I Stole A Secret From Your Lips

Несколько дней рутины помогают Гену очистить свой разум. Сэнку дает Гену уверенность в безопасности несмотря на то, что в последнюю смену он работал с сомнительным химическим веществом. Несколько клиентов обращаются к Гену после смены с Сэнку, пара постоянных клиентов и один новый, и это создаёт уверенность в том, что у Гена есть и доход, и стабильность. Беспокойство по поводу того, что его желанность ослабевает с каждой неделей, прекращается, когда Ген видит, что люди все еще обожают его. Вернее, его работу. И, возможно, "обожание" — это сильное слово для того, как Сэнку к нему относится. Но. Но он чувствует себя лучше. Он чувствует себя в безопасности.   Когда Ген заходит в лабораторию Сэнку, весь мир сужается в их маленький очень производительный пузырь, и это создаёт некоторую интимность, не смотря на то, что их работа является частью более крупного исследования, которое будет передано бесчисленному количеству других ученых. Сэнку дает Гену ощущение собственной ценности и стабильный график. Сэнку заканчивает многие проекты самостоятельно и дает Гену только те задания, которые, по его мнению, Ген может сделать лучше, с которыми он действительно может помочь.   Или иногда Ген застревает на статистическом анализе только потому, что Сэнку "уже может сказать, является ли он значительным, глядя на фактические результаты, почему проклятое начальство не проводит тесты самостоятельно, если они просто хотят его экспертную оценку". Эти жалобы Ген отклонял до тех пор, пока Сэнку не предоставил ему таблицу необработанных данных с достаточно большими различиями между входными и выходными данными, что ясно показывало, что результаты значительны. Гену нравилось заполнять p-значения, это была освежающая смена темпа, вместо опасных экспериментов или новых процедур, которые ему приходилось осваивать на лету. P-значения и тесты хи-квадрат, по крайней мере, достаточно хорошо зарекомендовали себя в психологии, так что у Гена было достаточно технических навыков для выполнения этих относительно простых задач.   У Сэнку закончились эксперименты по его работе, и его личный эксперимент пока не ускорялся. Сэнку ходил по лаборатории, рассматривая старые образцы или различные тесты, и грыз ручку. Временами Сэнку шагал взад-вперед, не задумываясь, он заходил в другую лабораторную комнату и выходил всего через несколько секунд.   — Сэнку-чан, можешь открыть окно? — Ген спрашивает, потому что знает, что Сэнку нужна прямая и конкретная задача. — Все, что ты заставляешь меня делать, это тестировать данные. Я уверен, что летний ветерок не повлияет ни на один эксперимент и не загрязнит никакие результаты.   Сэнку перестает жевать ручку и кладет ее на ближайший стол. — Ветер становится сильным на такой высоте. Даже если сейчас лето, я думаю, ты замерзнешь, если я открою окно.   Ген подавляет ощущение тепла, которое вызывает у него комментарий. — Так мило с твоей стороны, что ты обращаешь внимание на меня, но я просто надену другой халат. Буквально все вокруг знают от своих бабушек, что свежий воздух помогает работе мозга. А слышать завывание ветра или щебетание птиц мне будет полезно. Эти цифры становятся однообразными.   — Пф, как будто моя бабушка когда-нибудь что-то мне рассказывала, — но несмотря на то, что Сэнку закатывает глаза, когда говорит это, он поворачивается на каблуках и открывает одно из окон, самое дальнее от основного оборудования. Ген хотел бы видеть лицо Сэнку, потому что он не может понять более глубокий смысл его слов, но, по крайней мере, Сэнку смотрит на Гена, когда он снова говорит. — Это помогает очистить твой разум, Менталист? — с улыбкой спрашивает Сэнку, произнося прозвище. Его лицо расслабляется, чтобы в словах не было ни сарказма, ни укола.   — Да, — отвечает Ген, увидев улучшение настроения Сэнку. — Хотя, если бы ты действительно провел некоторые из этих тестов со мной, это тоже было бы огромной помощью.   — Было ли недостаточно проведения эксперимента и записи данных? — спрашивает Сэнку, теперь уже с определенной долей язвительности и невозмутимым взглядом на Гена.   — Ты любишь анализировать данные, и мы оба это знаем. Ты дал мне это только для того, чтобы занять моё свободное время, пока ты смотришь на бриллианты. — Ген, к его чести, также получает удовольствие от проведения статистического анализа, и это заставляет его степень по психологии ощущаться настоящей научной степенью, а не просто ступенькой для манипулирования людьми. Ген также любит бриллианты и хотел бы скорее сосредоточится на них. — Как они, кстати?     Сэнку пожимает плечами и берет свой ноутбук, чтобы взять половину данных у Гена и запустить свои тесты. — Они в порядке. Идеально, если честно. И я уже начал делать бэкапы, если они вдруг будут недостаточно совершенны, так что... Все будет хорошо.   — Так и будет. В конце концов, я помог тебе их вырастить и даже спроектировал кольцо. — Бравада в голосе Гена заставляет Сэнку усмехнуться, но Сэнку не возражает и опускает плечи, пока печатает. — Хочешь, я завтра поговорю с Касеки? Я могу обсудить с ним детали дизайна.   — Нет необходимости. Я беру тебя с собой, чтобы мы решили этот вопрос вместе. Я не возражаю против того, чтобы ты поболтал с ним о всяких художественных вещах, но я не позволю тебе делать все. — Сэнку продолжает печатать на своем ноутбуке, и Ген понимает, что Сэнку может закончить свою половину первым, пока Ген отвлекается, чтобы поболтать. Сэнку может забрать половину данных Гена, если он закончит раньше, но Сэнку удается заставить Гена захотеть сделать свою работу достаточно хорошо, чтобы продолжать работать. — Откуда ты узнал, что мне нравится анализ данных?   — Потому что это захватывающе — взять все, что ты сделал, и превратить это во что-то ощутимое, во что-то стоящее. Нет смысла в эксперименте, если вы не сможете осмысленно передать то, что узнали, другим людям.   Сэнку мычит в знак согласия и начинает работать над своей частью. Ген думает, что попытка заговорить снова вызовет стресс у Сэнку, поэтому он находит молчание приятным. Проходит час, и Ген встает, чтобы на мгновение размять ноги, и проходит к едва заполненному холодильнику. Ген взял с собой кофеиновых напитков на работу, не только для себя, он схватил свою колу и потянулся к энергетику. Не спрашивая, Ген ставит банку на стол Сэнку до того, как кофеиновая ломка дойдёт и до него. Никаких словесных благодарностей, но Сэнку кивает и делает глоток.   У Гена была небольшая фора в работе, в то время как Сэнку провел первые тридцать минут, расхаживая взад-вперед в беспокойстве, но он закончил свою работу раньше, чем Ген. Ген винит в своем более медленном темпе ветер, дующий в окно, настолько холодящий его пальцы, что замедлил его печатание.       -       Последний клиент проделал замечательную работу, помечая Гена, к его большому сожалению. Он искал Гена только для быстрого оргазма на ночь и заверил его, что все пройдет гладко. У Гена были сомнения по этому поводу, но так как клиент однажды уже нанимал его и всё прошло без хлопот, Ген полагал, что не задержится слишком поздно, чтобы не осталось времени на сон.   Готовясь к встрече с Касеки, Ген глубоко сожалеет о том, что согласился на работу. Клиент заплатил за полные два часа несмотря на то, что ему потребовался всего час и ещё несколько минут, но он покрыл Гена засосами. Ген, к своему великому неудовольствию, остановился на водолазке без рукавов и блейзере, что, без сомнения, Сэнку найдёт как слишком жаркое для такой погоды. Тем не менее, Ген упорствует, несмотря на жару, и идет пешком, своим обычным путем к Касеки. Единственное преимущество его квартиры в том, что он может буквально прогуляться до большинства дорогих магазинов города.   Из-за летней жары на аккуратно оформленных бровях Гена частично выступил пот. Поскольку Ген прибывает на несколько минут раньше, часть его дискомфорта связана скорее с ожиданием Сэнку, чем с погодой. Сэнку кажется тем, кто прибудет ровно в запланированную минуту, поэтому Ген понятия не имеет, почему он так рано вышел из дома. Тем более, что он уже пошутил, что опоздает. Ген проверяет свой телефон на наличие сообщений от Сэнку, пишет ему "Я здесь", но после того, как просто бездумно пялился на сообщения в течение минуты, Ген оставляет телефон в кармане.   Без гостя, назначившего встречу, даже такого постоянного клиента, как Ген, выпроводят, поэтому Ген ждет Сэнку еще 3 минуты, прежде чем слышит знакомый голос позади себя. — Хэй, давай-ка зайдем внутрь. В этом ты сейчас сваришься вкрутую, а у старика в кабинете есть кондиционер. — Сэнку пришёл раньше, примерно на 7 минут, судя по часам, которые Касеки когда-то сделал Гену, но выглядит он далеко не готовым к встрече, когда поправляет галстук на шее.   — О, Сэнку-чан, как грубо называть его стариком. Они оба подвижные и крайне милые! — Пока Ген говорит, Сэнку подталкивает его внутрь, придерживая дверь, но не бросая особого взгляда на Гена. Ген признателен, что такой социально-неловкий человек, как Сэнку проявляет заботу, открывая для него дверь.   — О, Сэнку! Ты рано, привет. — Касеки с легкостью узнает Сэнку, но Ген думает, что у Сэнку просто есть определенные отличительные черты. Касеки обычно приветствует людей с отчетливым стариковским обаянием и теплой улыбкой, поэтому Ген не находит ничего странного, пока Касеки не бьет руками по витрине с такой яростью, что Ген почти ждёт, что это разобьет стекло. — Какая причудливая задача у тебя есть для меня сегодня? Новый гаджет? Новый инструмент? Новая установка?! — Касеки пыхтит, засыпая вопросами. Его взбудораженность раскалывает комнату пополам, или, по крайней мере, Касеки напрягается так сильно, что Ген видит, как швы его костюма начинают рваться.   — Тише, тише, мужик. Это всего лишь пара колец.   Касеки сдулся, но огонь в его обычно прикрытых глазах остался. — Кольца? Какой тип?   — Мы в твоём ювелирном магазине. Как ты думаешь, какой тип? — Сэнку говорит низким голосом, но с такой улыбкой на лице, которая кажется скорее игривой, чем резкой. Волнение, которое Ген ощущал, сохраняется, но вокруг Касеки оно ослабевает. — Наконец-то я получил эскизы колец для Юдзурихи и этого болвана.   Обычно вежливый и спокойный Касеки прыгает от эмоций. Ген видит, как мужчина переходит от спокойного состояния к маниакальному, от мягкого к плачущему. Несколько слезинок падают на стекло витрины, и Ген слышит тихое хныканье Касеки. Разительной разницы между эмоциональными диапазонами Сэнку и Касеки было достаточно, чтобы Гена захлестнуло удивлением. — Ох. Ох, это так красиво. Один момент, пока я собираюсь. Пожалуйста, позвольте мне пока попросить Джоэла помочь.   Сэнку вздыхает, когда Касеки уходит, но Ген все еще видит его улыбку. — Я так понимаю, он знаком с женихом и невестой?   — Да, когда мы с Тайджу пытались построить ракеты, мы иногда ездили к Касеки, чтобы собрать детали. Он не знал, как делать то, что я ему приносил, он никогда об этом не слышал раньше, но всё понимал, как только я давал чертежи. Я не думаю, что он этим занимался, знаешь, чтобы помочь детям; он просто любит создавать новые вещи. — Пока они ждут возвращения Джоэла или Касеки, Сэнку притопывает ногой. — По крайней мере, я всегда думал, что он делает это для собственного удовольствия. Но полагаю, к их помолвке он и правда довольно сентиментально относится.   Из-за звука приближающихся шагов Ген не может оставить комментарий. По тому, как Сэнку описывает своих друзей, даже Ген хочет о них заботиться, поэтому он не может понять, почему Сэнку не видел кого-то еще, кто знает их с детства, и также заботится о них. Но, по крайней мере, Сэнку понимает сентиментальность, когда видит ее на практике, даже если сам не понимает.   — Ну что? Ты заставил его плакать, так что лучше отдай мне наработки по кольцам и проваливай, — вступает Джоэл без приветствия и без дружелюбия. Ген редко общался с ним, когда заказывал свои часы, но он помнит, что тогда Джоэл относился к нему, по крайней мере, полудоброжелательно.   — Расслабься, это Касеки заставил себя плакать. Вы должны были получить приглашения на их свадьбу, так что всё это не может быть таким уж большим сюрпризом для вас обоих. — Когда Ген думает, что Сэнку тянется к своей поясной сумке, за дизайном кольца, Сэнку вместо этого тянется к руке Гена. Его легкое прикосновение и беззаботное проявление привязанности не должны вызывать у Гена учащенное сердцебиение, но абсолютная беспечность Сэнку к этому жесту влияет на Гена успокаивающе. — Кроме того, ты должен поговорить с ним, прежде чем приступить к работе по огранке и инкрустации.   — А это кто? Он выглядит знакомым, но ты никогда не приводил его раньше, — говорит Джоэл с большей отстраненностью, чем того заслуживает Ген, особенно если учесть, что они с Джоэлом уже знакомы.   — А, привет, Джоэл-кун, — приветствует Ген таким же мягким и хитрым тоном, как обычно, когда он разговаривает с людьми, с которыми работает. — Я бывал тут раньше, помнишь? Но сейчас просто за компанию, так что не обращайте на меня внимания. — Ген улыбается и машет рукой так, чтобы его рукав опустился и стали видны часы.   Глаза Джоэла расширяются, когда он видит часы, а Ген замечает под его челкой румянец на щеках. — Асагири? Но я думал, что ты баба… Я… черт возьми, Сэнку, просто дай мне эту чертову штуку. Я не могу поверить, что такой ангел, как Юдзуриха, общается со всеми этими ужасными людьми.   Оу. Хорошо. Что же, это… многое объясняет. Ген хотел бы быть польщенным, что Джоэл нашел его достаточно красивым, чтобы посчитать женщиной, но некоторое разочарование, что тот так плохо обращается со своими клиентами-мужчинами, перевешивает. — Уверяю вас, я не так уж плох. По крайней мере, кольцо должно быть прекрасным. — Так привыкший работать с Сэнку наедине, Ген почти тянется к сумке Сэнку, чтобы достать эскиз. Ген ловит себя на этом и просто протягивает руку. Сэнку без дальнейших инструкций понял, что нужно отдать Гену эскиз кольца, и вытянул из отсека лист дизайнерской бумаги.   Губа Джоэла дергается, когда Ген подходит к нему ближе и раскладывает рисунки на стекле. Какими бы красивыми и замысловатыми ни были кольца, браслеты и часы на витрине, Ген считает, что создал два прекрасных эскиза, которые, по крайней мере, не уступают работам профессионалов. Изгиб бровей Джоэла, когда он смотрит, изучает и представляет себе дизайны Гена, действительно питает его эго и тщеславие. Через минуту Джоэл выхватывает бумагу с кольцом Юдзурихи и громко бормочет все детали.   Ген ценит, что Джоэлу не хватает драматизма Касеки, когда он кладет листок, не пытаясь проломить витрину. — Оправа, покрывающая центральный камень таким образом, встречается редко. И это почти оскорбительно, что вы, ребята, решили проделать дырки в металле там, где вы их проделали. И по сравнению с кольцом Тайджу...   — Они им подходят, и ты это знаешь, — вставляет Сэнку, пронзая Джоэла глазами. — Они восхищаются тем, что вы делаете, вашим ремеслом, и ты знаешь, что эти кольца действительно подходят им. Так что… ты, или Касеки, вы сделаете это?   — Я позволю Касеки собрать все воедино. А я займусь огранкой и гравировкой. У тебя же есть гравюры, верно?   — Да, — уверенно подтверждает Сэнку. — Я написал то, что они хотели, на обратной стороне листов. Я уверен, что вы, ребята, сильно заняты, но вы реально лучшие, так что я вернусь в это же время на следующей неделе, чтобы забрать кольца, окей?   Джоэл открыто насмехается над интонацией Сэнку, которую Ген обычно слышит только от некоторых очень фанатичных клиентов. — Мы это делаем для друзей, для семьи. Так что мы закончим в течение примерно трех часов. Касеки сразу переключится от своих рыданий к утомительному восторгу.   Три часа? Инкрустировать бриллианты и вырезать все детали в металле? Более того, бриллианты все еще буквально не обработаны по краям, их нужно огранить. Ген чуть не замкнулся от этой мысли, но Сэнку крепко кладет руку ему на плечо, прежде чем он успевает впасть в ступор от нечеловеческого уровня навыка этих мастеров.   — Знал, что ты сможешь это сделать. Уверен, что вы не справитесь за два часа?   — Это можно сделать и за час, если вам нужно! — Голос Касеки звучит с такой силой, что походит на пожарную сирену. Он, должно быть, напрягся так сильно, что его рубашка порвалась, и Ген думает, что, возможно, Касеки полирует необработанные алмазы голыми руками.   — Нет, спасибо, Касеки-чан. Три — нормально, — ласково отвечает Ген, дергая Сэнку сзади за рубашку. — Мы можем вернуться через три часа. Это прекрасно.   Сэнку оставляет временные рамки равными трем часам, несмотря на шутку о сокращении времени. Ген понятия не имеет, что они планируют делать, но он рассчитывает отправиться в лабораторию и работать. Жара сразу же ударяет Гена в лицо, когда они выходят, и Ген почти хочет отправиться в лабораторию просто чтобы насладиться открытыми окнами в пентхаусе Сэнку.   — Я припарковался в гараже недалеко отсюда. Могу подбросить тебя до дома, если хочешь.   — Что? — спрашивает Ген, отчасти потому, что это все, что он может придумать, чтобы спросить. — Что ты имеешь в виду? Моя смена еще не окончена.   — Расслабься, я заплачу за смену, но ты сделал всю свою работу. Я не собираюсь заставлять тебя торчать здесь только для того, чтобы забрать кольца.   — Но я почти ничего там не сделал…. Джоэл ненавидел мои эскизы, пока ты не заставили его принять их в работу… Сэнку-чан. — Ген хмурит брови и скрещивает руки. — В любом случае, мне нужно вернуться, чтобы убедиться, что они оправдали мое художественное видение!   — Это Касеки и Джоэл. Конечно, они оправдают наши ожидания. И Джоэлу понравился дизайн, так что это я ничего не сделал. Ты выполнил работу, которую я просил, но если ты не хочешь, чтобы я подвозил тебя домой, просто скажи.   — Это не… — Ген изо всех сил пытается найти слова, чтобы объяснить причину своего поведения. — Мне обещали свидание, Сэнку-чан. Это то, на что я соглашался сегодня.   Сэнку спотыкается на ходу, но восстанавливает самообладание, прежде чем упасть. — Это же просто выражение. Я на десять миллиардов процентов уверен, что я твой босс, и даже то, что я прошу тебя помочь с работой вне лаборатории заставляет меня чувствовать, будто я тебя использую.   — Чего? Я делаю свою работу, чтобы тебе помочь. И кроме того, — Ген тянется к руке Сэнку и сжимает его ладонь до того, как Сэнку успевает подумать о том, чтобы снова споткнуться, — я это предложил. Это нормально, знаешь, быть моим боссом и не придумывать мне лишнюю работу, когда ее нет, но знаешь, что еще нормально? Провести три часа, болтаясь со своим другом, пока вы ждете, когда вашим лучшим друзьям сделают их обручальные кольца.   Сэнку сжимает руку Гена в ответ, возможно, бессознательно, прежде чем отвести ее назад и сунуть в карман. — Я не умею тусоваться ни с кем. Ни с другом, ни с лучшим другом. Если мы с Тайджу встречаемся, то обычно продолжаем работать над каким-нибудь научным проектом или смотрим аниме у него дома. Но я не делал этого… годами. Так что все, чем мы сейчас занимаемся при встрече, это просто едим.   — О! Еда, да. Это звучит идеально. Я голоден, Сэнку-чан! — И слова Гена значат именно это. Несмотря на выходной, Ген обычно завтракает около 16:00. — Знаешь какие-нибудь хорошие места поблизости? — Ген спрашивает, потому что он знает все рестораны рядом, и все они — элитные и фешенебельные, но это не то, что подходит случаю.   — Понятия не имею. Это то, что мы должны сделать, чтобы потусоваться? Найди, где поесть?   — Ну, я требую мне показать кольца, как только они будут готовы, и если мой друг пообедает со мной, чтобы скоротать время, это будет круто. Я был бы не против поесть в том же месте, где вы обычно встречаетесь с Тайджу.   Этих слов вроде бы достаточно, чтобы Сэнку немного расслабился. — Это просто раменная. Поедем туда на моей машине? — Ни один из этих фактов не останавливает Гена, даже если вождение Сэнку оставляет желать лучшего.   Сэнку идет к своей машине, и Ген следует за ним. Когда Сэнку сказал, что они поедут, Ген предположил, что дорога займет некоторое время. Но даже с началом часа пик поездка занимает всего около пятнадцати минут, чтобы найти самый обычный ресторан, который когда-либо видел Ген. После того, как они припарковали машину, им нужно чуть пройти пешком, но и вблизи ресторан продолжает оставаться совершенно обычным. Семейное заведение, учитывая, что Ген никогда не слышал фамилию владельца, и пахнет обычным раменом. Но когда Ген оборачивается и видит, как озарилось лицо Сэнку, он думает, что, возможно, даже если он возненавидит эту еду или посчитает ее посредственной, эта маленькая раменная все равно будет лучшей в Японии.   Когда они заходят внутрь, никто не узнает Сэнку так быстро, как предполагал Ген. Сэнку знает меню достаточно хорошо, чтобы быть частым посетителем, но, видимо, недостаточно частым, чтобы заслужить лояльное отношение. Даже не будучи знакомым с персоналом, Сэнку приветствует всех с легкостью, почти с обаянием, которого Ген никогда не ожидал от Сэнку.   — Нам нужно еще пару минут, спасибо, — говорит Сэнку официантке, прежде чем повернуться к Гену. — Извини, ты сказал, что голоден, и мне стоило рассказать меню по дороге.   Сэнку кажется искренним. Угрызения совести из-за того, что он не вспомнил, что Ген не был в этом ресторане прежде, как Тайджу, должно быть, поразили его самого. — Я всегда могу заказать то, что заказываешь ты. Рамен — это не то, к чему я буду придираться, так что могу просто повторить твой заказ.   — Полагаю, с колой? У тебя давно её не было, и ты можешь заказать её здесь. Это было бы моим угощением.   — О, это… — В последний раз Ген встречался с Сэнку больше недели назад. Мысль о том, чтобы глотнуть колы с раменом, смешать два простых вкуса в одном блюде, и что его угостит этим Сэнку... Гену нравится, как это звучит. — Тогда можно мне свиной кацу-рамен с обычной колой? — спрашивает Ген, хлопая ресницами и выпячивая губу. По правде говоря, Ген знает, что это одно из самых дешевых блюд, но ему так нравится, что Сэнку волнуется о нем.   Сэнку отворачивается с розовыми щеками, прежде чем просто выдать: — Окей. Без разницы, чувак. Наша официантка возвращается как раз вовремя. — Когда она подходит к столу, Сэнку теряет свое обаяние и переходит к прямому: — Барка кацу со свининой и тарелка карри из говядины. И одну колу.   С невозмутимым лицом официантка записывает их заказ. — Скоро будет готово.   Ген задается вопросом, насколько скоро это "скоро", но решает отвлечься от голода светской беседой. — Сэнку-чан, ты сказал, что приходишь сюда с друзьями. Кто первым нашел это место?   — Хм? Я ел здесь в детстве. Дети не могут найти ресторан самостоятельно.   — Оу? Значит, это место существует с тех пор, как ты был ребенком. Они, должно быть, действительно хороши. — Ген хочет спросить, он всегда так хочет спросить о взрослом в жизни Сэнку, но никогда не бывает подходящего момента, а Сэнку всегда предпочитает уклоняться от упоминания деталей, так что было ясно, что стоит избегать этой темы. Сохранять нейтралитет вместо любопытства, чтобы Сэнку чувствовал себя хорошо.   — Я даже не знаю. Я бывал не во многих местах, но когда я пробовал что-то другое, всегда возвращался сюда. Я думаю, это делает этот ресторанчик, по крайней мере, неплохим. — Сэнку, наконец, снова поворачивается лицом к Гену и скрещивает руки на груди. — А ты? Куда ты ходишь поесть, когда проводишь время с друзьями?   Ген сдерживает смех, прекрасно понимая, что звук будет горьким, а не милым. — Полагаю, я тоже нечасто встречаюсь с друзьями, если честно. Я не могу вспомнить место, куда бы я возвращался из-за связанных воспоминаний. Иногда у меня бывают "рабочие обеды", но я никогда не выбираю место.   — Но в целом, какие продукты ты любишь? Даже если это просто приготовили дома?   Ничего такого? Что угодно? Ген редко ел дома нормальную еду; большинство клиентов платили за один большой прием пищи, а он в лучшем случае просто переучивал, чтобы не умереть. — Если это не фрукты, то, наверное, дома я ем лапшу быстрого приготовления, знаешь.   Сэнку держит руки скрещенными, но его глаза смотрят на Гена обвиняюще, прежде чем Сэнку снова говорит. — Значит, все это время, когда ты критиковал мои привычки в еде, ты делал то же самое. — Сэнку приподнимает бровь, словно выиграл спор, который Ген и не начинал.   — Считай, что это мой способ попытаться избавить нас от наших дурных привычек.   — Ну, я думаю, это работает. Ты не выглядишь таким уставшим или вялым, как в первый раз. Во всяком случае, не так часто. И я, — Сэнку кашляет в кулак, прерывая себя, чтобы что-то сказать, — я чувствую, что это работает и для меня.   Ген заметил подъем настроения и общего состояния Сэнку с той ночи, когда они впервые начали делать бриллианты, но на самом деле небольшие изменения начались раньше, когда Ген начал заботиться о Сэнку как о человеке, а не как о своем боссе или клиенте. Ген никогда не думал, что он тоже изменился, не говоря уже о том, чтобы Сэнку это заметил. В его желудке росла яма от мыслей, что большая часть положительных изменений произошла от того, что Ген принимал меньше своих более жестоких клиентов, пока работал с Сэнку, что делало Гена куда менее уставшим и покалеченным. Тем не менее, это… означало, что Ген лучше заботится о своем физическом здоровье для Сэнку. Из-за Сэнку.   — Тогда нам следует чаще есть вместе, если это поможет нам обоим привести в порядок наши пищевые привычки. — Да? Даже если я попрошу тебя прийти в твой выходной? Ты здесь еще не ел, но я бы отвел нас прямо сюда, потому что у тебя нет любимого места. Нет. Гену нужны эти выходные, чтобы работать с более высокооплачиваемыми клиентами. — Может быть. Для чего нужны друзья, как не для того, чтобы иногда вместе обедать, — вместо этого отвечает Ген.   Подходит официантка, ставит на стол две миски и колу и радостно кричит: "Наслаждайтесь!". Ген сожалеет, что раньше сказал, что ресторан пахнет раменом, подразумевая это как оскорбление, тогда как еда у него под носом источает самый лучший и аппетитный аромат.   Сэнку и Ген одновременно ломают палочки для еды и синхронно кладут в рот первый кусочек. — Ммм! — восторг от первого кусочка заставляет Гена с нетерпением ждать второго. Ген не может вспомнить ни одного блюда, которое вызывало бы у него желание поесть. Укус за другим счастливым укусом, Ген едва замечает, как его желудок наполняется, а еда исчезает. Только бульон остается в его тарелке, и Ген почти забывает о своем самообладании и достоинстве, чтобы хлебнуть его. Почти. За исключением того, что Сэнку для Гена — компания, а не клиент. Ген уже хлебал лапшу почти без изящества.   Затем Сэнку беззаботно отхлебывает свой бульон, и Ген чувствует себя так свободно, чтобы последовать его примеру тоже его глотнуть, наслаждаясь богатым вкусом. Когда Ген ставит пустую тарелку на стол, он чувствует себя счастливо-объевшимся. Текстура свинины не размокла, мясо было изюминкой среди овощей и насыщенной лапши, температура теплая, но не слишком горячая, и все вместе представляло собой идеальную еду. Гену удалось допить только половину своей колы, пока он отпивал между кусочками, но когда он начал наслаждаться едой, он забыл о своем напитке.   — Сэнку-чан, ты определенно должен отвести меня сюда на обед еще раз. Это было замечательно! — Ген чувствует себя удовлетворенным, но не только едой, но и компанией, с которой он ее разделил. Клиенты предлагали ему ужины, но Ген хотел бы больше обедов рядом с Сэнку в этом месте.   — Это… Конечно. Обязательно. Впрочем, теперь мы можем идти. Здесь платят за стойкой, — Сэнку говорит так, будто собирался дать Гену время, чтобы он рассчитался, но быстро встает из-за стола и выглядит готовым уйти. — Допивай свою колу. Я вернусь через секунду.   Обычно Ген всегда может насладиться колой, но сейчас удовольствие кажется Гену не таким сильным от того, что Сэнку ушел. Тем не менее, было бы глупо не насладиться колой, поэтому он допивает бутылку к тому времени, когда Сэнку заканчивает оплату. Прошло немало времени, час или около того, но, поскольку осталось еще два часа, Гену нужно придумать, чем бы заняться, чтобы Сэнку снова не попытался подбросить его до дома. Сэнку подходит к нему, а Ген замолкает.   — Пошли, — приказывает Сэнку, но, к счастью, стоит, как будто ему некуда спешить. — Мы, э-э, все еще тусуемся, верно?   — Я бы хотел этого, Сэнку-чан. У тебя есть план?   — Ага. Есть одно место… Я не был там уже много лет, и было бы неплохо туда прогуляться. И к тому же можно убить немного времени и отработать немного съеденных калорий. — К тому моменту, когда Сэнку начинает говорить, Ген наконец встает, и чувствует, как его охватывает сонливость от такого насыщения. Он надеется, что Сэнку планирует что-то, что поможет ему не заснуть.   Они машут на прощание персоналу, выходя из ресторана, и Гена снова охватывает уличный жар. — Ну так? Куда ты собираешься нас отвезти?   — В старые аркады. Это будет круто, если они все еще открыты. Там не так высокотехнологично, как в большинстве клубов с игровыми автоматами в городе, но у них есть кое-что из классики.   — Я бы хотел пойти. Я уверен, что смогу продемонстрировать все свои потрясающие навыки, — шутливо хвастается Ген с фальшивой уверенностью, но Сэнку выглядит серьезным.   — Я не сомневаюсь в этом. Твоя зрительно-моторная координация - вот почему я тебя нанял. Мы выиграем все жетоны, когда вместе обманем машины с помощью науки и силы воли, — каждое слово звучит как откровенно неряшливое, и Ген никогда еще не восхищался Сэнку так сильно.   — Наука как настоящий аркадный чит-код? Как коварно. — Ген понятия не имеет, какие призы предлагает та галерея аркад, но он знает, что планирует выиграть только самые лучшие.   Прогулка до галереи занимает еще пятнадцать минут, что помогает им взбодриться и избавиться от сонливости. Ген только в общих чертах представляет, что Сэнку имел в виду, когда говорил что аркадный клуб "маленький и простой", но он доверяет Сэнку, по крайней мере, в организации кажущейся скучной аркадной забавы, по аналогии, как здорово в его компании простой рамен превратился в замечательную еду. Когда они заходят внутрь, в нос Гену ударяет запах пота, ног, плесени или удивительный купаж всего этого. Несмотря на то, что Ген аж отшатывается от зловония, Сэнку кажется абсолютно невосприимчивым.   — Ты знаешь, мое обоняние в значительной степени ухудшилось после эксперимента, который я провел на прошлой неделе в твой выходной, но это пахнет так же плохо, как я помню. — Сэнку усмехается с какой-то ностальгической теплотой.   Джоэл, должно быть, был в чем-то прав в этой своей ненависти к мужчинам. Мужчины. Неотесанные. Болваны. Говоря о самых ужасных мужских качествах, Ген обычно упускал Сэнку, но Ген понимает, что мужчины есть мужчины, и вонючие аркады это абсолютно их территория.   — Пока ты разрабатываешь стратегию, как мы выиграем жетоны и получим ништяки, я посмотрю, что там за призы. — Ген в основном хочет заняться чем-то простым, чтобы дать себе возможность приспособиться к запаху и осмотреться. Ген замечает маленькие и винтажные автоматы, в которых нет ни одной из более дорогих игр или игр в виртуальной реальности. Призы были разные, от крошечных пластиковых колец или антистресс-игрушек до гигантских плюшевых тигров или… PS3? Что же, это определенно ОЧЕНЬ устаревшее место. Сотрудник, кажется, не обращает внимания на то, как Ген разглядывает призы на витринах, но Ген решает попытаться найти Сэнку, несмотря ни на что.   Когда Ген находит Сэнку, тот сразу переходит к делу. — У нас есть 2500 иен в токенах. Крупнейшие поставщики жетонов — "Ударь крота" и "Скибол".   — Хм, у меня хорошая координация, но "Ударь крота" требует скорости и силы, которых у меня нет. Какова техника игры в скибол, Сэнку-сенсей?   Сэнку поворачивается к машине с коварной ухмылкой, позванивая монетками в руке. — Физика.   За исключением тех случаев, когда Сэнку действительно углублялся в физику, стоящую за игрой, Ген мог только кивать. Кривая, угол, отскок, скорость, потерянный импульс? Ген знает все слова как понятия, но ни одна из тех математических переменных, которые Сэнку извергает из своего разума, не превращается в уравнения, которые нужно решать на месте, а уж тем более в голове. Глаза Гена расширяются, и его сердце замирает, когда Сэнку доходит до ответа и вставляет монеты в автомат. Мячи катятся по стенке, и Сэнку повторяет числа и катит мяч всем своим весом в руке, чтобы учесть все переменные. Ген едва замечает собственный вздох, когда Сэнку выпускает мяч точно рассчитанным броском…   …Но, увы, сила руки не соответствовала его расчетам. Мяч попадает в желоб после удара о защитную стену.   — Н-ну, у нас еще осталось несколько мячей! Наука может переиграть даже твои руки-спагетти! — Сэнку стыдливо склоняет голову даже после подбадривания. — Давай, либо ты пытаешься что-то получить, либо таймер бежит, и мы проигрываем. Наука объясняет неудачи, изменяя и переделывая! По крайней мере, ты так сказал. — И науке нужно работать усерднее, потому что Blu-Ray-плеер Гена сломался, а замена на PS3 звучит неплохо.   — Ладно, ладно, ладно, я понял. — За исключением того, что Сэнку не понял, как это исправить. Сэнку очень, в прямом смысле, промахнулся.   Ген подобрал мяч и бросил для собственного удовольствия, и, по крайней мере, попал в самую низкую ячейку. Сэнку бросает следующий с таким же пренебрежением и попадает в ту же лунку. Ген крадет следующий ход и приземляется в желобке. По мере того, как они ходят по очереди и по дороге проделывают ужасную работу, некоторые мячи промахиваются так сильно, что отскакивают и откатываются назад, создавая, по сути, бесплатный повторный бросок. Другие отскакивают от стены, чуть не задев Сэнку. Ген ловит себя на том, что смеется и взволнован ожиданием нового способа, которым они могут потерпеть неудачу в следующий раз, настолько, что едва замечает, как Сэнку вкладывает больше монет, чтобы продолжить игру, которая явно не приносит им жетонов.   Ген знает, что они могут двигаться дальше, они могут попробовать что-то более полезное, но награда за то, что они проигрывают все время и, откровенно, ужасны, удерживает их у машины. Только при особом броске назад, который поражает и ломает автомат, они быстро убегают с места преступления.   — Ты не можешь применить науку, лежащую в основе броска, чтобы заработать очки, но ты можешь сломать циферблат автомата? Правда, Сэнку-чан? — Ген шепчет с полуразочарованием-полуудовольствием.   — Ни за что. Я не мог быть достаточно сильным. Это должна была быть слабая машина. Это только ее проблемы, что она сломалась.   Ген смотрит на Сэнку, но держит рот на замке до того, как сотрудник игровых автоматов замечает их. — Что теперь… О! — Ген задыхается, когда смотрит на прекрасную "Dance Dance Revolution 2005", которая смотрит на него в ответ. — 3 монеты для игры? Сколько монет у нас осталось? — с притворным равнодушием спрашивает Ген.   — 8. Но тут жетонов не дают. Хочешь сыграть?   — Я хочу, чтобы мы сыграли вдвоем. Тебе нужно как-то прокачать свое кардио, а я хочу победить и продемонстрировать свои потрясающие танцевальные навыки!   — Посмотри еще разок. — Сэнку тычет пальцем в область игрока 2, чтобы показать жирный знак "Не работает".   — Ну, это нормально. Тем легче тебе будет обращать внимание на мои потрясающие движения! — Ген переходит на рабочую сторону и делает небольшой тренировочный шаг, чтобы выяснить расположение кнопок. — Хорошо, клади монеты. Я готов выбрать песню.   Многие западные варианты остались в японской версии игры, и хотя Ген чуть не выбрал старую песню Гакта, выбрать Bring Me to Life было привлекательнее. Особенно с его медленным началом для легкой разминки. Ген выбирает среднюю сложность и делает большинство шагов в правильном ритме, но он ненавидит то, какими незадействованными ощущаются его руки и кисти в этом танце. Ген может соответствовать ритму шагов, даже когда темп ускоряется, но он двигает не той ногой.   Прошло много времени с тех пор, как Ген в последний раз позволял себе вести себя так, не стыдясь этого мира. Никаких клиентов, нависающих над ним, чтобы внимательно изучить каждое движение, никаких хрупких мензурок, которые могли бы разбиться на его пути, или магических действий, разрушающихся одним неправильным движением руки. Он думает, что ему должно быть стыдно, что Сэнку смотрит на него, но, возможно, сам факт присутствия Сэнку заставляет любое смущение раствориться в воздухе. Пока играет песня, Ген больше заботится о том, чтобы подпевать и покачиваться в собственном танце, он полностью игнорирует стрелки на экране, поскольку танец, заложенный в эту маленькую игру, никогда не может сравниться с его блестящими движениями.   Пока музыка не останавливается с визгом так близко к концу песни. "Game over" зловеще висит на экране, но Ген смеется, искренне и заливисто смеется над этим. — Мне нужно было просто затащить тебя в клуб, потому что, кажется, я хочу танцевать больше, чем играть. Как грубо со стороны этой игры не дать мне дотанцевать до конца песни, потому что я, видите ли, "провалился!" По крайней мере, тебе понравился танец, Сэнку-чан?   Ген поворачивается к Сэнку только для того, чтобы увидеть, как Сэнку присматривался к другой игре. — Что это было, менталист? О, эй, похоже, ты проиграл. Странно. Ты был в ударе в первом тайме.   Полупреднамеренный гнев из-за своей невнимательности уменьшается, когда Ген понимает, что Сэнку видел его только в лучшем свете. Тем не менее, Сэнку должен был заметить изобретательность и удивительность Гена. Ген открыто дуется, выходя из автомата. — Ты уже думаешь о следующем?   Сэнку пожимает плечами, но Ген знает, что это так. — Тебе было весело. Может, сыграешь еще один раунд?   — Нет, танцевать с машинами не так весело, по крайней мере, без партнера, с которым можно соревноваться. — добавляет Ген, глядя на сломанную слот для второго игрока. Он бы многое отдал, чтобы увидеть, как Сэнку (несомненно) не попадает в шаги, как завалил скибол. — Кроме того, он не дает нам жетонов. А нас ждут наши призы!   Они оба знают, что у них нет шансов получить хороший приз за жетоны после того, как они потратили большую часть монет на свои неудачные попытки играть в скибол. У них всего около 24 жетонов, им потребуется еще около 3700 для крутого плюшевого тигра или PS3. Они оба поддерживают иллюзию, что все в их руках, потому что... Веселье связано с чем-то большим. Ген никогда не думал, что это предложение хоть когда-то появится в его мыслях.   — О, тут есть аэрохоккей? — Еще один автомат без жетонов, думает Ген. — Это соревнование, поэтому было бы интересно посмотреть, кто победит.   — Пф. Человек на зеленой стороне. Фиолетовая сторона была сломана с тех пор, как Тайджу и я в последний раз приходили сюда много лет назад. Этого достаточно, чтобы заставить людей играть в него, но я не хочу ставить кого-то из нас в несправедливое положение.   — Это так мило с твоей стороны. Я заставлю тебя гнить в саморазрушении, если это означает, что я выиграю, Сэнку-чан, — признается Ген самым сладким голосом. К большому удивлению Гена, вместо отказа или опровержения Сэнку смеется . — Эм-м-м?   — Ты совершенно точно не позволил бы мне потерпеть неудачу. Ты слишком горд для этого. Тебе нравится побеждать людей, манипулируя и обманывая их самостоятельно. Но я представляю, как ты сам саботируешь эту машину, чтобы победить, лишь бы только это была не воля случая.   Точно. Ген задается вопросом, стоит ли ему оскорбиться. Сэнку понял, что Ген сделает много грязных вещей, чтобы победить, но только если Ген сам расставит ловушки. Приходит осознание того, что Сэнку может не знать многих вещей и фактов о Гене, таких как его работа или история, но он знает Гена, и Ген находит это лестным. Милым даже.   — Ты иногда говоришь мне самые приятные вещи, ты знаешь это? — Ген продолжает использовать свой фальшиво-сладкий голос, а Сэнку только продолжает улыбаться.   — У нас есть монеты. Почему бы не сыграть в зомби-шутер. Там можно играть вместе.   — Я говорю тебе, что оставлю тебя гнить, а ты хочешь поиграть в зомби? — Ген поворачивается обратно к Сэнку только для того, чтобы Сэнку отвернулся к игре. — Отлично. Просто знай, что я уже планирую стать мертвым грузом.   Ген берет аркадный пистолет после того, как Сэнку вставляет монету и "простреливает" кнопку запуска, чтобы подтвердить своего игрока. На экране появляются обычные мужские руки от первого лица с единственной инструкцией "Уничтожить всех зомби. Дожить до места назначения". Простая инструкция к игре, которую Ген планирует провалить по неопытности. Ген краешком глаза наблюдает, как Сэнку держит игрушечный пистолет лишь с чуть большей уверенностью. У них нулевой шанс выжить.   Как только Сэнку подтверждает своего игрока, зомби бросается на экран достаточно внезапно, чтобы заставить Гена подпрыгнуть. Самая низкая графика, самый ленивый дизайн и только простая "равуру" озвучка, но Ген все равно немного прыгает и паникует.   — Просто расслабься. У тебя координация куда лучше, чем у меня, и ты не чувствуешь их запаха в реальной жизни, поэтому тебе не нужно ничего делать, кроме как прицеливаться и стрелять.   Вотум доверия становится натянутым, когда сам Сэнку бросается на особенно неприятную группу, приближающуюся к ним. Ген предпочитает верить Сэнку, что они все еще могут выжить. — Выстрелы в голову убивают их сразу, — отмечает Ген больше себе, чем Сэнку, и целится в лица зомби. Калибровка между датчиком игры и местом, куда на самом деле указывает Ген, отличается примерно на два сантиметра от правильного. Он тратит несколько пуль из-за плохой настройки игры, но ему удается поразить других зомби, пока Сэнку помогает их уничтожить. Сэнку даже предлагает свой магазин патронов Гену, но Ген знает, что Сэнку стреляет хуже. Ген перекалибровал свой прицел, когда Сэнку сказал ему об этом, и как только он привыкает к погрешности, стреляет идеальными комбинациями.   Счет повышается, несмотря на то, что у любого из них есть время, чтобы сосредоточиться на этой части экрана, но они очищают мир от зомби. Схема, которая продолжается до тех пор, пока собаки-зомби, которые слишком быстро прыгают, не появятся в игре примерно на 7-м уровне. Сэнку вошел в уровень только с половиной своего HP и дошел до 8 уровня, оставив всего 1 очко. Как только уровень 8 загружается, крупный зомби-великан ударяет как по Сэнку, так и по Гену, убивая игрока Сэнку, в результате чего у Гена остается только 6/50 HP. Комбинация, которую они подняли до трехзначного числа, ломается, но Ген изо всех сил пытается выжить.   Когда-то жалкие соло-зомби-шумы начинают собираться в ужасающую какофонию с рычанием зомби-псов и низкими стонами великана. — Всего девять уровней. Ты можешь это сделать, — слова Сэнку врезались в паническую и чудовищную сторону экрана. Несмотря на то, что слова отвлекают Гена, заставляя его почти промахнуться, они также рассеивают страх и возвращают его к задаче. Несколько зомби подбираются слишком близко без помощи Сэнку, чтобы убить их, но Ген добирается до медпункта, прежде чем умереть. HP возвращается только к 31/50, но Ген уже немного больше верит в свое выживание.   — О, я никогда раньше не заходил так далеко, — комментирует Сэнку, когда персонаж Гена берет специальный пакет. — Похоже, ты сможешь воскресить моего персонажа, если узнаешь, куда меня забрали зомби.   Ген бросает на Сэнку свирепый взгляд. — Оживлять кого-то мертвого? В мире, полном зомби? Похоже на ловушку, Сэнку.   Сэнку ухмыляется и цокает языком. — Черт возьми, наверное. Ты думаешь, что сможешь выжить один с половиной шкалы здоровья? Возможно, стоит попытаться вернуть меня, если это не ловушка для зомби.   — Не буду рисковать. Ты умер, значит ты умер. Я пройду последний уровень. Ради нас двоих.   Ген может быть на пике адреналина, чтобы справиться с этим, но он продолжает утверждать, что воскрешение Сэнку в игре с зомби превратит это в битву с боссом-зомби. Возможно, если Ген не забудет название игры, он сможет исследовать туториал на будущее, но сейчас он выходит из безопасной зоны и переходит на последний уровень. Адреналин продолжает расти, когда Ген начинает уровень с непосредственной опасности и всеми ужасами нежити, которая хочет сожрать его мозг. Внезапная атака стаи зомби-псов снижает его HP, но он знает, что на самом деле может пробиться через стаю и добраться до босса.   За исключением того, что звучит телефон Сэнку, и Ген подпрыгивает от внезапного звука достаточно сильно, чтобы пропустить решающий удар. Великан наносит удар по Гену и забирает у него оставшиеся HP.   Ген обоснованно злится на Сэнку, когда "Game Over" кровавым шрифтом с низким разрешением покрывает оба их экрана. Прежде чем Ген успевает начать ругать Сэнку, Ген слышит, как человек на другом конце кричит достаточно громко, чтобы можно узнать Джоэла даже без громкой связи. Невозмутимое лицо Сэнку разозлило бы Джоэла еще больше, но даже всего лишь через звонок Ген видит, как Сэнку вздрагивает от крика и мычит в знак согласия. — Хорошо, хорошо, я понял. Будь там. — Сэнку вешает трубку, пока Джоэл еще что-кричит, Ген расслышал что-то о "времени закрытия" в середине предложения, и поворачивается к Гену. — Мы с тобой потеряли счет времени, но только погляди. Мы попали в первую десятку.   Сэнку показывает головой на табло, и Ген открывает рот. Оказывается, они заняли четвертое место среди всех игроков, которые пробовали игру, за все годы. — Неплохо, но мы не получили больше одного жетона за это. — Ген задается вопросом, почему ему действительно не жаль времени, которое они потеряли.   — Нет, но у меня осталась одна монета, просто отнеси все, что у нас есть, к прилавку, пока я сыграю последнюю игру.   Сэнку вручает Гену огромную горсть из 26 жетонов. У них должна остаться только одна монета, и как бы Ген ни жаловался, что хочет сказать свое слово в последней игре, но ничто не стоило всего одну монету. Когда Ген видит ограниченный ассортимент призов на нижней полке, он старается сохранять бодрость духа. Некоторые конфеты стоят всего три жетона, но даже у конфет может истечь срок годности, и Ген отказывается доверять этим запасам. Игрушечный динозавр стоит пять, что, по мнению Гена, достаточно мило. Более дешевые игрушечные кольца стоят около трех, но все они устарели в тематике Хэллоуина. Небольшой надувной мяч стоит 8, и беспорядок, который может им устроить, искушает Гена, пока он не увидел ящик с 15 призовыми игрушками, связанными с выживанием, такими как игрушечные компасы и крошечные отвертки и ключи.   — Можно мне взять этот и эти два? — спрашивает Ген, указывая на дисплей.   — Вы можете выбрать категорию призов, но вы получите то, что я возьму. — Уловка, чтобы попытаться сохранить лучшие призы и избавиться от тех, которые никто не выберет. Но Ген обнаруживает, что ему так мало дела до дрянных игрушек, что он не возражает.   — Тогда ладно. — Ген кладет 25 из 26 жетонов на прилавок. По крайней мере, Гену нравится думать, что он может оставить себе этот случайный оставшийся жетон как память о том дне, когда он видел, как Сэнку смеется. Он понимает, с легким беспокойством за себя, что думал только Сэнку, когда выбирал призы. Гену эта своя щедрость кажется новой, но он не возражает против такого чувства. Или, возможно, это чувство приятно только тогда, когда касается Сэнку.   Сотрудник аркады приносит действительно худшее из всего, но Ген берет призы и уходит, чтобы найти Сэнку возле автомата с захватом. В таком глубоком раздумье, словно машина-клешня была самой сложной загадкой, которую ему нужно было решить, чтобы запустить космическую миссию к Плутону. — Думаешь о физике лучшего захвата? — спрашивает Ген, когда Сэнку кажется настолько погруженным в свои мысли, что даже не замечает его.   Сэнку качает головой. — Не смогу. Эти штуки всегда имеют новую силу захвата и скорость спуска при опускании клешни, чем в любой предыдущий раз. Я могу понаблюдать под углом, но данных недостаточно для той суммы монет, которая у меня есть.   — Ну, — протягивает Ген, читая инструкцию автомата, — там сказано, что у нас есть две попытки за одну монету. Ты можешь сделать тестовый прогон, а затем добавить данные.   — Ты думаешь, я могу просто добавить такую переменную в уравнение в своей голове, пока игра меняет условия?   Ген приподнимает бровь. — Так ты кладешь монету или нет?   Сэнку, пожимая плечами, снова переключает внимание на машину. Без какой-либо другой мотивации Сэнку кладет монету и перемещает кран. Ген даже не заметил тему игрушек: это сплошь кондитерские изделия и сладости. Зефирки с жеманными лицами, пирожные со счастливой клубникой и несколько подушек в форме неаполитанского мороженого. Ген замечает, только когда Сэнку опускает коготь на почти незакопанную плюшевую бутылку колы, что такая игрушка вообще существует.   И Сэнку хватает её. Идеально по краю крышки газировки.   Но она сорвалась. Она. Упала. Она упала со всей тяжестью надежд и мечтаний Гена, потому что машина явно запрограммирована мухлевать, а клешня так сильно дрожит и останавливается, когда двигается, что плюшевая кола не могла не упасть обратно. Возможно, это не так уж и важно для первой попытки, но она падает под резким и идеальным углом, достаточным для того, чтобы вызвать лавину. Другие плюшевые игрушки топчут её так, что до неё больше невозможно добраться. Ген хочет разочарованно уйти, но он также хочет увидеть, как Сэнку снова попытает счастья. Коготь продолжает двигаться и останавливается, но Сэнку перемещает его на вершину упавшей кучи и вместо этого хватает плюшевый кекс. Сила внезапного движения и остановки работает на пользу, когда он запускает клешню, как и было задумано.   Сэнку тянется за игрушкой, напрягая плечи, и с насмешливыми губами передает Гену. — Извини. Это не та, которая, как я думал, тебе понравится. Тебе не обязательно её хранить. Сэнку держит игрушечный кекс, с синей тканью для глазури и пастельно-желтой тканью с красными точками для "бумажной" обёртки. У игрушки милое счастливое лицо и маленькие бежевые ручки и ножки. — Но я уже люблю его. Спасибо, — шепчет Ген, прижимая игрушку к груди и крепко сжимая. Он убеждает себя, что сказал это из жалости к усилиям Сэнку, но искреннее тепло, нарастающее в его груди, доказывает, что он ошибался. — Ой! А я купил тебе сувениры. Меня раздражает, что я не смог достать птеродактиля, но надеюсь, что с бронтозавром у тебя все в порядке.   Ген лезет в карман блейзера и достает неоново-желто-зеленого пластикового динозавра. Дешевые кольца в виде оранжевого паука и фиолетовой летучей мыши в той же куче. Сэнку тянется к кольцу-летучей мыши и динозавру с небольшим огоньком в глазах. — Это круто. В любом случае, птеродактиль для меня лишь второй в списке любимых динозавров. А кольцо напоминает мне о тебе.   Сэнку играет с кольцом, надевая его на каждый палец, пока, наконец, не соглашается позволить ему опуститься на вторую фалангу мизинца. Он двигает пальцем вверх и вниз, и Ген думает, что маленькая летучая мышь выглядит так, будто летает. Сэнку может даже не осознавать, как мило выглядит, пока играет с ним. Детское кольцо добавляет Сэнку еще один неожиданный слой юности, даже если всё в этом мужчине кажется просто грубоватым ученым. Ген старается не заглядываться. Помимо этого, он вспомнил, что сложил часть призов в другой карман.   — О, подожди, это еще не все, — объявляет Ген, щелкая Сэнку по уху, к раздражению своего друга, и показывает брелок-телескоп. — Я уже проверил, как он работает. Это на самом прикольно, он и правда увеличивает вещи. Теперь ты можешь наблюдать за звездами, пока занят серьезными делами. Не отходя от кассы! С карманным телескопом!   Рекламное объявление заканчивается тем, что Сэнку резко втягивает воздух и смотрит на брелок, приоткрыв рот и сияя глазами. Сэнку дрожащими руками берет крошечный телескоп и крепко сжимает его. Ген упивается искренними эмоциями, которые показывает Сэнку, это редкая, но такая драгоценная находка, но, тем не менее, ожидает такой реакции, когда Сэнку наконец смотрит ему в глаза. — Спасибо за напоминание, что нам нужно бежать к машине. Джоэл скоро закрывается, так что нам нужно поторопиться. — По крайней мере, Ген может гордиться тем, что чистая радость, которую он видел в глазах Сэнку из-за маленькой безделушки, была вызвана им.   Он задается вопросом, когда это стало таким важным.   Ген чувствует, как Сэнку хватает его за руку и тянет к выходу из аркады. Сэнку не жалеет взгляда на Гена, но Ген чувствует отпечаток от кольца на мизинце Сэнку, пока они крепко держат друг друга за руки. Ген держит свой кекс так сильно, как быстро бьется его сердце, и дело вовсе не в кардио.   Пятнадцать минут прогулки превращаются в одиннадцать, когда они добегают до машины Сэнку. Обратная дорога чувствуется... другой, но не плохой. Ген не решается начать светскую беседу в течение нескольких минут, потому что он чувствует, что что-то происходит, но настроение достаточно легкое, чтобы попытаться сблизиться еще чуть-чуть. — Это была такая старая аркада. Как давно ты туда ходишь?   Ген думал, что Сэнку избежит этой наживки, но тот ответил. — В первый раз я пришел, когда мне было девять, то есть около 15 лет назад. В любом случае, точно не меньше 14 лет.   — Оу? Всего 24. — Если бы Ген вел машину, возможно, он нажал бы на тормоза. — Тебе 24 года?!   Сэнку замедляет машину на приближающемся светофоре, чтобы повернуться к Гену с причудливым выражением лица. — А должно было быть иначе?   — Н-нет! Но! Ты не выглядишь старше, но... Вот это да. Я всегда думал, что если ты настолько обеспечен и работаешь в такой лаборатории, как твоя, то у тебя должна быть многолетняя карьера... Но. Хм. 24… В каком-то смысле ты был моим кохаем все это время! Мне 26. Но было еще 25, когда мы познакомились.   — Это… хм. Ты тоже не выглядишь старше 26 лет. Я должен был догадаться, что ты старше меня. Ты ведешь себя так, как будто знаешь гораздо больше, чем лабораторная работа, как будто у тебя много мудрости и опыта, которых я никогда не мог понять. Не то чтобы это сильно меняет дело. Я все еще твой босс.   Ген улыбается маленькому кексовому личику, смотрящему на него в ответ. — А еще ты мой друг. — Ген держит маленькое пирожное за руку и играет с ним без особой заботы и раздумий. — Это была хорошая прогулка. Особенно в качестве терапии твоего "я не умею тусоваться". Должен ли я попытаться угадать, как ты получил такие финансы, если не благодаря давней карьере и сбережениям? Без обид, но у тебя нет грации и манер "старых денег".   — Тогда я определенно "новые" деньги. И не важно, как. Не то чтобы я много чего сделал, чтобы получить что-то. Любой, — Сэнку сжимает руль машины и делает долгий вдох через нос. Волосы у основания шеи встали дыбом. — Каждый может делать то, что сделал я. Об этом не стоило упоминать, — заканчивает Сэнку. Машина останавливается, и Гену требуется мгновение, чтобы понять, что они припарковались возле ювелирного магазина.   Они выходят и направляются к Джоэлу и Касеки. Темп Сэнку набирает обороты, и это правильно, ведь до закрытия у них всего около 20 минут. Только когда Ген догоняет Сэнку, его слова догоняют Гена. «Не стоило». Не «не стоит» упоминать. Разве Сэнку уже как-то упоминал о том, как он получил свои финансы? Ген беспокоится о том, насколько беззаботным он себя чувствует. Кое-что не сходится, но Ген чувствует, что не имеет права судить, ведь он почти ничего не знал о научной среде. Что бы ни было тем, что так ощетинило Сэнку, это не может быть мафией или другими незаконными методами (он надеется). У Сэнку нет шрамов, указывающих на то, что он продал орган, так что... У Гена нет беспокойства, только замешательство. У Гена нет доказательств того, что мафия не играет никакой роли в жизни Сэнку, но Ген может достаточно доверять Сэнку, чтобы знать, что он в безопасности. Ему хочется посмеяться над тем, насколько нелепы его обвинения, но ничего не поделаешь из-за того, насколько таинственным является человек рядом с ним.   Если Сэнку говорит, что это не имеет значения, Ген доверяет ему. На данный момент он держит мягкий, улыбающийся кекс в руках, не замечая, как его собственные губы имитируют ликующее выражение игрушки, когда дверь снова придерживают, чтобы впустить Гена.