Сборник миниатюр. Пейринги на любой вкус

На месте Тэхёна уже давно пора сесть и молчать в тряпочку, в кулачок, в затылок Чонгука, во что угодно, главное перестать отсвечивать. Намджун немного нервно поглаживает подушку, и вот только в этот момент Тэхён вдруг видит ситуацию с другой стороны; он давится смехом, наблюдая за длинными пальцами лидера, и волосы на загривке встают дыбом. Шепот Чонгука "тебе пизда" не добавляют оптимизма. Судя по лицу Намджуна — ещё какая пизда. Cо свистом. Во всех позах... Чонгук дипломатично ретируется за спину Джина, принимаясь боксировать с ним и ржать, Чимин ехидно попивает газировку и улыбается, Юнги закатывает глаза со звуком "бляяяяя" и пишет СМС Хосоку, что сегодня придёт ночевать на его диван. Тот понимающе оглядывает диспозицию и машет стаффу о завершении съёмки. Как Намджун не разлетелся на тысячу маленьких Намджунов Тэхёну не очень понятно. Но что слиться не получится, становится сразу понятно, как только звучит "Снято!". Потому что Намджун поднимается во весь намджуний рост, цепко хватает Тэхена за руку и тянет за собой. Никто не пикнул, даже Джин, который резко перехватил маннэ (тот открыл было рот то ли пошутить, то ли что). Тэхён идёт, и по дороге что-то бурчит под нос, типа "подумаешь, поразвлекались, подумаешь, танцевал, подумаешь, пуговицу расстегнул", как Намджун прижимает его к стене, грубо, резко, (все равно подставив ладонь под голову, чтобы Тэтэ не ушибся), и сминает квадратный любимый рот, целует глубоко, высасывая дыхание, прижимаясь всем телом, вдавливая младшего в стену, выдавая свою злость и возбуждение. Тэхён и хотел бы что-то сказать, но мысли улетучились из головы, осталось только звериное желание подчиниться сильному, стать его прямо сейчас. Короткий вдох, и Намджун снова перекрывает Тэхёну кислород, забираясь языком поглубже, и удерживая его все так же плотно. Мелькает мысль про камеры, и он стремительно забрасывает ноги младшего себе на талию и в три шага оказывается у двери, захлопнув её за собой, провернув ключ и жадно дышит. — Намджунаааа... — начинает было Тэ, но ему не дают продолжить: — Молча. Садится на кровать, и ждёт. Один раз хлопает по колену. Тэхён все равно ломает условия, он опускает голову, делает несколько шагов, а потом — настроение horny берёт верх — расстёгивает на себе пуговицу за пуговицей, молча, вкусно, не останавливаясь, подпитываясь от жадного взгляда, от предвкушения пальцы подрагивают слегка, но в мыслях Тэ Намджун уже его втрахал в кровать, в стену (оувооооуууууу, будет сложно терпеть, но заслужил), в подоконник, в ковер (Тэтэ об него обязательно сотрёт колени, или ягодицы, о, да), и взгляд младшего наполнен всем этим, он лыбится одной стороной рта, пошло, губы облизывает, и невольно пристанывает глухо, пока стаскивает с себя всё и стоит прямо перед лидером. Опускается на пол, на колени, и утыкается лицом в грудь Намджуна, рвет пуговицы, руками и зубами, срывает с Намджуна рубашку, тащит вниз брюки, небрежно отбрасывает, и впивается в давно и горячо стоящий член губами, но... Крепкая ладонь хватает его за волосы, отодвигает, запрокидывает голову: — Я не разрешал. — держит, не отпускает, смотрит в глаза, желание между ними можно резать ножом. — Ты отлично повеселился на съёмках, заставив меня ревновать, и своими намёками и танцами чуть не довел меня до конфуза. Ненавижу когда ты так делаешь! — Намджунов взгляд молнии мечет, пальцы сжимаются в мягких прядках, заставляя Тэхёна опускаться ниже. — Накажи меня. Накажи меня, лидер. — Тэхён нарывается. Явно нарывается. Он облизывает губы призывно, руками тянется потрогать-погладить — Заставь меня просить пощады, не жалей меня, трахни меня, я думаю про это с самого утра, как открыл глаза, так и не могу перестать... — он перешёл на умоляющий шепот: — Не могу перестать думать о том, как сладко ты меня.. ты в меня... — Намджун разжимает пальцы, и Тэхён падает на его бедра, хватаясь за колени, захватывает мягкими губами стоящий член целиком. Тишину прерывают только всхлипы, шумные звуки дыхания, и шлепки. Намджун впервые в жизни разозлен настолько, что от души прикладывается ладонями к крепким ягодицам, наблюдает как остаются следы, ненадолго, Намджун вообще-то не любитель таких жестоких ласк. Но сейчас он зол, и на этой злости хочется заставить Тэхёна просить прощения, умолять о пощаде, скулить! Он наносит ещё один шлепок, задерживает ладонь на карамельной заднице, и гладит, мнет, подбираясь к анусу, собираясь в ответ на глубокий влажный рот приласкать, растянуть, хоть и не заслуживает, и обнаруживает что... занято. — Повернись. — Коротко, как будто приказывает. — Давай, покажи. Мне любопытно. Тэхён послушный. Наклоняется и Намджун медленно, со смаком и шумными всхлюпами, вынимает из него шарики. — Так вот в чем дело!.. — шарики явно с переменным центром тяжести, и при ходьбе доставляют определённые хм.. неудобства. — Тэхён, ты!.. самое несносное создание, что я знаю! Тот покраснел, ерзает под ладонями. Намджун прижимает его к себе, и, даже не пытаясь подготовить или растянуть, вталкивается чувствительной головкой, твёрдым набухшим членом, прислушиваясь, как Тэхён втягивает воздух через стиснутые зубы, медленно стараясь расслабиться, впустить, вместить, цепляется в стол пальцами до побелевших костяшек... Позволяет ему чуть-чуть выдохнуть, привыкнуть, и начинает маленькие движения, словно пытается устроиться на постоянной основе, с каждым толчком на пару миллиметров увеличивая амплитуду, крепко держа Тэхёна за бедра, и слушая, но не вслушиваясь в его стоны, всхлипы и вскрики; он знает под каким углом нужно сейчас двинуться, чтобы младшему было очень хорошо, чтобы он просил ещё, или пощады, или все сразу, чтобы он потерял ощущение времени, пространства, и принялся подмахивать; перехватил снова за волосы, за плечо, нарастил амплитуду и темп, пока не вцепился в тэхеновы бедра и с рыком, выпуская злость, раздражение, вколачиваясь в мягкие ягодицы, шлёпая голой кожей по коже, чтобы кончить, но не остановится, лишь чуть сбавить темп. Он знает, что нужно Тэхёну. Не отклеиваясь от него, не выходя, тянет в сторону — там зеркало в полный рост. Держит за талию, шипит в ухо: — Смотри на себя, похотливый засранец, и ласкай себя, чтобы я видел. Я знаю, что тебе нравится, но сегодня все сам, от меня только член в твоей сладкой заднице. Я не остановлюсь, пока ты не кончишь. Тэхён послушный, Тэхён сексуальный, Тэхён пошлый. Расставил ноги шире, гладит себя бесстыдно, и старается сильнее сжать Намджуна, заставить его двигаться ещё.... Сильнее, трахнуть его, и это невыносимо. Младший скулит, касаясь себя, просит, стонет, его движения все быстрее, судорожные, наконец, кричит и кончает, почти брызгая на зеркало, и держится на ногах только за счёт рук Намджуна; тот готов снова, и жалеть Тэхёна — не в этот раз: — Давай, стоять!.. Ещё немного, малыш, пожалуйста!.. **** Мягкий ковёр, запотевшие окна, очень липкая и потная кожа — ужасно хочется в душ, но сил нет совершенно. Хриплый смех: — Больше не играй так с утра, с шариками... Или играй, чёрт возьми, с моими. — Ну... Было ведь хорошо? — О, да...