I Stole A Secret From Your Lips

Желудок Гена скручивается, когда он выходит из квартиры Сэнку. Ген думает о том, чтобы поскорее купить для Сэнку его любимую еду, чтобы тот не уволил его после обеда, но Ген вряд ли может предугадать развитие событий. Все, на чем Ген может сосредоточиться, это его собственный урчащий желудок и честная натура Сэнку, и он спешит вернуться в лабораторию с обедом для них двоих. Ближайший магазин, в котором можно было найти готовую еду, уже выпроваживал последних покупателей перед закрытием, поэтому Ген решил пойти в круглосуточный магазин подальше, чтобы купить карри и булочки с дыней. Ген хватает вишневую колу, потому что остальные вкусы распроданы, и выбирает напиток для Сэнку. Ген, вроде как, пообещал принести что-нибудь кофеиновое только для себя, но Сэнку, вероятно, тоже нужно немного, поэтому Ген берет ему банку кофе, и если Сэнку не понравится, Ген потом выпьет сам. Сэнку кажется расслабленным, когда Ген возвращается, несмотря на то, что обычно он злится, когда Ген оставляет дверь лаборатории незапертой. Когда Ген выкладывает их ужин на пустую стойку в лаборатории, учёный подходит к нему тяжелыми шагами. Сэнку ковыряет пальцем в ухе и на мгновение избегает взгляда Гена. — Я проверил пыльцу с твоих цветов. После этого мы можем проверить, есть ли в образцах такое же вещество. — О, конечно. Я могу закончить есть за пять минут. Большую часть перерыва я потратил на покупку еды, но уже скоро смогу приступить к работе. Сэнку пожимает плечами и снова смотрит на Гена. Ни злобы, ни ярости в его рубиновых глазах. — Работай, когда я работаю. Это не считается перерывом, если ты заставляешь меня перекусить. Сосредоточься на еде и… напитках? — Сэнку выглядит озадаченным, когда берет колу. — О, это моё, — отвечает Ген на незаданный вопрос, протягивая Сэнку кофе. — Я сказал, что вернусь со своим любимым кофеином. Вишневый вкус не мой любимый, но я сильно люблю колу. Даже если бы ты её хотел, я бы и глотком не поделился. Сэнку выгибает бровь и улыбается. — Когда я раньше называл тебя "кока-кольным наркоманом", я не думал, что это настолько правда. — Легкая радость в его глазах вернулась, когда он открыл свой напиток, прежде чем прикоснуться к еде. Все заботы Гена, кажется, отступают, поскольку атмосфера в лаборатории меняется на что-то более гостеприимное и домашнее, чем когда Ген уходил. — Если честно, я этого не ожидал. Ты выглядишь как типичный парень "мне черный кофе, без сахара". Или, по крайней мере, как тот, кто выбрал бы диетическую версию. Ген смеется над тем, как легко Сэнку сделал такое предположение. — Никогда. Кола – любовь всей моей жизни, и я не смешиваю ее с искусственными подсластителями, чтобы скомпрометировать этот прекрасный вкус. Хотя, если честно, я стараюсь следить за своей фигурой, поэтому редко её покупаю. Называй это греховным удовольствием, если хочешь. Но да, если я не могу пойти на компромисс с собой и выпить колу, я выбираю черный кофе. — Хм, — мычит Сэнку, как будто ему это неинтересно, но Ген знает, что, если бы Сэнку действительно было всё равно, он бы вообще ничего не ответил. Информация о напитке, который предпочитает Ген, всё ещё является информацией, и что-то в разуме Сэнку поглощает все новые данные. — В таком случае я предпочитаю Monsters или обычные энергетики просто газировке или кофе. На будущее. Последние заботы покидают сердце Гена. Он сохраняет свое представление будущего рядом с Сэнку, и Ген понимает, что, наконец, может съесть свой ужин без опасений, что еда станет безвкусной или осядет тяжестью в его желудке. Первый глоток колы в тот вечер оказался вкуснее обычного. - Гену удалось избежать заражения каких-либо образцов, и он вернулся к работе в соответствии со своим обычным графиком. Примерно через полторы недели возни с тем приземленным экспериментом с растениями, который нужен был работодателю Сэнку, они наконец делают перерыв, чтобы заняться чем-то другим. Как только Ген стучит в дверь лаборатории, Сэнку открывает ее только для того, чтобы выйти самому вместо того, чтобы позволить Гену войти. — Надо было написать тебе, чтобы мы встретились у меня дома. Нам не обязательно быть сегодня в лаборатории, если тебе хочется сменить обстановку. Ген на секунду думает, что Сэнку зря отдал запасной ключ от дома Гену, если всё равно никогда не позволяет Гену использовать его, даже когда нужно. Хедз-ап сэкономил бы Гену дополнительные 20 секунд на лифте. Единственная спасительная благодать, которая позволяет Гену сохранить хладнокровие, то, что он идет в дом Сэнку "по работе". После стольких посещений квартиры Сэнку Гену наконец удается отбросить все мысли о том, что учёный знает о другом его источнике дохода. Ген слишком хорошо знает, что Сэнку не из тех, кто приглашает кого-то в свой дом, и эта мысль заставляет Гена чувствовать себя особенным, хотя он и испытывал какое-то ползущее разочарование, которое поселилось в его животе. Все, что Сэнку хочет от Гена, Ген может ему дать. Ген удовлетворит Сэнку, хотя Сэнку не из тех людей, которым требуется обычная стратегия удовлетворения Гена. — Я слишком одет? — дразнящим тоном спрашивает Ген. Как обычно, Ген надел свою самую огнестойкую одежду, но следы на его шее достаточно поблекли, чтобы он смог отказаться от высокого воротника или длинных рукавов. В каком-то смысле Сэнку и Ген подходили друг другу, оба в простых рубашках на пуговицах и темных брюках. Ген, к его чести, носил свою одежду с большей утонченностью и стилем: пастельно-розовый топ с темно-синими брюками по сравнению с мягкой белой рубашкой Сэнку, черными брюками, коричневым ремнем и туфлями. Банально, но, по крайней мере, Сэнку хорошо смотрелся в этом наряде с его естественно красивым лицом, стройным телосложением и уверенным авторитетом во взгляде, который позволял любому, кто смотрел на него, понять, что он знает себе цену. Сэнку закатывает глаза. — Ты одет. Этого достаточно. Мы будет заниматься планированием, поэтому нам даже не нужны лабораторные халаты. Ген прижимает руку к своей груди, когда Сэнку идет впереди него. Сердце бешено колотится, и Ген может только сделать глубокий вдох, чтобы немного успокоить его. Ген не был в квартире Сэнку какое-то время, и в глубине души Ген предположил, что это произошло из-за той его ошибки, после чего он… потерял это право. Сэнку даже свел к минимуму разговоры о планировании свадьбы, и Ген также предположил, что это для создания некоторой дистанции. Войдя в унылую квартиру с безжизненными стенами, бездушными украшениями и грязными бумагами, разбросанными повсюду, Ген почувствовал себя как будто вернулся домой несмотря на то, что это не то место, где Ген часто бывает. Все казалось таким же, как прежде, пока взгляд Гена не наткнулся на букет полу-увядающих лилий на столе Сэнку. — Ты купил цветы? Еще один научный эксперимент, Сэнку-чан? — Это те, что отбраковываются, — безразлично отвечает Сэнку. Как только они вошли в дверь, учёный сосредоточился на поиске чего-то. Тем не менее, Ген надеялся, что он даст немного более развёрнутый ответ, поэтому подталкивает дальше. — Отбраковываются? Простые белые лилии? — Да, Тайджу предложил их для свадебного оформления и принес несколько, чтобы узнать мнение Юдзурихи, но Юдзуриха уже выбрала цветы, о которых этот большой болван забыл. — Ген ценит то, как лицо Сэнку смягчается, когда тот обсуждает своих друзей, и он выглядит гордым. — Они ядовиты для кошек, поэтому я забрал цветы, так как у них две. — Как мило. Почему бы просто не выбросить их? — Они еще не мертвы. Нет смысла их выбрасывать. Я бы подарил их тебе, но я уверен, что у тебя дома уже есть цветы. Эти лилии даже похожи на те, что ты прячешь в рукаве. — О, я... Теперь я использую искусственные цветы для трюков. — Несмотря на то, что лилии крупнее, Сэнку прав; лилии действительно напоминают паслены, которые Ген вытащил в лаборатории. Все ставки Гена заключались в том, что Сэнку ненавидел бы все, что связано с цветами или чем-то подобным, поэтому у Гена застревает комок в горле из-за намека на то, что Сэнку хранил цветы для Гена. — Но ты все еще прячешь цветы в рукаве? — спрашивает Сэнку, не замечая замешательства Гена; и Ген отказывается жаловаться, так как это делает разговор более легким. — Ты меня поймал, — говорит Ген без всякого энтузиазма, который соответствовал бы его улыбке. Он слегка расстегивает рукава, чтобы Сэнку мог взглянуть на лепестки внутри. — Я держу настоящие у себя на кухне. — Несмотря на то, что он сказал правду, Ген опускает, что он сразу же пошел домой и уничтожил оригинальную партию, из которой были те последние цветы, и купил совершенно другой сорт. Всё равно они бы уже увяли, несмотря ни на что. — Сейчас у меня есть нарциссы, чтобы украсить интерьер. — Хм, — нараспев мычит Сэнку, — нарциссы могли бы стать интересным выбором для свадьбы, будь они чуть менее яркими. Юдзуриха хочет больше персиковых цветов. Что, я думаю, будет смотреться хорошо. Я не особо разбираюсь в цветочных композициях, но пришло время заставить тебя быть моими глазами. Сэнку выглядит довольным, когда толкает верхнюю часть гладкого и современного черного стола, открывая потайной ящик. — Вот. — Сэнку берет книгу и закрывает стол, чтобы он выглядел так же безобидно, как и раньше. — Мне нужно дать тебе лучшее представление об этой счастливой парочке, чтобы мы могли спланировать их свадьбу, верно? Считай, что сегодня вечером у нас учебная сессия. — Сэнку поворачивается к Гену и передает книгу, чтобы показать, что у неё внутри. Фотоальбом. — Э? Разве это не старомодно, Сэнку-чан? Разве у тебя нет их фотографий в телефоне? — Гена мгновенно охватывает чувство, что Юдзуриха и Тайджу действительно дружат с Сэнку всю жизнь и любят друг друга с детства. Тем не менее, Ген с трудом справляется с сентиментальностью и пытается примерить ее к кому-то такому сухому и холодному, как Сэнку. Ген знает, что Сэнку всегда был более мягким, чем хотел казаться. Доказательство тому — этот старый и пыльный фотоальбом. Сэнку смотрит на альбом с такой нежностью, что Ген почти забывает, что это был всё тот же человек. — Современные фотографии рассказывают только одну часть истории. Я хочу, чтобы они чувствовали себя детьми, которые влюбляются снова и снова, когда они будут клясться провести остаток своей жизни вместе. Ген сглатывает и кусает губы. У него нет комментариев для чего-то настолько мощного, как это. Особенно от кого-то вроде Сэнку. — Я бы подразнил тебя за это, но ты можешь пойти дальше и поблагодарить меня за то, что я стал лучшим человеком и не этого сделал. — Сэнку усмехается, не отпуская сентиментальной улыбки. — Что же, тогда я изучу начало этой истории любви. Сколько тебе здесь лет? — спрашивает Ген, указывая на первую фотографию первой страницы. — Пять. Юдзуриха не появится в кадре, пока нам не исполнится шесть. Это просто фотография, на которой мы с Тайджу запускаем воздушного змея в форме ракеты. — Не настоящую ракету, когда тебе всего пять? — Конечно нет. У меня не было доступа к ресурсам. Старик в итоге продал свою машину, чтобы позволить себе укомплектовать мою первую лабораторию, но... — Сэнку хмурится с разочарованием, которое в его следующих словах проскальзывает больше, чем он, вероятно, хотел бы. — Переверни примерно три страницы. Именно тогда на фотках появится Юдзуриха. Ген держит свои комментарии при себе и переворачивает страницы, пока не видит на фото троих маленьких детей. Безошибочно узнаваемый Сэнку, работающий над чем-то, похожим на миниатюрную ракету, а не на воздушного змея, шумный мальчик с добрыми карими глазами и нежная девочка, сидящая сбоку и выглядящая так, будто она готовится оттащить двух своих товарищей, пока они не устроили взрыв. Каждый из них улыбается на фото, и Ген уверен, что их позы естественны и откровенны. На фото рядом с этим трое выглядят уже гораздо более напряженными, плечом к плечу, и только Юдзуриха, кажется, улыбается. На фото написано «Первый день после отпуска». Еще одно фото, и Юдзуриха начинает подходить ближе к двум парням во время фото. Ее взгляд задерживается на Тайджу, и, когда Ген открывает страницу альбома, где троице около тринадцати лет, Ген видит, как Тайджу смотрит на Юдзуриху в ответ. Даты на фото становятся реже и с большими промежутками, когда Ген продолжает листать те страницы, где Сэнку и компания переходят в старшую школу. Последние несколько страниц фотоальбома остаются пустыми после фотографии Сэнку перед кабинетом с надписью «научный клуб». Ген продолжает переворачиваться на всякий случай, но обнаруживает, что добрался до конца книги. — Ни одного фото с последнего дня в школе? Или с поступления в колледж? — Ты сам это сказал. Это старомодно. Мы можем посмотреть фотографии тех времен в моем телефоне. О, конечно. Какое бы странное чувство ни испытал Ген, должно быть, это было его воображение. Сэнку вытаскивает свой телефон, но качество фотографий меняется. На некоторых новых фотографиях они всё ещё втроем, но, когда все трое из них в кадре, искра исчезает с каждым селфи. Единственные искренние кадры получаются, когда один из трех фотографирует двух других. Тот, кто делал снимки раньше, перестал их делать. Ген воздерживается от комментариев по этому поводу и сосредоточивает свое внимание на главной задаче – указать, как «они всегда любили друг друга». Щенячьи глаза Тайджу кажутся больше на фотографиях, когда рядом Юдзуриха. И похоже, что они выросли и стали такими же прекрасными взрослыми, какими были детьми. — Да, теперь ты, вероятно, можешь лучше понять, почему это было очень раздражающее время в моей жизни, ожидание, когда этот нежный идиот наконец предложит ей выйти за него замуж. Я уже думал, что Юдзуриха сделает это первой, но нет, это оказалось приятным сюрпризом. Я рад за них, но если бы они могли просто не просить меня помочь спланировать их свадьбу... Я понятия не имею, как сделать то, что они хотят. То, что они хотели, когда мы были детьми. Сэнку задумчиво вздыхает, прежде чем Ген отвечает. — По крайней мере, их брак не рухнет сам по себе только потому, что шафер испортил свадьбу. Я получил хорошее представление о них по фотографиям и из твоих историй, и поверь мне, я не лукавлю, когда говорю, что хорошо понимаю людей, поэтому я знаю, что они влюблены, и не свадьба является доказательством этого. Это они сами. Их взгляд глаза в глаза. После паузы и ещё одного задумчивого вздоха Сэнку поднимает взгляд на Гена. — Ты вот прям должен был сказать нечто столь ужасное, типа, что я испорчу их свадьбу? Не забывай, если я им все испорчу, то и ты тоже. Ты настоящий организатор, не я. — И, конечно же, я ничего не испорчу! — Уверенность в словах Гена звучит правдоподобно. Видя в этих фотографиях, как их история любви развивается из детства, Ген чувствует, что ухватился за два мешка с идеями для красивой свадьбы. — Что мы будем планировать сегодня? — Они определились с местом и цветами, поэтому нам нужно подумать об оформлении. И, поскольку я помню, что ты интересовался, мы можем подумать про разработку колец и понять, что делать с оправой и гравировкой. — Ха? Сэнку-чан, но я ведь на самом деле не знаю эту парочку. Не мог бы ты рассказать мне про них какие-нибудь детали?.. Например, кем они работают? Как Тайджу-чан сделал предложение? Сэнку на мгновение выглядит задумчивым и погруженным в свои мысли. — Юдзуриха работает портной. Теперь у нее есть собственное ателье, а ещё она работает волонтером на субботниках. Тайджу работает на стройке. И я просто не знаю, как он сделал предложение. На это ушли годы, но... Я не уверен. — Выражение лица Сэнку превращается в сплошное разочарование, и Ген чувствует, что, возможно, вызвал неожиданное чувство вины в его сердце. — Хорошее начало. Они явно милые и романтичные, и годами ходили друг за другом на цыпочках. Боже, они вообще спали в одной постели до этого? Сэнку не колеблется и не выглядит задумчивым по поводу вопроса, а вместо этого задает свой собственный вопрос. — Конечно, нет. Это два разных человека. Зачем им делить кровать, если они зарабатывают достаточно, чтобы иметь три спальни? Улыбка Гена дрогнула, и ему захотелось подавиться смехом. Что же, вопрос многое объясняет, просто не обязательно вопрос Гена. Либо Сэнку действительно понятия не имеет, почему люди делят кровати и комнаты друг с другом во взрослом возрасте, либо друзья у Сэнку такие же наивные и мягкосердечные в вопросах похоти, как и он сам, и они действительно не живут в одной комнате. Вопрос прозвучал как легкое поддразнивание, но Ген все равно многое понял. — Я полагаю, на данный момент этого достаточно. Давай начнем с оформления. Бракосочетание будет в церкви? — Ага. Она прислала мне адрес. Это западный ресторан среднего размера на окраине города. — Значит, свадьба в западном стиле? — Ген предполагает, что большинство молодых людей выбирают западные свадьбы, но Ген хотел бы надеть традиционную японскую одежду на свою собственную свадьбу. Фантастическая мысль, не имеющая смысла, поэтому он держит свое мнение при себе, особенно в присутствии такого невежественного человека, как Сэнку. — Да. В комплекте с церемонией, банкетом и речью шафера, — говорит Сэнку, потирая виски, но Ген считает, что раздражение вызвано скорее страхом, чем собственно раздражением. Сэнку слишком много работает на этой свадьбой, чтобы его друзья не были в восторге от его роли шафера. — Сэнку-тян, принеси мне бумагу для рисования. Я собираюсь начать делать наброски макета. — Это, вероятно, будет храниться в лаборатории, а не в квартире Сэнку, но Ген не удивляется, когда Сэнку достаёт профессиональную бумагу для чертежей и карандаши спустя мгновение. Ген достает свой телефон, чтобы посмотреть фотографии церкви и скамеек, делает грубый набросок интерьера, затем обводит его ручкой. Карандашом Ген начинает рисовать места для цветов, ленточек и кисточек. Ген расположил корзины с цветами на трех передних скамьях и несколько у входа. Свечи располагались на противоположных концах скамеек и сливались с естественным светом из окон. — Какие ты имеешь в виду цветы? — Сэнку прерывает Гена, когда он делает паузу, чтобы посмотреть на макет. — Чайные розы лососевого цвета? Они скорее персиковые и имеют романтическую розовую мягкость, которая сочетается с цветом слоновой кости в интерьере церкви. Если у них есть цветочница или они планируют разбрасывать лепестки, я думаю, что лучше оставить чайную розу, но смягчить ее до более пастельно-желтого сорта. — Ген достает свой телефон, чтобы показать Сэнку розы, но Сэнку молчит. Ни одобрения, ни неодобрения. — Они сработают намного лучше, чем лилии. Те слишком часто встречается на похоронах, чтобы использовать их на свадьбе. Через мгновение Ген решает положить свой телефон в карман. Он продолжает смотреть на чертежи и чувствует, как взгляд Сэнку задерживается на них. — Ты хорош в этом, — небрежно комментирует Сэнку. — Я счастлив, что обратился к тебе. Я сейчас чувствую себя лучше. Спасибо, Менталист. — Без проблем, Сэнку-чан, — и слова выходят так легко, как Ген и намеревался их озвучить. Он понимает, что на самом деле имеет в виду, что это вообще не проблема. Помощь Сэнку вряд ли похожа на работу, особенно когда речь идет о чем-то столь романтичном и добром, как помощь в организации свадьбы. Ген понимает, что это естественно для него, но получение одобрения Сэнку значит больше, чем маленькая зарплата, которую он может получить. Сэнку, гений, совершенный, способный Сэнку, спотыкается о сердечные дела, но Сэнку с восхищением видит, как план становится всё совершеннее в каждой детали в руках Гена. Сэнку вникает в «почему» выбора Гена и сравнивает их с информацией, которую Юдзуриха передала ему. Ген чувствует себя в некотором роде странно, видя, что Сэнку не словно вообще ничего не понимает, но в то же время глубоко хочет понять решения Гена. — Давайте остановимся на этом. Я покажу это им потом, чтобы посмотреть, что еще они могут захотеть или изменить, но сейчас мы можем начать кольца. Сердце Гена трепещет при этой мысли. Холодный металл вокруг его пальца, который согрелся на коже, когда Сэнку измерял обхват его руки. Ген замечает, как его палец дергается от фантомного ощущения. — Алмазы закончили расти? — Еще неделя или около того. Я назначил встречу со стариком Касеки уже на 19-е, чтобы огранить алмазы и обработать металл, но я хочу показать ему эскизы перед отъездом, и это мой единственный свободный день, чтобы заняться этим до тех пор. Ген кивает, затем в замешательстве наклоняет голову. — Ка-Касеки-чан? Ты не назначаешь встречу с Касеки-чан, если ты не элитный клиент. Даже для того, чтобы увидеться с Джоэлом, требуются недели ожидания. Это то, что ты планировал все это время? Невозмутимая реакция Сэнку причиняет Гену физическую боль. — Да, но что из этого? Он просто должен мне несколько услуг. Ген выдыхает, чтобы успокоиться. Цепочка связей Сэнку бесконечна, и Гену придется привыкнуть к этому факту. — Хорошо. Хорошо, это нормально. Давайте просто... подумаем о дизайне обручальных колец, достойном известного мастера. Технически, когда Ген вспоминает, что ему нужно проектировать кольцо и для Тайджу, это кольцо гораздо меньше беспокоит Гена тем, насколько простым человеком кажется Тайджу. Ген берет бумагу и начинает рисовать. После целых семи с половиной минут работы Ген остался с одним вариантом дизайна, состоящим из бесформенного круга. Ген комкает бумагу и бросает ее. — Сэнку-чаааааан. Почему ты сказал, что мы идем к Касеки-чану? Это слишком большое давление для моего неопытного ума. Ген чувствует утешение еще до того, как приходят слова. Рука на его плече, которая служит напоминанием о том, что нужно выпрямить спину, а не сгорбиться над столом. Ген оглядывается через плечо и замечает улыбающегося ему Сэнку. — Ты менталист. Разве у тебя не должно быть трюка, чтобы убедить себя, что ты можешь сделать дизайн даже лучше, чем Касеки? Ген надувает губы и вздыхает. Его бровь дергается, когда он снова смотрит на бумагу для набросков. — Я не знаю, откуда у тебя появилась эта идея, но ты абсолютно прав. Дай мне час, и у меня будет несколько вариантов. — Возьмите все свободное время, которое нужно. Это единственное, что я запланировал на эту смену. — Сэнку один раз хлопает Гена по плечу и уходит. Кажется, что прикосновение оставит ожог или, может быть, синяк, но Ген подавляет дискомфорт в пользу работы; он хорошо знает неудовольствие от прикосновений, поэтому не понимает, почему довольно слабые руки Сэнку так его побеспокоили. Чем больше поддержки Ген получает от Сэнку, тем больше Ген чувствует вызов. Если Сэнку сказал, что верит в Гена, Ген знает, что ему нужно создать много вариантов дизайна, чтобы Сэнку действительно думал, что каждый из них слишком хорош, чтобы выбирать. Если Сэнку сказал, что Ген хорошо читает его друзей, он хочет, чтобы эти друзья чувствовали себя настолько понятыми, что посчитали бы Гена телепатом. Если Сэнку предложил на дизайн больше часа, Ген хочет закончить все за тридцать минут. Каждая самостоятельная задача воспламеняет дух Гена, когда он позволяет своему карандашу скользить по бумаге. Нет стирания или неуверенных линий. Ген смотрит на свой первый дизайн. Тот, где металл обвивается вокруг драгоценного камня. Второй дизайн появляется через мгновение, когда он находит первое кольцо слишком скучным. Еще один рисунок, на котором металл состоит из двух полос, переплетающихся друг с другом, и некоторых драгоценных камней между переплетениями. Гену нравится ощущение, что жизнь сплетается воедино, но Юдзуриха шьет больше, чем ткет, предполагает Ген, и, без сомнения, кольцо будет менее удобно на пальце. Ген думает о других дизайнах, и некоторые мгновенно сминаются, а некоторые идеальны, просто, возможно, не идеальны для человека, о котором идет речь. Проходит около 53 минут, и Ген точит свой тупой карандаш до того, как на бумаге не остается пятен. На короткое время Ген берет свою правую руку и массирует основание безымянного пальца левой руки. Он представляет, на что похоже красивое кольцо, насколько тяжелым должен быть металл, насколько глубоко должны быть камни в металле, как ярко должны блестеть. Последняя идея приходит ему в голову, когда он представляет, каково быть лучшим другом Сэнку, пока вы растёте. Поскольку на то, чтобы концептуализировать дизайн от его мысли до бумаги, уходит больше времени, Ген пропускает часовую отметку, но больше всего восхищается дизайном кольца. Чтобы дать варианты, Ген относит все свои наброски, кроме выброшенных в мусор, Сэнку. Тот анализирует и пересматривает каждый из них, его ухмылка становится все более и более гордой, когда он смотрит на дизайны и возвращается к Гену. — Определенно совсем неплохо, Менталист. Совсем неплохо. Юдзуриха и Тайджу полностью доверяют нам, поэтому я думаю, что здесь достаточно хороших вариантов, и мне не нужно беспокоиться о том, что их ждет сюрприз. — Ген, конечно, надеется, что никто не будет жаловаться, но он хочет большего, чем просто отсутствие жалоб. Он хочет удивить друзей Сэнку. Он хочет, чтобы они были счастливы, даже не зная их лично, потому что Сэнку хочет этого счастья для них так сильно, что Гену кажется, что он уже знаком с ними. — Ты проделал отличную работу, — Сэнку, возможно, не осознает веса слов, но Ген цепляется за слово «отлично» вместо обычного «неплохо», которого он ожидал. — Ты можешь отправиться домой. Я имел в виду это, когда сказал, что это все, что я запланировал для нас на сегодня. — Это... В самом деле? Не должны ли мы запланировать больше? Кейтеринг и музыкальное сопровождение. Диджей. Торт? — Мы должны, но… — Сэнку качает головой и переносит вес на одну ногу, вздыхая. — Да, ты прав, мы должны. Ты уверен, что не хочешь уйти? Я заплачу в любом случае. Ген должен был ожидать, что короткий рабочий день будет оплачен меньше, но он забывает, что Сэнку из тех людей, которые выполняют все соглашения об оплате. Это и то, что Ген так привык работать допоздна с Сэнку, не осознавая, что его смена закончилась, только из-за радости от выполнения задачи и не такой уж плохой компании. Тем не менее, Ген знает правду. — Либо у меня сейчас полная нагрузка, либо ты заставишь меня пахать позже, когда придет время. Давай начнем с музыки для приема, так как ее проще поменять, если они не будут согласны. — О, у нас есть кое-кто на примете. Однако он, вероятно, будет приглашённым гостем, поэтому вряд ли сможет выступать... — Хм, он, вероятно, сможет. Большая часть диджеинга — это плейлист. На самом деле, вы платите за оборудование и технические знания, поэтому, как только всё настроится, я думаю, он сможет присоединиться к вечеринке. Тогда мы можем подумать о торте? — Это решённый вопрос. У нас есть шеф-повар Франсуа, работающий над тортом и большей частью кейтеринга. — Шеф Фра - Знаешь что? Хорошо. Меньше работы для меня. Итак, шеф-повар Франсуа, — повторяет Ген в ответ лишь с легким недоверием к тому, что у Сэнку есть такие связи. — Фотограф? Качественные фото бесценных воспоминаний стоят дорого. — Минами сказала, что справится с этим. — говорит Сэнку, доставая телефон. Еще одно имя, которое он может произносить с полным безразличием. — Похоже, Юдзуриха перестала заглядывать в бутики, и, наконец, согласилась сама сшить себе платье. Она еще не доработала эскиз, но, зная ее, уже сшила восемь прекрасных платьев и будет шить еще, пока ее кто-нибудь не остановит. — Сэнку продолжает улыбаться, но это мягче, чем ухмылка, которую он показывал по поводу работы Гена. — Отчасти поэтому мы хотели, чтобы она заказала платье у кого-то другого. Это дало бы ей стимул выбрать что-то одно, но так она счастливее, так что все в порядке. Когда ты встретишься с ней, может быть, ты поможешь ей выбрать. У тебя и на это есть глаз, верно? У Гена ни на что нет глаза, прямо скажем. Его знания о моде, координации и мероприятиях исходили из потребности лучше узнать людей, научиться общаться и хорошо выглядеть для хорошего первого впечатления. Ген научился всему сам и сам работал над своими навыками, но он полагает, что смысл в том, чтобы Сэнку думал, что это происходит естественным образом. Ген должен выглядеть безупречным, идеальным и легким, но недостижимым, но, если Сэнку подумает, что это неприятно, он должен рассмотреть его сквозь иллюзию. Несмотря на разочарование, иллюзия сработала слишком хорошо, с улыбкой думает Ген. — Ну, у меня определенно хороший вкус. Если ты помнишь, это мое прекрасное чувство стиля чуть не обожгло меня кислотой, когда мы только начали работать вместе. Я рад, что ты все ещё находишь мой стиль идеальным несмотря на то, что он был приуменьшен для большей безопасности в лаборатории. Сэнку изогнул губы в сторону, приподняв бровь. — Я замечаю людей, не соблюдающих технику безопасности, больше, чем замечаю привлекательность, Менталист. Не то чтобы это действительно имело значение, поскольку ты прав; ты выглядишь так же хорошо в более безопасной одежде, как и в первые несколько смен, которые мы провели вместе. Оу. — Спасибо, Сэнку-чан. — Сердцебиение Гена звучит даже в его глазах. — О, а хорошо ли я выглядел в той футболке, которую ты мне одолжил? Она еще у тебя? — Конечно, она еще у меня. Тайджу заплакал бы, если бы я её выкинул. А зачем она тебе? Попробовать надеть её, чтобы доказать, что ты можешь сделать все, что угодно, красивым? — Не мой стиль, к сожалению. Я знаю, что даже у меня есть пределы. — Ну да, — медленно начинает Сэнку, потеряв в голове слова, но Ген выжидает, — трудно сказать, каковы твои пределы. Когда я думаю, что нахожу то, в чем ты… хромаешь, ты просто быстро становишься лучше с минимальными инструкциями. Это... красиво. Это напоминание о том, почему я вообще люблю людей. Мы безграничны и способны на все. — Я... — Безмолвие Гена пугает его самого. Он чувствует, что должен развернуться и уйти, так как ему больше нечего сказать. Это слишком. Сэнку слишком много похвалил, слишком много сказал прямо и честно. Ген чувствует слишком большое давление, чтобы выполнить какое-то мифическое задание. Сэнку просто… Это уже слишком — основная масса человеческих эмоций вдруг ложится на плечи Гена. Но Ген по-прежнему держит ноги на полу, по-прежнему смотрит на Сэнку, по-прежнему держит руки готовыми к работе. — Я думаю, нам следует... подумать о кольце для Тайджу-чан. Я должен… Я набросаю несколько эскизов. Сэнку оставляет Гена в покое до конца смены. Кольцо Тайджу должно дополнять кольцо Юдзурихи, а также быть разработано специально для человека, столь же честного и прямолинейного, каким кажется Тайджу. Сложность задачи отвлекает Гена от слов Сэнку, даже если все, что делает Ген, вращается вокруг друзей Сэнку. Ген в какой-то мере любит мастерить, разрабатывать новые механизмы для трюков, создавать наряды для выступлений, создавать сцены для иллюзий. Ген изучил так много навыков для своей мечты, что перестал преследовать её, но использовал эти навыки сейчас, планируя свадьбу и добиваясь «вау» у влюбленных людей и людей, которые точно не влюблены, как Сэнку... Ген снова получает вкус к своей страсти. Сэнку, возможно, ненавидел его последний цветочный трюк, но представление Гена никогда не прекращается, и он знает, что его зрителям понравится шоу. Сэнку не дает Гену смять дизайн 12 (дизайны 3 и 8 были непригодны для использования и также были выброшены), не прикасаясь к Гену снова. — Эй, уже 11. Ты можешь уйти. Если у тебя закончились идеи, ступай. Я просмотрю то, что может быть нужно, чтобы увидеть, если что-то непригодно для использования. А пока иди домой и отдыхай. И, — Сэнку берет эскизы колец, и Ген видит, как усталые глаза Сэнку светятся. — И благодарю тебя. Когда придет время увидеть Касеки, я жду, что ты пойдешь со мной, если сможешь. Я заеду за тобой, но это будет раньше. Прием начинается в 15:00. — Заедешь за мной? — Ген паникует внутри. Сэнку никогда не должен видеть, где живет Ген. Дорогой район города с дорогой квартирой на зарплату лаборанта? Гена отталкивает мысль о том, что Сэнку будет задавать вопросы. Сэнку может предположить, что Ген работает где-то еще, учитывая его странные часы работы, но… —Встретимся прямо там. Я знаю это место, так что встретимся там. Быть там в 15:00? Ген хотел бы нигде не быть в 3 часа дня. Ген понятия не имеет, какие следы оставят на нем клиенты перед этой встречей. Ген понятия не имеет, собирается ли клиент измотать его накануне ночью, так, что Гену понадобятся эти дополнительные два часа сна, чтобы восстановиться. Ген понятия не имеет, хочет ли он вообще встречаться с Касеки и Джоэлом, обсуждая что-то столь интимное, как обручальные кольца, которые Ген разработал и сделал с Сэнку. «С Сэнку», — на мгновение повторяется в его голове, но он подавляет панику, как только вспоминает, что это не имеет значения. Он может восстановить потерянный сон и укусы с засосами с помощью лёгкого макияжа. Он может показать свои способности. Он может продемонстрировать свои навыки и таланты Сэнку за пределами чего-то столь чуждого Гену, как лаборатория. — Да, 19-го, в 15:00. Я напомню тебе, когда мы будем работать вместе на смене перед встречей, так что тебе пока не нужно давать ответ, если 15:00 слишком рано. — Нет, нет, все в порядке. Я успею. — Тебя точно не нужно подвезти? Это не так близко, как я.… не так далеко живу. — Я буду в порядке, Сэнку-чан. Мне нравится знать, что если я приду самостоятельно, то могу опоздать. — Лучше тебе не опаздывать, — Сэнку приближается к беззаботно хмурому взгляду. Ген смеется, тихо и про себя, что Сэнку попался на эту наживку, и покачал головой. — Не переживай. Я буду там, чтобы помочь тебе, но посмотри еще раз на эти кольца, чтобы увидеть, все ли у нас есть до этого. — Да, да, я уже сказал, что посмотрю, — отвечает Сэнку с некоторой долей защиты. — Ты будешь там, поэтому я не беспокоюсь о каких-либо проблемах с дизайном или изменениях в последнюю минуту, если Касеки скажет, что что-то не сработает. С этим признанием Ген понимает, что Сэнку имел в виду именно эти слова; он не беспокоится о кольцах, но, если Гена не будет, он будет беспокоиться. Ген берет свой телефон со стола и понимает, что, не работая в лаборатории, у него есть все, что ему нужно, чтобы уйти без обычных этапов уборки и мытья. — Я буду там. Это свидание, Сэнку-чан. Ген оставляет Сэнку наедине с работой и чувствует редкую потребность выпустить свои собственные побуждения, когда дверь за ним закрывается. Сэнку следует поспать, а не продолжать работать, и, возможно, так же должен поступить и Ген. Как бы ни искушала Гена возможность пойти домой и отдохнуть, в четверть одиннадцатого кто-то все еще может предложить оплатить несколько часов работы, но… Кто-то ведь ему уже заплатил, и даже если работа в лаборатории оставила у Гена энергии больше, чем обычно, Ген решает не искать клиента. Он будет придерживаться своих обычных смен с Сэнку и оставит клиентам возможность приходить к нему, по крайней мере, до их с Сэнку свидания.