Пекло

      Тема: Rammstein — Los       У вокзала Кингс-Кросс остановился чёрный Land Rover Defender девяностого года выпуска. В прошлом году тётя Кэм и Ник с Крисом на день рождения Йохана решили сделать ему подарок и, скинувшись, купили ему машину. К тому же сами Land Rover сделали неплохую скидку за выгодное сотрудничество. В середине восемьдесят восьмого, когда Ник и Дэйв только основали Nothingsphere и пригласили туда Криса с Тейлором и Йеном, они написали музыку для нескольких рекламных роликов, и те хорошо растиражировались.       Припарковавшись у ратуши, Йохан заглушил мотор.       — Пап, мы же до вокзала не доехали, — заявил Ник.       — И правда, — добавил Крис. — Там же у вокзала парковка есть.       — Три фунта за час, — проворчал Йохан. — Я что, олигарх, такие деньжищи платить?       Несмотря на то, что Даниэльссоны не бедствовали, а Йохан и Камилла неплохо зарабатывали, равно как и Кристиан с Николасом, глава семейства был редкостным скупердяем и готов был удавиться за лишний пенни.       — У нас же куча вещей, — попыталась его образумить Кэм. — Нам что их, на горбах что ли тащить?       — Ну почему же сразу на горбах? — Йохан развёл руками. — А нахрена Крис с Ником этот безразмерный чемодан купили? Пусть туда всё сгрузят, а потом на вокзале, когда дотащат, выгрузят.       — Во-первых, этот чемодан — наша студия, — заявил Ник. — А во-вторых, ты как это себе представляешь? Двое парней на вокзале залезают в чемодан и достают оттуда кучу шмотья.       — Действительно, Йохан, — поддержала сына Кэм. — Это же кучу внимания привлечёт.       — А ты макияж смой и встань рядом. Возможно, это всех отпугнёт, — сострил Йохан.       — Короче, на тебе двадцатку, — Крис протянул дяде двадцатифунтовую купюру, устав от его причитаний. — Заплатишь за парковку, и на пиво с чипсами ещё останется.       — Вот это другой разговор, — сразу изменился в лице Йохан и принял купюру.       — Ну ты и жмот, Йохан, — осуждающе глянула на него Кэм.       — Ну а что? — бросил Йохан, вновь заведя машину и поехав ближе к вокзалу. — Им Land Rover вон какой гонорар за написанную музыку отвалил. Двадцаткой больше, двадцаткой меньше. Я же не собираюсь судиться, как папашка того пацана из «Один дома».       — Судиться не собирается, но всякий хлам в дом тащит, — буркнула Камилла.       — Ну как раз с тебя-то и начал, — хмыкнул Йохан. Они с Кэм так постоянно друг друга третировали, но никогда о разводе речь даже не заходила. Ник и Крис даже шутили, что оба их предка подверглись влиянию Стокгольмского синдрома.       Наконец, припарковавшись у вокзала, чета Даниэльссонов выгрузилась из машины. Погрузив все вещи на тележку, они двинули искать нужную платформу, которая носила номер 9 3⁄4. Как объяснила племяннику Кэм, между обычными девятой и десятой платформой был переход на ту самую платформу 9 3⁄4. Ник катил перед собой большую тележку с кучей вещей, а за ним шёл Крис с одним единственным чемоданом и клеткой с Тони.       — Ник как будто переезжает, — усмехнулся он, глядя, как кузен толкает тележку.       — На ближайшие девять месяцев так и есть, — ответила Кэм.       — И хорошо, что теперь оба на девять месяцев, — в своём репертуаре добавил Йохан. — Мне больше еды будет доставаться.       — Всё-то он опошлит, — буркнула Камилла, исподлобья взглянув на мужа.       — Мы пришли, — заявил Ник, указывая на пролёт между девятой и десятой платформами, а потом взглянул на брата. — Короче, вон та стена. (Он указал на кирпичную сгибающуюся стену). Проходишь сквозь неё и всё, ты на месте.       — А этого никто не увидит? — спросил Крис, переживая на счёт лишних глаз.       — Ну последние три раза никто не видел, — пожал плечами Николас. — Смотри, как делается. Он встал поудобнее и поставил перед собой тележку. Разогнавшись, Ник направил тележку прямо в стену и через мгновение исчез там.       — Жесткач, — протянул Крис и пошёл вслед за братом к стене. Поудобнее взяв свой чемодан и перехватив клетку с вороном, он пошёл к стене. Закрыв глаза, он прибавил шаг, пока не ощутил, что вошёл во что-то невесомое и сразу же вышел. Его уши уловили, как Тони недовольно каркнул. Открыв глаза, увидел, что стоит на той самой платформе 9 3⁄4, как гласила табличка, висящая на столбе напротив пролёта. Возле перрона, испуская клубы пара и громко шипя, стоял раритетный паровоз. Вокруг сновали взрослые и дети. Родители отправляли детей в школу и помогали с багажом.       — Привет поколению восьмидесятых от поколения семидесятых! — вдруг проскандировал зашедший к брату со спины Ник, напугав его.       — Ник, придурок! — воскликнул Крис, едва не уронив чемодан. — Ты хочешь, чтобы я до записи нового альбома не дожил?       — Да я же шучу, — начал оправдываться Николас.       — Ага, — буркнул Кристиан. — Шутник хренов. И я родился в семьдесят девятом. Мы оба с тобой поколение семидесятых.       — Большинство на твоём курсе — восьмидесятники, так что привыкай, — рассмеялся Ник.       В этот момент из прохода вышли Йохан и Кэм.       — Давайте побыстрее, — сразу же принялся ворчать глава семейства. — Жрать охота.       — Опять забубнил, — Камилла закатила глаза.       Семья пошла к багажному вагону, куда остальные складывали свои вещи. Ник и Крис отдали чемоданы, предварительно потребовав, чтобы с ними были максимально осторожны. Добравшись до более-менее свободного вагона, братья взглянули на Кэм.       — Удачи вам, ребята, — сказала она сыну и племяннику. — Крис, как поступишь, обязательно напиши.       — Конечно, тётя Кэм, — отозвался Кристиан.       — И постарайтесь не всё время проводить за инструментами, — попросила Камилла обоих. — Хорошей вам дороги. Она обняла Николаса и Кристиана. Йохан же держался в стороне. Он не любил все эти «телячьи нежности», как он сам это называл.       — Спасибо, мам, — ответил Кэм Ник и вместе с Крисом пошёл в вагон.       — Ну что, ты к своим? — спросил у кузена Кристиан.       — Ага, — кивнул Николас. — Ты тут один не заскучаешь?       — Нет, всё нормально, — отмахнулся Крис. — Быть может, вздремну пару часов. Ночью нифига не выспался.       — Ну ладно, бывай, — Ник пошёл дальше по вагону искать своих школьных друзей. Крис, оставшись в одиночестве, принялся искать свободное купе. Он пошёл вглубь вагона и, дойдя до его конца, наконец, нашёл искомое. Зайдя внутрь и сняв со спины рюкзак, Даниэльссон, поставил на полку клетку с Тони, рухнул на сидение и прикрыл глаза. Однако отдохнуть ему не дали. На пороге купе показался парень, которого Крис видел в магазине мадам Малкин. Он был всё в той же мешковатой одежде на три размера больше, чем следовало. Парень принёс с собой чемодан, так как не знал о багажном вагоне. Ему было явно тяжело поместить чемодан на багажную полку, и потому Кристиан встал и вызвался поднять чемодан.       — Давай помогу. Не одному же это тебе туда заталкивать, — сказал он. Парень уступил, понимая, что сам чемодан он явно не поднимет. Даниэльссон, резко схватив чемодан, одним движением поднял его и водрузил на верхнюю полку. Увидев шокированное лицо паренька, Крис рассмеялся.       — Знаю, о чём ты думаешь, — заявил он. — Я не пил гормонов для роста.       — Но всё равно здоровый, — послышался смешок из прохода. Крис выглянул туда и увидел сухопарого парня с рыжими волосами средней длины. За ним стоял ещё один парнишка, как две капли воды похожий на своего партнёра. Даже слепой бы догадался, что эти двое — братья-близнецы. Парнишка, которому Крис помог поднять на полку чемодан, выглянул в коридор и слегка съежился, ожидая, что его случайный попутчик сейчас устроит разборки. Однако ничего такого не случилось, и Крис лишь рассмеялся.       — Генетика, — развёл он руками. Близнецов этот ответ устроил, а внешний вид Криса им явно нравился.       — Наш старший брат Билл так же одевается, — отметил один из близнецов. — Я Фред, кстати. А это мой брат Джордж. (Фред указал на второго близнеца).       — А я Крис, — представился Даниэльссон. — Папин работяга, мамин симпатяга. Мой брат Ник здесь учится. На четвёртый курс пошёл. Вы его знаете.       — А, так ты брат Даниэльссона, — смекнул Джордж.       — Не совсем брат, — поправил его Кристиан. — Я его кузен, но по отцовской линии, и фамилия у нас одна.       — Ты выглядишь прямо на его возраст, — отметил Фред. Крис не нашёл, что ответить.       — Ну мы, пожалуй, пойдём, — заявил Джордж. — Там один парень жабу потерял. Не видели, кстати?       — Гляньте в туалете, — посоветовал Кристиан. — Она же амфибия, и её тянет к воде.       — Спасибо, глянем, — отозвался Фред. — Приятно было познакомиться.       — И мне, — улыбнулся Даниэльссон, и оба близнецы ушли в соседний вагон. Крис вернулся обратно в купе, но уже вместе с попутчиком, который с большим интересом смотрел на него, явно ловя диссонанс от внешнего вида и поведения нового знакомого. Откровенно брутальный внешний вид Криса, а именно, высокий рост, густые длинные каштановые кудри, такого же цвета куртка, футболка с принтом Iron Maiden и мощное телосложение, никак не вязался с поведением добродушного и совершенно безобидного человека.       — Давай познакомимся, раз уж вместе едем, — первым нарушил молчание Даниэльссон.       — Я Гарри Поттер, — представился парень. — А ты, я слышал, Крис Даниэльссон.       — Верняк, — Кристиан немного смутился. Конечно, историю о Гарри Поттере он неоднократно слышал, но не видел в ней ничего великого, а только лишь очередную беду всей Британии — очередного нонконформиста-террориста, тёмного волшебника Волан-де-Морта. Крис не испытывал к его фигуре ничего, кроме презрения и отвращения.       — Твоя слава идёт впереди тебя, — отметил он, и Гарри невесело кивнул.       — Мне не очень нравится, что я знаменит, — сказал он. — Все так смотрят.       — Понимаю, — сказал Даниэльссон. — В магическом мире друзей у меня нет, кроме старшего брата. И, я думаю, мы бы могли сдружиться. Мне твоя слава не нужна. Мне важен человек.       — Ты первый, кто предлагает мне дружбу, — улыбнулся Гарри.       — А ты первый, кому я её предлагаю, — не остался в долгу Крис. — Так что с дебютом нас. Даниэльссон слегка посмеялся и протянул руку Поттеру в знак начала дружбы. Тот пожал её. Рука Гарри оказалась худой и не очень-то сильной, что, вкупе с одеждой и неважным зрением, давало понять, что его опекунам было на Поттера, в общем-то, наплевать.       — Не против, если я задам немного каверзный вопрос? — поинтересовался Крис, чтобы своим любопытством не обидеть Гарри.       — Задавай, — Поттер не был против, и Даниэльссон спросил:       — С кем ты живёшь? Судя по виду, одежда явно не твоя.       — Это одежда моего кузена, — ответил Гарри. — Я живу с дядей и тётей, а им всю жизнь было на меня наплевать. Их сын для них — это смысл всей их жизни. Они его балуют, холят и лелеют.       — Капец пацану, — усмехнулся Крис, мысленно вынося вердикт кузену Гарри. — Он же в жизни не состоится. Родители физически не смогут за ним до старости сопли подтирать. Как его зовут хоть?       — Дадли. Но я его про себя называю Свинтус. Дядя с тётей его устроили в частную школу, — Поттер, судя по всему, расслабился и начал делиться с Даниэлссоном подробностями своей жизни. — На последний день рождения они ему подарили ровно сорок подарков. Сначала тридцать шесть было, но Дадли ныть начал, что, мол, в прошлом году больше было, и ему ещё четыре докупили.       — У-у-у-у, — Кристиан махнул рукой в пренебрежительном жесте. — Видали мы таких. Сначала подарки клянчат, потом в элитных частных школах садятся на хмурого и заканчивают свою жалкую жизнь в каком-нибудь гадюшнике на юге Лондона.       — А что за хмурый? — Гарри не знал расшифровки этого слова со сленга наркоманов.       — Героин, — пояснил Крис. — Наркотик такой. Один наш с Ником партнёр говорит, что в шоубизнесе он опять становится модным.       — Может, туда ему и дорога, — пожал плечами Гарри. — А ты с кем живёшь?       — Как и ты, с дядей, тётей и кузеном, — ответил Даниэльссон. — Дядю зовут Йохан, тётю Камилла, а кузена, как ты уже знаешь, Ник. Родителей своих я никогда не видел. Папа погиб во время той заварушки в начале восьмидесятых, а про маму я знать ничего не знаю. О ней просто не говорят, словно её никогда и не было. Дядя Йохан у меня редкостный жмот и грубиян. Удавится за лишний пенни и постоянно шутит про развод с тётей Кэм, но он никогда ей не изменял. А вот тётя Кэм — это прям мама со всеми большими буквами. Нас, конечно, с Ником никогда не баловали, и не третировали. Наверное, мы были слишком странными детьми. Играм во дворе мы всегда предпочитали работу. Могли часами пропадать за инструментами.       — Ты музыкант? — поинтересовался Гарри.       — Пытаюсь им быть, — усмехнулся Крис. — Вроде получается. Даниэльссон откинулся на спинку дивана и взглянул на верхнюю полку. На ней стояла клетка с белоснежной полярной совой, которую принёс с собой Гарри и проглядел Крис.       — А как зовут твоего приятеля? — поинтересовался он, указывая на птицу.       — Это Хедвиг, — представил сову Поттер. — И это она.       — О как, — протянул Кристиан и показал на клетку с Тони. — А вот это аномальное явление зовут Тони. Ворон недовольно каркнул, обижаясь на характеристику со стороны Криса.       — Да ладно тебе жаловаться, — поняв это, сказал Даниэльссон. — Единственный ворон в лавке. Ты уникальный. И единственный, кого в честь Тони Айомми назвали.       Увлёкшись разговором, Поттер и Даниэльссон не заметили, что поезд уже тронулся и выезжал из Лондона. В этот момент в дверь купе постучались. Крис и Гарри обернулись, увидев на пороге рыжеволосого парнишку ростом примерно с Поттера с лицом, усыпанным веснушками.       — Вы не против, если я подсяду? — слегка стесняясь, спросил он. — Просто все места уже заняты.       — Забегай, — приветливо пригласил мальчишку внутрь Крис. Тот зашёл внутрь и сел на лавку рядом с ним.       — Я Рон, кстати, — сходу решил представиться вошедший. — Рон Уизли.       — Крис Даниэльссон, — представился Кристиан.       — А я Гарри Поттер, — не отставал Гарри, и тут Рон ошалел.       — Ого, — восхищённо протянул он, а Крис вновь начал посмеиваться.       — Говорю же, твоя слава идёт впереди тебя, — обратился он к Поттеру.       — А у тебя правда есть этот?.. — Рон запнулся, стесняясь просить. — Ну этот… шрам? Гарри убрал волосы со лба и показал красовавшийся на лбу шрам в виде молнии.       — То есть, туда Сам-Знаешь-Кто… ну это… — Уизли опять стеснялся, но тут Крис его перебил:       — Знаешь, Рон. Я думаю, Гарри не очень приятно вспоминать о таких вещах. Случилось так, что Волан-де-Морт не смог его убить. Зачем это рассусоливать?       — Ты бы лучше не произносил его имя, — решил предостеречь Даниэльссона Уизли, но тот лишь пренебрежительно фыркнул:       — Ой, тоже мне. Вселенский страх, британский Саддам Хусейн. Да, натворил дел плохих, но не настолько, чтобы вычёркивать его из истории. Зло надо знать по имени. И кто такой Волан-де-Морт? Революционер? Правозащитник? Борец за права угнетённых? Нет. Это садист, убийца и маньяк. Причём маньяк-детоубийца. Он поднял руку на годовалого ребёнка, хладнокровно расправившись с его родителями. Не обижайся, Гарри.       — Да ничего страшного, — Поттер махнул рукой, понимая, что Кристиан прав от и до.       — Разве это не повод всей душой его презирать? — закончил он.       — Тоже верно, — Рон согласился с доводами Криса.       В этот момент к купе подъехала тележка, гружёная разнообразными сладостями.       — Не желаете чего-нибудь сладенького? — поинтересовалась у ребят проводница, катившая тележку.       — Нет, спасибо, — вежливо отказался Рон, достав кулёк с сэндвичами. — У меня всё есть.       — Мы возьмём всё, — вдруг заявил Гарри, достав из кармана горсть золотых монет.       — Давай хоть разделим, — предложил Крис, ощущая неловкость от того, что Поттер собирается платить за всё, и полез за деньгами в карман.       — Не надо, — остановил его Гарри. — Я угощаю.       — Ну ладно, — протянул Крис. — Как скажешь. Давай хоть помогу. Поттер набирал сладости, а Даниэльссон и Уизли помогали складировать их на стол. Закупившись и расплатившись, Гарри принялся рассматривать новые для него виды сладостей.       Вдруг Крис вспомнил о самом для себя важном и сказал:       — Так, я не понял. А почему мы едем без музыки?       — А у тебя есть? — удивился Рон, уже начав распаковывать одну из коробок.       — Обижаешь, — наигранно погрустнел Даниэльссон и, зарывшись в рюкзак, достал оттуда кассетный плеер с портативными колонками, а затем и кассету с альбомом «Screaming For Vengeance» группы Judas Priest. — Вдарим рок-н-ролл. Всё подключив, Кристиан включил плеер, и в купе заиграла «Electric Eye».       — Вот так кайфово, — улыбнулся он, услышав знакомую мелодию. — Восьмой студийник ребят из Бирмингема. Шедевр на все времена.       — Папа бы у тебя эту штуку с руками оторвал, — заявил Рон, указывая на плеер. — Он обожает магглов и всё, что с ними связано.       — Это ещё что, — протянул Крис. — Вот приедем, я вам такую штуку покажу. Закачаетесь.       — Отец постоянно твердит о том, какие магглы изобретательные, — добавил Уизли. — Гарри, говорят, ты жил с магглами. Расскажи, какие они.       — Те, с которыми жил я, отвратительные, — заявил Поттер. — Но те, что написали вот эту музыку, явно получше будут… С остальными я сталкивался очень редко, чтобы что-то про них говорить, но думаю, что они лучше… Смотри-ка, леденцы Берти Боттс с любым вкусом.       — На самом деле с любым, — пояснил Рон. — Есть карамельные, шоколадные и мятные. Есть со вкусом шпината, ливерной колбасы и требухи. Моему брату Джорджу однажды попался леденец со вкусом козявок из носа.       — Производители этих леденцов это не понаслышке знают? — задал риторический вопрос Крис.       — А иначе как бы они эти вкусы делали? — пожал плечами Рон. — Ну и странные у них предпочтения, конечно. Гарри, тем временем, взял коробку с шоколадной лягушкой.       — Эти лягушки заколдованы, — пояснил ему Рон. — Так что лучше не проморгай момент, а то уже не найдёшь. Гарри открыл коробку, но лягушка тут же выпрыгнула и прилипла к оконному стеклу. Но сбежать ей не удалось, и она тут же оказалась пойманной Крисом.       — Куда на?.. — бросил он, схватив лягушку и передав её Гарри. Тот положил её себе в рот и съел.       — Она в один большой прыжок может долететь до воды, — подметил Рон, жевавший лакричную палочку.       — Наверное, поэтому дядя Йохан только маггловскую еду покупает, — усмехнулся Крис. — Она не сможет от него сбежать.       — Смотри-ка, тут вкладыш, — Гарри достал из коробки с шоколадной лягушкой карточку.       — В каждую коробку кладут карточку с каким-нибудь известным волшебником, — пояснил Рональд. — У меня дома почти пятьсот таких лежит.       — Альбус Дамблдор, — прочитал надпись на карточке Гарри и посмотрел на голографическое изображение директора Хогвартса, зачитав его достижения, в числе которых победа над Геллертом Грин-де-Вальдом во времена Второй мировой и труды по алхимии совместно с Николасом Фламмелем.       — У меня таких шесть… или семь. Никак не вспомню, — протянул Уизли. Стоило только Гарри на него отвлечься, как изображение Дамблдора пропало со вкладыша.       — Эй, он исчез! — воскликнул Поттер, вертя в руках карточку с пустым местом для изображения.       — А ты думал, что он будет с тобой целый день? — удивился Рон. — Знаю, хотелось бы, но вот так. Кстати, это Короста. Он указал на крысу, сидящую на коленях у Уизли и копавшуюся в коробке со сладостями.       — Такое себе имя, — скривился Крис.       — Ну какой обладатель, такое и имя, — пожал плечами Рональд. — Довольно жалкое создание. Она мне досталась от моего брата Перси. Он в этом году стал старостой, и ему подарили сову, а я его крысу унаследовал. Он всё лето весь важный ходил, гордился собой и без конца трындел, какая на нём ответственность. Кстати, Джордж научил меня, как поменять цвет её шерсти. Показать?       — Давай, — в унисон сказали Гарри и Крис. Рон достал палочку и уже было хотел было произнести заклинание, однако его прервала вошедшая в купе девочка с пышными каштановыми волосами и карими глазами. Она уже была одета в школьную форму, и она смотрелась на ней, как балахон.       — Простите, никто не видел жабу? — спросила она. — Мальчик по имени Невилл потерял жабу.       — Ну я же говорил, чтобы в туалете посмотрели, — закатил глаза Крис.       — Там нет, — ответила девочка и увидела, что Рон держал волшебную палочку. — Ух ты, вы колдуете? И как получается?       — С переменным успехом, — тихо усмехнулся Кристиан, а Рональд решил-таки попробовать. Прокашлявшись, он принялся читать заклинание:       — Солнце, маргаритки, мягкое масло, дай этой глупой жирной крысе жёлтый цвет. Рон направил палочку на крысу, но из палочки вышла лишь небольшая световая волна, сбросившая с Коросты коробку, в которой она рылась.       — Не получилось, — Даниэльссон развёл руками, а Уизли лишь слегка цыкнул. — По-моему, Джордж над тобой просто пошутил.       — Я уже понял, — невесело констатировал Рон.       — Знаете, я тут взяла из книг несколько простых заклинаний, чтобы провести небольшую практику. Они все подействовали, — похвасталась девочка, чем вызвала едва заметный неприязненный взгляд Рона и осуждающий взгляд Криса в свою сторону. Он недолюбливал тщеславных людей, обожающих ставить в ранг достижений сиюминутные заслуги, а Уизли было просто неприятно слушать заявления зазнайки.       — Меня очень удивило письмо из Хогвартса, — продолжала рассказывать девчонка не вполне необходимую информацию о себе. — В хорошем смысле удивлена, конечно. Мне кажется, что Хогвартс — это лучшая школа волшебства в мире…       — Если не сравнивать с дурдомом, — шепнул на ухо Рону Крис, заставив того прокашляться, чтобы сдержать смех.       — … Я уже выучила наизусть все наши учебники. Очень надеюсь, что это поможет мне учиться лучше всех, — продолжала хвастаться девочка. — Ах да, совсем забыла представиться. Я Гермиона Грейнджер.       — Гарри Поттер, — представился Гарри.       — Крис Дан… — начал было Кристиан, но тут же оказался прерван Гермионой, которой уже был неинтересен:       — Настоящий Гарри Поттер?! Я всё о тебе знаю. Я купила несколько книг для дополнительного чтения. В тебе написано в «Современной истории магии» и в «Развитии и упадке Тёмных искусств», а ещё в «Величайших событиях мира в двадцатом веке». Даниэльссон был поражён такой бестактностью со стороны Грейнджер. Расправив плечи, он недовольно пробасил:       — Так, стоп! Гермиона сразу замолчала, а Гарри и Рон слегка съёжились.       — Во-первых, перебивать других людей невежливо, — уже спокойно проговорил Крис. — А во-вторых, не надо осыпать Гарри лаврами. Ты же видишь, ему это не нравится. Не нарушай, пожалуйста, чужое личное пространство. Пыл Гермионы заметно поутих, и Кристиан наконец-то представился:       — Я, к слову, Крис Даниэльссон. Из-за того, что ты меня перебила, я не успел своё имя сказать. Так делать некрасиво.       — Прости. Я совсем увлеклась, — повинилась Гермиона. — Надеюсь, вы не будете против небольшой демонстрации. Крис лишь молча поднял руки, показывая, что он не против. Грейнджер подошла к Гарри и, направив палочку на его очки, перемотанные в нескольких местах изолентой, произнесла:       — Окулус репаро. Очки Поттера приобрели первозданный вид, словно никогда и не ломались, а изолента за ненадобностью отвалилась.       — Сильно, — протянул Рон.       — А ты кто? — обратила на него внимание Гермиона.       — Рон Уизли, восемнадцатая буква, — шутливо представился Рональд.       — Мило, — хмыкнула Гермиона. — Вам пора переодеться в форму. Кажется, мы скоро приедем.       — Кажется — покрестись, — буркнул Кристиан, и Рон, уже не в силах сдерживаться, захохотал.       — У тебя, кстати, что-то рядом с носом, — не обратив внимание на подкол Даниэльссона и смех Уизли, сказала Грейнджер, указывая на пятно от сажи справа от носа. — И если вдруг увидите жабу, то передайте её мальчику по имени Невилл. С этими словами она ушла.       — Не знаю, на какой факультет она поступит, но надеюсь, что не на тот же, что и я, — пробурчал Рон. — Да и Джордж тоже молодец. Удружил. Всё говорил: «Работает, работает». А оно не работает.       — А на каком факультете учатся твои братья? — поинтересовался Гарри. — И сколько их у тебя?       — Шестеро, и все на Гриффиндоре, — ответил Уизли. — Старший — Билл. Закончил школу в позапрошлом году. Сейчас работает в «Гринготтсе» и живёт в Египте. Второй — Чарли. Он в том году школу закончил и сейчас живёт в Румынии и работает с драконами.       — Вот это круто, — оценивающе протянул Крис, с лёгкой завистью кивнув. — Я очень хочу вживую увидеть дракона.       — Третий брат — Перси, — продолжал рассказывать Уизли про свою семью. — Он, как вы знаете, староста. Четвёртый и пятый — Фред и Джордж. Они близнецы. Их за уши друг от друга не оттащишь, и они постоянно устраивают всякие шалости. Фред однажды превратил моего плюшевого мишку в громадного паука. Я даже в штаны напрудил от этого и теперь пауков на дух не переношу. А Джордж как-то пытался меня заставить дать Непреложный обет. Хорошо, папа увидел и по ушам ему надавал.       — А что за Непреложный обет? — поинтересовался Гарри.       — О-о-о, — скривившись, протянул Крис. — Премерзкая штука. Грубо говоря, это клятва какому-то определённому человеку, скреплённая магически. Если кто-то из поклявшихся хоть немного от неё отступит, то тут же коней двинет.       — Кошмар, — выдохнул Поттер, покачав головой. — Никогда такую штуку не дам.       — Старайся вообще таких ситуаций избегать, — посоветовал ему Даниэльссон. — В мире магов ушлых подонков не меньше, чем среди магглов. Всегда нужно быть осторожным.       — Постараюсь, — заявил Гарри и решил сменить тему. — А та девочка, что была сегодня с вами. Она твоя сестра, Рон?       — Да, — кивнул тот. — Джинни. Она пойдёт в школу через год. Кстати, я вот про Билла говорил и кое-что вспомнил. Слыхали? В «Гринготтс» недавно воры забрались. В «Пророке» об этом писали.       — У магглов другие газеты, — сказал Гарри, поясняя, что он не знает.       — А я бульварную прессу не читаю, — добавил Крис. — Обычно, все новости я слышу от дяди Йохана, когда он в туалете по полчаса сидит и громко новости комментирует. Рон и Гарри прыснули.       — С грабителями, к слову, ничего не случилось, — продолжил рассказывать об ограблении Уизли. — Их не поймали. Папа говорил, что это был какой-то сильный тёмный волшебник, раз смог пробраться в банк, залезть в сейф, а потом целым и невредимым оттуда слинять. И, что самое интересное, ничего не пропало.       — Может, потому что то, что вор искал, оттуда уже перевезли в другое место, — предположил Даниэльссон.       — Хм, — Рон задумался. — Может быть. И перевезли явно тайно, иначе бы столь хороший вор явно был в курсе, что объекта на месте давно нет. Некоторые боятся, что за этими делишками стоит сам Волан-де-Морт. Кстати, после твоей тирады, Крис, его имя не так страшно произносить.       — Имя — это всего лишь имя, — отмахнулся Кристиан. — Но рад, что смог помочь.       — Гарри, а про квиддич ты слышал? — ещё решил порасспрашивать нового друга Рональд.       — Неа, — покачал он головой.       — Жаль, — Рон поджал губы. — Это вообще лучшая игра в мире. Короче, суть такова. Есть четыре мяча и две команды по семь игроков. На поле по три кольца с каждой стороны. В команде есть трое охотников. Они должны забрасывать самый большой мяч, квоффл, в кольца. Это приносит десять очков. Есть два загонщика. Они своего рода охранники своей команды. У них есть специальные биты, как в крикете, которыми они отбивают бладжеры, шары-вышибалы, которые летают по полю, как хотят, и выбивают игроков. Есть ещё вратарь, который охраняет кольца. И есть ловец. Он, так сказать, птица сольного полёта. В основном замесе он не участвует, а ловит самый маленький мяч, снитч. Этот мяч летает так быстро, что поймать его очень трудно. За поимку снитча команде начисляется сто пятьдесят очков, и она может выиграть, если разрыв в счёте достаточно большой. Вот помню, мы как-то ходили на чемпионат мира в восемьдесят девятом. Там играли Британия и Штаты. Ловец сборной США поймал снитч, но их команда проиграла, потому что наши им в кольца столько назабивали, что хоть вагонами грузи. У ловца американской сборной, Дерека Донигана, была самая быстрая метла на то время, Нимбус-1998. Ох, хотел бы я себе хотя бы такую. Но денег даже на седьмой Чистомёт не хватает. А так хотелось.       — Да не расстраивайся, — поспешил утешить его Крис. — Наверстаешь ещё.       — Тебе легко говорить, — мрачно констатировал Рон. — У тебя денег много.       — Я их сам заработал, — пояснил Даниэльссон. — Очень тяжёлым трудом. Семья у меня небедная, но мы с братом уже как два года стараемся зарабатывать сами. Тётя Кэм говорит, что привязанность к труду надо с пелёнок развивать. Вот мы и взялись за то, что умеем лучше всего. За музыку. Три года назад Ник с нашими общими приятелями, Дэйвом, Йеном и Тейлором, основали проект и пригласили туда меня. С моей подачки его назвали Nothingsphere. Мы записали альбом в формате квартета. Я играл на клавишных и пел, Йен был басистом, Дэйв был барабанщиком, Тейлор играл на гитаре и подпевал, а Ник стал вторым гитаристом. Пластинка попала к ребятам из компании Land Rover. Они производят внедорожники. И нам предложили поработать у них на внештатной основе композиторами для рекламных роликов. Так два года мы и просуществовали. После второго альбома свинтили Дэйв и Йен, потому что с семьями умотали за океан, а потом и Ник с Тейлором. Формально они ещё числятся, но до обновления состава. Тейлор решил учёбой заняться, а Нику показалось, что сонграйтер из него довольно фиговый, так что лучше он поможет с оформлением музыки, а не её созданием. Теперь от изначальных Nothingsphere остался только я.       — Вы распались? — спросил Гарри.       — Ну нет, — пробормотал Кристиан. — Вообще, Ник ещё числится в составе, но ненадолго. Просто нужно переформирование. Так сказать, свежая кровь. Осталось только найти заинтересованных и целеустремлённых лиц. Уверен, что в школе такие найдутся.       — Я бы, наверное, не отказался, но у меня слуха нет вообще, — печально протянул Уизли. — Я как-то пробовал освоить тамбурин, но ничего из этого не вышло. Может, просто не моё. Кстати, а твой плеер что-то замолчал. Крис взял плеер и обнаружил, что кассета была полностью проиграна.       — Вот чёрт, — буркнул он, вытаскивая носитель. — Кассета кончилась. Сейчас новую достану. (Даниэльссон залез в рюкзак). Что возьмём? Dokken или Soundgarden?       — Давай второе, — наугад предложил Рон, которому оба этих названия ни о чём не говорили.       — Как скажешь, — пожал плечами Крис и засунул в плеер кассету с альбомом «Badmotorfinger». Заиграла открывашка под названием «Rusty Cage», и Даниэльссон, наслаждаясь голосом своего тёзки, Криса Корнелла, откинулся на спинку дивана.       В этот момент в купе заявились ещё посетители, нарушая уединение компании трёх новообразовавшихся друзей. Пришедших так же было трое. Того, кто был в центре, Гарри и Крис тут же узнали. Это был тот самый мальчик которого Поттер и Даниэльссон встретили в магазине мадам Малкин. Его практически бесцветные волосы выглядели так, словно на них вылили банку пергидроля. Мальчишка отдалённо напоминал Кристиану Лейна Стэйли из группы Alice In Chains. По обе руки от него стояли двое темноволосых мальчишек. Выглядели они малоприятно и по виду напоминали телохранителей бледнолицего, не обременённых интеллектом, но одарённых физической силой. Впрочем, они оба всё равно были ниже Криса и выглядели младше.       — Это правда? — сходу и без приветствия начал бледнолицый. — По всему поезду твердят, что в этом купе едет знаменитый Гарри Поттер. Значит, это ты, верно?       — Да, — кивнул Гарри. Бледнолицый решил представить своих телохранителей и затем себя:       — Это Крэбб. (Он указал сначала на более плотного, а затем на более сухопарого). А это Гойл. А я Малфой. Драко Малфой. Драко особо выделил своё имя, неприкрыто смаковав его, желая подчеркнуть, что именно он здесь хозяин положения. О Малфоях Крис был наслышан, и Рон, судя по всему, тоже. Не удержавшись, он кашлянул в кулак, чтобы не засмеяться. Но Драко всё понял и тут же неодобрительно покосился на Уизли, принявшись его распекать:       — Тебя имя рассмешило? Даже спрашивать не буду, кто ты. Рыжий, веснушчатый, в обносках своих братьев. Отец говорил мне, что, если видишь такого, значит, это Уизли. Семья, в которой детей больше, чем денег на их содержание. До боли унизив Рона, Малфой вновь повернулся к Гарри и заявил:       — Ты скоро узнаешь, Поттер, что не все семьи волшебников одинаковые. У нас есть несколько династий, которые куда круче остальных. Тебе нет смысла дружить с теми, кто такой чести не достоин. Я помогу разобраться, что к чему. Драко протянул руку для рукопожатия, но Гарри своей не подал. Крис, державшийся в стороне, начинал потихоньку звереть. Он знал, что Поттер сейчас точно на их с Роном стороне и пресмыкаться перед богатеньким зазнобой не станет.       — Это всё, конечно, здорово, но я сам решу, кто и чего достоин, — отшил Гарри Драко, и Крис начал посмеиваться.       — Тебе что, смешно? — Малфою явно не нравилось, что его опускают, и он всеми силами пытался вернуть положение, стремительно катившееся коту под хвост.       — Да, — кивнул Даниэльссон. — Просто тут такое дело. Тебя, кажется, только что нахер послали. Рон уже не сдержался и в голос загоготал. Парень в шипастой кожаной одежде и с длинными волосами нравился ему всё сильнее. Так в открытую плевать в лицо представителю аристократии мог решиться либо полный псих, либо отпетый храбрец. Малфой тоже опешил от такого обращения и заявил:       — Стой, а я тебя узнал. Ты был с Поттером в той лавке, — заявил он. — Даниэльссон, кажется. Слыхал, что твой отец неважно закончил. Вам бы быть поосторожнее, а то оба разделите судьбу предков. Вы ведь напрашиваетесь. Один якшается со всяким отребьем, вроде Уизли или того Хагрида, а второй выглядит, как беспризорник, и слушает то же самое. Знаешь, у меня нет сил объяснять, почему тебе не стоит слушать то, что пишут магглы.       — Сил может и нет, а вот дури навалом, — Крис встал в полный рост и расправил плечи, возвышаясь над Малфоем, Крэббом и Гоилом. — Для тебя я Кристиан Леонардо Даниэльссон. И давай я буду решать, что мне слушать, а что нет, а Гарри сам решит, с кем ему дружить, а кого послать куда подальше. Сказав это, он взял плеер и, поставив громкость на максимум, принялся петь с Крисом Корнеллом в унисон. Угрожающая внешность Даниэльссона и мощный голос заставляли Малфоя со своей свитой отступать. Запал Крэбба и Гойла быстро пропал. Крошечного мозга на двоих хватило, чтобы понять, что Крис их обоих отметелит по самое не балуйся. Они оба ретировались за спину Драко. Тот, не ожидав такой подставы, стал сильнее к ним жаться. Напугав их достаточно, Кристиан зарычал, заставляя всех троих в спешке убежать. Другие пассажиры повыглядывали из своих купе, глядя то на убегавших Малфоя с братками, то на Даниэльссона.       Наконец, Крис вернулся в купе и, закрыв дверь, сделал музыку потише.       — Вот это круто! — воскликнул Рон и указал на плеер. — Я тоже хочу такую штуку.       Вдруг на пороге купе вновь показалась Гермиона.       — Что у вас тут происходит? — требовательным тоном спросила она, начиная уже неслабо раздражать Рона и Криса.       — Воспитательный процесс, — ответил последний. — Учили трёх балбесов уму-разуму.       — А вы знаете Малфоя? — спросил у Уизли и Даниэльссона Поттер.       — Да, — кивнул Рон. — Они одними из первых перешли на нашу сторону после того, как Волан-де-Морт исчез. Папашка этого малахольного заявлял, что их околдовали, но отец этому не верит. Он говорит, что Люциусу Малфою даже повода не надо, чтобы на Тёмную сторону перейти.       — Люк, я твой отец, — скопировав интонацию Дарта Вейдера, произнёс Крис. — Идём со мной, и ты познаешь всё могущество Тёмной стороны Силы.       — Ох уж эти Звёздные Войны, — усмехнулся Гарри и наткнулся на непонимающее лицо Рона. — Ты что, не видел? Уизли кивнул, и Даниэльссон воскликнул:       — Так, всё, срочно исправлять!       — Эй, я вообще-то здесь, — окликнула троицу Гермиона. — Вам лучше поторопиться. Я была в кабине у машиниста. Он говорит, что скоро приедем.       — Вот делать тебе больше нечего, как занятых людей от работы отвлекать, — бросил Кристиан. — Ты с этим делом завязывай.       — Вот именно, — поддержал его Рон. — Не надо нас строить. Сами разберёмся. Увидев на полу коробки, Гермиона спросила:       — Вы тут что, дрались? Хороши, что ещё скажешь. До школы не доехали, а уже вляпались в переделку.       — Во-первых, никто не дрался, — прошипел Рон. — А во-вторых, если не хочешь смотреть на нас в трусах, то советую выйти и закрыть дверь.       — Я вообще зашла сюда, потому что в вагонах жуткая суета, — заявила Грейнджер. — Все по коридорам бегают. Вот и пришлось где-то укрыться. Девочка вышла, оставляя ребят одних. Крис покачал головой и простонал:       — Если мы все будем на одном факультете и вместе с ней, то это будет долгий год.       — И не скажи, — согласился с ним Уизли и, сев на лавку, уставился на проносящиеся за окном леса, озёра и поля.       Солнце постепенно клонилось к горизонту, а поезд постепенно замедлял ход. Хогвартс был всё ближе, и Крис чувствовал, что всё сильнее приближается к неизвестности. Дорога у него оставалась одна. Вперёд. Однако его радовало, что проходить ему её придётся не одному.