While I'm breathing — Love and believe.

       Поздним вечером пасмурной среды на перроне железнодорожного вокзала Бирмингема звенела тишина. Лишь одинокий мальчишка лет десяти с нетерпением оглядывался по сторонам в ожидании поезда. Он то шагал солдатским печатным шагом по краю перрона, то прыгал по воображаемым классикам, то просто приседал, чтобы только не замерзнуть в своем потертом местами пиджаке, который покупали, видимо, на вырост, но его хозяин еще не успел и подрасти, как тот утратил свою стойкость. Паренек старался как можно теплее укутаться в это подобие верхней одежды. Кудрявые рыжие волосы падали на глаза, когда с его головы то и дело съезжала огромная темно-зеленая фетровая шляпа, обмененная у главного редактора Бирмингемского агентства новостей «Рейтер». Парень поначалу был доволен заключенной им сделкой — от него всего лишь требовалось встретить приехавшую из Лондона молодую журналистку и отвести ее в главное здание прессы этого города. Но после того, как он уже два часа простоял на перроне в привычную для Бирмингема промозглую погоду, проклял все на свете и одновременно поклялся больше не пожимать руки «толстым кошелькам».       Но вот, к его огромному счастью, недалеко послышались оглушающие гудки поезда и вскоре машина начала тормозить возле вокзала, сбив паренька с ног порывом ветра. Он тяжело приземлился на асфальт, но не стал подниматься, потому что вновь бы шлепнулся на прежнее место. Отползя к резной колонне, подпирающей высокие арки вокзала, мальчик откинулся спиной на холодный кирпич. Вот только сейчас он задумался о том, как же ему найти эту незнакомку. Не будет же он по всему вокзалу бегать и кричать, что ищет газетчицу. Вдруг на его плечо плавно опустилась чья-то рука, и паренек непроизвольно потянулся к ботинку, где был хорошо запрятан складной ножик, но его прервал мелодичный женский голос:       — Видимо, это ты тот таинственный кто-то, который должен был меня встретить?       Светловолосый резко поднял голову на обладательницу сего голоса, которая добродушно протянула ему руку, чтобы помочь подняться с грязного пола. Шляпа снова упала на землю, но он не сразу вернул ее обратно на голову, ведь не мог оторвать взгляд от девушки, стоящей перед ним. Одета она была в бежевое пальто, пояс которого туго стягивал тонкую талию девушки. Опрятная внешность, смуглая кожа, чуть вздернутый нос и пухлые губы. Но что восхищало больше всего, так это ярко выраженные темные глаза, в которых словно отражались все звезды ночного неба.       — Да, я по просьбе мистера Фарлоу должен отвести вас в главное здание издательства «Рейтер», — как на духу выдал паренек, поднимая шляпу и отряхивая ее от пыли. — У вас не так много чемоданов, как я думал, мисс…       —… Шарп, Эбигейл Шарп. И да, это моё правило — не тратить деньги на тряпки, — ответила брюнетка, поправляя на плече свою единственную сумку. — Как тебя зовут?       — Я Джек. Пойдемте, вон там главная редакция, — махнул рукой парень в сторону огромного количества зданий. По дороге Эбигейл пришлось внимательно смотреть под ноги, ведь на каждом шагу асфальт был искалечен, и везде лежали ямы до краев наполненные водой. Она с печалью рассматривала здешние постройки, казавшиеся ей такими унылыми и однообразными, что ее внутренний творческий мир так и требовал исправить это. Завернув за угол, девушка увидела перед собой двухэтажное белокаменное здание. Отчего-то она сразу подумала, что это и есть место, где ей вскоре придется работать.       Джек кивнул на прощание и хотел было убежать, но остановился, приняв из рук брюнетки аккуратно сложенную бумажку одного фунта стерлингов. Мальчик озадаченно и удивленно посмотрел на девушку в ожидании, что она пояснит свои намерения.       — Купи себе теплой одежды, — мягко произнесла она, всматриваясь в проезжающие мимо машины. — Зима обещает быть холодной.       Крепко сжав купюру и утвердительно кивнув, он развернулся и побежал прочь. Девушка проводила его взглядом, пока он не скрылся за дальним поворотом. Эбигейл не была уверена, что парень купит себе эту одежду. Он был ребенком. Спустит деньги или на какие-нибудь безделушки, или потеряет по дороге. Она сама такой была, бегала по улицам и каждый раз с надеждой смотрела на богатых людей, ожидая хоть немного помощи. Но на нее лишь в ответ глядели, как на мусор, как на пыль под ногами…       Шарп, коротко вздохнув, начала подниматься по ступеням. Двустворчатые двери с протяжным скрипом открылись перед ней, и она увидела в помещении огромное количество людей, которые будто обезумев что-то выкрикивали и ругались между собой. А в середине всего этого стоял пожилой мужчина. Шарп догадывалась, что это был мистер Виктор Фарлоу. Он пытался угомонить своих сотрудников, но те не прочь были и послать его.       Эбигейл в удивлении выгнула бровь и подошла к единственной спокойной светловолосой девушке, стоящей возле стенки с высокой папкой документов в руках. Не сказав и слова Шарп забрала половину и встала рядом. Незнакомка изумленно взглянула на зеленоглазую красотку и открыла рот, чтобы задать тревожащий ее вопрос, но была перебита.       — Что за чертовщина здесь проходит? — рассматривая толпу, произнесла Эбигейл и оперлась спиной на прохладную стену.       — Так..э… — девушка озадаченно поглядела туда же. — Сегодня пришло письмо. Была просьба немедленно прийти в Смол Хит. А подобная просьба от него означает прямой указ.       — От него? — заинтересованно переспросила Шарп, наконец, взглянув на свою собеседницу.       — От Шелби, — будто объясняя очевидные вещи, ответила секретарша. — Это был приказ от Острых Козырьков и лично от Томаса Шелби.       Острые Козырьки… Она явно слышала что-то про эту группировку от бывших коллег, которые занимались криминальной хроникой. Шарп усмехнулась. В то самое время она писала о прогнозе погоды на последнем обороте газеты в Лондонском Таймсе и променяла это на преступные новости в Бирмингеме. Она была уверена, что это глупо: уехать сюда только для того, чтобы писать что-то стоящее. Но по-другому девушка поступить не могла.       — Я пойду туда! — смело выкрикнула Шарп и ввалила бумаги обратно в руки бедной девушки, которая даже ойкнула от тяжести. — Я пойду в Смол Хит, раз мужская часть моих будущих коллег весьма труслива. Что требовал мистер Шелби?       — Вы кто вообще такая, милочка? — криво усмехнулся мистер Фарлоу, указывая на нее двумя пальцами, между которыми была зажата дымящаяся сигара.       — Я Эбигейл Шарп из лондонского издательства «Таймс», — пробираясь между людьми, представилась девушка и протянула руку мужчине. — А вы Виктор Фарлоу — главный редактор местной газеты. Рада познакомиться с вами!       — А с какой стати вы, только пожаловавшая сюда городская дамочка, взяли и решили сунуться в самый темный район Бирмингема, а? — подозрительно спросил мужчина, даже не взглянув на протянутую ему руку.       — Я могу туда и не идти, — равнодушно пожала плечами девушка, спокойно вернув руку на кожаные бретельки сумки. — Но хоть я и новенькая в этом городе, прекрасно вижу, что вы отчаянно пытаетесь не иметь никаких дел с этими… Острыми Козырьками. И отчетливо понимаю, что будет с вами, мистер Фарлоу, если вы не выполните их просьбу.       Все переглянулись и закивали. Каждый из них знал, на что способны Острые Козырьки, и каждый из них боялся самих их и их жестокости. Поэтому никто из местных не хотел соваться в Смол Хит хотя бы ради своих жен и детей. Да и сам мистер Фарлоу, желал еще увидеть свою жену, детей и внуков.       — Нужно будет записать все, что скажет Томас Шелби, а после опубликовать это в газете на первом обороте, — монотонно произнес Виктор и сделал снова затяжку, уходя в свой кабинет. — И ради всего святого, будь паинькой, или я выкину тебя с места прежде, чем подпишу согласие о твоем переводе сюда.       — Спасибо за Ваше благоразумие, сэр, — благодарно кивнула брюнетка и сжала в руках сумку, оглянувшись вокруг себя. — Всегда пожалуйста, товарищи.       Улыбнувшись самой себе, она уверенным шагом поспешила к выходу и остановилась у той же девушки, которая смотрела на нее, как на обезумевшую. Снова отобрав у нее стопку документов, она резко отбросила их в сторону и схватила свою новую знакомую под руку.       — Сегодня ты будешь моей спутницей, — утвердительно заявила она, бедром открыв створки дверей. — Ты ведь не против мне помочь, верно?       — Да… вроде, — неуверенно откликнулась та, заправив короткую выпавшую прядь за ухо. — Может попросить довести нас до Смол Хита?       — Было бы неплохо, — неопределенно махнула головой Эбигейл и взглянула на приближающегося к ним высокого коренастого парня с коротко стриженными светлыми волосами. По всей видимости, именно у него секретарша и хотела просить помощи. — Тебя как зовут-то, дорогуша?       — О, я Лили Милс, — мягко представилась девушка и весело помахала парню. — А это Эндрю Эванс — мой потенциальный жених.       — Чудно, — Шарп натянуто улыбнулась и пожала парню руку. — Ну так что, мы едем?       — Да, — не задумываясь, ответила Лили и хотела уже спускаться со ступенек, но ее за локоть остановил Эндрю. Он хмуро взглянул сначала на Шарп, а потом на свою будущую жену.       — Ты не поедешь в Смол Хит, — твердо изрек светловолосый, пристально смотря на свою женщину. — Эта чудачка безрассудна, и я все еще надеюсь, что она тебе не заразила своим безумием. Оставайся здесь, Лили, и я не буду беспокоиться за тебя. Я скоро вернусь, и мы поедем домой. Хорошо?       — Простите, мисс Шарп, — виновато опустила глаза Лили, возвращая свою руку и отходя в сторону. — Я буду здесь, когда ты вернешься, Эндрю, не переживай.       Эванс поцеловал в щечку Лили и кивнул Эбигейл, шустро спускаясь с крыльца здания. Шарп на прощание махнула рукой девушке и последовала за мужчиной, который уже приближался к заветному транспорту. Усевшись на мягкое пассажирское сиденье, Эбигейл достала из сумки толстый блокнот, с множеством вложенных в него записных листочков и вырезок из газет, и твердый карандаш. Сунув нужные вещи в глубокий карман пальто, она бросила сумку на заднее сиденье. Мистер Эванс недовольно покосился на девушку.       — Что? — непонимающе спросила Эбигейл, взглянув на потускневшее лицо водителя.       — Ничего, — хмыкнул он в ответ, не отвлекаясь от дороги. — Просто я сейчас везу девчонку прямо в руки гангстерам.       — И что? Чувствуете себя сутенером? — усмехнулась Шарп, улавливая непонимающий взгляд шафера. — Тогда что? Я же не заставляю вас идти со мной. Посидите в машине, пока я побеседую с мистером Шелби. Вот и дело с концом.       — Это меня и пугает, мисс Шарп, это меня и пугает… — протянул мужчина, постукивая пальцами по металлическому рулю. — Вы совершенно не боитесь сейчас пересечь границу Смол Хит. Либо вы просто не понимаете, либо преследуете какие-то свои цели.       — Вы правы, мистер Эванс, я преследую свои цели, — подтвердила брюнетка его слова, глядя в темное непроглядное окно. — Правда, они не такие глобальные, как я хотела бы. Я всего лишь хочу заниматься делом, которое люблю. Вот и все.       — Вы приехали в Бирмингем, чтобы заниматься любимым делом? — весело усмехнулся Эндрю, затормаживая напротив большого скопление людей, стоящих вокруг большого костра.       — Вас это смешит, мистер Эванс? — серьезно спросила Эбигейл, зло сверкнув глазами в сторону мужчины.       — Никак нет, — все еще улыбаясь, быстро проговорил светловолосый. — Я буду стоять здесь, не задерживайтесь.       Равнодушно фыркнув, девушка вышла из машины, громко хлопнув дверью. Обойдя автомобиль, Эбигейл пошла прямиком в сторону высокого и яркого костра, проходя мимо ликующих людей. Подойдя ближе, она увидела, из чего горел костер. Это были портреты короля. Короля Англии — Георга VI. Девушка с широко раскрытыми глазами смотрела на горевшую бумагу и деревянные рамки, ясно слыша, как потрескивает плавившееся стекло, и прижимала блокнот к груди. Ей стало невероятно интересно, почему Острым Козырькам нужно сжигать портреты правителя Великобритании.       Оглянувшись вокруг себя, она заметила высокого мужчину в темно-сером дорогом костюме-тройке, поверх которого было накинуто длинное черное пальто, и надета кепка-восьмиклинка, на козырьке которой поблескивал металл. Эбигейл догадалась, то это было бритвенное лезвие, а значит и этот мужчина — один из Острых Козырьков. Мужчина сжимал между пальцами сигарету, с наслаждением вдыхая дым и смотря на ярый огонь, поглощающий лик короля. Шарп в два шага пересекла расстояние между ней и мужчиной, поравнявшись с ним и так же смотря на огонь.       — Зачем было сжигать портреты короля, мистер Шелби? — не сдержав своего любопытства, задала вопрос Шарп, косо взглянув на мужчину, который словно не замечал ее. Он все также задумчиво курил сигарету и выдыхал дым, чуть поднимая лицо к небу. — Я корреспондентка из местной бирмингемской газеты. Вы просили приехать.       Теперь он взглянул на нее. Взглянул непринужденно после того, как посчитал ее очередной шлюхой. К сожалению, пришли такие времена для Томаса, что большинство женщин, за исключением своей тети, он считал дамами легкого поведения. Он не разглядывал Эбигейл, ведь ему не нужно было это. А она лишь облегченно выдохнула, когда его взгляд вернулся вновь на полыхающий костер.       — Мы не хотим, чтобы наш горячо любимый король видел те вещи, что с нами творят, мисс… — глава Острых Козырьков вопросительно посмотрел на девушку.       — Шарп, Эбигейл Шарп, — подсказала ему брюнетка, чуть поежившись от его холодного тона.       — Вы пришли сюда, тогда записывайте мисс Шарп, — кивнул головой Томас на сжатый в руках блокнот. — Мы прошли через ад за нашего короля, прошли через пламя войны… А теперь на нас нападают в наших домах. Эти новые легавые из Белфаста вламываются в наши дома и пристают к нашим женщинам, — на этих словах Эбигейл отняла карандаш от бумаги и осмотрелась вокруг себя. Нахмурившись, она вновь вернулась к записям. — Мы не думаем, что король хотел бы это видеть… И мы зажигаем костры, чтобы поднять тревогу.       — Но… — Шарп взглянула в лицо Шелби, чуть прищурив глаза, — позвольте спросить, в каком качестве вы выступаете? Как простой человек или как предводитель Острых Козырьков?       — Мисс Шарп, — он повернулся корпусом к девушке, — то, что я глава Острых Козырьков, не означает, что я не простой человек. Я обычный солдат, у меня есть медали за битву на Сомме… Мисс Шарп, я хочу, чтобы вы написали обо всем, что здесь творится.       — Я поняла вас, мистер Шелби, — склонила голову Эбигейл, захлопнув блокнот. — Только я не уверена, что нынешний цензор пропустит подобное. Наш король говорит о праве слова, но в тоже время все выше делает цензуру.       — Не обязательно, чтобы это напечатали на первом обороте, — Шелби еще раз сделал затяжку и выкинул сигарету в костер, а после вновь повернулся к девушке. — Мне хватит того, что его приближенные немного встрепенуться и поймут, что с Острыми Козырьками шутки плохи.       — Вы минуту назад заявляли мне, что говорите, как простой солдат, а не как гангстер, — усмехнулась девушка, разглядывая языки пламени, что они даже отражались в ее черных глазах. — Тем более, у меня все записано.       — Вы странная девушка, Эбигейл, — Томас был удивлен ее грубым тоном.       — Вовсе нет, я просто только сегодня приехала в ваш противоречивый город, люди ко мне еще не привыкли, — резко выдала брюнетка, сильнее кутаясь в пальто.       — Я не ожидал, что сюда придет девушка, — пояснил свои слова Шелби, вглядываясь в лицо Шарп.       — Ну, мои коллеги очень и очень потерялись, когда услышали вашу… хм, просьбу. Да я и сама поняла почему, когда только въехала в Смол Хит. Здесь буквально нужно повесить табличку с надписью «Оставь надежды, всяк сюда входящий», настолько этот район завораживает, — весело фыркнула девушка, не отводя взгляда от костра. Уголки губ Томас невольно дрогнули, и он с интересом взглянул на брюнетку. — Я могу быть свободна, мистер Шелби?       — Разумеется, — кивнул головой Шелби, вынимая из портсигара еще одну сигарету и поджигая ее, прежде проведя ей по нижней губе. Девушка заметила это и тряхнула головой, уходя прочь от этого человека.