«I don't want to make you feel bad But I've been trying hard not to act a fool...»
«Sunflower» – Harry Styles
Лучи рассветного солнца пробиваются через серые шторы, теплом ложась на заспанные глаза Шуры. Он утыкается лицом в подушку, заворачиваясь с головой в теплое ватное одеяло и пытается вспомнить, что же вчера произошло. – Кир... – шепчет он имя, не выходящее из головы, и вскакивает, оглядывая номер. Никого. Саша разочарованно хмыкает себе под нос. – Действительно... На что я надеялся? – вопрошает он, а пустота ему отвечает будничной суетой на улице. Шура откидывается на мягкие подушки и прикрывает глаза. Странно. И от чего так больно внутри? Вроде всё как обычно. Секс без обязательств, а после – ни за что и никогда не встретятся. Ночью они отданы друг другу, а утром снова незнакомые люди. Этот «Кир» ведь такой же. К тому же, похоже, он выполнил своё обещание – остался до утра, а потом ушел. – Всё равно он был хорош, – грустно усмехается Воскресенский, потирая сомкнутые глаза рукой. Поэтому он никогда ни к кому не привяжется. Вчера была минутная слабость. Сегодня все равно по-старому. Ручка двери резко поворачивается, заставляя Шуру вскочить от неожиданности и рефлекторно потянуться под подушку за пистолетом. Пусто. Сука... Старая привычка. Но это, конечно, тут же теряет смысл, когда в дверях он видит Кира с двумя огромными пакетами в руках. Глаза округляются, а сердце вновь танцует канкан. Вернулся? Совсем дурак, что ли? Ему делать нечего, или просто добить Шуру пытается? – Уже проснулся? – улыбается Кирилл. – Я надеялся прийти раньше, прости... – он ставит пакеты на стол и делает несколько уверенных шагов к растрепанному Шуре в кровати. Столкнувшись с его прищуренным взглядом, он немного теряется и только тянет руку к синим волосам, на пробу запутывая пальцы и осторожно поглаживая. Непонятно откуда взявшееся смущение не позволяет Шуре скептично вскинуть бровь, и отчего-то улыбка Кира, такая, из-за которой в уголках глаз собираются тонкими лучиками морщинки, предназначенная только ему, и вовсе заставляет отвести взгляд. – Не знал, что ты такой соня, – говорит Кир и начинает разбирать пакеты. – Я не знаю, что ты любишь, поэтому взял всего понемногу. Тут вегетарианские салатики, рыбка, и, кажется, цезарь… Выбери на свой вкус, – он вытаскивает запотевшие контейнеры, и Шура поджимает губы, потому что еда из отеля наверняка вышла парнишке в копеечку. – Ты чего? – интересуется так искренне, садясь перед Шурой на коленки и беря его ладонь в свои. Подносит к своему лицу и смотрит на татуировки восхищенно: – Красивые... – шепчет он, а Саша, кажется, начинает краснеть. – Всё в порядке? – В порядке? Нет! – бормочет Воскресенский в тыльную сторону свободной ладони, прикрывая румянец. – Ты чего вернулся? Кирилл смотрит как-то недоуменно и голову склоняет в озадаченности. – Накормить тебя? Так ведь все делают, разве нет? Тем более, ты, наверное, ничего не ел с вечера, – говорит Кир. – А тебя с каких пор это волнует? Тот удивленно хлопает пушистыми ресницами, а потом опускает взгляд, тушуясь. – Не знаю... Просто хочу отблагодарить тебя. Ты вчера мне помог... Позавтракаем вместе? – просит, как маленький щенок, и сильнее сжимает чужую руку, сверкая своими небесными глазами так, что внутри всё переворачивается. – Хорошо, конечно... – Воскресенский не находит в себе сил отказать, и в голове невольно у Кира появляется лохматый, довольно виляющий хвост. – Что будешь? – А здесь... Мм... Есть что-нибудь без мяса? Ты говорил, что брал всего понемногу. – Саша усаживается за барный стул отеля и зависает на черной футболке Кирилла, которая натягивается на крепкой спине. –Да! Я взял салат с моцареллой, помидорами и огурчиками, – он двигает один контейнер к Шуре. – Есть еще цезарь без курицы, – потом другой. – А вот я ещё рыбку взял, если ты такое ешь. Приятного аппетита! Саша хмыкает такой очаровательной заботе, напоминающей ему тревожную мамочку, которая следит за тем, чтобы ее ребенок обязательно поел. Но Шура берет только первый салат и пластмассовую белую вилку. Только сейчас осознав, что Кир с едой оказался как никогда вовремя, Шура довольно уминает салат. – Чего ты? – чавкая, бормочет Саша, поднимая взгляд на застывшего Кира. – Ты как с голодного края, – усмехается Кир. Шура хмыкает, все же позволяя скептицизму отразиться на лице. – Я делаю что-то не так? – Слушай, давай на чистоту, – Саша глотает кусочек и становится серьезнее. – Чего ты хочешь? Кир растерянно моргает, бегая взглядом по лицу Шуры, будто надеясь найти там ответ. – Что? – Знаешь, я понимаю, ты в новой для себя среде, так сказать, но, вроде, парень не глупый и должен понимать, что посторонних заблудших в твою постель завтраками не кормят. А если и угощают, то подразумевают какую-то плату. Так... Что ты хочешь? Минет? Дрочку? Может быть ты любишь вибраторы? У меня с собой есть один или… – Стой, – резко останавливает Кирилл и смотрит на Воскресенского, сведя брови к переносице. Хмурится. – Ничего мне от тебя не надо, понимаешь? Я просто захотел сделать тебе приятно. Ты же не… ну... Я же не за секс тебе плачу. Шура в немом шоке дожевывает лист салата и продолжает пялится на смутившегося парня. – Мне очень жаль, что... Тебя так бросали... Это отвратительно, – у Воскресенского всё внутри замирает. – Кто сказал, что это они меня бросали?! – Шура вскакивает со стула и тянется к ошарашенному Киру, злобно сверля взглядом. – Это я их бросал, ясно? – и тычет вилкой в грудь парня. – Ты ничего не знаешь обо мне и о моих предпочтениях, так что даже не смей сочувствовать мне там, где это абсолютно не нужно, понял? – П-прости, я думал... – глаза Кира испуганно бегают по покрасневшему от злости лицу Шуры. – я просто хотел быть дружелюбным вот и... – Можешь засунуть своё дружелюбие себе в з... – в какой-то момент Саша резко замолкает и, цокнув, откидывается обратно на стул, ковыряя вилкой помидор. Долгая тишина, прерывавшаяся только раздраженным шелестом ударов пластмассы о салат, напрягает отнюдь не только провинившегося Кира, но и Шуру тоже. Хочется заговорить, чтобы прервать это мерзкое напряжение или свалить к чертям, и никаких проблем. – Слушай, может сходим куда-нибудь? – осмеливается спросить Кирилл и взгляд Воскресенского от неожиданности смотрит на стыдливого Кира. – Я хочу перед тобой извиниться... Кажется... – Кажется? Шура чуть огурцом не давится. – Ну так вот тебе крест, чтобы не казалось, – Воскресенский взмахивает татуированной рукой. – Нет. – Почему? – раздосадовано спрашивает Кир. – Я не хожу на свидания, – не отвлекаясь от трапезы, отвечает он, и в этот момент едой чуть не давится Кирилл. – Если ты надеялся найти себе кого-нибудь, то явно ошибся, потому что больше секса мне от тебя не нужно было. Спасибо, очень мило с твоей стороны. Шура тихо направляется к своим вещам, быстро натягивая всё на себя, чтобы скорее свалить отсюда. – Стой, стой! – кричит Кир и быстро что-то царапает на салфетке отельной ручкой. Он кидается за Шурой, который уже хочет открыть дверь, и отдает салфетку с еле видным номером. – Нам не обязательно встречаться... Я прошу тебя просто общаться со мной. Я сам не уверен нужны ли мне... Отношения... Просто в таком случае, возьми мой телефон и если захочешь со мной поговорить, то... Звони или пиши. – Я подумаю, – неловко улыбается Саша и принимает номер, только чтобы не видеть расстроенные глаза Кирилла. Слабость у него на милых щенят. – Спасибо. – Спасибо тебе, Кир, – и клюет губами в мягкую щеку парня. А имя всё-таки запомнилось.***
«Странный щеночек» - да, очень в его стиле. Какая глупость, подумать только… Мальчишка с бритыми висками не выходит из головы, мешая сосредоточиться. Написать?.. – Я прошу прощения, – Саша чуть не роняет телефон, когда откуда ни возьмись перед ним появляется раздраженная девушка, сложившая руки на груди. – Мы ждем наш кофе уже минут двадцать. Не хочу показаться грубой, но нельзя ли побыстрее? – Приношу свои извинения, – Шура бегает взглядом под барную стойку, словно там будут стоять два готовых свежих кофе. – Пара минут. Девушка тяжело вздыхает, но возвращается на свое место, что-то недовольно бурча своей подруге, которая тоже успела заскучать. Вот так новость. Страдать по бог знает кому вместо работы? Как в пубертате, честное слово. Конечно, у него уже бывало такое, что какой-нибудь красавчик с отменным торсом и членом не выходил у него из головы неделю, но это был словно другой случай. Понятное дело, ведь вместо члена и тела из головы теперь не выходит забота и наивность Кира, которая селится у Шуры не только в разуме, но и в сердце. Поскорей бы это наваждение прошло. – Ваш кофе. Еще раз приношу свои извинения за ожидание, – дежурно произносит Шура, ставя две кружки с пряным латте напротив двух дам и возвращаясь обратно за барную стойку. – Саша, – позади него доносится голос. – Да? – Ты сегодня в облаках летаешь, соберись, – приказывает ему начальница и кладет руку на плечо. – Да, прости, Ксюш, кажется сегодня я не в форме, – устало лыбится Шура и поправляет синие кудри. – Ты в порядке? Или опять трахался ночи напролет, что теперь ходить не можешь? – ее взгляд в миг становится суровым, особенно под извиняющуюся улыбку Шуры, которая говорит о ее правоте. – Господи... – Ксюша трет переносицу. – В этот раз хоть без травм обошлось? Никаких удушений не было? Саша смеется: – Неа, не волнуйся. Всё было куда лучше, – настолько потрясающе, что представить сложно. – Ага, именно поэтому ты отвлекаешься от работы и не вылезаешь из телефона? – Откуда ты... – Шур, уж поверь, ты не такой незаметный, каким пытаешься казаться и твое бездельничество я замечу первым, – Ксюша грозно нависает над ним. – Прости, прости, я больше не буду, честно. – Просто оставь свои отношения за пределами работы, ладно? И... Если он действительно так хорош, что ты взял его номер, то может быть это даже твой шанс, – говорит она напоследок и удаляется обратно в свой кабинет, оставляя Воскресенского наедине с собой и музыкой в кафе. Колокольчик звенит, оповещая о новых посетителях. Шура тихонечко выдыхает и с закрытыми глазами разворачивается, чтобы повстречать новых клиентов давно отрепетированной речью: – Добрый день. Добро пожаловать в нашу кофейню «Звезда». Меня зовут Александр, и сегодня вас буду обслуживать я. Вы... – но Шура сбивается, когда, открыв глаза, первым делом замечает перед собой знакомые выбритые виски, от которых сердце замирает на пару секунд. После он видит такие же ошарашенные голубые глаза, в которых пару ночей назад утопал, словно в бушующих океанах, а следом за ними и полуоткрытые розовые губы, который расцеловывал до красноты позавчера. – Кир?