Ядовитый цветок

      До сих пор не может привыкнуть к тому, что он находится в Дареме, хотя и прошло уже несколько месяцев с момента возвращения обратно в Британию. И он не думал, что всё изменится в один миг…       Бледная кожа покрыта множеством красных отметин, большую часть из которых скрывает плед, заботливо накрытый на обнаженное тело. Золотые волосы рассыпались по подушке, а идеальное лицо казалось таким умиротворенным и спокойным, лишь слышно тихое дыхание. Он скучал за ним…       Вздохнул и отвел взгляд, уставившись в стену.       Что теперь будет? В чувствах они-то признались, но как дальше… Ведь время не вернуть. Да. Он по-прежнему любит этого, порой слишком категоричного, профессора. И тот тоже отвечает ему взаимностью, однако, как всегда, есть «НО». Но, что, если они сойдутся и повторится снова ситуация подобная той, что произошла в тот роковой для них день? Снова чувствовать ту боль не хочется. Не знает, что на уме Уильяма и почему вообще решил тогда порвать эти отношения?..       Легкий поцелуй в шею, перешедший к чувствительному месту за ушком, и невесомое касание чужих рук к его спине вывели из раздумий, вызывая судорожный вздох.        — Уильям… — шепот. — Прекрати…       Ощутил, как холод скользнул по коже, лишившись тепла прижимающегося к нему тела. Скривился от возникшей досады. Он не хотел говорить, он хотел забыть эти три года, он хотел отдаться этим изящным рукам… Черт…       Обернулся и заметил, как быстро был опущен взгляд алых глаз сидящего, поджав к себе колени, мужчины. Уильям хотел смотреть на него, но не мог…        — Считаешь, что это было ошибкой? — и что он подразумевал под «это»? Секс? Встречу в Париже? Может даже всё…        — Хотел бы я так сказать… — взгляд прошелся по скрученной худощавой фигуре и выдохнул. — Однако не скажу. Я не считаю эту ночь ошибкой. Просто не могу понять твой поступок трехлетней давности… Когда ты начал испытывать ко мне чувства?       Увидел, как профессор вздрогнул. Значит не он один не особо горел желанием говорить об этой ситуации. Да это и логично…        — Когда?.. — тихо повторил заданный ему вопрос, прикрывая веки. — Не знаю… Давно… Но понял, что мои чувства очень сильны еще до нашего первого… — против воли щеки зарделись легким румянцем, — нет… первой ночи…        — Вот как… — следил за каждой неконтролируемой эмоцией Уильяма, подозревая, что никогда того таким не видел. Или он просто забыл?..       Обрушившая тишина давила словно неподъёмный груз…        — А ты? — пересилив себя, поднял взгляд, пересекаясь с, поглощающей всё на своем пути, синевой и, не выдержав, снова отвел взгляд.        — Точно не скажу, но понял, что испытываю некие чувства, когда тебе приснился кошмар, а я, словно в бреду, повторял «Живи для меня…». Тогда подумал, что я сошёл с ума… — горько усмехнулся. — Так еще и Альберт намекал, что ваше прошлое не столь однозначно, как всем показали. И я просто… — вздохнул. — Черт… Не знал, что делать. Хотелось как-то помочь, но не давить на тебя; однако не знал, как поддержать, при этом не задавая вопросов, поэтому и спустил всё на самотёк…        — Ясно… — прошептал Уильям.        — Но хотел признаться в день получения диплома, только вот не срослось. И я бы хотел знать, что пришло в твою прекрасную голову и ты решил предложить разрыв, понимая о своих чувствах?        — Я подумал… — начал несмело. — что для тебя всё это несерьезно и не хотел ждать, когда тебе наскучу и поэтому решил первым оборвать наши отношения. Тем более я считал, что ты в скором времени захочешь жениться, завести семью…        — А, — зло выдохнул, — меня, для начала, нельзя было спросить, что вообще я думаю по этому поводу? И с чего ты решил, что я вообще захочу жениться?       Ричард злился, его ноздри трепетали, словно сейчас дыхнет дымом, а следом и пламенем.        — После прочтения письма твоего отца.        — Письма? — нахмурившись, переспросил Ричард.        — Да, в котором говорилось, что, для твоего же счастья, он хочет, чтобы ты выбрал себе невесту.        — Уильям, ты — идиот! — постель прогнулась от веса его тела, заставив перевести взгляд профессора с его рук на лицо, которое находилось в опасной близости от его собственного. — А теперь, — обхватил подбородок Уильяма большим и указательным пальцами, приподнимая и не давая возможности больше отвести взгляд, — послушай меня внимательно. Больше не смей принимать решение за нас обоих. Я понимаю, что ты намного умнее меня, но в наших отношениях, будь добр, о своих заморочках уведомляй меня. И не кидайся в крайности.       Алые глаза вспыхнули, а рот приоткрылся, нервно проводя языком по искусанным губам.        — Ты сказал «в наших отношениях»?        — Да, я так сказал. Теперь я тебя не отпущу. Даже не думай, — улыбнулся.        — Ох… Ричард… Я люблю тебя… — произнес Уильям, краснея. Всё-таки говорить такое, когда адреналин играет в крови или в процессе возбуждения намного легче, чем при трезвом рассудке, смотря прямо в глаза любимому человеку.        — И я тебя, — Ричарда, наклонившись, прошептал в губы и накрыл их своими, целуя нежно и почти невинно.        — Ричард… — Уильям первым оторвался от столь манящих губ, не позволяя углубить поцелуй. — Я хочу рассказать о своем прошлом. Я… — тяжело сглотнул, — я, на самом деле, — Преступный Лорд. Мои руки по локоть в крови… — теперь, чтобы оторвать взгляд не было и мысли. Внимательно смотрел, какие эмоции вызовет его признание. Но то, что Ричард улыбнется и повалит его на постель, нависая сверху, — не ожидал. — Ох…        — И? Я до нашего знакомства был в этом уверен, но в процессе твоего преподавания усомнился. Ведь не думал, — зарылся носом в шелковистые белокурые пряди, опаляя горячим дыханием чувствительное ушко его Уильяма, заставляя того снова покраснеть, — что такой милый профессор может быть столь обожаемым мною человеком.        — Обожаемым?..        — Да, — поцеловал чувствительное место за ушком, получая в ответ рваный вздох, откинул плед подальше, полностью избавляясь от преград к телу своего любовника.        — Ричард… — выгнулся, когда ощутил на своей шее поцелуи и неспешные движения рук по его груди, которые «случайно» задевали соски.        — Я всегда восхищался тобой, ведь у тебя есть столько смелости, чтобы бросить вызов всей этой лицемерной аристократии. И, — приподнялся на руках, придирчиво осматривая худое тело, и недовольно клацнул языком, — вернемся в Британию я лично попрошу Льюиса, чтобы позаботился о твоем питании, а также прослежу, чтобы ты ел.        — Вот как, — улыбнулся. Признание далось ему легче, чем ожидал, а полученная реакция полностью расслабили его. — Это ты так «ненавязчиво» хочешь ко мне переселиться?        — Как ты догадался? — притворно удивился и опустил руку на твердый, от его манипуляций, член Уильяма, видя, как тот вздрогнул, вскидывая бедра, тихо простонав. — Какой нетерпеливый… И да, я вообще серьезно. Ты слишком похудел, — убрав руку от изнывающей плоти, услышал недовольный вздох и алые глаза прищурились, наблюдая за рукой, которая теперь проводит по выпирающим косточкам ребер. — Я не шучу.        — Р-ричард, — обхватив за шею, притянул к себе, заставляя полностью на него лечь. Ощутив, как его собственная плоть зажалась меж их телами, простонал и дернулся, в желании получить удовольствие.        — Профессор-профессор, какой же ты строптивый, — приподнялся, упираясь на предплечья, и посмотрел на раскрасневшегося и возбужденного Уильяма. — Ну и к черту… — впился губами в податливые приоткрытые губы…       Теперь всё по-другому. Он живет с Уильямом, который, к счастью, избавился от болезненной худобы и теперь перестал напоминать скелет. Всё-таки им двоим с Льюисом получилось приучить профессора снова нормально питаться и спать по ночам. Конечно, «болезненный» поначалу был в шоке от столь многообещающего напора, но ничего — привык.       А вот переезд его в Дарем конкретно так шокировал отца. Особенно, когда узнал, что его драгоценный младший сын собирается работать ассистентом в университете, который закончил. Это логично, что отец будет ошарашен, ведь последние три года Ричард особо ничем не занимался, а тут непонятно откуда такое рвение, тем более после поездки в Париж. А когда отец узнал, что Ричард будет жить в особняке Мориарти, то его подозрительность только увеличилась. Только вот Александр заступился и повернул ситуацию так, что Ричарду просто необходимо жить с Мориарти под пристальным наблюдением профессора для правильного проведения исследования. Прокатило.       Хмыкнул.       Еще бы не прокатило. Брат ему должен, особенно после того, как Уильям, вернувшись в свой номер, увидел Александра, сидячего на бедрах Шерлока, а их лица были подозрительно «прижаты». Да-да. Те двое целовались. Уильям тогда вернулся в ошеломлённом состоянии и поведал ему о том, что увидел. Ричард не ожидал, что Шерлок соблазнит его брата, после того, что рассказал ему, но в итоге случилось то, что случилось. И у братьев Флорал появилась общая тайна, которую они должны скрывать от всех…        — О чем задумался? — родной голос выдернул из воспоминаний.        — Да так… — хитро улыбнулся и посмотрел на источник голоса, который сел напротив в кресло.        — А я понадеялся, что ты обдумывал проблему, что возникла при исследовании. И не забывай, что тебе нужно в конечном итоге написать статью, которую потом нужно опубликовать для того, чтобы ректор позволил тебе занять место моего ассистента, — одарил строгим взглядом своего бывшего студента.        — У меня перерыв! — возмущенно воскликнул Ричард. Да. Слова Александра, которые он сказал отцу, были правдой. Он договорился на счёт этого с Уильямом. Наверное, так захотел отомстить ему за увиденную непристойную сцену, которая, вероятно, повредила «детскую» психику старшего брата.        — Да неужели? — золотая бровь скептически приподнялась. — Ты мне это весь день говоришь.        — Ну Уильям… — встал со своего кресла и, подойдя ближе, облокотился на подлокотники. — Можно я сегодня отдохну? — прошептал на ухо своему профессору.        — Ричард, это так не работает.        — Да? — посмотрел на лицо своего любимого, на щеках которого выступил нежно-розовый румянец. — А тебе вроде нравится.        — Ошиба-аешься, — голос Уильяма дрогнул, когда наглая конечность опустилась и погладила наполовину твердую плоть сквозь плотную ткань брюк.        — Ричард, — одарил грозным взглядом. — Приступай к работе, а потом уже будешь делать со мной всё, что хочешь.        — О-о, профессор, используешь ту же тактику?        — Ты против? — позволил себе улыбнуться.        — Ни в коем случае. Так интереснее, — выдохнул в губы профессора.       Чужая инициатива столь приятна и сладка, что не мог удержаться и позволил профессору вести этот поцелуй, который тот начал и столь же быстро закончил.        — Как думаешь, это всё навсегда? — оторвавшись от губ, спросил Уильям, поглаживая щеку.        — Очень на это надеюсь, — взяв тонкую кисть и поцеловал, ощущая под губами как ускорился пульс Уильяма. — Люблю тебя…        — И я тебя. А теперь, — выдернул руку из приятного плена, вставая с кресла, — займись исследованием. Будут какие-то вопросы — обращайся. А мне пора проверять работы студентов, — поправил пиджак и направился к выходу из комнаты.        — Уильям, я тебе это припомню.        — О-о, — обернулся и на лице появилась дьявольская ухмылка. — Не сомневаюсь…

***

       — И что Вы здесь забыли, мистер Холмс? — Александр хмуро посмотрел на своего гостя. Он как бы на работе, а этот индивид ни с того не с сего заявился в его кабинет.        — Я соскучился, — ухмыльнулся Шерлок и оперся руками о стол, смотря сверху вниз на своего любовника, который крайне любит прятать эмоции под ледяной маской. Но он уж точно помнит, как эта маска разбивается в дребезги, когда они оказываются в одной постели…        — И? Я не собираюсь потакать Вашим прихотям чисто из-за того, что мы иногда спим вместе, — неосознанно вдохнул, исходящий от детектива запах табака. Ему никогда не нравился этот запах, но за столь короткое время ощутил зависимость от данного аромата и от определенного мужчины.       Шерлок одарил Александра таким сочувствующим взглядом, что любой, кто видит подобный взгляд ощущает себя несмышлёным ребенком; однако глаза «получателя» обожгли холодом очень скромную персону детектива.        — А если встречаться будем чаще, то — как ты выразился — будешь потакать моим прихотям?        — Снова Вы говорите чушь, мистер Холмс. А теперь уходите, мне некогда Вас развлекать. И что это Вы делаете? — отшатнулся от ладони, которая гладила его лицо.        — Не прикидывайся, Лекс. Тебе нравятся мои прикосновения.       На губах Шерлока расползлась самоуверенная ухмылка и Александра это крайне злило, как и сокращение его имени, которое очень часто используется, когда они доставляют друг другу удовольствие. И да. Этот чертов детектив прав. Ему нравятся его прикосновения, но ни за что в этом не признается.        — Снова чушь. Уходите, мистер Холмс, — но кто его послушал? Верно. Никто. Шерлок не просто остался, так еще опустился на предплечья и теперь нахально смотрел ему прямо в лицо, словно говоря: «Ври дальше, но я-то всё вижу!». Как же раздражает. — Я не ясно выразился?        — Предельно ясно. Но ты не всегда будешь так себя вести. Запомни: ты мой навсегда, — ухмыльнулся, — просто ты еще об этом не знаешь.        — Чушь…        — Как знать, — поцеловал в уголок губ и, выровнявшись, направился к выходу, оставив Александра полыхать от злости…       Конец.