The Last Mistletoe Berry

      Это был тот самый замечательный солнечный день, когда морозный воздух жадно обжигал собой лёгкие от глубоких вдохов и щипал покрасневшие щёки, пока лазурь глубоких глаз переливалась в ярких лучах солнца. Покрутившись на месте под скрежет свежего снега, юноша топнул несколько раз, сбрасывая с меха тёплых ботинок снежинки.       Всё было не так страшно, как казалось ещё ночью за третьей чашкой горячего кофе. Последний экзамен оказался за плечами, и желание наконец-то насытиться такой любимой праздничной атмосферой приближающегося Рождества неумолимо росло. Угловатая улыбка, которую Тэхён прятал в большой клетчатый шарф от колючего мороза, казалось, была готова осветить собой целую улицу. Внутри юного тела разливалась приятная лёгкость, и даже такой желанный сон отошёл на задний план, позволяя Тэхёну посвятить себя этому рождественскому вечеру сполна.       Стоило всем тяготяющим делам остаться далеко позади, как мир в одно мгновение преобразился, насыщаясь красками. Тёплый свет от сияющих гирлянд явно стал ярче, снег выглядел белее, да и жизнь стала намного более чудесной. Конечно, это всё для кого-то могло показаться глупыми мелочами, но не для кудрявого юноши, чьи голубые глаза были сейчас широко распахнутыми, а от горячего дыхания на витрине образовалось запотевшее местечко. Всё было просто – там, утопая в декорациях, за большим стеклом находилась игрушечная железная дорога, которая была уж слишком великолепна со своей моделью города, деревьев и жителей. За плечами тут же возникли двое юношей, добавляя витрине ещё несколько запотевших от восторга местечек.       Группа друзей, состоявшая из трёх человек, направлялась в центр города, где уже во всю расцветала весельем и счастьем праздничная ярмарка. Сложившиеся в этот раз обстоятельства, из-за которых празднование Рождества оказалось так далеко от семьи, несомненно расстраивали собой трёх юношей, но те, водрузив в своей комнате общежития маленькую с любовью украшенную ель, твёрдо решили – не унывать.       – Я уже слышу эти прекрасные волны аромата! – расправив руки звездой, весело лепетал клубок, состоящий из куртки и большой шапки с пушистым огромным помпоном. – Господи, как же я скучал.       Пушистые хлопья снега мягко ложились на землю, дразня собой кудрявого Тэхёна, в чьих иссиня-чёрных волосах игриво путались снежинки, падая даже на покрасневший кончик носа, щекоча.       – Никогда не встречал таких ярых любителей горячего вина, – сказал Джошуа, пряча руки в карманы и ёжась.       – Я хотя бы не теряю свои перчатки каждые несколько дней.       – Потому что они у тебя крепятся, как у четырёхлетки.       – Что за чушь?! – взвился разъярённым котом Ханни, подлетая к самодовольно улыбающемуся другу. – Это удобство, ты просто ничего не понимаешь!       – Я так ходил года в два… – задумчиво протянул Тэхён, беря каждого из друзей под руку и притягивая к себе. Вокруг ошеломительно пахло цитрусовыми и корицей. – Но могу согласиться, это удобно.       – Это ужасно.       – Двое пар носков это тоже ужасно.       – У меня плохо циркулирует кровь.       – В твоей голове, Джошуа.       Тэхён прыснул и ускорил шаг, чтобы, разбежавшись с двумя лепечущими грузами по обе стороны от себя, проехаться по длинной ледяной полоске. На душе было так волнительно спокойно, Ким ярко ощутил, как под толщей зимний одежды вдоль позвоночника явно пробежал холодок ожидания. Тэхён был взбудоражен до мурашек.       – Я точно выпью несколько стаканов, – сказал он. С мягких губ слетело облако пара, стоило тем в восхищении раскрыться от вида большой роскошной ели в центре площади, что была облеплена маленькими деревянными лавками. Там бурлила жизнь. – Какого чёрта?!       Разноцветные огни яркой вереницей тянулись от одного заснеженного конька крыши к другому, соединяя собой каждый домик, переплетаясь с длинными еловыми ветвями, украшенные шишками и разнообразными фигурками. Множество снующих между лавками людей, в чьих руках были зажаты бумажные стаканчики или же обрамлённые бумагой имбирные пряники, вовсе не создавали собой суету, они наполняли это место праздничным уютом. Площадь жила, наполняясь ароматами горячего вина, где в воздухе витали тёплые нотки корицы и бадьяна, смешиваясь с шлейфами, что тянулись из окружающих площадь ресторанчиков. Здесь определённо можно было ожить и забыться. Вдохнув как можно больше соблазнительного воздуха, Тэхён направился навстречу приключениями, утаскивая за собой двух улыбающихся друзей.       Солнце стремительно падало за горизонт, натыкая на верхушки зданий свое тёмное небесное одеяло. Время приближалось к позднему вечеру, когда в крови юношей уже вовсю бурлил запал неугомонной ночи. Яркое веселье переливалось искристым смехом, заставляя глаза наполняться влагой и совершать определённо глупые вещи. Так троица обосновалась у Рождественской ели, где, забравшись за ограждение, те раскрывали конфетные фантики, висящие на ветвях, чтобы забрать соблазнительную сладость в рот. Как только обёртки у нижнего яруса оказались пусты, юноши устало опустились на пустую скамью, без сил привалившись друг к другу. Их лица горели ярким румянцем.       – Оставьте меня тут, – с трудом измученно выдавил из себя Джошуа, тщетно пытаясь отдышаться от приступа смеха. – У меня нет сил добраться до дома.       – Ну и хорошо, – Ханни светился, словно Рождественская звезда. Он забавно хлопнул в ладоши в мягких варежках. – Тэ-Тэ, чудесно, да? Не день, а действительно праздник.       Тэхён звонко рассмеялся, устало вытянув гудящие ноги.       – У меня тоже совершенно не осталось сил, – со вздохом поделился он. – Думаю, нам на сегодня будет достаточно, кто за? В любом случае, я помню, что в комнате нас ждёт ещё и календарь с конфетами, который мы не стали открывать до сегодняшнего дня. Нам необходимо его съесть, это не обсуждается.       – И пачка леденцов.       – Да, точно, – кивнул Ханни. – Нужно будет сделать какао. Все должно быть по правилам.       Джошуа, растерев колени голыми ладонями, лукаво посмотрел на своих друзей.       – Предлагаю ещё одну глупость и потом мы идём расправляться с пудингами, чтобы поехать домой. Я уверен, в ближайшем магазине осталось несколько, – юноша щёлкнул языком. – А там и к автобусу спустимся.       Ханни вновь быстро закивал, сводя светлые брови в задумчивости. Его помпон болтался из стороны в сторону.       – А что за глупость? – поинтересовался Тэхён.       – Прятки.       – Чего? – Ханни недовольно засопел. – Вот это уж точно голос четырёхлетки.       – Брось, весело же.       – Так, – миролюбиво защебетал кудрявый юноша, взяв друзей за руки. – Думаю, это хорошая идея. Но также я думаю, что мы ещё недостаточно для неё пьяны. Так что… Ещё по одному стаканчику и можно начинать.       – Я согласен!       – Ой, разумеется, – голос Джошуа исчез в смешке.       Когда желудок приятно обожгло, а голова стала прекрасно лёгкой, Тэхён уже со всей игривостью и радостью топтался рядом с друзьями, до побелевших костяшек стискивая кулак. Камень бьёт ножницы, а это означало лишь одно – бежать. Сказать честно, Ким любил оказываться победителем, в этом было своё особое наслаждение, что-то вроде маленькой эйфории, когда получаешь звезду-наклейку за правильный тест. Подбадриваемый нежными мыслями о такой победе в детской игре, Тэхён оглядывал укромные местечки, которых, как оказалось, почти и не было. А если подобные находились, то были заняты приторными парочками, от которых ныли зубы. Так же можно себе что-то отморозить! Ужасно.       Неловко обойдя маленькую мельтешащую собачонку в ярком комбинезоне, юноша замер, недовольно уперев руки в бока, от чего его куртка приподнялась.       – Должно же быть хоть что-то! – буркнул он, завертевшись на месте. Снег приятно поскрипывал под ногами. Тэхён отчаянно зевнул.       Крадучись обойдя ярмарку ещё раз, лавируя между нескончаемым потоком посетителей, юноша пробрался между деревянными лавками, едва не заваливаясь в пустые картонные коробки из-за льда под ногами. Тут, на противоположной стороне от оставленного друга, что должен был отправиться на поиски, нашёл самый идеальный вариант из идеальных.       – Лучше и быть не могло, – восхищённо пролепетал юноша.       С задней стороны ряда лавок стоял совершенно одинокий и совершенно дурацкий тёмный заснеженный пикап, который не подавал никаких признаков приближающейся поездки. Обойдя машину по кругу, юноша залился весёлым смехом, заприметив прикреплённые к крыши оленьи цветные рога, а на решётке радиатора красовался круглый красный шарик.       – Да это же целый Рудольф, – хихиканье заставило юное тело согреться, Тэхён встрепенулся, широко улыбнувшись. Ах да, точно, игра. Он нажал на красный шарик, ожидая звонкого писка, как от игрушки. – Действительно, как нос.       Заторопившись, юноша вновь вернулся к багажнику и осмотрелся по сторонам в поисках чего-либо подозрительного. Убедившись, что никого нет, он осторожно отвязал край накрывающего тента, подсветив себе телефонным фонариком. Пространство казалось большим, чистым и безопасным. Без раздумий стянув свой рюкзак, Ким быстро закинул его в багажник, и сам вцепился в край, чтобы подтянуть своё наполненное горячим вином тело. Оказавшись внутри, Тэхён облегчённо выдохнул, устало облокотившись на вещи позади себя. Осталось только поправить тент и вуаля, готово. Самое идеальное место. Самая лёгкая победа.       Великолепно.       Широко зевнув, юноша спрятал лицо в ладонях, с силой растирая красные щеки.       – Сегодня отлично поработали! – с воодушевлением пропела женщина, в чьих пшеничных локонах выглядывали два маленьких рожка, обрамлённые белой упругой шерстью. Она поставила коробку поверх стопки, что уже держал в своих руках чёрноволосый Кот.       – Спасибо, Лили, – Кот улыбнулся, но стопка в руках скрывала половину его лица. – Думаю, завтра можно будет открыться позже, не думаю, что кто-то проснётся до полудня после праздничного обеда.       Женщина рассмеялась и кивнула, крохотные бубенчики на алой ленте, повязанные на её рожках, зазвенели.       – Ты прав, дорогой, а теперь, – выудив с прилавка последний имбирный пряник, женщина аккуратно протиснула его между ношей и лицом Кота, чтобы вложить лакомство в его рот. – Езжай домой, крошка, и передавай всем привет. Договорились?       Юноша перед ней закивал и громко фыркнул.       – До завтра, кроха!       Осталось лишь развернуться и направиться к машине, где, издав нечленораздельное ругательство, Кот, развернувшись и чудом открыв дверь в салон, сложил на пассажирское место свои вещи. Возиться с тентом не было желания, да и вещей было не так много. Так что, захлопнув дверь, Чонгук со стоном удовольствия потянулся всем телом, хрустя позвонками. День и правда выдался удивительный, Чон был полностью с этим согласен. Поправив одежду и шапку, одно ухо которой сложилось пополам, черноволосый кот направился к водительскому месту, по пути смахнув с лобового стекла пушистый снег.       Вонзив белоснежные клыки в лакомство, Чонгук удовлетворённо застонал, но тут же громко ойкнул, стоило лишь сесть.       – Да чёрт возьми!       Кот закопошился, вытаскивая из-под себя свой длинный чёрный хвост, что путался в подоле длинной куртки. Хоть зима и была красивой, но это было не подходящее время года для тех, у кого имелся хвост. Откусив кусочек пряника, Чонгук вздохнул. Стоило поторопиться, его наверняка уже заждались его маленькие домашние монстры.       Колеса натужно заскрипели и машина двинулась, направляясь на наполненную спешащими домой водителями дорогу.       – Вот он, – стянув шапку с лохматой головы, Чонгук дёрнул кошачьими ушами, – канун Рождества.