***
Двор базы Мстителей. По траве, что несмотря на ноябрь, до сих пор была зелёной, шагал один из местных "домочадцев". Пьетро шагал, смотря на свою цель данной прогулки – младшую сестру. Ванда сейчас находилась в примерно сотне метров от старшего брата. Она была в своей красной куртке, потому что на улице всё же не лето. В одной руке у неё была книжка того же цвета. А над второй рукой сиял ярко-алый сгусток энергии. Этот "кусочек магии" был совсем небольшим. Однако светился так же как и её глаза. Та колдовала. Обычно за таким её никто не заставал. Да и на ученицу чародея она не очень смахивала. Раздавался щелчок за щелчком. И сгусток магии менял форму. Сначала это была золотая корона с рубинами. Потом появился тёмный деревянный посох с красным камнем в своей "кроне". Его она, кажется, видела в одном из своих снов. Потом посох превратился в хрустальный винный бокал. Где она видела такую красивую посуду для алкоголя, зоковианка даже и не помнит. После посуда сменилась на магнитолу. Переносную. Родом из восьмидесятых, вроде бы. Белобрысый окинул происходящее взглядом. Парень спросил: — Ван, сестрёнка, а что это у тебя? — Это Ви оставила мне. Максимофф закрыла блокнот. Она сомкнула пальцы "рабочей" руки, тем самым сжимая свою магию обратно в небытие. Старший близнец застал только часть её тренировки. А мстительница тут уже полтора часа. Во что она только не превращала свой сгусток магии... Там были даже костюмы и мебель из Вествью. Город случайно всплыл в её голове. И вещи по такому же принципу появлялись не так далеко от неё. — Я тут недавно вспоминала, как всё было до Мстителей. Столько воды утекло - почти что год. А где только не были. — Тут ты права. Да ладно бы только путешествия...Мы ещё с нашими русскими родственниками познакомились. Помнишь, как Таня только привела Ви и Натали... Ртуть помрачнел. Даже сейчас упоминание блондинки нагоняло тоску. Хоть он и стал более открытым, причина недавней меланхолии не исчезла. Максимофф часто мог, как сейчас, спустя секунду после усмешки перестать улыбаться. Даже воспоминания о маленьких дочерях в первый день знакомства не особо помогали. Всё было только хуже. Так всегда бывает со счастливыми воспоминаниями, связанными с уже почившими родными. Даже на воспоминания о родителях он не всегда так реагировал. — Пьетро, на последних заданиях ты, мне кажется, стал более жёстким, чем раньше. Порой, это даже не требуется. Что произошло? — Ванда, меньше знаешь – крепче спишь. — В тебе говорит – усталый дух. Ты стал агрессивным, чёрствым и равнодушным. — А вот и нет. Зоковианец развернулся в сторону штаба. Да, будет немного грубо, если он сейчас уйдёт, но он чувствовал, как нарастает злость. А с горяча обижать сестру белобрысый не хотел, мало ли что наговорит...Теперь он лучше понимает доктора Беннера. — Пьетро, я понимаю, ты потерял девушку, в которую был влюблён. Но не нужно срывать свою злость на всех подряд. В голосе Ванды не слышалось обиды из-за того, что Пьетро пытается избежать дальнейшего разговора. Та всегда была понимающей. И дело не только в чужих эмоциях и чувствах – дело ещё и в поведении. Но и в ситуациях. Она понимала что брату до сих пор плохо. В добавок девушка заставила его задуматься. Нужно как-то поумерить пыл... А вариантов нет.***
Поздний вечер. Аэропорт BTS. Братислава. Словакия. Выход C5. Две девушки. Паспорта с фамилией "Романофф". Венди и Натали сразу проснулись, как самолёт приземлился. Они быстро забрали свои вещи и вышли одними из первых. Багажа было немного - по сути полтора чемодана. Взяли всё самое необходимое: зимние вещи, летние, бытовую химию, документы и посуду. Чёрный чемодан катился по воле рыжей, а шатенка несла небольшую красную, расшитую самой собой, сумку, где были паспорта и деньги. Как и положено, двойняшки шли на выход из аэропорта. В Братиславе была красивая архитектура. Было на что посмотреть. Но, к огромному сожалению младшей, задержаться на подольше они здесь не могут. У них другой пункт назначения. Далеко отсюда...Очень далеко отсюда. Старшая Романова отыскала первую попавшуюся подворотню, откуда их никто не мог увидеть. Не самое лучшее прикрытие, но как говорится, какое уж есть. Они пробыли так около нескольких минут, выжидая подходящего момента. Он наступил, когда мусорный грузовик перекрыл собой вид из подворотни. Тогда Натали подхватила сестру на руки, перед этим всучив все их вещи. Самое тяжёлое приходилось нести именно рыжей. В тот же момент девушка рванула с места со всех ног. На максимально возможной скорости она гнала долго и далеко. Мимо её глаз проносились пейзажи из лугов, шоссе и многочисленных маленьких населённых пунктов. Хотелось бы насмотреться, так же как и в столице Словакии, но и тут у сестёр времени не было. Нужно было как можно скорее оказаться на нужном месте. И когда вывеска с нужным названием промелькнула мимо двух малахитов, то она замедлила ход и остановилась в одной из ближайших подворотен, оставляя за собой алый шлейф. Уже там Романофф поставила двойняшку на асфальт. Найти чистый клочок, не загаженный мусором или пищевыми отходами было сложно. И только спидстер отдышалась после такой колоссальной пробежки между странами, чудом не встречаясь с инфарктом, как они покинули своё прикрытие. Их встретил город, который мягко говоря выглядел как не благополучный. Много мусора, развалин и звуков сирен. — Ну привет, Заковия. – Произнесла старшая. Говорить это с большой радостью, как бы ни хотелось, у неё не получалось. Заковия. Их историческая родина. Место, о котором им хотелось бы знать больше, но находится здесь не очень хотелось. Но они всё уже решили. Пребывать в стране своих двух третей, последних живых, родителей, было для них началом новой жизни. Эта страна буквально – чистый лист. Не ноль, а где-то даже "-6". Тут ещё нужно слегка поколдовать, чтобы нахождение здесь не было похоже на наказание. Отчасти за этим двойняшки и приехали. Чтобы начать жить заново и отдать все свои силы на помощь своим собратьям. Это у них, скорее всего, в крови... Для того, чтобы реабилитироваться после маминой смерти окончательно, двойняшки и квартиру здесь сняли. Это было довольно не сложно. Как ни прискорбно, много свободных квартир... И родственники бывших арендаторов, которые уехали из центра Заковии, сумев собраться с силами и духом, чтобы как они, начать жить заново. Да и цены от этого невысокие, хотя можно сказать, что они все соответствовали апартаментам. Сёстрам было жаль, что так получилось, однако те радовались своей возможности без проблем определиться с жильём. Романофф выбрали небольшую квартиру на две комнаты примерно у центра города, за скромную плату. Интерьер был ещё времён детства их родителей, но их это устраивало. С официальным владельцем они повидались сегодня. Это была женщина средних лет, которая встретила их у подъезда рядом с машиной, нагруженной вещами, в которой сидел её муж и трое детей. Двойняшки угадали – те действительно стремились уехать отсюда. Им показали квартиру за несколько минут, отдали ключи и взяли аренду за первые два месяца. Позже Натали провожала владельцев из окна взглядом. Спальным местом двойняшек стала гостинная. Они обе расположились на раскладушках, которые были найдены зажатыми между шкафом и стеной. Во вторую комнату они заходить не видели смысла. Все вещи поместились в тот самый шкаф, рядом с которым они нашли свои раскладные кровати. Обе еле дотягивали до удовлетворительного состояния, но двойняшкам было всё равно. Судя по квартире и всей мебели Романовы давно смирились со своими жилищными условиями. Всё равно, комфорт и шик в квартире не было для них главным приоритетом. Это мог бы понять любой, кто знал что у них дома штукатурка иногда с потолка сыпется, в туалете слышно как мыши за стеной скребутся, а на кухне не понятно – это кран протекает, или с крыши снег подтаял? Ви даже не собиралась использовать свою магию, чтобы улучшать своё окружение. Как минимум потому, что сестра об этом просила. Нужно было как-то привыкать к первому жилью, даже если оно не очень. Прошло уже больше недели с момента, как двойняшки туда заселились. Свыклись с условиями. Хотя немного уюта они уже успели чуть-чуть навести: полы протёрли, пыль с полок смахнули и почистили зеркала. Венди плюсом ещё и приобрела немного ниток с иголкой, чтобы обшить наволочки на подушках. Свою руку она также приложила к тому, чтобы вернуть цветы на подоконнике к жизни. Ни без капли магии. Их уже начали узнавать немногочисленные соседи. Их столько было в доме, сколько примерно сытых ленинградцев во вторую мировую. В прочем, столица Заковии сейчас была почти что копией Санкт-Петербурга в те времена. Так же людей почти на улице нет, здания разваливались, упитанного народа нет точно. Девушки собирались что-то с этим сделать. Помочь, используя свои навыки и способности во благо. Тем более, для родины родителей не жалко.***
Ванда и Наташа по прежнему искали своих племянниц. Наташа была готова весь Щ.И.Т. на голову поставить, но найти их. Тем более, что это и в интересах этой миротворческой организации. Как-никак, это два очень сильных, от того и ценных и опасных, мутанта. Один из них к тому же очень горяч по характеру, а второй очень чувствителен и способен на своих эмоциях стереть в порошок полматерика (в лучшем случае). Однако, как бы агенты не старались, отыскать двойняшек не получалось. Странно, учитывая что у тех огромный опыт, а Натали даже не агент, Ви тем более. Эта ирония смеяться не заставляла. Максимофф ничем помочь не могла. Это просто раздражало. Она не срывалась ни на кого, как делал её брат, однако её беспокойство видел каждый, у кого со зрением всё в порядке. Шатенка стала какой-то дёрганной и нервной. Даже усидеть нормально не могла. Ртуть пытался её успокоить. Хотя сам не мог смириться с внезапным исчезновением дочерей. Но в отличие от сестры парень хотя бы спал ночью, когда она часами ворочалась в постели. Да и любой из нескольких дней, что прошёл с тех пор, не сильно отличался от предыдущего. Она просыпалась, устраивала себе нехитрый завтрак и шла к соратнице по команде, которая практически не вылезала из одного из свободных помещений штаба, обстроенном словно под компьютерный класс. У неё там открыто было миллиард окон с программами и на связи почти две сотни людей. Кстати, а не тут ли Натали пару месяцев назад показывала своё творческое дарование на стенах? Можно было бы сказать, что из их семейства пропало два с половиной человека. Капитан Америка (остальные и подавно) почти не видел Чёрную Вдову, особенно в нерабочее время, только если задание было особо важное и прислать было особо некого. После работы, в квинджете она строчила отчёты со всеми возможными ошибками, лишь бы донести суть, но взяться за коммуникатор в надежде что всплывёт хоть какая-нибудь строчка, которая могла бы стать ниточкой расследования. Оно кстати шло под руководством двух человек. Отгадайте с двух раз – их фамилии заканчиваются на "-офф". Один накидывал варианты, а второй проверял. Однако результатов как не было, так и нет, несмотря на то что прошло уже прилично времени. Можно было бы давным-давно подать заявление в полицию, но люди! Их Щ.И.Т отыскать не в состоянии, какая, к чёрту, полиция? Но обе старались не терять веры в лучшее, и если русская и начинала растворяться в вакууме несуществующих зацепок и версий, то зоковианка прикладывала все усилия, лишь бы вытянуть веру со дна и поделиться ею с, так называемой, "родственницей". Не всегда получалось так хорошо, как хотелось бы, но плодов было больше чем от их частного следствия. И поэтому, запасаясь всей едой и водой, что можно унести в руках, они порой подолгу засиживались в компьютерной, надеясь найти хоть что-нибудь. Наталья стала похожей на вампира. Кожа побледнела. Лицо от нервов похудело. Глаза красные. Иногда подходить страшно. Отсутствие каких-либо успехов в этом деле гробило надежду на то, что двойняшки найдутся. В какой-то момент Романова вспоминала, что кроме английского ещё и в совершенстве владеет русским, и ещё в её голову приходило напоминание о том, что второе имя старшей племянницы как раз-таки "Надежда". Сначала это служило мотивацией. Потом возвращало в начало круга "Мы их никогда не найдём" и чуть не загоняло в депрессию. Максимофф была тоже недалеко от этого состояния. Маятник веры и отчаяния уже напоминал самые настоящие эмоциональные качели. Она встала рядом с кофе-автоматом и принялась наполнять его крепким напитком. Горячая жидкость немного грела её руки. Запах кофе ударился в нос. Кофе предназначался не ей. Ванда не очень любит эспрессо. Он для её соратницы. Сейчас мстительница направлялась по уже выученному маршруту в другое крыло штаба. Придя к Романофф, она спросила, не нашла ли она что-нибудь. Наташа так долго сидела в абсолютной тишине, за исключением клацанья клавиш, что не чуть подскочила в тот момент, когда вошла Ванда. Рыжая обернулась, увидела свою частую посетительницу, и повернула голову обратно в сторону экрана. Одного из нескольких. Через пару мгновений она услышала вопрос от шатенки. На вопрос соратницы только мотнула головой. Чтобы отвлечься, мстительница включила новости. И тут же удивилась, ведь речь пошла о её родной стране. И это были не простые сводки о бедственном положении, а реальная сенсация. Капитальное строительство, озеленение, медицинская помощь. Ракеты перестали летать на границу, и в принципе казалось, будто все враждебные войска развернулись и уехали. Гуманитарная помощь раздавалась огромными пачками. Дети больше не боялись выходить на улицу. Шпионка почти не слушали телевизор. Речь зашла о каких-то двух "красавицах". Которые помогают стране восстанавливаться. Максимофф попросила ИИ сделать звук громче. Этим она привлекла внимание Наташи. Та без особого энтузиазма смотрела в экран, попивая свой кофе. Ей тоже нужно было немного отвлечься. Но вдруг на экране появилось два до боли знакомых лица... Под ухом у Ванды раздались звуки клавиатуры. Клацанье звучало на подобии того, как кто-то пытается заставить шариковую ручку с кнопкой начать работать. Сейчас она вряд ли печатала медленнее, чем бегают два знакомых им спидстера. Максимофф не знала, что именно Романофф делала, но в одном была уверенна: это было как-то связно с их племянницами. Она пробивала изображение с камер улиц. Сначала мстительница сомневалась, что вообще что-то найдёт. Но ей повезло. Нашлась камера, к которой она смогла подключиться. В Заковии таких немного. Попросту нет денег. Глаза русской вовсю рассматривали происходящее на экране. —…они недавно появились на улицах города, а уже являются национальными героями. – Объектив камеры перешёл на двойняшек, раздающих вещи бедному народу. – Завтра в 11 утра юных героинь наградят орденами национальных героев Заковии.***
Это было действительно так. Сестёр действительно планировали наградить, хоть те и отказывались. Однако зоковианцы народ настойчивый, и девушки это поняли ещё по своему отцу. Тому кстати, вместе с сестрой, тоже по почте отправили награды. Народу нужно было как-то собраться после нападения Альтрона, поэтому все небольшие деньги направлялись на маломальское восстановление. Не то чтобы это давало особые плоды. Но близнецы ничего и не требовали от своих земляков, но те всё же отправили им два нагрудных ордена с гравировками. И к этому же сейчас готовились их дети. Они подбирали хоть что-то официальное из своего неразнообразного гардероба. Выбор был...невелик. — Вот так? – Венди приложила рубашку с галстуком к груди. – Разве девушка является авторитетом, если носит галстуки? — А ты думаешь, в красной кожанке тебя будут воспринимать всерьёз? — Ты же воспринимаешь. Когда двойняшки собрались, то выдвинулись по указанному адресу в письме. Со скоростью Натали оказаться на месте вовремя было не сложно. На удивление, церемония проходила довольно быстро. Возможно из-за того, что средств на особую торжественность у администрации не было. Съёмки награждения подходили к концу, зациклившись на лице говорящей рыжей: — Вы похоже, так и не поняли: люди в этой стране изменились, а вы – нет. Правда народ? Разразился громкий, словно гром в каньоне с эхо, гул довольного народа вместе с овациями. Это радовало двойняшек как никогда. На их радости и аплодисментах награждение и закончилось. Когда звуки начали стихать, младшая произнесла на родном языке сестре на ухо: — Ну ты горазда речи изливать. Двойняшки ушли подальше от сцены в сторону небольшого парка. Там они присели на скамейку, перед этим оттряхнув её от снега. Ви посмотрела на голую шею сестры. Белый шарф теперь был обмотан вокруг шеи Натали. Так же, как это когда-то сделала её тётя Ванда. Она обняла старшую сестру. В спокойствии, безмятежности и тишине они пробыли недолго. Беззвучие было разрезано звуками подъезжающей машины. Вскоре она остановилась. К ним приблизился автомобиль, из чьих дверей вышли знакомые им люди. Оказывается, приехала та, что они сейчас вспоминали. Вместе с братом. И соратницей. Не очень довольные. Заковия начала меняться на глазах. И старший из близнецов не мог этого не заметить. Приличное скопление людей на улицах, много горящих фонарей, асфальт почти без ям, работающие магазины, детский смех на площадке, дворники подчищают улицу... Такого на его памяти не было ни разу. Видимо, его дочери действительно хорошо постарались здесь. Его гордость нельзя было передать словами. Решив высказать всё что надумалось дочерям позже, когда они отойдут от выноса мозга от их тётей, он тихо ушёл с места. Ноги несли его сами собой. Белобрысый подошёл к месту, маршрут к которому знал наизусть. Он увидел небольшую территорию, примерно сорок пять квадратных метров. Здесь когда-то была многоэтажка. Ну, как многоэтажка... Для Заковии и пять этажей - много. Здания выше были муниципальными. А так, можно сказать что этот дом был своего рода "элитным". Если так вообще у кого-то получиться выразиться... На это самое место когда-то упала ракета. С этим проклятым единственным словом. Ярко-жёлтым цветом. "Stark"... Снег продолжал падать на непокрытые головы немногочисленных прохожих. Включая Пьетро, который смотрел на пустое место, окружённое некогда забором из металла, и мусором из картона. Романова нашла отца чисто интуитивно. Просто какое-то шестое "магическое" чувство её сюда привело. Чем старше она становилась, тем сильнее оно становилось. И тем чаще шатенка к нему прибегала. Помогало порой несказанно. Или просто приводило к тому, к чему должно было привести, даже если Ви не всегда этого понимала. Как сейчас. И зачем чутьё привело её к отцу? Он смотрел в одну точно перед собой. Взгляд девушки упал туда же, где сейчас был взгляд зоковианца. Лезть в чужую жизнь всегда считалось неприемлемым для "ведьмы". Особенно в жизнь родителей. Особенно в жизнь отца, с которым особо близкой она никогда не была. Голова была самой важной частью жизни каждого человека. И для Ви любая голова была открытой книгой. Однако это были единственные "книги", читать которые ей не хотелось. Но помочь хотелось. Лезть в его голову - не лучший вариант. Поэтому спросила напрямик: — Пьетро, о чём ты думаешь? — Здесь когда-то был наш с Вандой дом. Пока… – Парень прикрыл глаза. – Думаю, ты сама знаешь. Романофф кивнула. Несмело. И практически незаметно в таком широком шарфе. — Когда приезжаешь в те места, где жил ребёнком, то отчаянно ищешь встречи с самим собой. Ви, тебе с сестрой повезло – вы выросли в хорошей квартире, и можно сказать, почти жили в штабе Мстителей. А я… – Последовал всплеск руками. – жил здесь. — Ты хотел бы встретимся с самим собой…Чтобы быть спасённым раньше, чем через двое суток? Белобрысый не издавал ни звука. Тот просто кивнул. Ничего глубокого или двусмысленного. Просто кивок щетинистым подбородком. Разобрать его иначе, чем простое согласие было бы невозможно. Хотя Ви учили на примере книг каждую деталь расценивать как что-то с двойным дном. Однако одно дело - книги. Другое - жизнь. Девушка потянулась к шее родителя. Голыми ладонями та прижала его за шею к своему плечу, в которое он уткнулся. В нос ударил запах ванильных свечей и старых книг. В добавок, тёплое плечо вязаной кофты веяло своей температурой в районе его лица особо сильно. Такое ощущение уюта напоминало ему о том, что его младшая дочь - это та, с кем объятия напоминают вечер у камина после холодного дня на улице. По всему телу расплывалось чувство спокойствия. Парень взял в кольцо тело младшей дочери, сцепив руки на средних рёбрах. Прижимались они некрепко, потому что мститель не очень-то сентиментальный. В отличие от дочки. Та была готова обнимать своего отца ещё очень долго. Максимофф до сих пор её обнимал. Та проговорила, пусть и не громко: — Ты и тётя Ванда…Вы не заслужили того, что тогда произошло. Однако нет худа без добра. – Венди отстранилась, но не полностью. — Например? Что такого хорошего произошло после смерти моих родителей? — Годы спустя вы с тётей Вандой попали в Гидру. Там у вас взяли ДНК. И его использовали, чтобы появились я, – ладонь указала на неё, – и Натали. Да и…Познакомился бы ты с моей мамой… Он погрустнел. Опустил взгляд голубых глаз вниз. Его дочь продолжала смотреть на него и говорить. Даже если своим монологом заставляла отца вспоминать не лучшие времена своей жизни. Увы, это побочное влияние душевного разговора. — Если бы не попал в Гидру? — Скорее всего нет. Ви вроде бы быстро, а вроде и медленно, сократила расстояние между собой и зоковианцем. Обвила руки об его пояс. Прижалась настолько тесно, насколько то было возможно. Ртуть всегда отвечал на объятия от младшей дочери. За всю жизнь у них было всего раз-два и обчёлся. И все с тех пор, как связывающий их человек отправился в мир иной. Пьетро теперь понимал, почему Ванде нравится проводить время с их биологической дочкой. Да и их схожесть чувствовалась теперь лучше всего для белобрысого спидстера. Отпрянув от родителя, девушка взяла его за локоть. Стала медленно вести туда, куда вела интуиция. А та привела её ко второй матери и тёте, которые разговаривали с её сестрой в этот момент. По лицам было понятно, что они не по головке гладили девушку всё это время. Да и она сама не в восторге была от разговора с родственницами. Те похоже, ждали только их. — Девочки, может вы хотя бы на Рождество приедете? – Взмолилась "ведьма". — Ладно, мы постараемся приехать, тётя Ванда. – Ответила рыжая Романова. Хоть они теперь практически отделились от своего семейства, переехав на другой край земного шара, но всё же они семья. Да и хотелось бы отпраздновать самый семейный праздник в американском календаре в кругу родных. И они не врали - купят билеты на самолёт до Нью-Йорка даже если придётся лететь в багажном отсеке. На что Чёрная Вдова сказала, что это не обязательно - организует им трансфер на квинджете и лично приведёт в штаб. Хотя они были против, ведь отвоевать право на самостоятельность получилось с трудом.