Пока не наступит Тишина

Маленький мальчик-эльф, на корточках сидящий в траве возле небольшого аккуратного домика с белыми стенами, увитыми плодоносящим виноградом, весело игрался с маминой Феей Воды Гупсом. Малыш обожал играть именно с ним. Гупс, не умеющий говорить, зато способный безудержно хохотать, никогда не сидел на месте и постоянно скакал, кувыркался, не переставая улыбаться и строить глазки своим хозяевам. В этом он очень напоминал котенка или щенка, поэтому дети в Занзаре обожали играть с ним. Пока мальчик щекотал мягкое гладкое брюшко хохочущего Гупса, деревянная дверь домика открылась, и на порог вышла худенькая эльфийка, отвлеченно повязывающая хлопковый фартук. - Гоби, забирай Гупса и возвращайся в дом, - велела она. – Ты сидишь прямо у дороги, а сейчас здесь будут проезжать очередные повозки, и ты наглотаешься пыли. И вправду: не успела эльфийка толком договорить, как где-то неподалеку от теряющейся в дымке утреннего тумана линии леса отделилось несколько деревянных повозок, запряженных маленькими шестиногими лошадьми. В каждой из них сидело, по меньшей мере, восемь эльфов, гномов или гоблинов – все были Повелителями Фей. Они громко разговаривали друг с другом и беспрерывно смеялись – каждый предвкушал предстоящий турнир, который определит, в чьих руках будет судьба Занзары. Это было поистине важное событие, и каждый житель волшебного мира, даже тот, кто не имел феи, желал увидеть великое соревнование между сильнейшими бойцами на старой Арене. Просто для того, чтобы своими глазами узреть зрелищную победу лучшего Повелителя Фей над своими соперниками. Поэтому невообразимое количество народу стекалось со всех уголков Занзары к старому механическому лифту, много веков назад построенному гномами, что вел на Царство Облаков. Даже погода была сегодня ко всем благосклонна: солнце на безоблачном небе грело с самого утра, и дороги были сухими, поэтому ни для кого из занзарийцев путь в горы не являлся проблемой. Один из четырех братьев-гномов, хранителей старой Башни Мудрости, спокойно наблюдал за приезжими, стоя на самой верхней площадке башни, откуда открывался захватывающий вид на нижележащие окрестности. Оттуда он мог видеть столпотворение эльфов, гоблинов и гномов там, где располагался железный винт. Везде стояли скрипящие деревянные повозки и лошади, громко ржущие и роющие копытами землю; множество голосов сливалось в однородный шум, в котором невозможно разобрать ни одного отдельного слова. Кто-то переругивался, кто-то перешучивался, и, тем не менее, нестроение у всех было приподнятое. Гном вздохнул. - Нехорошо это… - задумчиво пробормотал он самому себе под нос. - Что именно? – раздалось позади. Гном обернулся. - Странно, что в кои-то веки ты вылез из своей библиотеки и поднялся сюда, - буркнул он, увидев одного из своих братьев. Тот усмехнулся. - Я лишь хотел проверить, что это за шум у нашей башни. Отсюда самый лучший обзор. Кто бы мог подумать, что на турнир соберется такое количество народу. - Да. - Может, и нам как-нибудь подняться к Царству Облаков? Было бы интересно это все увидеть. - Странно слышать это от тебя. - Сам себе удивляюсь, но, тем не менее, мне очень интересно, кто же станет нашим спасителем. И все же, что именно ты считаешь нехорошим? Старый гном отвернулся. - У меня недоброе предчувствие… Как бы там ни было, я не очень-то и верю, что какой-то один Повелитель Фей, которому просто повезет победить остальных, сможет спасти Занзару от этих страшных тварей. Они сильнее любой другой феи, и я не могу представить себе кого-то, способного дать им отпор. - Ну а вдруг найдется такой герой? Спасла же когда-то наш мир одна худенькая девушка… - Она была героиней из древнего пророчества. Сейчас никаких пророчеств нет. Судьба Занзары никому не известна. Мы сами прогнали сильнейшую Повелительницу Фей, и теперь рассчитывать на ее помощь бесполезно. Браться грустно переглянулись. Они были одними из немногих, кто все еще по справедливости считал Эми своей героиней. Миг спустя хмурые взгляды вновь устремились вниз, к скоплению народа, где занзарийцы очередями выстраивались перед железным винтом. Тот со скрежетом то поднимался вверх, то опускался вниз, перемещая эльфов, гномов или гоблинов к Царству Облаков. У винта стоял высокий эльф в смешном бархатном берете, изящно сдвинутом набок. В руках он держал длинный пергаментный лист и большое гусиное перо. На данный момент он вроде как «регулировал движение», строго следя за тем, чтобы к каждому подъему на винте находилось не более трех персон во избежание нежелательных последствий. Вместе с тем он не упускал случая пожаловаться каждому подошедшему на тяжелую работу и жизнь в целом. - Ах, и почему эти гномы не додумались создать больше винтов? – вздыхал он, картинно утирая пот со лба. – Они решили не напрягать себя лишней работой, а я тут мучайся! Какая несправедливость! Если бы за это я еще и не получал по сорок эльфийских монет в день, пальцем бы не пошевелил для этой ужасной работы! Ах да, проходите, чего стоите, не задерживайтесь, у меня еще будут тысячи таких как вы. Вообще его ужасной работой было только проследить за тем, чтобы никто не превышал лимит персон на винте, и поэтому совершенно непонятно было, для чего он держал в руках чистый пергамент и перо. Когда кто-то робко спросил его об этом, эльф надменно ответил: «Вы же не думаете, что работу можно называть работой, если выполняя ее, вы не имеете при себе каких-либо писчих принадлежностей?». - Я кузнец, ну и на что мне какие-то перья и бумажки? – донесся из очереди грубый голос. - Разумеется, я имею в виду не крестьянскую, а благородную работу, - хмыкнул «регулировщик», приосанившись. В толпе чуть было не затеялся спор, однако, несмотря на это, народ все-таки потихоньку продвигался к платформе, и железный винт вновь и вновь раскручивался вверх, доставляя очередных болельщиков или участников турнира к месту расположения старой Арены. Вскоре к стоящим на вершине башни гномам присоединились еще два брата. Вместе они некоторое время наблюдали за столпотворением у платформы, делая предположения, кто бы мог стать лучшем Повелителем Фей на этом турнире. В конце концов, устав от шума, один за другим они стали возвращаться обратно в свои комнаты-библиотеки, где можно было погрузиться в долгожданную атмосферу покоя и уюта. Между тем жизнь в Царстве Облаков кипела как никогда. Наверное, сейчас на плавучих островах было сосредоточено большее скопление народу, чем внизу, на земле. Везде играла веселая, живая музыка – на турнир были приглашены лучшие музыканты со всех уголков Занзары. Каждый из музыкантов привез с собой множество инструментов, у каждого из которых был свой «голос», свой неповторимый звук. Взять хотя бы такие певучие инструменты как флейта, старый пандориум, виола. Или столь любимые многими кифара, арфа и лира. Наиболее искусные музыканты знали, как из сочетания всех этих инструментов создать прекрасную, ласкающую слух мелодию. Их песни слагались веками, созданные волшебным народом, они принадлежали еще далеким предкам, которые слушали музыку природы, воды и ветра. С нее начиналась любая мелодия, именно музыка окружающего мира ставила первую ноту на изжелта-белом пергаментном листе. В Занзаре как нигде более чтились традиции, оставленные прапрадедами. Даже для того, кто не знал расположение старой Арены, не составляло труда ее отыскать – народ потоком стекался в одном направлении. Некоторые Повелители Фей шли в окружении друзей и родственников, которые хлопали их по плечам, трепали по голове и подбадривающе кричали нечто вроде «Ты сможешь! Мы в тебя верим!» или «Ты порвешь их всех, не сомневайся!». Феи Воздуха, сидя на толстой ветви высокого раскидистого дерева, с интересом наблюдали за прибывающими занзарийцами. Как и подобает брату и сестре, Сирелла и Сираэль, всегда устраивающие общие шалости, беззаботно сбрасывали орешки на голову каждого, кто проходил под их деревом, с удовольствием наблюдая за реакцией «жертв». Молодые Феи Воздуха всегда вели себя довольно легкомысленно, в отличие от старого белобородого Фатраэля, который стоял на ветви прямо, расправив мощные орлиные крылья, сохраняя непроницаемое выражение лица. Ему уже давно было не до ребяческих шалостей. Однако ему нравилась наблюдать за веселым и беззаботным молодняком подобно доброму дедушке, наблюдающему за своими любимыми внучатами. Айра кружила вокруг старого дерева, разглядывая проходящих мимо занзарийцев, среди которых попадались личности, по неизвестной причине заставляющие молоденькую Фею Воздуха заливисто смеяться. Ну а дружелюбная и чрезвычайно общительная Лурия время от времени увивалась следом за каким-нибудь Повелителем Фей, желая завести разговор с незнакомой ей феей. Через некоторое время после этого она, как правило, возвращалась к общему дереву и начинала возбужденно выкладывать все самое интересное, что ей удалось выведать. Так собравшиеся вместе Феи Воздуха невольно узнали от нее немало полезных и бесполезных вещей по поводу турнира. Латисия и Гораэль сидели чуть поодаль, на данный момент слишком увлекшиеся долгой беседой, чтобы обращать особое внимание на предстоящий турнир. Разве что Гораэль не преминул случаем похвастаться тем, как он ловко уходил от тщетных попыток некоторых коллекционеров фей, проходящих мимо дерева, его поймать. - Я дрался как лев, - заявил он. – Нет, как настоящий орел, парящий высоко в небе – куда им было достать меня! Добродушная Латисия хоть и не была столь наивна как ее младшие сестры, но, тем не менее, ни на секунду не усомнилась в словах своего друга, глядя на него с искренним восхищением. - Я могу лишь позавидовать твоей силе, - тепло улыбнулась она. Гораэль просто отмахнулся, как бы говоря, что она тоже очень сильна, и завидовать тут нечему, но, тем не менее, выглядел очень довольным собой. Через некоторое время к ним присоединился не пойми откуда взявшийся Тайнвес, издалека похожий на обычную птицу, если не увидеть маленькое зеленое существо, сидящее на ее спине. Когда птица опустилась на ветку, практически столкнув с нее Сираэля и Сиреллу, это самое существо натянуло поводья и деловито осведомилось: - Ну, как обстановка? Когда планируют совершить торжественное открытие турнира? - Я чуть не упала из-за тебя, - прорычала Сирелла. - Ну не упала же, - невозмутимо ответил Тайнвес. – Тебе на что крылья? Чтобы не падать из-за собственной неуклюжести, так-то! Довольно вспыльчивая по своей натуре, сестра Сираэля тут же пришла в ярость. - Это я неуклюжая? Я неуклюжая?! Да чтоб ты знал!.. - Эй-эй, полегче, мисс, - рассмеялся лягушонок. – Злость вам не к лицу. К слову, нахальность и безбоязненность Тайнвеса объяснялась тем, что он прекрасно понимал: стоит ему только отдать мысленный приказ, и птица под ним тут же унесет его подальше от любой разъяренной феи. - Шел бы ты отсюда, пока цел, - бросил ему сидящий на ветку выше Гораэль. Здесь видоизмененного Тайнфола не слишком-то и любили, считая его неполноценной, а где-то даже и ложной Феей Воздуха. Лягушонок это понимал, но это ничуть не мешало ему чувствовать себя центром вселенной и без опаски хамить всем феям подряд. Гордо хмыкнув, Тайнвес вновь взял поводья в руки и покинул дерево, полетев над головами идущих занзарийцев в сторону Арены. Между тем сама Арена и окружающая ее территория постепенно заполнялись народом. Вскоре дошло и до того, что если бы внезапно пошел дождь, ни одна капля бы не достигла сухой земли, поэтому некоторые эльфы, отвечающие за безопасность во время проведения турниров, разгоняли столпившихся зевак, подзывая подойти ближе лишь Повелителей Фей, чтобы дать им возможность добраться до Арены и не быть раздавленными толпой. Многие, глядя на величественное древнее построение, не могли скрыть своего искреннего восхищения – некогда зеленевший ото мха узорчатый мрамор был вновь очищен до сияющей белизны, подчеркнутой отражающимся на его гладкой поверхности солнечным светом. Сорные травы, в ужасающих количествах росшие вокруг и заглушившие всю остальную растительность, были уничтожены, а вместо них заботливыми руками занзарийских садоводов насеяны самые прекрасные цветы, белые, как сам мрамор великой Арены – среди них с превеликим удовольствием резвились Феи Природы, и даже молодые Феи Света иногда приходили сюда. Наконец излишне большая толпа более или менее рассосалась, и участники турнира наряду со зрителями смогли неплохо устроиться вокруг Арены. Большинство сидели прямо на прохладном мраморе в пространствах между колоннами – места были самые удачные, и оттуда можно было увидеть весь бой в мелочах. Те, кто не успел их занять, стояли чуть поодаль, а некоторые садились прямо на землю, предварительно разложив на ней одеяла из грубой шерсти. Некоторые, в основном те, кто приходил семьями или компаниями, даже брал с собой еду, чтобы совместить просмотр боев с хорошей пирушкой на свежем воздухе. Некоторые приходили с карманами, полными золотых монет. Делали это те, кому страсть как хотелось заключить с кем-нибудь пари и сделать ставки на возможного победителя, чтобы чуть-чуть подзаработать на этом. Также в толпе шныряли торговцы с пухлыми и вместительными эльфийскими сумками, в которых звенели стеклянные бутылочки с мерцающей маной, лечащим бальзамом или лекарством от отравления, заморозки, ожогов и прочего. Также те предлагали коллекционерам фей пахучие травы, способные воскрешать погибшую в бою фею, уверяя, что без них не обойтись ни на одном турнире. Повелители Фей, боявшиеся, как бы в самый ответственный момент у них не закончилось чего-нибудь нужного из вышеперечисленного, по обыкновению брали все, что предлагалось, поэтому дела у торговцев шли хорошо, и заветный внутренний карман их эльфийских сумок быстро наполнялся золотыми монетами и даже кристаллами. Вскоре миг, которого все ждали с таким нетерпением и воодушевлением, настал. Заиграла громкая и торжественная музыка, и к центру Арены медленно прошествовал Квинлин, которому выпала честь совершить торжественное открытие турнира. Вся взгляды устремились на него; даже дикие феи, устроившиеся на ветвях деревьях, камнях или на верхушках колонн арены, замерли. - Дамы и господа! – начал вождь гномов; его громкий голос эхом отразился от мраморных колонн. – Я приветствую всех вас, собравшихся на этом турнире! Я горячо приветствую смельчаков, которые, не боясь чудовищ, наводнивших нашу любимую Занзару, готовых доказать, что они способны спасти ее, готовы бросить вызов темнейшим созданиям и вернуть покой нашему миру. Я горжусь и верю в силу каждого участника турнира, пришедшего сюда, однако лишь один из вас покинет Арену победителем. Ну что же, начнем! Удачи всем вам, и пусть победит сильнейший Повелитель Фей! - Да будет так! – хором закричала толпа. Последние слова руководителя турнира и отклик народа уже стали традицией, сложившейся веками. И вот, наконец, долгожданные битвы за первенство начались. Развернув огромной длины пергамент, Квинлин громогласно выкрикивал имя каждого нового Повелителя Фей, чье имя было заранее внесено в список. Посредством волшебства имена в списке были перемешаны, поэтому очередные противники выпадали в случайном порядке. Битвы проходили один на один, как и было положено в турнирах. Услышав свое имя, каждый коллекционер фей реагировал по-разному. Кто-то подскакивал от неожиданности и, пару раз едва не падая, неуклюже ковылял к центру Арены. Кто-то, лишь гордо задрав голову вверх, величаво шагал навстречу своему сопернику, насмешливо улыбаясь. А кого-то приходилось толкать в плечо, чтобы тот, наконец, поднял голову и, нехотя поднявшись, вразвалочку заковылял к месту боя. Битвы тоже проходили по-разному. Бывало, феи одного участника разносили всухую фей другого. А бывало, что под конец жаркого и тяжелого боя у каждого оставалось по одной полуживой фее, и исход поединка был хоть и близок, но никому не известен. В такие моменты любители делать ставки судорожно звенели монетами в карманах. Наконец, после того, как феи одного участника все как один умерли от отравления, обеспеченного Падающим Деревом стараниями вражеского Тейза, Квинлин вновь опустил взгляд на пергамент и выкрикнул новое имя: - Сиамус! - Давно пора! – радостно воскликнул тот, с готовностью вскакивая с места и отряхивая с себя невидимый сор. Когда сын охотника на писки, ни на секунду не сомневающийся в своей победе, вышел к центру Арены, Квинлин выкрикнул имя его противника: - Иеремия! Какое-то время на Арене никто не шевелился, и среди занзарийцев пробежал шепоток. Но затем от толпы среди колонн отделилась одна, казавшаяся всем присутствующим неестественно высокой мужская фигура. Участник по имени Иеремия скинул капюшон накинутого плаща. - Человек! – закричали в толпе в ужасе. – Человек! Быть не может! Как он сюда попал? Держите его! Иеремия раздраженно вздохнул и накрыл глаза ладонью. На лице его отразилась вселенская усталость. - Идиоты… Не человек я, сколько можно говорить. Не человек. Посмотрите, - Он запустил пальцы в выгоревшие, почти белые растрепанные волосы, демонстрируя типичные для представителей эльфийского рода заостренные на конце уши. – Надоели… - Спокойно, господа, он действительно эльф! – поспешил успокоить всколыхнувшуюся толпу Квинлин. - Успокойтесь и займите свои места. Турнир должен продолжаться. Небрежно кивнув гному-мастеру, парень по имени Иеремия, засунув руки в карманы куртки, грубо перешитой под его широкие для эльфа плечи, двинулся к своему противнику. Он буквально чувствовал сотни взглядов, изучающих его всего с головы до ног, однако давно к этому привык. Он воспринимал это как неизбежную данность. Он действительно был внешне неотличим от человека. Помимо ушей его лишь выдавали несколько иные, куда более тонкие черты лица и едва заметный перламутровый блеск на коже, выглядящий для людей по меньшей мере странно и даже пугающе. Тем не менее, попади он в человеческий мир, никто бы и не усомнился в том, что видит перед собой подростка лет девятнадцати-двадцати. Может, кому-то это показалось бы и хорошо. Но уж точно не Иеремии, испытавшему все проблемы гигантизма на собственной шкуре. Он родился девятнадцать лет назад в Тиралине у молодой эльфийки, торгующей в собственном магазине целебных снадобий, самом большом в столице. У той самой, к которой так часто за всем необходимым заходила Эми и которая отдала человеческой девушке редкого Сегбуза в обмен на Фею Света Суэйн. Уже тогда, после рождения, Иеремию называли уж очень большим младенцем. Его слишком высокий для эльфа рост и схожесть с человеком отразилась на всей дальнейшей жизни мальчика. И хоть внешне Иеремия был вполне себе симпатичен лицом и хорошо сложен для своего возраста, он терпел множество насмешек от своих ровесников. С детства он привык защищаться от обид кулаками, и поэтому никто не решался близко подойти к такому драчуну. От того друзей у Иеремии было мало – никому не хотелось водиться с таким агрессивным мальчиком, да еще и великаном, как его тогда называли. Поэтому сын торговки вырос хмурым, нелюдимым, замкнутым и весьма недружелюбным по отношению к окружающим. Где бы он ни находился, Иеремия всегда был один: он сторонился каждого, кто мог бы нарушить его личное пространство, и всегда старательно избегал людных мест. Больше всего его привлекал лес, находящийся за массивными воротами Тиралина: здесь он проводил большую часть своего времени, иногда даже ночевал в лесу, с удобством устроившись где-нибудь на мягком мху у поваленного дерева. Будучи еще мальчишкой, он с нетерпением ждал того момента, когда сможет получить свою фею, но мать говорила, что пока ему рано становиться коллекционером. Только к семнадцатилетию Иеремия получил в подарок на День Рождения маленького и на тот момент еще слабого Воргота. И пусть эта фея наружности была не самой приятной, юный хозяин был в полнейшем восторге – состоянии для него довольно редком. Мальчик еще чаще стал бывать в лесу, где он старательно тренировал своего крылатого «питомца». Он страстно желал вырастить из своего подопечного мощную и непобедимую фею. При этом, упорно тренируя Воргота, Иеремия также любил его немного побаловать, после каждого боя угощая его бальзамом или маной, на которые он никогда не жалел своих карманных денег. Благодарная фея всегда серьезно относилась к тренировкам и была очень дисциплинирована, поэтому с новым хозяином они хорошо сдружились. Со стороны казалось, что мальчик любит только свою фею, и никого больше. На следующий свой День Рождения от торговца сферами, которому мать за небольшую плату позволила торговать в своем магазине снадобий, Иеремия получил в подарок прекрасную золотую сферу. Радости именинника не было предела. Ведь теперь он мог поймать куда более сильную фею! Однако в лесу вокруг Тиралина не водилось сильных фей. А если и водились, так это были одни Феи Природы, а Иеремия очень хотел раздобыть фею новой стихии. Начитавшись в старых книгах, хранящихся в большой библиотеке Тиралина, о Феях Воздуха, парень, охваченный желанием заполучить хотя бы одну такую, стал просить разрешения у матери отправиться в Царство Облаков. Однако та наотрез отказалась, говоря, что это невозможно, так как путь до железной платформы очень тяжелый, долгий и опасный, и к тому же, стихийные ключи от него утеряны, и никто не знает, где их искать. Сникший, Иеремия некоторое время просидел в своей комнате, после чего молча натянув потрепанную куртку из грубой кожи, вышел на опустевшие к вечеру улицы Тиралина. Когда часы пробили полночь, мать всерьез забеспокоилась, сильно усомнившись в том, что ее сын лишь вновь ночует в лесу. Она походила по соседям, спрашивая, не видели ли те Иеремию. Один старый гоблин вспомнил о том, что видел мальчишку, идущего к воротам Тиралина, прижимающего к груди какой-то белый квадратный предмет, похожий на руну. Что это за руна и где он ее взял, понять было невозможно. Владелице магазина снадобий стало поневоле страшно за сына, которому ничего не стоило натворить глупостей. Каково же было ее удивление, когда примерно через час Иеремия вернулся домой целый и невредимый, довольно улыбающийся. - Где же ты был? – спросила эльфийка, зажигая свечу на выскобленном кухонном столе. - Да так, фею ловил, - С этими словами парень продемонстрировал летающую за его плечом молоденькую и хрупкую Фею Воздуха Айру, пойманную Ворготом, уже давно, кстати, обросшим шершавой древесной корой и превратившимся в Коргота. - Как ты поймал ее? – изумленно спросила мать, от удивления опустившаяся на стул. - Вот, руну раздобыл. Правда, сейчас мне нужно пойти и вернуть ее, хозяин беспокоится о ее сохранности… - Ты украл?? - Нет же! Я никогда бы не стал красть, - Парень помрачнел. – Он попросил двадцать золотых монет за временное пользование, и я ему их отдал. Пойду отнесу руну обратно, а то еще и проценты начнет начислять. С этими словами он вновь вышел. Эльфийка-торговка, не вставая со стула, лишь всплеснула руками, в который раз поражаясь своему сыну. Айру Иеремия тренировал так же усиленно, как и Коргота. Однако Фея Воздуха оказалась куда менее упорна, чем ее товарищ по команде, и с куда большим удовольствием она резвилась в среди зарослей, нежели поднимала свой уровень боевых способностей. И, тем не менее, под строгим руководством Коргота, ставшего ее учителем, Айра вынуждена была оттачивать свое мастерство, хотелось ей того, или нет. Для того чтобы накопить денег на еще одну золотую сферу, Иеремия полгода откладывал эльфийские монеты, перестав баловать своих фей маной и бальзамом, как это было раньше. Перед тем, как парень, наконец, смог купить желанную сферу, на зимних праздниках он получил в подарок от матери одну серебряную. Поначалу Иеремия, желавший ловить только сильных фей, не знал, что с ней делать, но затем, прослышав о том, что Фею Камня Весбата можно натренировать до мощнейшего бойца, решил ее использовать. Найти Весбата ничего не стоило – это маленькое, хилое и некрасивое существо частенько нападало на него, когда он ходил вдоль лесных троп. Отыскав нужную фею в камнях, Иеремия приказал Корготу ослабить и поймать Весбата, что было выполнено в лучшем виде. Затем опять начались долгие и упорные тренировки. Теперь несчастную Фею Камня гоняло двое учителей, и, несмотря на свою природную лень, тот вскоре чуть окреп и уже не казался таким хилым. Не успели растаять снега, покрывающие земли Занзары, как Иеремия смог-таки купить золотую сферу на честно заработанные деньги. Парень искал заработок везде, где это было возможно – устраивался на временную работу, пусть даже довольно унизительную или неприятную, иногда помогал матери в магазине, получая за это монеты. И, любуясь поблескивающей на свету великолепной золотой сферой в его руке, Иеремия как никогда был уверен в том, что весь его труд прошел не зря. Одним холодным зимним утром, когда он вышел на прогулку в заснеженный лес, ему выпала редкая для коллекционера удача: когда парень от скуки бросал камни в заледеневшую речушку, оттуда на него напала потревоженная Фея Льда! Это была великолепная, грациозная Глассес, и Иеремия понимал, что не простит себе, если не сможет поймать эту фею здесь и сейчас. Поэтому Весбат, не так давно превратившийся в Стобата, дрался аккуратно, без привычного запала, дабы не убить ненароком свою противницу. К счастью, удача не оставила и сейчас – крылатая снежная королева была поймана, став частью команды Иеремии. Последней из пяти фей стала даже не совсем фея, а маленький красный дракон, живущий в Лавовых Пещерах. Его как щедрый дар преподнес старый гном. Тот уже много лет содержал в Тиралине подземную кузницу, и долгое время Иеремия помогал ему в работе за скромную плату. Парень был настолько усерден, что даже по природе своей скупой гном расщедрился на столь ценный подарок. По правде сказать, все это произошло в один из городских праздников, когда кузнец был пьян в стельку и потому необычайно добр. Впрочем, протрезвев, он не спешил забирать фею обратно. О настоящей фее Огня Иеремия не мог и мечтать, поэтому он долго и горячо благодарил великодушного гнома, хотя тот был не в том состоянии, чтобы воспринимать все его благодарности. После этого, снова обшарив библиотечные архивы, сын торговки занялся целенаправленным поиском эволюционного камня огня - он жаждал усовершенствовать своего питомца. Где-то через полгода долгих исследований и непрестанной ходьбы Иеремия сумел вычислить местоположение одного из немногих сохранившихся камней - его хранил у себя один страстный коллекционер. В маленькой горной пещерке он был совсем один со своими модификациями маленького Тайнфола, но это, казалось, нисколько не беспокоило его. Появлению эльфа он был рад и не преминул случаем похвастаться своей действительно славной коллекцией. Также он охотно поделился с Иеремией одним из камней в обмен на славный тренировочный поединок. Иеремия ощутил приятное облегчение, осознав, что его затянувшиеся поиски увенчались успехом. Ему не терпелось опробовать новую реликвию. При соприкосновении с таинственным камнем Драквин изменился на глазах, превратившись в куда более сильного и ценного по сути своей Флагвина. К слову, поначалу дракону, не умеющему говорить, лишь рычать, было трудно поладить со своими товарищами по команде, и долгое время он так и норовил кого-нибудь укусить. Но со временем привык, прижился, и даже стал всеобщим любимчиком в команде. С тех пор Иеремия прилагал все усилия, чтобы сделать свою пятерку непобедимой. Добравшись до Монагама, он долго упрашивал местного кузнеца выковать для его фей хотя бы одно заклинание металла, и, наконец, получил одно, носящее наименование Тяжелый Металл. Из всех его подопечных это заклинание было по зубам только Симготу, ставшего его самой сильной феей, самым мощным бойцом, безжалостным к врагам. Иеремии удалось взрастить из маленького существа, представляющего собой симбиоз червя и мухи, настоящую машину для убийств. Ну а выученное заклинание металла сделало его еще опаснее. Симгот был настоящим поводом для гордости. Просчитав эффективность своей колоды, Иеремия обнаружил, что для идеальной комбинации фей и заклинаний не хватало одного заклинания света. Вновь попросив у соседа руну (в этот раз скупердяй запросил за это целых сорок монет!), парень отправился в Царство Облаков, где смог приобрести у местного торговца-спекулянта Отражение, которое вполне мог выучить Флагвин. После этого Иеремия с гордостью осознал, что его колода эффективна против всех стихий, о чем любой коллекционер фей мог лишь мечтать. О чем, в сущности, с детства мечтал он сам. И вот, наконец, ему представился шанс показать силу своих фей сотням людей – и, возможно, стать новым героем Занзары. И сейчас на белую Арену сын торговки вышел с пятью сильными, натренированным и опытными феями, которых он упорно готовил к боям годами. Противники стали друг напротив друга, обменявшись сухими кивками. Симгот, паривший за плечом Иеремии, и Гремрок, принадлежавший Сиамусу, не сговариваясь, закружились в сияющем вихре сиреневых искр и покинули измерение старой Арены. Из мрака вырисовались очертания десяти высоких колонн, по две пятерки из которых были равноудалены друг от друга. На одной из них, выпрямившись, стояли феи Иеремии: Симгот, всегда бывший лидером команды, Латисия, Флагвин, Глассес и Гарбат. Сосредоточенные, они внимательно изучали противника, высматривая его сильные и слабые стороны, при этом мысленно и сообща продумывая тактику нападения. Они настолько привыкли работать в команде, что могли понять и разобрать любую промелькнувшую мысль друг друга как свою собственную – таким образом, план нападения складывался в считанные секунды подобно чертежу, выведенному быстрой, умелой и отточенной рукой. Перед ними стояло также пять фей. Первой и самой, как можно было судить, главной в команде был Гремрок, воинственно стучавший по своей широкой груди; рядом, помахивая фиолетовой шляпкой, на своей единственной «ноге» стоял Фигари; за ним, поигрывая немалыми мускулами, следовал Гораэль, облаченный в сияющие золотые доспехи; слева от него с ноги на ногу переминалась низкорослая Биолектра; пятерку замыкал огненный Тайнзард, восседавший на покрытой переливчатой оранжевой чешуей крылатой ящерице. Все они смотрели гордо, убежденные хозяином в своей непобедимости и неоспоримом великолепии. Члены же команды Иеремии пробегали глазами по противникам лишь с целью старательно запомнить заклинания каждого и быстро обдумать, когда и на кого будет лучше напасть. С самого начала обучения боевому мастерству они учились серьезно относиться к битвам, сосредотачивать все свое внимание на тактике боя и не отвлекаться ни на что другое. Наконец прозвучал финальный сигнал, и десять фей, как по команде одновременно оторвавшись от земли, взмыли в воздух, навстречу тьме, рассеявшейся уже через миг, открывая взору огромную арену, представленную в виде плавающих в воздухе на разных уровнях каменных башен. Первыми в бой вступили лидеры обеих команд. Рассекая широкими крыльями холодный воздух, Симгот, заряжая в руке Тяжелый Металл, без страха полетел прямо навстречу каменному гиганту, зная, что пока что Колючая Броня обеспечит ему временную защиту. Он успел нанести несколько ударов по Гремроку, но тот, оценив положение, поспешил скрыться, уступая дорогу Тайнзарду. Однако Симгот успел покинуть астральную арену, прежде чем огненная ящерица набрала достаточно большой заряд для выстрела. Место Симгота занял Флагвин, уже старательно набиравший световое Отражение. Мог бы выйти славный удар, однако огненная ящерица успела отскочить и скрыться за одной из зубчатых башен, отчего немалой мощи заряд ударил по темному камню. Флагвин ощутил, как Тайнзард исчезает с арены, однако сам покидать ее не спешил. Он с радостью осознал, что во вражеской команде нет ни одной эффективной против него стихии. От этого из горла дракона вырвался победоносный рык – в этом бою ему не придется спасаться бегством ни от одной феи. Кому же хватит духу противостоять ему? Ответ в виде пущенного Биолектрой электрического разряда не заставил себя ждать. На самом деле Сдвиг по Времени, которому добавило мощи Усиление Вида, оказалось достаточно болезненным, и, зарычав от досады, Флагвин нанес быстрый удар по Фее Энергии и поспешил скрыться, уступая место Гарбату. Тот, несмотря на немалую мышечную массу, передвигался очень быстро, и найти Биолектру ему ничего не стоило. Энергетическая Фея, надеясь на свою силу, все же отважилась нанести несколько ударов по сопернику и скрыться в каменной башне. Однако Гарбат, с шумом взмахнув огромными серыми крыльями, стрелой устремился за ней, набирая в руке с каждым мигом закручивающийся все больше каменный снаряд. Издалека ему удалось заметить, как Фея Энергии начинает исчезать в сиреневых искрах. - Не уйдешь! – вслух прорычал он, чувствуя, что если не нанесет удар сейчас, его просто разорвет от ярости, какую он всегда испытывал во время боя. И ему удалось осуществить задуманное – Биолектра получила огромное повреждение, прежде чем успела покинуть арену. Гарбат ликующе расхохотался, но тут же вновь сосредоточился и быстро прикинул, кто сейчас может выйти вместо Феи Энергии. Как оказалось, испытать свои силы решил родственный по стихийной принадлежности Гремрок – Гарбат воспринял это как вызов померяться способностями. Поэтому, вместо того, чтобы уступить Флагвину, он повернулся лицом к летящему навстречу противнику и приготовился атаковать. Затеялась отчаянная перестрелка. Силы обеих фей были практически равны, и предугадать исход поединка было невозможно. С каждым выпущенным ударом ярость обеих фей камня нарастала, а жизненные силы стремительно таяли. Наконец Гремрок, яростно взревев, выпустил огромной мощи каменный снаряд, который должен был добить Гарбата. Однако в самый последний момент тому удалось на лету скользнуть под плавучий островок с башней и избежать удара. Прежде чем Гремрок понял, в чем дело, уже основательно усиленный удар Гарбата прикончил его, и лидер команды Сиамуса растворился в мерцающей дымке. Измотанный и израненный, Гарбат без слов покинул арену, уступая место хрупкой и грациозной Латисии. Ее противником оказался Фигари. Прежде чем Фея Воздуха успела набрать достаточно сил для хорошего удара, эффект Легких Шпор поразил ее, значительно замедлив скорость пополнения заклинания. Видя, что Фигари набирает уже второй удар, Латисия поспешила скрыться за одним из зубцов башни, дабы переждать действие заклинания, как внезапно ее выкинуло обратно в астральный карман, что могло произойти без ее желания только по воле кого-либо из членов команды. - «Не трать жизненные силы попусту», - бросила ей Глассес по пути, прежде чем эффектно материализоваться в новой плоскости. Прежде чем Легкие Шпоры настигли и ее, королева льда успела нанести несколько ощутимых ударов по Фигари, завершив это заклятием Ледяной Стрелы, даже на расстоянии хорошо чувствуя, как медленно промерзает его грибное тело, замедляя скорость передвижения. Чертыхаясь под нос всеми лесными ругательствами, Фигари попытался вновь ударить по Глассес Легкими Шпорами, но куда ему теперь в замороженном состоянии было угнаться за ловкой Феей Льда? Еще пара ударов – и летающий гриб был повержен. Зная, кто сейчас появится на поле боя вместо погибшего товарища, Глассес поспешила покинуть арену, однако, к несчастью, Стрела Огня, выпущенная Тайнзардом, успела настигнуть ее; открытое пламя, прошедшееся по тонкой холодной коже ледяной феи, причинило ей безумную, мучительную боль. Медленно распространяющиеся по телу невидимые ожоги стремительно истощали жизненные силы, и покинула арену Глассес, находясь в полуживом состоянии. Ее заменил Флагвин, поспешивший отомстить за обожженную соратницу и без промедления начавший один за другим наносить по Тайнзарду световые удары. Совсем скоро лягушонок на огненном ящере был повержен, и на его место встала Биолектра, тут же принявшаяся нещадно палить Сдвигом по Времени по ослабевающему дракону. Тот не успел скрыться и вскоре исчез из астрального мира. Несмотря на малые жизненные силы, Гарбат все же вернулся на арену. Завидев его, Фея Энергии стала поспешно отступать, но каменный снаряд оказался быстрее – Биолектра умерла. Битва ускорилась, приняла позицию «Кровь за кровь», и теперь жизнь и смерть зависела от каждого, даже самого малейшего удара. В команде Сиамуса оставался один Гораэль, живой и здоровый. - «Предоставьте это мне», - бросила Латисия, заменяя полумертвого Гарбата. Скользя по воздуху подобно легкому перышку, она старательно уворачивалась от воздушных снарядов Гораэля, пуская между тем в ход свои собственные. Обе феи были ловки и в равной степени сильны, однако вскоре можно было понять, что перевес находился в основном на стороне Гораэля, который, как ни крути, был крепче и выносливее Латисии. В последний момент полуживая Фея Воздуха опять была заменена Глассес, и та в один удар покончила с противником. Но под воздействием ожогов тут же растворилась следом. Исход поединка был ясен. Победа по праву досталась Иеремии. Сказать, что Сиамус был в ярости – все равно что не сказать ничего. Закипая подобно чайнику на быстром огне, он требовал повтора, говоря, что наверняка феи противника жульничали, хотя в таких боях жульничество в принципе было невозможно. Об Иеремии говорили, и говорили очень много. Мастерство его фей впечатлило немалое количество народу. Почти все азартно настроенные занзарийцы поставили принесенные с собой деньги на победу этого удивительного эльфийского мальчишки. На него смотрели во все глаза, пока тот, не обращая на окружающих никакого внимания, спокойно и с заботой давал Глассес лекарство от ожогов. С кем бы он ни сталкивался, каждый бой оканчивался его победой. Многие говорили, что с роду не встречали такого талантливого Повелителя Фей. Когда на белой Арене выступили два последних участника, никто уже не сомневался в победителе. Последний удар, последняя ушедшая жизнь – и феи Иеремии остаются единственными, сумевшими разбить всех пришедших сюда с разных уголков Занзары противников. Сомнений не было – вот он герой, вот он, великий и могущественный Повелитель Фей, избавитель, спаситель. Тяжелой походкой Квинлин подошел к сыну торговки и снизу вверх глянул на него. - Я поздравляю вас, юноша. Вы достойны помочь Занзаре. Затем он раскинул руки и торжественно провозгласил: - Дамы и господа! Поприветствуем же нашего нового героя – Иеремию! Арена взорвался криками, воплями, аплодисментами. Настолько громкими, что задрожали белые колонны. Иеремия фыркнул: - Героя… Пока что я еще не герой. Но спасибо за внимание. За мной, Симгот. Развернувшись и вновь накинув на голову темный капюшон, он спокойно засунул руки в карманы и молча покинул Арену, сопровождаемый невольно раздражавшими его овациями, которые продолжались еще очень долго.