Hans Zimmer – Time
– Ты точно ничего не будешь? – не унимался бельчонок, следуя по пятам одного рыжего Кота. – Точно. – Давай только один тост. С твоим любимым апельсиновым джемом. Идёт? Юнги, запахнув полы длинного тёплого халата, вдруг обернулся, едва не сталкиваясь носами с упертым юношей. – Мне сейчас совсем ничего не хочется. Может, чуть позже, хорошо? – Но Юнги… – Бельчонок насупился, поджимая обкусанные губы. – А как же твой утренний кофе? Это совсем не похоже на тебя. Что-то случилось? – Думаю, просто нездоровится, – рыжий демон сжал чужое острое плечо, ласково улыбнувшись. – Не волнуйся так за меня, все в полном порядке. Недовольно нахмуренные брови сошлись на переносице бельчонка, показывая высшую степень недовольства происходящим. Не доверять не было причин, но больной живот был ещё какой причиной, чтобы начать волноваться. С другой стороны, перед Сокси стоял уже давно взрослый и самодостаточный демон. Глубокая складка между бровей разгладилась. – Хорошо, – мягко согласился бельчонок, вздыхая. – Но, если что, мы все на кухне завтракаем, ладно? Вдруг аппетит вернётся и твоё состояние улучшится. Обещаешь? – Обещаю, Сокси. Когда мизинец бельчонка обвил собой кошачий, крепко сжимая в обещании, всполохи искр тут же окатили собой Юнги, подобно большой морской волне. Тот зафыркал, взмахивая ладонями в попытках развеять персиковую дымку вокруг себя. Перед мужчиной теперь оказалась лишь одинокая просторная и щедро украшенная гостиная, наполненная отдаленным щебетанием утренних и сонных постояльцев дома. – Ну, – протянул рыжий Кот и, хлопнув себя по бокам, передернул меховыми ушами, – что ж. Ещё с прошлого вечера снегопад так и не прекращался, только изредка сбавлял свой темп, обрушивая снежинки на окна дома. Серое небо будто бы сгущалось, натыкаясь на острые верхушки высоких деревьев. Спалось этой ночью отвратительно и паршиво, даже тёплый демон в объятиях безуспешно скрашивал собой долгие часы ожидания заветной дремы. И эта спонтанная бессонница была далеко не из-за кануна Рождества, иначе зачем кошкам так яростно вонзать острые когти в клочки демонической души? Перекатившись с пятки на носок, рыжеволосый мужчина всунул озябшие руки в глубокие карманы халата и медленно, шурша подошвами тапочек, подошёл к большому окну, выходящему на передний, абсолютно заснеженный двор. В гостиной приятно пахло елью, апельсином и корицей. Кот глубоко вдохнул приятный аромат, ткнувшись кончиком носа в прохладное стекло. – Если так и будет продолжать мести, мы не сможем даже прогуляться в такой-то день, черт его возьми. Раздосадованно наморщив нос, Юнги фыркнул, дёрнув хвостом, словно плеткой. Где-то над потолком раздался мерный гул маленького игрушечного поезда, чья железная дорога простиралась по всему периметру комнаты. Меховые рыжие уши Кота заинтересовано навострились, и Юнги прильнул к стеклу сильнее, силясь рассмотреть то, что до этого дня точно не было на этом месте. Хмыкнув, Кот прищурил свои чайные глаза. Большие окна гостиной выходили на передний двор, позволяя рассмотреть его во всей красе: вечером в теплом свете гирлянд и уходящего солнца, а утром в персиковой дымке восхода. Только вот там сейчас за коваными чёрными воротами лежало в ворохе снега нечто странное, совершенно не вписывающиеся в привычную картину. Длинный хвост с чуть заметным белым кончиком вновь дёрнулся. – Так явно не должно быть, – Юнги замешкался в нерешительности, поглядывая на кухонный проем. Кулаки сжались, и уверенность наполнила собой тело демона. В любом случае, сюда никогда не доставлялись посылки, не приходили письма и уж точно сюда не приезжала доставка. Значит, нужно просто разобраться. Крадучись проникнув в прихожую, Кот быстро сбросил с ног мягкие тапочки, чтобы нырнуть в короткие сапоги, которые мало чем отличались от пресловутых тапочек. Как можно аккуратнее открыв входную дверь, чтобы колокольчики над ней не издали и звука, рыжий демон выскользнул из объятий дома, едва ли не вприпрыжку направившись к воротам. Пушистый снег забирался в сапоги, а ветер ловко устраивал бегущие табуны мурашек по всему бледному демоническому телу. Юнги крупно вздрогнул от пронизывающего холода. Толкнув ворота плечом, Кот прошмыгнул за них в образовавшуюся щель, с любопытством оглядывая запорошенную снежинками вещицу. Это было нечто в прямоугольной коробке без единой марки или подписи, но с круглой безымянной наклейкой, что не давала крышке раскрыться полностью. Но от влаги наклейка чуть отошла, позволяя картону только слегка соблазнительно приоткрыться. Кончик кошачьего хвоста заинтересованно заходил из стороны в сторону, а сухие ладони зачесались от любопытства. От вещи не чувствовалось совершенно ничего. Юнги несколько раз обошёл ту по кругу, принюхиваясь. – В конце концов, – уверил себя рыжий Кот, – семья в доме, она в полной безопасности. А если я посмотрю одним глазком, то ничего не будет, верно? Вообще ничего. Всему виной новенький почтальон, я просто посмотрю и все. Юнги опустился на колени, совершенно не обращая внимания на стремительно промокающие пижамные штаны. – Верно же, да? – уже тише и все более неуверенно добавил демон, шумно выдыхая облако пара. Со всей осторожностью Юнги приподнял коробку, пробуя на вес. Та размерами была не больше листа бумаги, а на вес едва ли дотягивала до пакета молока. Когда с крышки оказались сдуты все снежинки, рыжий Кот приоткрыл ту едва ли не кончиками пальцев, с удивлением обнаруживая внутри лишь книгу. Хоть та и имела красивую тёмную обложку с витиеватым золотым тиснением, но не имела ни единой буквы или символа в названии, лишь узоры. Юнги хмыкнул, приподнимая ту. Промозглый ветер в миг усилился, с силой вонзаясь в спину демона, а книга, что лежала в прохладных ладонях, мелко задрожала, в одно мгновение озаряясь лучами ослепляющего света из белоснежных страниц. Неожиданно книга раскрылась, выбивая из груди растерянного демона весь воздух. Её белые страницы засветились ярче июльского солнца, вспыхивая синим сияющим пламенем, которое, словно живое существо, заструилось по рукам демона, обволакивая. Оно становилось все сильнее и сильнее, поглощая и вонзаясь в самое сердце, вырывая из горла рыжего Кота сдавленный вскрик, уронив того на спину. Чайные глаза мужчины ошарашенно раскрылись, с ужасом наблюдая за маленькими алыми каплями, стекающими с собственных когтистых рук. Не успев полностью подняться на ноги и хоть чуточку прийти в себя от оглушающей боли, как нечто с силой вновь ударило демону в грудь, опрокидывая того в мягкий и пушистый белоснежный снег. Шар света, что покинул страницы раскрытой книги, с играющей лёгкостью проник сквозь тело обездвиженного Юнги, пригвождая того, едва дышащего, к холодной земле. Демон натужно захрипел, прижимая алые руки к груди, где боль расплывалась тёплой пенящейся волной. Чем ближе шар света оказывалась к возвышающимся темным воротам, тем стремительнее тот окрашивался в чёрный цвет, превращаясь в нечто, подобное акварельной кляксе с длинным шлейфом из дымчатого хвоста. Проникнув в приглашающе раскрытые ворота, шар заискрился и, усилив движение, взвился в воздух, чтобы уронить себя в дымоход под громкое дребезжание окон и оглушительный звон разбившейся тарелки.***
– Я все уберу, стой на месте, – стул скрипнул в возникшей тишине кухни, и Чонгук поднялся, направившись за шваброй к небольшой кладовке. Демон не успел сделать и пары шагов, как оказался схвачен за локоть. – Нет, – шепотом попросил светловолосый юноша, чья кожа слишком резко потеряла весь цвет. Его пухлая нижняя губа едва подрагивала. – Всё в порядке. – Минни? – взволновано подал голос Тэхен. Осколки тарелки поблескивали в утреннем свете. – Ничего не нужно, – едва слышно просипел он, взволнованно сжимая собственный свитер в дрожащих пальцах. Его мутило. – Я… я отойду, извините. Что-то рвало юного демона изнутри, разрывало бешеным псом, Чимин, с трудом передвигая отяжелевшие непослушные ноги, направился прочь из кухни, лишь на пороге с силой сжав собственное горло, где так сильно душили слезы. Притихшие и перепуганные демоны и один юноша переглянулись между собой, откладывая столовые приборы к незаконченному завтраку. Сокджин растер ладонью рёбра, которые пронзило острой болью. Тот шумно выдохнул, на мгновение прикрывая блестящие глаза. – Может, – робко вновь подал голос Тэхён, – мне стоит проведать его? Наполненный водой стакан оказался точно перед суккубом, что дышал медленно и поверхностно, контролируя каждое свое движение, чтобы не сделать ещё больней. Мужчина положил руки на стол. – Не думаю, что сейчас это возможно, Тэ-Тэ, – сдавленно пробормотал Чонгук. – Но… – Сокси, – улыбка суккуба оказалась вымученной, тот ласково накрыл ладонью прохладную руку бельчонка, что сидел тихо, сжимая одной рукой край праздничной скатерти. – Нам нужно выдохнуть, хорошо? Как я учил вас. Боль оказалась обжигающе сильной, тело Сокджина напряглось, а испарина выступила на высоком лбу, спрятанным за кучерявой пушистой челкой. Мужчина вновь коротко зажмурился, крепко закусив губу до солоноватого вкуса. Оказалось достаточно одного только жеста, чтобы вскочившие со своих мест напуганные демоны послушно замерли. – Джин… Вперившись затуманенным взглядом в поверхность воды в нетронутом стакане перед собой, суккуб дышал сквозь зубы, поглаживая большим пальцем руку Сокси. Секунды тянулись до паники медленно, сводя собой с ума. Медленно моргнув, суккуб вдруг замер с дрогнувшим сердцем, наблюдая за тем, как рябь на поверхности воды становилась все более интенсивной, а грохот, запертый в черепной коробке, становился все более оглушающим. Чёрное кошачье ухо дернулось, и Сокджин резко вскинулся, смотря широко раскрытыми покрасневшими глазами куда-то вдаль сквозь собственных демонов. Раздавшийся грохот был подобен грому в середине июля, а крик, что следовал за ним, разрывал собой душу. Казалось, он никогда не утихнет, звуча все сильнее и сильнее, все отчаяннее. Сокджин, что вскочил из-за стола и ринулся во внезапно возникшую тьму гостиной, оказался в одно мгновение на холодном полу кухни, прижатый телом перепуганного и оглушенного гостя в своих объятиях, пока из мигающего света на него взирали две пары ярко алых светящихся глаз, что источали дымку, струйками уходящую к потолку. Громоздкие иссиня-черные крылья раскинулись щитом, укрывая собой. – Сокси? – одними губами произнёс Тэхён, в неверии смотря во все глаза на демонов перед собой. – А ты когда-нибудь встречал его отражение в зеркале? – клыки чёрного Кота мигнули отблеском, стоило тому с гордостью ухмыльнулся. Юноша растерянно хлопнул пушистыми ресницами. – Верно. Его не существует. Хосок – перевертыш. Не было ни пушистого шоколадного хвоста, ни маленьких очаровательных круглых ушек в ворохе таких же шоколадных волос. Это был кто-то совершенно иной… – Мой мальчик, – слабо улыбнулся суккуб. Бегло поймав взгляд своей первой любви в последний раз, Чон с трудом заставил себя отвернуться, чтобы исчезнуть во тьме как можно скорее.***
Когда-то очень и очень давно, ещё во времена разбитых коленок, что выглядывали из шорт с дурацкими неудобными лямками, совершенно растрепанный и измазанный сырой землёй Чонгук услышал что-то, от чего его детское воображение едва ли не вспыхнуло тысячью фейерверков, а маленькая чумазая ладонь не сжала от волнения пойманную и без того взволнованную жабу. – Никогда ничего не происходит просто так, Мелисса, – шелест листьев едва не заглушил собой раздавшийся тем летним днём голос. Чон, притаившись, осторожно выглянул из-за необъятного ствола дуба так, чтобы с любопытством наблюдать за разговором вдруг притихших в задумчивости взрослых. Тонкое белое кружево скатерти, которой была покрыта поверхность стала, мерно покачивалась от летнего ветра. На столике был аккуратно расставлен чайный сервиз, чашки от которого лежали в объятиях рук двух людей, что сидели свободно, подставляя свои бледные лица тёплым лучами июльского солнца. Чонгук выглянул чуть сильнее. – Думаю, ты прав, – женщина, что сидела лицом к мальчику, легко кивнула, пряча улыбку за маленький расписной чашкой. Её светлые пшеничные волосы переливались на свету. – А помнишь их первую встречу? У меня было чувство, я говорю тебе! Ещё тогда я не могла уговорить её отправиться со мной в тот вечер. Просто не могла. И, как назло, все валилось из рук, просто невыносимо. Но… знаешь, в конце концов, я поняла, раз всё идёт абсолютно не гладко, значит я делаю все верно. Не бывает тишины без шума. – Ты права, – раздался мягкий смешок. – Благодаря тебе, теперь у нас такая великолепная пара. Я даже не могу вспомнить то время, когда они были порознь. Они как единое целое. А эта свадьба, Мелисса! – Этот брак был заключён на небесах, и это не обсуждается. Твёрдые чешуйки коры впились под короткие ногти мальчика, который только и мог с трудом вдохнуть от резкого и пронизывающего взгляда небесных глаз, которые точным выстрелом проникли в юную душу. Чонгук чуть ли не подпрыгнул на месте, в испуге прячась за деревом и тут же цепляясь истерзанной грязью одеждой за кору. Жаба ловко выскользнула из детских рук, скрываясь с громким звуком в изумрудной высокой траве. Маленькое сердце танцевало в бешеном ритме, отбивая мелодию в ушных перепонках, не давая услышать даже нежный смешок, слетевший с мягких губ. Чонгук судорожно вдохнул и выдохнул, жмясь к дубу и пытаясь не издать и малейшего звука. Хлопнув длинными ресницами, мальчик потёр кончик носа тыльной стороной ладони и вскинул голову, когда нечто с усилием потянуло тёмную прядь волос. Там, над темноволосой головой, оказалось нечто зелёное и круглое, будто бы мячик, заброшенный на дерево по ошибке, что успел обрасти плотным слоем мха. Это было похоже на небольшой кустик, который оказывался на мощных ветвях дерева тут и там. Маленький Чон охнул, стоило маленькой белой ягодке упасть точно на влажный лоб мальчика. – Омела? – шёпотом произнёс он.Брак, что заключён на небесах.
Чонгук часто обдумывал эту фразу, смакуя и перекатывая на языке. Подобных было множество, но все до единой они были истиной, как бы странно ни звучали. Мир в чайных глазах чёрного Кота был похож на зеркало, в котором был не только тот самый реальный мир с закипающим чайником, крепко завязанными узелками на пакетах и ускользающим хвостиком чайного пакета в кипяток, но и та сторона Вселенной, где было все совершенно иначе. Где Вселенная могла вести за собой знаками, звуками и просьбами.Где «11:11» непросто почти полдень.
Но сколько должно пройти времени, чтобы появился тот самый свет, когда рассеется беспроглядная тьма? Ступая на самую верхнюю ступеньку, Чонгук освободил перила от цепкого захвата взмокшей от волнения ладони. Все звуки разом стихли, даже биение сердца было абсолютно бесшумным. Свет во всем доме мигнул несколько раз и пропал, погружая мир в кромешную темноту.***
– Кладовка. – Что? Какая ещ– – Быстро, – ворох ткани заглушал собой неодобрительное ворчание гостя, которого, как куклу, легко поставили на ноги. Клубок из тел на полу наконец-то распутался, являя на свет двоих демонов и одного совершенно сбитого с толку юноши. В черноте дома только сияющие алые глаза оставались маяком. Сокджин ласково провел ладонью по крылу, приглаживая перья. Осторожно ступая по деревянном полу так, чтобы не издать и скрипа, Тэхен едва дышал, так и не выпуская из рук край тёмного крыла, ощущая под прикосновением грубые перья. Тишина звенела в ушах, голове и в самом сознании, взрывая тот всполохом искр. – Вот так, – голос доходил до слуха лишь пеной волн от прилива. – Все хорошо, тыковка, заходи. Ты отлично справляешься. Как только в маленькое помещение поместилось последнее перо, Сокджин, не переставая бормотать разную ласку, бесшумно закрыл за собой дверь, щелкая совсем уж хилой щеколдой. Пол начинал чуть подрагивать, словно где-то там, за стенами дома, проходило ни одно стадо мощных слонов. Тэхен поперхнулся глотком воздуха, врезавшись в заполненные вещами полки за спиной, съезжая по ним на пол. – Все хорошо, – свет от алых глаз бельчонка исчез и вновь возник, только ещё ярче. Юноша опустился рядом, шикая от того, с каким трудом умещались крылья, чудом не сбив хранившиеся на полках продукты и банки. – Сделай глубокий вдох носом. – Почему… – Ким ойкнул от очередного толчка. – Почему мы здесь? Сокджин рухнул на колени рядом, сжимая влажными подрагивающими ладонями коленки юношей. – Вот так, – уже твёрже сказал суккуб. – Ты такой молодец, Тэ-Тэ. – Задержи дыхание на мгновение. А теперь носом и выдыхай. Мы здесь из-за барьера, который способен уберечь нас на время. – Вот так, да. Острое перо коснулось в щекотке задней стороны шеи гостя, от чего тот вздрогнул. – Ты такой молодец, – Сокджин мягко улыбнулся. – Только взгляни на себя. Поймав обеспокоенный взгляд алых глаз, суккуб плюхнулся на пол, тяжело и устало вздыхая, попытавшись вытянуть ноги. Одежда неприятно липла к телу. – Что… Что происходит? – с большим трудом выдавил из себя Ким, переводя блестящие голубые глаза то на одного, то на другого. – Нам нужен Намджун, – отчеканил Хосок. – Мы обязательно справимся, ничего страшного. – Ничего страшного?! – взвизгнул демон, поддаваясь вперёд резким движением и хватая суккуба за воротник кофты. – Что значит ничего страшного, черт тебя возьми?! – Тише, прошу тебя. – Скажи ему и позови Намджуна, – голос Сокси едва был узнаваем. – Мы не справимся. Хватит. Пухлые губы суккуба поджались в недовольстве. – Или я сам расскажу. Щелчок пальцев, и в центре комнаты возникло маленькое левитирующее пламя, такое же яркое, насколько и безобидное, через него можно было запросто пройти, не получив даже щекотки. – Сокджин, – уже громче и требовательнее произнёс Чон, хватая попытавшегося подняться гостя за руку и усаживая того на место. Пол дрожал все сильнее. – Это… это трудно объяснить, – хоть плечи суккуба и были расправлены, он всё ещё оставался размером с рисовое зернышко. Взмокшая чёлка, тёмные мазки под глазами и невероятная бледность лишь с алым пятном обкусанных губ. Сокджин умело сдерживал дрожь в голосе, но тонкое и ослабевшее тело выдавало его. – Это он, я чувствую. Он безымянный и, можно сказать, бестелесный. Здесь именуют его просто Демоном, Духом. Глаза Тэхена округлились, тот вжался в полки сильнее. – Я не знаю, когда произошла наша встреча, но мы связаны очень давно. Так давно, что даже и не могу предположить, только связь эта совершенно паршивая, – стеклянные банки зазвенели, сбиваясь вместе и переливаясь от отблеска танцующего пламени. – Наверное, так просто получилось. Моё существование, а потом и моей семьи всегда было для него… определённым неудобством. – Он привязан к нему не по своей воли, – хмыкнул Хосок. – Он будет свободен, только если уничтожит меня и мой дом. – Вы же… – тихо произнёс Тэхен. – Вы же демоны. – Иногда Ангелы могут проклинать и творить такие сделки, что ни одному демону не под силу. – Сокси прав, тыковка. Это сложно. Ох, – Сокджин дернулся от внезапного толчка откуда-то из-под досок пола. – Надо поторопиться. Тот момент, то время, когда наши с вами миры почти встретились, ты помнишь это, тыковка? Об этом тогда не говорил только ленивый, помнишь? Тэхен резко закивал до головокружения. – В то время мы смогли договориться с ним, я сделал для него дом, обезопасил его и пошёл на ещё одну сделку. Я пообещал ему безопасность в обмен на спокойствие, наши пути с ним больше никогда не должны были пересечься. – Сокджин поселил его в том городке, куда вы не так давно ездили, где большой и густой лес. Там Демон должен был начать свою новую жизнь. – Но благими намерениями, тыковка, дорога вымощена сам знаешь куда. Тогда люди превратились в нечто, что я встречал очень редко за всю свою жизнь. – Они почти уничтожили этот городок, нас, не прошло и недели. В их глазах был какой-то необузданный страх, это было необъяснимо, словно кто-то щёлкнул тумблером, их было не остановить, люди были едины с огнём, что принесли к нам. Это была большая волна, которая исчезла также быстро, как и появилась. Только вот оставила она после себя не пену на песке, а одни разрушения. И наш дом… – Почему вы не остановили их?! – Они люди, тыковка, – Сокджин сжал острую коленку гостя, мягко улыбнувшись. – Они просто люди. – Но… – Дом демона исчез. И сам он исчез тоже. – Я знал, что он все ещё существует. – Конечно, милый, – суккуб мотнул головой, вздыхая. – Я тоже чувствовал это. Но что я мог? Ничего. – Намджун, он мог бы… – Он ничего не мог бы! – вдруг вскинулся суккуб, повышая голос. Его глаза опасно мерцали, от чего юноши перед ним замерли. – Он заслуживает спокойной жизни, а я в состоянии разобраться со своими проблемами самостоятельно! Намджун достаточно натерпелся! Тэхен пискнул, ловя упавшую банку. – Сейчас наша задача – справиться. А моя задача – защитить мою семью. И я сделаю это, чего бы мне это ни стоило. – Только он пришёл не за тобой. Сокджин замер, вперившись взглядом в демона. – Что ты сказал? Кадык бельчонка дернулся, он продолжил: – Ты думаешь, он настолько глуп? О, Боги, Сокджин! Он чёртова заноза в заднице, он далеко не глупец, он знает, что он делае– – Нет! – громкой вскрик едва ли не оглушил собой. Голос Сокджина был звонкий и до краёв наполненный отчаянием. Хосок никогда не слышал его таким. – Боги, нет! Крик отдавался эхом, раскатами грома в черепной коробке. Мир на мгновение замер, только чёрные всполохи теней пронзили собой пространство кладовки. Они, словно руки, обвили своими объятиями замершую фигурку Тэхена, чей взгляд был подобен мутной поверхности воды. Остекленевшие глаза смотрели сквозь пространство, пока полоса тени не накрыла их собой, как и распахнутые в немом крике губы. Обхватив тело юноши полностью, тень обволокла его полностью, скрывая в себе и в один миг исчезая в стене, откуда и появилась. Крик суккуба вывел Хосока из помутневшего сознания, рывком выбрасывая в реальность, где его собственные руки в защите смогли коснуться лишь воздуха. – Я знал! – Сокджин не утихал, становясь все громче, громче резко возникшего ветра, грохота и дребезжания половых досок. – Я знал. Знал, что так будет! Боги, нет!***
Дом двигался, подобно дышащей грудной клетке. Он натужно скрипел, вздрагивал от пронизывающего холодного ветра, что бушевал внутри, срывая со стен рамы. С каждым шагом вперёд Чонгук ощущал, как за спиной пространство становилось все более холодным и пустым, будто бы там и вовсе не было абсолютно ничего. Каждая ручка двери, оказавшись в ладони чёрного Кота, тут же осыпалась пылью к его ногам. Двери приглашающе распахивались, ударяясь о ветхие стены. Комнаты были пусты, а отделка их ободрана, словно кто-то пытался выбраться из этих проклятых четырёх стен, сдирая пальцы в кровь. Чонгук внезапно дернулся, отчего меховые уши навострились. Позади нечто с грохотом ударилось об пол, натужно засипев. Чёрная шерсть на длинном хвосте встала дыбом. – Да я же… – Чон прочистил сжимающееся от страха горло, похлопав себя по груди. – Да я же гребанный демон, черт возьми. Осмотревшись по сторонам, юноша закусил губу, зажмурившись на мгновение. Но стоило обернуться, как позади не оказалось совершенно ничего, только ослепительно белое окно резало своим светом глаза. – Дерьмо. Это начинало неимоверно раздражать. Втянув носом чрезмерно влажный, болотистый воздух, Чон выдохнул, вылетая из комнаты так, что дверь жалобно заскрипела, задрожав на петлях. Вновь и вновь врываясь в некогда запертые и запрещённые комнаты, Чон не находил ничего, кроме тонкого голоса в своей голове, что звал его так сладко. Если хочешь спрятать – прячь на самом видном месте. Спальня одного шумного и совершенно очаровательно демона, которую тот делил с одним рыжим Котом, встретила Чона холодом и липкой чёрной жидкостью, к которой и прилипали босые ступни Кота. Чонгук шипел, злясь только сильнее, пока голос в его голове неумолимо звал его, звуча все громче. Настороженно вскинув голову, Чон замер, затаив дыхание. Если в остальном доме была лишь темнота с проблесками ослепляющего света из окон, то здесь же все было залито синим подсвечивающимся светом, что забирался прямиком под кожу, обнимая вены и сливаясь с алой бурлящей кровью. Комната была такой же, лишь белые тонкие гардины танцевали от порывов ветра из открытого настежь окна, поднимая в воздух чёрные перья, что покрывали местами пол, утопая в густой жидкости. Пройдя дальше в глубь спальни, Чонгук с трудом сглотнул собравшуюся от странного запаха слюну, не решаясь повернуться. На плече явно ощущалось чужое невесомое прикосновение. Жидкость неприятно хлюпнула от быстрого шага. Чонгук пошатнулся, раскрывая в беззвучном крике рот, стоило тому стремительно развернуться. На некогда пустой стене напротив был его маленький демон, там был Минни, чьи распахнувшиеся во взмахе крылья были пробиты чем-то большим и острым, с оторванными черными перьями, вонзаясь глубоко в стену, он висел на них, подобно трофею. Минни всегда восхищался бабочками. Стоило демону сделать шаг вперёд, как подвешенное тело юноши погрузилось в стену все сильнее, словно утопая в толще воды, Чонгук едва ли не взвыл в отчаянии, сжимая кулаки до полумесяцев ногтей. – Минни! – вскричал он. – Минни! Поникшая голова светловолосого демона чуть приподнялась совершенно неестественно, подобно сломанной кукле. – Минни. Несколько мучительных шагов вперёд и один мощный рывок, чтобы схватить тонкую чужую руку, но стоило юноше только поднять свои некогда медовые солнечные глаза, как Чонгук изумленно замер. Из глаз напротив текло нечто густое и чёрное, звонко падая большими каплями на деревянный пол. От каждого движения юного демона крылья поскрипывали от трения игл, но мягкое и бледное лицо Чимина не выдавало ни единой эмоции, только пустота. – Минни, – сокрушенно начал Чонгук, но тут же захрипел, давясь собственных вздохом. Чимин обожал объятия. Только сейчас это было удушьем, настолько сильным, что чёрный Кот готов был поклясться, что слышал треск собственных ребёр. Но стоило обнять того в ответ, как мир, словно по щелчку пальцев, погрузился в темноту.***
– У тебя кровь. – Что? – Сокджин обернулся, на его бледном лице играли отблески пламени, что уютно уместилось в ладони суккуба. – Где? Перемотанные пальцы бельчонка коснулись чужого виска, аккуратно заправляя прядь тёмных волосы за ухо. Сам же Сокси выглядел не лучше: на его скуле красовалась широкая ссадина, а кожа имела следы пыли и грязи. – Ох, это. Глупости, милый, пойдём. Чон вздохнул. Острые перья на самых кончиках сложенных крыльев касались собой пола, подгибаясь. – Ты чувствуешь что-нибудь? – голос бельчонка эхом отдавался от каменных стен глубокого подвала, что по периметру ветхого на вид потолка подсвечивался тонкой синеватой линией защитных заклинаний. – Да, я чертовски голоден, – Сокджин застопорился, от чего демон позади него едва не налетел на того, недовольно забурчав. Пламя в ладони покачнулось. – Подожди, тот бутылек. Ты помнишь? Тот, опустевший. – Я говорил тебе, что это дело рук человека, кто вообще когда-нибудь из нас делал подобное. Это как выпить бутылек микстуры от желудка. Невкусно и неприятно. Глаза суккуба округлились. – Те птицы… – затараторил Сокджин, сжав предплечья растерянного демона. – Сокси! – После того, как зелье только-только коснулось человеческой плоти, все вокруг узнали про него, сложно не почувствовать подобное. Ты это скрывал от всех нас, верно? – Не было никакой тайны, я защищал вас. – Джинни, – ласково произнёс бельчонок. – Ты думаешь, никто не заметил твоего состояния следующим утром? Какие глупости. Принимая Тэхена к себе, мы прекрасно понимали все риски. Могло произойти все, что угодно, и без него. Просто… этот человек оказался катализатором. – Когда-то это должно было произойти, – уже тише подметил демон. – Но, Джинни, разве тебя не посещали мысли, что он появился тут не просто так? Разве не странное стечение обстоятельств? – Дом так радушно принял его, – плечи демона поникли, а взгляд опустел. – Верно, ведь та комната никогда не показывается чужакам. – У нас когда-то были чужаки? – Сокси, – Сокджин устало вздохнул, но все же мягко приподнял кончики губ в ответ на озорную улыбку. – Ты ведь понял меня. – Нам нужно рискнуть и поставить на него. В любом исходе все мы – уже не жильцы на этой земле и в преисподней. Этот дом уже под чужой властью. – Я так любил этот дом, Сокси, я влюбился в него с первого взгляда. А этот сад… Хосок бережно сжал тонкое запястья демона, заглядывая в тёмные блестящие глаза. – Позволь нам спасти тебя, хорошо? Доверься своей семье. Мы все справимся. – Конечно, мы справимся. Хосок лучезарно улыбнулся. – Ты такой хороший суккуб, Джинни. – Сокси! Вспышка озорного смеха оказалась для слуха полным наслаждением, что растягивало пухлые губы суккуба в широкой улыбке. – Когда все только начиналось, ты говорил об одной вещице. Книге, вроде бы. Или же это был дневник. Помнишь? – сказал бельчонок. – Та, которая всегда лежала в шкатулке, той самой дурацкой и неимоверно тяжёлой. Ты всегда фыркал на неё, но так и не избавился. – Видимо, – суккуб усмехнулся, – все делается не просто так. – Всему свое время, может, сейчас и есть тот самый момент, Джинни? Давай обратимся к ней за помощью. Нам всем иногда она нужна. – А если это окажется просто глупостью с семейными рецептами малинового джема, что тогда? Я держал эту книгу в руках, ещё когда у меня были только молочные рога. – Хм, – деловито протянул Чон. – Есть вероятность, что это любимый джем Духа. Почему бы не попробовать? Тот, кто не рискует, сам знаешь. – Попадает в рай. – Такая себе перспектива, да? Сокджин замялся, закусывая мягкую губу. – Хорошо, – робко согласился он. – Но мне нужны будут некоторые ингредиенты в любом случае, даже если это будет просто гребаный джем. Я могу послать тебя за ними? В коробке на чердаке под плюшевым медведем Юнги и Чонгука, который без глаза. Такая картонная, покоцанная жизнью. Если ты пройдёшь по чёрной лестнице, все будет хорошо. На ней и чердаке лежит барьер. – Ты и коробку не можешь сменить уже какое десятилетие, только потому что на ней изображены твои любимые розы. – Чон Хосок! Хосок игриво хихикнул, а его алые глаза превратились в полумесяцы. – Одно крыло здесь, другое там, молодой человек! – Мы справимся.