился с нижней лестницы. Он знал, кто это был. Это был его лучший друг, Сириус Блэк. — Да ладно тебе. Нам пора идти, приятель. Не знаю, как ты, а я не хочу опаздывать на встречу. — заорал его голос на лестнице. Он встал с олененком в руках. Тихо и медленно вышел из комнаты. Он повернулся, чтобы в последний раз осмотреть комнату. — Джеймс! Джеймс! Приятель, поторопись. — Джеймс Поттер вздохнул, закрыл дверь детской и печально пошел по коридору к лестнице. Поттер добрался до лестницы и увидел Сириуса, ожидающего внизу. Он остановился наверху и обратился к нему. — Сириус, приятель, не мог бы ты хотя бы немного пожалеть меня. Я первый раз здесь с тех пор, как это произошло. — Лицо Сириуса стало серьезным. — Я знаю, Джеймс, но прошло четырнадцать лет. Тебе нужно двигаться дальше. — он сделал паузу, прежде чем сказать: — В любом случае, почему мы здесь после стольких лет? — Джеймс провел пальцами по волосам и направился вниз по лестнице, говоря далеким голосом: — Просто кое-что Петтигрю сказал мне в последний раз, когда мы ссорились. Он добрался до низа и встал перед ним. Сириус смотрел на него с грустью и гневом. — Я надеюсь, что эта крыса…- Сириус не смог закончить фразу, потому что в этот момент сверху донесся громкий грохот, за которым последовал болезненный громкий чудовищный вопль. Поттер и Блек бросили один испуганный взгляд друг на друга, прежде чем броситься вверх по лестнице. Джеймс все еще держал олененка, поднимаясь по ступенькам. Оказавшись наверху, они тихо и медленно двинулись туда, откуда доносился звук: в детскую. Они приготовили свои палочки. Сириус подошел к одной стороне двери, а Джеймс остался, с другой стороны. — На счет три. — прошептал Джеймс. Сириус кивнул головой в знак согласия. — Раз…два…- — ДЖЕЙМС! СИРИУС! Я ЗНАЮ, ЧТО ВЫ ЗДЕСЬ! ДАВАЙТЕ, ВЫ ДВОЕ! МЫ ОПАЗДЫВАЕМ НА ВСТРЕЧУ! — И Джеймс, и Сириус подскочили при звуке голоса Римуса, доносившегося снизу. Джеймс посмотрел в сторону лестницы, затем снова посмотрел на Сириуса. — Я пойду. Ты останешься здесь. Не входи без прикрытия. — прошептал он, прежде чем вернуться к ступенькам. Как только Джеймс скрылся из виду, Сириус прислонился к стене с палочкой наготове, на всякий случай. Он уставился на дверь. Что бы ни производило этот шум, оно, должно быть, уже ушло. Они потратили слишком много времени впустую. Внезапно Сириус услышал шум, доносившийся из комнаты. Это прозвучало как стон от боли. Кто-то все еще был там! Забыв, что сказал Джеймс, Сириус медленно поднял руку к дверной ручке и повернул ее. Внизу Джеймс объяснял Римусу, что случилось. — Я оставил Сириуса наверху. Он ждет, когда я вернусь. — Джеймс закончил. Римус к этому времени уже достал свою палочку. — Ты же знаешь, что, если он услышит что-то в комнате, он ворвется туда с тобой или без тебя. — — Я знаю. Я бы сделал то же самое… — — ДЖЕЙМС! РЕМУС! ПОДНИМАЙТЕСЬ СЮДА, БЫСТРО! - голос Сириуса прервал Джеймса. Люпин и Поттер бросились вверх по лестнице, Римус шел впереди. Люпин ворвался в детскую, когда увидел, что дверь уже открыта. Джеймс услышал, как Римус ахнул, войдя в комнату. Поттер посмотрел на середину комнаты, где Сириус стоял на коленях рядом с мальчиком. Римус стоял на коленях с другой стороны от него, применяя к мальчику какие-то исцеляющие заклинания. Все, что Джеймс мог видеть со своего места, — это копна растрепанных черных волос. — Кто он такой? С ним все в порядке? Как он сюда попал? — спросил он, подходя ближе. Сириус повернулся, чтобы взглянуть на Джеймса. — Я не знаю. — Джеймс к этому времени стоял позади Сириуса и хорошо видел мальчика. Он ахнул от удивления. Ему, должно быть, было лет четырнадцать-шестнадцать. Мальчик был очень похож на него, но на лбу у него был шрам в форме молнии. Не было никаких сомнений в том, что этот мальчик был Поттером, но Джеймс знал, что у него не было других живых родственников. — Он, возможно, один из «Пожирателей Смерти». — сказал Джеймс, звуча отстраненно. — Мы должны доставить его в больничное крыло. «Пожиратель Смерти» или нет, он тяжело ранен и нуждается в помощи. — Сказал Римус, вставая. — Сириус, ты сможешь поднять его? Я не очень хорошо себя чувствую со вчерашнего вечера. — Сириус кивнул головой и поднял мальчика на руки. «Мерлин, разве этот мальчик не ест? Он, должно быть, почти ничего не весит.» — Давайте доставим его в штаб-квартиру, и пусть Альбус осмотрит его, — сказал Римус, выходя из детской с палочкой наготове, чтобы использовать ее в случае необходимости. Джеймс не спускал глаз с мальчика, пока они выходили из дома, чтобы аппарировать в штаб-квартиру. Оказавшись в безопасности в доме Сириуса, Поттер немного расслабился. Если этот парень был «пожирателем смерти», то он не сможет причинить никому вреда в доме, полном членов Ордена. Мог бы попытаться, но это была бы бесполезная попытка. Римус пошел впереди Сириуса и Джеймса, чтобы сообщить членам Ордена о том, что произошло и почему они опоздали. — Давайте отнесем его в одну из спален. — предложил Джеймс, поднимаясь по лестнице. Он бросил взгляд на олененка, принадлежавшего Гарри, который все еще был у него в руке. — Думаю, я мог бы сохранить его в качестве напоминания. — Сириус сделал движение, чтобы последовать за ним, но стон мальчика в его руках остановил его. Джеймс услышал это. Он остановился на пятой ступеньке и повернулся с палочкой, готовый оглушить его, если он что-нибудь сделает. Сириус, однако, не обратил на него внимания. Он не сводил глаз с мальчика, которого держал на руках. Мальчишечьи глаза открылись, и Сириус с Джеймсом ахнули, увидев знакомые изумрудно-зеленые глаза. Мальчик смотрит на Сириуса мертвым взглядом. — Сириус, что случилось? — Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он все еще выглядел слабым и выглядел так, словно скоро снова потеряет сознание. Он снова открыл глаза. — Я думал… Я видел…как ты упал. Ты упал. Ты упал. — Голос становился все тише и тише с каждым словом, когда он снова отключился. Джеймс и Сириус уставились на ребенка в шоке и изумлении. Как, черт возьми, он узнал имя Сириуса? Они посмотрели друг на друга. — Это было что-то. — сказал Сириус, не зная, что сказать. — Да, кое-что. — Джеймс ответил далеким голосом. Дверь на кухню открылась, и вышел Римус, за ним Альбус и Поппи. Увидев мальчика на руках у Сириуса, Поппи немедленно приняла меры. У него болела голова. У него болело горло. У него болели глаза. Почти все в его теле болело. Боль, боль, боль и еще раз боль. Гарри Джеймс Поттер открывал один глаз за другим. Он сразу понял, где находится. Он находился в доме номер Двенадцать по площади Гриммо, штаб — квартире Ордена Феникса. В комнате Римуса, если быть точным. Почему он был в комнате Римуса, а не в своей собственной…или в лазарете? Гарри вздохнул. Он чувствовал себя слишком слабым, чтобы встать, но Сириус однажды сказал, что он был таким же упрямым, как и его отец, не просто так. Гарри сел на кровати. Вскоре он пожалел об этом, почувствовав, как у него гудит голова от боли. Дверь открылась, и вошла мадам Поппи Помфри. Глаза Гарри расширились. Он не знал, что она была в Ордене. Он мог бы поклясться, что она не принимала никакого участия в Ордене. — Мадам Помфри, я не знал, что вы в Ордене. — сказал он сквозь стиснутые зубы. Мерлин, у него болит голова! Мадам Помфри остановилась на полпути к кровати. Она выглядела удивленной и немного подозрительной по отношению к Гарри. Она проигнорировала его слова. — Ложитесь обратно, молодой человек. Я не допущу, чтобы кто-то, находящийся под моей опекой, больше болел, потому что он начал использовать ненужные и вредные движения. А теперь мне нужно осмотреть тебя. — осторожно спросила она. Гарри закатил глаза. — Ну же, мадам Помфри. Вы должны знать меня достаточно хорошо, чтобы знать, что я всегда использую, и я цитирую «ненужные и вредные движения». — Помфри казалась еще более осторожной и подозрительной по отношению к нему. Она достала свою палочку, но Гарри подумал, что она просто достает ее, чтобы наложить на него какие-то исцеляющие заклинания или что-то в этом роде. Не зная, что она достала его для собственной защиты. — Я не понимаю, о чем вы говорите, молодой человек. — Гарри выглядел смущенным. А кто бы не был? Как она могла не знать, о чем он говорит? Он всегда пренебрегал правилами, когда дело касалось больничного крыла. Мадам Помфри знала это. Внезапно в комнату с ухмылкой вошел Сириус. Он, казалось, не заметил, что Гарри встал. — Привет, медик. Я пришел сюда, чтобы защитить тебя, — сказал он, слегка подпрыгнув. — Сириус, что случилось? Я думал, ты упал. Я видел, как ты упал. — При звуке голоса Гарри Сириус повернулся к нему. — Что? — подозрительно спросил он. — Что там произошло, Бродяга? Я знаю, что видел, как ты упал. — повторил Гарри. При звуке прозвища Сириуса его глаза стали холодными, а лицо жестким. Помфри повернулась к нему. — Ты знаешь этого молодого человека, Блэк? Сириус начал качать головой. Гарри почувствовал, как отчаяние, печаль, шок и ужас обрушились на него, как кирпичная стена. — Что? — крикнул Гарри, прежде чем Помфри успела что-либо ответить. — Как ты мог НЕ знать меня, Сириус? Я ЗНАЮ, что ты меня знаешь. Ты мой крестный отец. — Если бы это было возможно, лицо Сириуса стало еще более жестким, а его глаза превратились в холодную темную яму. — Я не знаю тебя. У меня НЕТ крестника. — Гарри не мог поверить своим ушам. Случилось ли это с Сириусом и Помфри? Что происходит? — Да, ты знаешь, Сириус. Что с тобой не так? Я твой крестник, Гарри Джеймс Поттер, сын Джеймса и…- — НЕТ, ЭТО НЕ ТАК! Гарри умер в канун Хэллоуина в 1981 году. — яростно воскликнул Сириус. — Мистер Блэк, прекратите кричать на моего подопечного прямо сейчас, — нахмурилась Помфри. — Очевидно, что этот мальчик, похоже, знает больше, чем мы думали, но сейчас мне все равно. — Она продолжала хмуро смотреть на Сириуса, но Гарри заметил это. Как Сириус мог так себя вести? Почему он так себя вел? И что он имел в виду, говоря, что Гарри умер в канун Хэллоуина? Все знают, что Гарри выжил. Вот как он получил свое прозвище «-Мальчик-Который-Выжил». Гарри уставился на Сириуса с душевной болью. Блек уставился на него в ответ, игнорируя Помфри, с сердитым выражением на лице, которое быстро сменилось бесстрастным лицом. Внезапно Гарри, казалось, понял, что его голова все еще болит. Он снова опустился на кровать. — Мадам Помфри, я готов к осмотру, — сказал Гарри тем же отстраненным голосом, которым говорил Джеймс. И привлекло внимание Сириуса. Помфри подошла к кровати и, не говоря больше ни слова, начала осмотр. Сириус неловко стоял в стороне. — Я попрошу Римуса помочь тебе, Поппи. И сообщу Альбусу, что он… — Сириус кивнул головой в сторону Гарри. — …проснулся. — Он просто хотел выбраться из этой комнаты. Все, что угодно, лишь бы уберечь его от «Гарри Поттера», которым он притворяется. Сириус вышел в коридор, но держал в поле зрения внутреннюю часть комнаты. Он не хотел, чтобы этот «пожиратель смерти» нападал, когда он не смотрит. — Римус! -…Сделал паузу… — РЕМУС! — …Сделал паузу… — Мерлин, где он? РЕМУС, ИДИ СЮДА СЕЙЧАС ЖЕ! — — Мистер Блэк, прекратите кричать прямо сейчас! — Помфри нахмурилась. — Да, Сириус. Прекрати орать! — крикнул Джеймс с нижней ступеньки. — Вы тоже, мистер. — громко сказала Помфри. Джеймс проигнорировал ее. Сириус взглянул на тихого, странно тихого «пожирателя смерти» в комнате. Он не может поверить, что забыл, что Римус сегодня работал в том магловском книжном магазине. Затем Сириус посмотрел на Джеймса, который стоял у подножия лестницы. Как бы сильно он не хотел быть рядом с этим «пожирателем смерти», который говорил ему, что он «Гарри Поттер», его крестник, он не мог позволить Джеймсу войти сюда. Если Джеймс когда-нибудь узнает, что этот «пожиратель смерти» притворяется Гарри, он убьет его без раздумий. Джеймсу было очень больно, когда умерли его сын и жена. За целых два месяца он никому ничего не сказал и почти ничего не ел. Он никогда не улыбался и не смеялся. Он перестал шутить. Он даже зашел так далеко, что заперся в маленькой квартирке, которую снимал в то время. Наблюдая за ним, Сириус только что почувствовал еще большую боль. Сириус вздохнул, прежде чем ответить Джеймсу. — Ты сможешь пойти и сообщить Альбусу, что мальчик проснулся? — Джеймс издевательски отсалютовал ему. — Да, да, капитан. — Лицо Сириуса приняло насмешливую серьезность пиратского капитана. — Что ты все еще здесь делаешь? Убирайся с моих глаз, ты, щенок — Джеймс ухмыльнулся и пошел вызывать директора. Сириус задумался о том, как изменился Джеймс за последние четырнадцать лет. Им обоим, ему и Римусу, потребовалось по меньшей мере девять лет, чтобы привести Джеймса в какое-то шутливое настроение. Он больше не мог шутить, но Джеймс все равно будет шутить, хотя и не часто. Вы все еще могли сказать, что Джеймс все еще страдал из-за своей потери, но он пытался скрыть это. Любой, кто не знал Джеймса, подумал бы, что он справился с этим, но те, кто знал его, мгновенно увидели бы его боль. И наличие этого подражателя «Гарри Поттера» просто вернет его в депрессию. Скорее всего, именно этого и хотел Волдеморт. Сириус покачал головой, чтобы прояснить свои недоумевающие мысли. Он оглянулся на комнату. Помфри, казалось, почти закончила. Она разговаривала с мальчиком. Мальчик…это было правильное слово для него. Просто мальчик. Мальчик, которого так или иначе вынудили к этому. Черт возьми, когда он был в его возрасте, он подшучивал над Снейпом и умасливал его, выходя из заключения. Помфри направилась к нему. — Я не думаю, что ты знаешь это или нет… — сказала она тихо, чтобы мальчик не услышал. -… но у мальчика нигде на теле нет Темной Метки. — Прежде чем Сириус успел сказать что-нибудь еще, Альбус поднялся по лестнице, а Джеймс последовал за ним. — Я слышал, что мальчик проснулся. Я пришел повидаться с ним. Это если его целитель позволит мне. — Его мерцающие глаза уставились на мадам Помфри, ожидая ее разрешения. Она кивнула головой и начала рассказывать Альбусу о том, что узнала. — У него нет Темной Метки, но шрам на его лбу — это шрам от проклятия, очень темного проклятия. Хотя я не могу сказать, какое проклятие было использовано. Ничего подобного я никогда не видела и не слышала. Насколько я могу судить, он страдал от жестокого обращения, по крайней мере, большую часть своей жизни. Хотя он достаточно здоров, чтобы вы могли с ним поговорить. — — Спасибо тебе, Поппи. А теперь, мои мальчики, извините меня. — с этими словами Альбус вошел в комнату. — Профессор! Мерлин, я рад вас видеть? Все было…- Вся группа услышала, прежде чем дверь закрылась за Альбусом. Помфри спустилась по лестнице, сказав: — Я буду в библиотеке, если вам что-нибудь понадобится — Сириус вздохнул и прислонился спиной к стене напротив двери спальни. Затем он соскользнул на землю, поджав колени к груди. — Это был очень долгий день, а ведь только восемь утра. — сказал он, взглянув на Джеймса. Джеймс сел рядом с ним, с беспокойством глядя на него. — Что этот мальчик сказал тебе, что заставило тебя так…- Джеймс помолчал, подбирая подходящее слово. — …устать? — Сириус посмотрел на закрытую дверь. — Он знает мое имя. — Джеймс одарил его выражением «я так и знал». — Он назвал твое имя, когда мы привели его сюда. Мы оба слышали…- Джеймс закончил фразу, когда увидел, что Сириус качает головой. — Не то имя. — сказал Сириус, выглядя на много лет старше. — Имя, которое не произносилось ни у кого на устах более пятнадцати лет. — Глаза Джеймса расширяются от удивления. — Мое старое прозвище. — — Бродяга. — прошептал Джеймс про себя. Сириус кивнул головой. — Петтигрю мог бы сказать кому угодно наши прозвища, Сириус. Они просто используют это как слабое место. Не поддавайся на это, — сказал Джеймс. — Это не единственное, что они используют, чтобы сделать нас слабыми, — пробормотал Сириус, думая о том, за кого выдавал себя Пожиратель Смерти. — Что? — спросил Джеймс, выглядя смущенным. Сириус взглянул на Джеймса, прежде чем оглянуться на закрытую дверь. — Неважно. Это пустяки. Ничего страшного. Ничего, кроме большой лжи, чтобы ослабить их. Ничего, кроме болезненного прошлого, которое продолжало преследовать их. Ничего, ничего, ничего. Это демонстративно не было ничем.