***
– Доброе утро, – бодрый голос, раздавшийся в разгоряченном помещении ванной комнаты, заставил меховые уши навостриться. – Сокси. – Твой любимый Сокси, правда же? Вспышка яркого света развеялась в вихре искр, являя после себя юношу, что удобно умостился на краю длинной столешницы, где умещались две белоснежные раковины. Всё было просто, Чонгук делил свою комнату с тем самым Сокси, который имел страх спать в одиночестве. Как бы ни было странно, но монстры такие же, как и все. Большой пушистый хвост лёг на острые коленки. – Я подумаю над этим, договорились? – зубная щётка оказалась точно брошена в высокий стаканчик. Чонгук обнажил белые клыки в добродушной улыбке. – Доброе утро, Сокси, как ты сегодня? – Вино утомило меня вчера, – надув губы, ответил бельчонок. – Кто его готовил? Им можно было бы свалить быка. – Но ты спал в своей постели сегодня, – взяв из корзинки расчёску, демон нахмуренно осмотрел свои взлохмаченные после сна волосы, тяжело вздыхая. Та ещё работенка. – Разве это не здорово? Сокджин будет очень гордиться тобой. Худые пальцы вплелились в шоколадную лоснящуюся шерсть длинного пушистого хвоста. – Моё вмешательство за целую вечность надоело тебе? Чонгук дёрнул хвостом. – Глупости какие. Надоели мне только яйца на завтрак, вот это да, – Кот победоносно улыбнулся, вырывая из груди сидящего юноши смех. – И вездесущая брюссельская капуста. – Намджун говорит, что она полезна. – Клыки белее? Сокси пожал плечами, насупившись. – Он давит на нас своим драконьим авторитетом, – заявил тот. – Но я ничего не могу поделать. Ты видел эти драконьи глаза? Я готов есть шпинат хоть каждый день на завтрак, если он скажет. Магия. Чонгук издал громкий смешок. – Именно благодаря этой драконьей магии Сокджину удаётся провести семейный поход к дантисту без единого возгласа против. Даже у Минни. Сокси серьёзно кивнул. – Магия, – повторил тот. Отложив расчёску, Чонгук подошёл к брату ближе, смахивая с чужой щеки каплю зубной пасты и бережно сжимая тонкое запястье. – Но во что в этом доме не вмешалась магия, так это в твои собственные победы, Сокси, и нашу гордость за тебя. Ты большой молодец. И знай, что я никогда не против твоего присутствия. Это все в порядке вещей. Как и бояться чего-то. Все мы боимся. – Юнги ничего не боится, – буркнул бельчонок, укладывая свою узкую ладонь поверх чужой. – Да ладно уж ничего. Хосок вновь закивал, насупившись. – Однажды Минни мне шепнул, что Юнги до жути боится рекламы приютов для животных и темноты, – раздался заговорщический кошачий шёпот в самое ухо. – Приютов? – В один солнечный день Минни застал его плачущим за просмотром рекламы приюта для особенных животных. Но это большой-большой секрет. И без того округлые большие глаза Сокси округлились ещё больше. – Так что бояться спать в своей кровати для больших мальчиков это абсолютно нормально, – продолжил Чонгук, заполучив не только недовольный возмущенный взгляд, но и шлепок по плечу. – Да и твой хвост невероятно греет зимними ночами. Потрясающе же! Хосок появился в жизни Сокджина неожиданно. Это было одной совершенно прекрасной тёплой весной, когда день уже склонился к уютному вечеру, а ужин томился в духовке. В тот день на десерт суккуб принёс свои любимые клубничные пирожные со сливками, которые так и остались не тронутыми. К дверям небольшой квартирки в видавшем виды здании была подброшена коробка, что была наполнена различной тканью, в которой, как в гнезде, утопал сонный бельчонок. Измятая записка нашлась под дном сырой коробки, расплывающиеся чернилами витиеватые буквы не гласили ничего хорошо. В то время Хосок был исхудавшим бледным подростком с большой ссадиной на правой коленке, он имел большие тёмные глаза, такие же круглые, как луны. Чон Хосок оказался очередным подброшенным существом в жизни Сокджина, что никогда не пытался скрываться, добродушно улыбаясь на каждое колкое слово в спину, а чаще всего в лицо. Некоторые в нем видели ужасающее проклятое существо, некоторые – свое спасение, отдавая в руки демона своих чад, что оказывались чуть другими, иными. Чон Хосок был смесью из любви и магического существа, чем-то напоминающее Рататоск. Он также соединял собой миры, эмоции и чувства, с лёгкостью распутывая клубки чужих чувств. Он был самой настоящей любовью в человеческом теле, солнцем суккуба и вселенной для пятерых монстров. – Давай приведём тебя в порядок,Чонгуки. Ловко спрыгнув на мягкий коврик, Хосок тут же вооружился расческой и, воспарив над полом, чтобы чуть возвыситься над лохматой тёмной макушкой, бросил игривый взгляд в зеркало. – Что пожелаете, большой и страшный демон… хвостик, два хвостика ли же что-то особенное? Наверняка что-то особенное, от Вас, сэр, явно слышится аромат омелы. Я прав? – Что... – Твои щеки сейчас, как два томата. Чонгук вперился взглядом в своей отражение. Не может быть. Уверяя себя, что это лишь глупая человеческая простуда, Чонгук проживал день за днём, проглатывая удары взбудораженного сердца. Все беды от брюссельской капусты, никаких пресловутых бабочек в животе, о которых все щебечет Чимин, от них не было и следа. Кто вообще запивает горячее вино черничным йогуртом, даже если ты демон? Только Чон Чонгук. Опустив ладонь на свой живот, Чон судорожно сглотнул. Разве не от этого все беды? – Чонгуки. – Я пахну омелой? – Как три Сокджина и пять Минни в одной кладовке на четырнадцатое февраля. – И, видимо, шестеро рыжих Котов. Узкие ладони легли на напряжённые плечи. – Это твой первый раз, Чонгуки? – заполучив кивок, Сокси продолжил. – Это нормально. Влюбляться – это нормально. Может, поначалу это будет страшно… Но потом тебя захлестнет этой волной. Только не думай перед этим надышаться, договорились? – Почему? – Кто же этот человек, братец, что согрел твое сердце, кто-то за пределами нашего дома? Чонгук растерянно хлопнул пушистыми ресницами. – Он… – Ох, так это он. Указательный палец лёг на мягкие кошачьи губы. – Сейчас я приведу тебя в порядок, сделаю из тебя красавчика, а потом мы спустимся к завтраку. Расскажешь все, как только будешь готов. Чон попытался раскрыть губы, но только вздохнул, фыркая от упавшей на глаза чёлки. – Бояться это нормально, Гу. Если этот человек не выходит из твоей головы, а как я вижу, это так и есть, это нормально. Ведь проснуться раньше будильника и заправить постель это… Этого я не видел ни одно столетие. Поэтому просто позволь себе быть счастливым. Быть может, это твой подарок на Рождество?***
Тот самый пугающий дом мог похвастаться не только своими размерами (хотя большинство комнат никогда не открывались), но и просторным задним двором, окруженным гирляндами. Он был достаточно большим, чтобы непоседливые, хоть и взрослые, монстры чувствовали себя свободно. День склонился к вечеру, окрашивая небо оттенками персикового джема. Лёгким щелчком демонических изящных пальцев оказались зажжены не только уличные гирлянды, но и лампочки поменьше: фонари, стоящие тут и там, да и гирлянды поменьше, обнимающие собой заснеженные растения. Это выглядело поистине потрясающе. Тэхен, стоя перед стеклянной дверью, что вела на задний двор, обернулся, всматриваясь в пустующий дом с ароматом корицы. Шарф юноши медленно разматывался, норовя упасть к ногам, спрятанным в тёплых ботинках. – Почему здесь так спокойно? – тихо проговорил юноша, сжимая куртку на своей груди. – Так чертовски правильно, Господи, какого черта происходит. Какой сейчас день, Господи… Растерянно замотав головой по сторонам, Ким потоптался на месте ещё с минуту, яростно борясь с жгучим желанием унести свое тело в свою комнату, чтобы ещё раз посмотреть на разряженный прямоугольник телефона. Его ждали, искали, ему звонили? Эта вещица была единственным связующем звеном между этим миром и тем, что ждал своего потерянного человечка. А ждал ли? – Не хочу, не хочу, – забормотал себе под нос юноша, зло наматывая шарф обратно на узкую шею, и, задрав куртку, рывком подтянул сползающие штаны. Он ринулся прочь, с долей паники дергая за ручку двери, ведущей на задний двор. – Не хочу! Заливистый смех ударил по ушами, но совершенно не больно, лишь укутывая собой, завлекая. Тэхён широко улыбнулся, вдыхая полной грудью морозный вечерний воздух. – Господи, – облегченно пролепетал он, – как же хорошо. На террасе, что примыкала к дому, расположились запорошённые снегом деревянные скамейки, на которых стопками ожидали своих монстров сложенные пледы, коробка с перчатками и гном, старый игрушечный гном, что важно восседал на одной из скамей. Рядом же приютился деревянный стол, явно сделанный вручную, чью ножку подпирал собой сложенный трижды кусочек картона. Сбоку от того, держа в руке мандарин, ворковал Сокджин, крепко стоя в своих меховых сапогах на усыпанном белоснежным снегом полу. На столе стояло множество различных кружек и большой кувшин, на который был надет… свитер? – Это для того, чтобы какао оставалось горячим как можно дольше, – приглашающе указав ладонью на место рядом с собой, с нежностью произнёс Сокджин в ответ на удивлённый взгляд. – Этот шедевр связал Чонгук, правда, он очарователен? Тэхён смущённо потупился, с благодарностью принимая в руки горячую дымящуюся кружку. – Чонгук очень мил, Вы правы. Чайные глубокие глаза суккуба заблестели. – А чайниковый свитер? – Оу, – Тэхен вскинулся, – я не… – Ты очень милый человек, тыковка, – потрепав гостя по взъерошенным волосам, суккуб мягко ему улыбнулся. Переборов затапливаемое смущение, взъерошенный Ким отразил улыбку, вдыхая аромат какао. Один вопрос вдруг вонзился в разум. – Простите, я могу спросить? Это очень глупо, но… Брови Сокджина вскинулись. – А как же магия? У вас наверняка есть что-то, что могло бы согревать напитки. Или же что-то такое… Тэхен опешил, когда тёплые ладони с нежностью обхватили его собственное румяное лицо. Суккуб приблизился в одно мгновение. – Есть, – заговорщически зашептал демон, опаляя горячим дыханием, – но эта такая простая магия, которая подвластна даже простым смертным. Больше того, ты уже владеешь ею. Покрасневшие губы юноши приоткрылись, а глаза распахнулись ещё шире. – Это как зубная фея?! – взбудоражено воскликнул он. – Намного, намного лучше. Это все согревается любовью, чувствуешь? Как подаренный свитер греет сильнее, чем купленный на распродаже. Понимаешь, тыковка? – Как овощное рагу… – Как рагу, – с нежностью улыбнулся гостю Сокджин. Громкий визг раздался едва ли не над самым ухом, и удар снежком пришелся прямиком в плечо. Старший демон и гость громко зафыркали от разлетевшегося вокруг снега. – Ага! – бодро воскликнул Юнги, ловко забирая из рук гостя чашку, чтобы тут же опустошить ту, растворяясь и оставляя посуду повисшей в воздухе. Время шло, солнце медленно исчезало за горизонтом, пока очередной снежный ангел появлялся на свет, смех согревал сильнее чем какао, а качели не пустовали ни минуты. Подпитываемая победами в нескольких снежных сражениях, счастливая улыбка не сходила с румяного лица запыхавшегося гостя и тот, устало пошатнувшись, поспешил перевести дух на одной из скамей, что стояла у заснеженного раскидистого куста. Тогда Тэхен впервые испугался, покрывшись стадом мурашек. – Что за!.. Появившийся из ниоткуда чёрный Кот выглядел не менее ошарашено, во все свои чёрные глаза смотря на гостя перед собой. Кончик его носа покраснел, как и самые кончики кошачьих ушек. Признаться честно, Чонгук оказался здесь благодаря лёгкой руке одного Сокси, что вспышкой вновь исчез из поля зрения брата, оставив тому в руках плед. Чон вцепился в пушистую ткань, пугливо опуская глаза на разноцветный от света лампочек снег, но быстро взял себя в руки, рывком укладывая ткань на скамью перед юношей. – Извини, что напугал, – пробормотал Чонгук. – Вот, садись, пожалуйста. – На плед? Мне ведь совершенно не холодно. – Сокси сказал, что это для твоего здоровья, – выпалил Кот, тут же смущенно прикрывая рот рукой. – В смысле, я думал… Тэхен широко и ярко разулыбался до боли в розовых щеках. – Ну раз Сокси сказал, – поправив свою куртку, юноша деловито опустился на плед, поерзав. Но тут же насупился, поднимая взгляд. – Садись ко мне, не бойся. – Я и не боюсь. – Я не кусаюсь, – заверил явно нервничающего демона Тэхен. Скамья тихо скрипнула под весом черного Кота, и тот выдохнул, позволяя себе немного расслабиться, хотя бы шерсть не стояла дыбом. Тот прилежно положил ладони на колени, как послушный котёнок. – У вас здесь очень красиво, я никогда не видел подобного, – с искренностью и детским восторгом поспешил поделиться гость, болтая ногами. – Прямо как в сказке. – Тебе действительно нравится? – изумленно посмотрев на юношу слева от себя, Чонгук выдохнул облачко пара, дергая нервно кончиком хвоста. – Я без ума, а какое вкусное какао… Господи! Ничего вкуснее не пробовал, клянусь, – с каждым новым восторженным словом лицо Чона озарялось нежной и тёплой улыбкой. – Вы вообще свой дом видели? Да что там дом, такие потрясающие жильцы. Я… я никогда не встречал такой доброты и заботы. Это удивительный. Я думал… – Что тебя съедят вместо гуся? – Нет, я просто… – Тэхен взмахнул неопределенно руками, – никогда не думал об этом. Мне всегда казалось, что это просто чудные рассказы. Как про зубную фею. Вы в курсе про неё? – Конечно, она наша давняя знакомая, моя тётушка, не по крови, но. Тэхен резко замолчал, насупившись. Он медленно повернулся к довольно улыбающемуся Коту. – Шутки у вас тоже своеобразные? – Не обижай, – наигранно задето сказал Чонгук, складывая руки на груди. – Сокджин с ней учился в старшей школе. Её зовут Мелисса. – Фея Мелисса? В глубине двора раздался счастливый визг и громкий смех. Юнги повалил светловолосого демона в пушистый снег, принимаясь пощипывать мягкие щёчки. – У неё есть помощники, – Чонгук важно кивнул. – Вообще, у них все очень интересно, даже не знаю, как можно описать… Каста? Зубная каста, да. Там много различных фей, это большое дело, эти молочные зубы. Тэхен, откинувшись на спинку скамьи, поднял глаза к небу, со всей серьёзностью всматриваясь в тёмную бездну. – У них и свой банк есть? Знаешь, все эти деньги под подушкой… Развеселившийся Кот прыснул, падая на спинку скамьи и раскидывая ноги в чёрных массивных ботинках с завязанными бубенчиками на шнурках. Громкий смех грозился вырваться из демона, отчаянно пытавшегося держать серьёзный и невозмутимый вид. – Ах вот так! – воскликнул Тэхен, вскидываясь и ударяя ладонью по чужому плечу. – Я знал, знал! Счастливый смех тёплой волной разлился в морозном воздухе. Слова цеплялись друг за друга игриво, создавая яркую бесконечную беседу с вздохами удивления, смехом и улыбками, что медленно, но верно становились все более тёплыми, трепетными и безумно красивыми. Замерзшие руки медленно приближались в нерешительности друг к другу все ближе, опаляя внутренним теплом, те коснулись мизинцами, чтобы мгновение спустя переплестись пальцами так правильно, так верно. Становилось все более темно, отчего звезды яркими искрами пронзали собой ночное полотно неба. Такие же искры, Тэхен был уверен, играли и в тёмных шоколадных глазах одного суккуба, что так тесно прижался бедром к чужому. Парочка неразлучников пряталась на скамье за столом с горячим какао, они ворковали, подобно птицами, сужая большой и страшный мир лишь до объятий друг друга. Белый дракон, что был одет в вязаный белый свитер, методично очищал мандарины от яркой кожуры, изредка морща нос от брызнувших капелек сока. Собирая ту в одну большую ладонь, Намджун принимался разделять сладкий фрукт на маленькие дольки, чтобы методично отправлять те в раскрытые пухлые губы, касаясь тех самыми кончиками пальцев. Драконье румяное от мороза лицо украшали собой очаровательные ямочки от такой же очаровательной улыбки, пока в его глазах блестели такие же звезды, как в шоколадных и безмерно любимых глазах напротив. Тэхен был уверен, что руки суккуба так правильно обнимают сайчас чужой локоть, как и все столетия до этого. Проморгавшись от непрошенных слез, Ким завозился, поежившись. Бабочки все сильнее сбивали крылья в клетке из юного тела. Повернув голову к мерно мурчащему существу, что сидело с прикрытыми глазами, юноша приподнял уголки губ в улыбке. Чонгук был действительно очарователен. Ещё тогда Тэхен не подозревал, что чуть позже, стоя на пороге своей гостевой комнаты, будет приподниматься на носочках, поглаживая колючую ткань на плечах одного чёрного Кота. Благодаря ловким рукам одного бельчонка, веточка омелы, обернутая алой лентой, оказалась так точно над дверью в одну гостевую спальню. Чонгук не подозревал до этого момента, что кожа одного голубоглазого юноши настолько мягкая и тёплая, а поцелуй будет настолько неожиданным, насколько долгим и целомудренным. Обветренные губы демона прижимались в трепетном поцелуе к бархатистой щеке одного человека, чьи колени предательски нороволи задрожать.