***
Тэхён устало вытягивает ноги и затягивается новым косяком, передавая сигарету младшему брату. Джин перехватывает косяк и тоже затягивается, выдыхая дым в сторону через ноздри. Сидящий рядом с ними друг — Джек, посматривает в сторону Тэхёна. Они прячутся от жары и духоты под мостом с железой дорогой с наслаждением распивая несколько бутылок пива на троих. Братьям Пак нужно отправиться на подработку, а Джеку пора в школу, но он прогуливает выпускной класс со своими друзьями. — Майк нам голову оторвёт, если узнает, что ты пьёшь с нами, — предупреждает Тэхён омегу. Джек пожимает плечами в ответ и улыбается. — Кто ему об этом скажет? — омега слегка улыбается, не сводя взгляда с Тэхёна. На самом деле Тэхён достоин взглядов — альфа высокий, красивый, пахнет от него свежим снегом и похотью. Он часто помогает Джеку с домашкой и никогда не откажется от лишнего косяка. Вот Джек, наблюдая за его крепкими руками, не может перестать катать слюну во рту, не зная, что с ней делать. Что делать с тем, что он ходит за Тэхёном влюблённым волчонком уже долгое время. Тэхён вовсе не джентельмен — перетрахал половину омег с их улицы, но так и не тронул Джека, предпочитая ему других омег — более раскрепощённых, зрелых, открытых. Сколько бы сам Джек не пытался заглянуть в карие глаза своего предмета воздыхания, он практически никогда не видел в них любви или симпатии по отношению к себе. Джин прерывает молчание ребят своим коротким кашлем. Он падает на траву, поднимая взгляд на высокие столбы, которые удерживают железную дорогу. — Не хочу вставать, — со слабостью в голосе выдаёт альфа, — Чимин заебёт вопросами. — Вы же взрослые, — Джек переводит взгляд в сторону Джина, пока сам Тэхён с прищуром смотрит на омегу, — можете сами решать, что вам делать. — Верно, — качает головой Джин, — но лучше его лишний раз не злить. — Не думаю, что он страшен в гневе, — хмыкает Джек и переводит взгляд в сторону Тэхёна. Тот затягивается косяком и медленно пропускает дым через себя, выдыхая его, с хмыком дёргая плечами. Как ему смешно каждый раз слышать от разных людей о том, что его старший брат всего лишь омега, коротышка, на многое не способен. Они ведь по большей части не знают, что Чимин в одиночку тащит на себе всю их большую семью, ни разу не пожаловавшись о том, что чувствует себя плохо или даже что устал. С появлением Чонгука в их жизни Чимин стал более сентиментальным, а Намджун смущенно сказал, что это из-за гормонов, которые испытывает Чимин. Его организм менялся и привыкал к альфе за эти два года, а Чонгук постепенно стал им старшим братом, хоть не так уж далеко отойдя в возрасте от Чимина (он старше омеги всего лишь на три года), но он стал заменять им Джено. Поддержкой, готовностью всегда прийти на помощь и вытащить из любого дерьма, в которое попадают братья. — Хорошо, что ты не видел его в гневе, — защищает брата Тэхён, пока Джек смущенно пожимает плечами, — мне пора на подработку. — Стащи у Бобби парочку пончиков на вечер, — просит Джин, тоже приподнимаясь. — Ага, мне стоит полизать его жирную задницу, чтобы он одолжил эти пончики, — Тэхён усмехается, но после морщится, — я конечно не против лизать задницы омегам, тем более таким взрослым, но уж точно не такому, как Бобби. — Фу, — Джек морщится и встаёт вслед за Тэхёном, ударяя его по плечу, — ну и хрень ты несёшь. — Как только тебе задницу полижут, будешь понимать, о чём я, — усмехается Тэхён и машет ладошкой, уходя в сторону дороги. — И почему твой брат такой засранец? — морщится Джек, поворачивая голову в сторону Джина. — К сожалению, ты влюбился не в того альфу, — смеётся Джин, поднимаясь следом. Они вместе идут до дороги, а после расходятся по разным сторонам, направляясь по своим делам.***
— Моя кровать стоит у стены, — жалуется Юнги брату, пока они идут по школьному коридору, — Чонгук драл его половину ночи. — Не завидуй, — смеётся Хосок в голос, неся в руках несколько книжек, — скоро и нам повезёт с альфами. — Когда? — Юнги возмущённо дует пухлые губы, — сколько мимо ходит альф, но они все проходят мимо и даже не смотрят на нас с тобой! Мы что, какие-то неправильные омеги? Или у нас запах плохой? Какого чёрта ты не смотришь на меня, ублюдок?! — Юнги продолжает свою речь и тормозит резко остановившегося перед ним альфу. Тот удивлённым взглядом осматривает сначала Юнги, потом засмеявшегося Хосока, а после обходит сумасшедших братьев и крутит пальцем у виска. — Кажется, я всё же плохо пахну, да? Для омеги я плохо пахну и у меня никогда не будет альфы, — морщится Юнги, с отчаянием кусая губы. Хосок устало переводит взгляд на брата и закатывает глаза. На самом деле Чимин раз в неделю устраивает им целую лекцию о том, что заниматься сексом в их возрасте — ещё очень рано. И что в жизни есть много прекрасных и интересных вещей помимо этого. Хосок предпочитает кивать, Юнги хмыкать, а Чимин смиряет их обоих своим сканирующим подозрительным взглядом, словно не верит и видит их насквозь. На самом деле Хосок, хоть ему двенадцать, но уже не девственник. Если так, конечно, можно сказать. Альфы у него ещё не было, но был поцелуй с парнем из класса. Влажно, горячо и не особо приятно. А вот найти игрушку и вставить её себе в задницу, пока дома никого нет — это было легко, приятно, немного больно. Только об этом секрете Хосок предпочитает молчать и не говорить о таком никому, даже Юнги, с которым он ближе всего по духу и комнате. Юнги вот старается быть взрослым, очень хочет походить на Чимина, поэтому ни дня не проходит без его нытья о том, что ему, такому взрослому и самостоятельному, нужен альфа. Хосок, честно сказать, пропускает слова брата мимо ушей, изредка кивает и подкалывает его. Какой омега, если у Юнги ещё волос на подмышках и паху даже нет. Хотя, Хосок с этим тоже недалеко ушёл, ещё не до конца созрев. У них ещё не было первых течек, поэтому ныть о том, что им нужен альфа — нормально. Намджун вот никогда не ноет, постоянно учится и находит радость в учебниках и заумных словах, разбирая их. Он практически до самого вечера играет с друзьями, но до темноты всегда появляется дома — Чимин хорошо его воспитал. Пожалуй, Намджун — любимчик самого старшего омеги. Тот всегда делает то, что говорит брат, всегда его слушает. Тэхён и Сокджин иногда идут против слов брата, просто потому что не хотят соглашаться со всеми словами Чимина. — Чёртовы альфы, — возмущается Юнги и пинает ногой лежащие стопкой книги на земле одного омеги. — Эй! — кричит тот омега вслед. — Мы ещё не закрыли эту тему? — спрашивает Хосок устало, сжимая лямки своего портфеля. — Что ты будешь делать без альфы, когда у тебя начнётся первая течка? Чимин вряд ли выпустит тебя из дома, — Юнги поджимает губы, — как будешь справляться? — Попрошу помочь Чонгука, — с насмешкой хихикает омега. — Фу, — Юнги некрасиво морщится и кривит губами, — ты отвратителен. — Я хотя бы не такой озабоченный, как ты, — упрекает он брата, закатывая глаза, — жопу сначала отрасти, а то к такой тощей доске, как ты, ни один альфа не пристроится. — Пошёл ты, Хосок, — не со злости, но раздражённо выдыхает Юнги, уходя в свой класс. Нормальная у него жопа. Тощая, конечно, но абсолютно нормальная.***
Грудной кашель вырвался с хрипами и громким бульканьем в самой глотке, где скопилось много слюны и желчи, вышедшей из желудка, когда Джено очнулся посреди ночи, чтобы знатно проблеваться. Ему хватило сил лишь на то, чтобы повернуть голову в сторону и не заблевать футболку. Он так и уснул, в луже собственной рвоты, с вонючими грязными волосами, в обшарпанной и грязной одежде, провонявший помойными ямами и пылью с потом. Медленно садясь и раскачиваясь, альфа пятидесяти лет вплёл пальцы в грязные засаленные волосы, медленно выдохнул и осмотрел пространство вокруг себя — никого из знакомых людей, обшарпанная комната с разбросанными телами омег и альф. Те, кто приходят нанюхаться, либо уколоться. Очередной притон. Джено медленно встал, шатаясь и снова кашляя, пытаясь избавиться от неприятного ощущения во рту. Альфа вышел по коридору на улицу, морщась от резкого света и солнца, слепящего красные раздражённые глаза. Немного постояв на одном месте, альфа направился вдоль по улице, чувствуя резкую тряску и желание выпить или закинуться чем-то. Нужно было просохнуть, вернуться домой к неблагодарным детям, которые наверняка ждут его со всем обожанием. Дорога до дома занимает много времени, но Джено упорно шагает, приветливо улыбается своим старым морщинистым лицом соседям, видя отвращение на их лицах. Сворачивая на нужную улицу, Джено едва заметно выдыхает. Он доходит до нужного двухэтажного дома с небольшим чердаком, с огромным фундаментом и старым крыльцом. Грязно-серые стены встречают не так радостно, как альфе бы этого хотелось. Половицы скрипят под ногами, когда альфа устало поднимается. Дверь со стороны улицы оказывается незапертой, поэтому Джено легко заходит в дом, осматривая гостиную с телевизором, камином, кофейным столиком, с большим зелёным диваном, на котором он со своим омегой зачали Сокджина. Небольшие кресла хранят в себе пыль, пролитое пиво и чью-то детскую рыгаловку, потому что дети в этом доме рождались чаще, чем кто-то с их улицы умирал. Джено коротко смеётся и расставляет руки в стороны, словно сейчас выбежит орава отпрысков, запрыгивая на него и обнимая. Никто не выбегает, а тишина является спутником альфы. Он коротко вздыхает и опускает руки, доходя до кухни. Там же находит объедки омлета в грязных тарелках, доедает, облизывая грязные пальцы. В холодильнике он находит бутылку пива, открывая её и осматривая кухню с большим круглым столом, с оставленными вещами и висящими куртками около двери, ведущий в заднюю часть двора. — Я дома, блять, — выдыхает мужчина и коротко вздыхает, обильно отпивая из бутылки, — ну и не встречайте, мелкие неблагодарные сволочи. Он разговаривает сам с собой, пока поднимается на второй этаж и заходит в ванную, затыкая её и набирая в неё воду. Прохладная вода сейчас то, что нужно. Раздеваясь прямо там, где стоит, Джено ставит бутылку с пивом на бортик и залезает в воду, расслабленно выдыхая. Он прикрывает глаза на долю секунды и устало выдыхает, пока слышит шаги в одной из комнат. — Чимин убьёт тебя, когда увидит, — слышится голос школьника со стороны двери. — Чимин может приткнуть свою сволочность хоть на немного, это мой дом и я ваш, ёб вашу, отец, — Джено качает головой, пока отвечает, отпивает из бутылки пиво и смотрит на самого младшего сына, — а ты почему не в школе? — Уроки уже закончились, — пожимает плечами Намджун и смотрит на отца, оглядывая его старое грязное тело, — ты пробовал перестать пить? — Ты слишком мал, чтобы понимать смысл этой жизни, — выдыхает раздражённо Джено, — я стараюсь выжить в этом бренном мире как могу, а некоторые люди даже не ценят то, что имеют. Вот кто из моей семейки может назвать меня отцом? А? Кто? — выдыхает мужчина. — Я, — Намджун опускает взгляд на свои ноги, а после снова поднимает на мужчину, — Хосок и Юнги скучают по тебе. Я тоже. — А-а-а, ну, — альфа отводит взгляд, дёргает головой, раздумывает, — ты всегда был моим самым любимым сыном, Джун. Ты — понимающий, не то, что твои старшие братья. — Чимин злится на тебя, — Джун садится на бортик ванны и смотрит в лицо отца, — Тэхён и Джин тоже. — Они могут засунуть свою злость глубоко себе в задницу, потому что окажутся на моём месте. Да любой, чёрт возьми, может оказаться на моём месте! Ты, кстати, пожрал что-нибудь? Принёс бы отцу хоть что-то, — сморщил лицо Джено, — а я расскажу тебе истину нашей жизни. — Чимин запрещает мне помогать тебе, — тихо выдыхает Намджун, поднимая умные глаза на отца. — Он не понимает, что детям нужен отец, — поучительно выдаёт Джено, — не понимает, потому что своих детей у него нет. А как только проколется хоть один презик и он станет брюхатым гормональным овощем, тогда и начнёт искать первый попавшийся хер, чтобы утянуть того в лапы отцовства. Такие они, эти омеги. Намджун улыбается краешком губ, потому что Джено всегда смешно рассказывает многие вещи. Он выходит из ванной комнаты и бредёт на кухню, находя за бутылками пива остатки курицы ещё со вчерашнего ужина. Сегодня ему на обед дал денег Чонгук, поэтому Джун не чувствовал себя голодным. Он подхватил два куска курицы и поднялся по лестнице, вновь заходя в комнату, где Джено натирал тело жёлтой мочалкой. Сын протянул отцу еду, наблюдая за тем, как он жадно вгрызся в курицу, откусывая несколько кусков, крошки упали на его грудь, пропитываясь водой, но Джено поднял их, пихая в рот. Намджуну вдруг стало жалко отца, стало жалко настолько сильно, что он снова присел на бортик ванны, рассматривая старика. — Почему ты, когда напиваешься, не приходишь ночевать домой? — спрашивает Намджун. — Потому что напиваться нужно так, — поучительным голосом выдал альфа, — чтобы не был сил дойти до дома. Это истинное искусство. Хочешь, научу тебя пить? — Чимин говорит, что мне ещё рано, — улыбается краешком губ альфа. — Чимин-Чимин-Чимин, — Джено раздражённо закатывает глаза, — он не твой родитель, чтобы слушать каждое его слово. Я твой отец и ты должен слушать меня. Тебе сколько лет? Пять? — Семь, — выдал Джун, наклоняя голову к плечу. — В твоём возрасте я уже смело выпивал бутылку пива в день. Иди, возьми себе бутылку и попробуй вкус взросления, — Джено кивает и приподнимается, чтобы найти вещи и прикрыться. Джун выходит из комнаты, доходит до кухни, открывает холодильник и достаёт бутылку пива, открывая её. Он принюхивается, морщится. Со второго этажа уже спускается Джено, найдя себе чистые вещи. Джун делает глоток горькой жидкости, но проглотить не может — слишком неприятно для него. Он бежит к раковине, выплёвывая, протирая тыльной стороной рот. — Пить ты не умеешь, — пожимает плечами Джено, — пошли, хоть, зарабатывать тебя научу. Знаешь, как подзаработать нам, честным гражданам? — Как? — спрашивает Джун, выходя из дома вслед за отцом. — Попрошайничество. Проще прикинуться больным или умирающим, как богатенькие мажоры будут рады отсыпать тебе монетку, или если повезёт, кинут не только цент. Джун поднял голову на отца, продолжая его слушать. Он прищурился, следуя за ним подальше от дома.***
Сокджин медленно выдохнул, продолжая раскладывать привезённый поставщиками товар на полки магазина. Его работодатель смерил привезённый товар хмурым взглядом, расплатился и поставил подпись на нескольких бумагах. Джин устало выдохнул, потому что таскал тяжёлые коробки целый день, кажется, даже надорвал себе спину. Ему хотелось бы присесть на бордюр, выкурить косячок другой и устало направиться домой, чтобы завалиться на свою кровать и крепко уснуть. Он не мог даже выйти из магазина на обед, омега за кассой пристально смотрел на него, подмечая все детали. Он хмурым взглядом осмотрел парня, а после кивнул очередному покупателю, пробивая товар. — Я сегодня много коробок перетаскал, — сказал Джин, подходя к кассе, упираясь в неё руками и смотря на омегу. Тот приподнял брови, смотря на него в ответ. — И опоздал на пятнадцать минут. Молодец, милашка, отработал, — омега зачесал волосы за ушко и открыл кассу, пересчитывая деньги. — Я заслужил прибавку к сегодняшней зарплате, — настаивает Сокджин, с прищуром осматривая омегу, стоящего прямо перед ним. — А я заслужил, чтобы мой муж вылизывал мне задницу перед воскресными молитвами. И что мы имеем, а? Люди не поступают так, как мы хотим, милашка. — Хватит меня так называть, — Джин закатывает глаза и щурится с раздражением, — хотя бы домой пораньше отпустите, не будьте такой гнидой. — О, мальчик, — омега наклоняется, приближаясь к лицу альфы, — я, к сожалению, мразь та ещё, поэтому дорабатывай свою смену, получай копейки и сваливай домой. Меня такими словами не напугать. Джин поджал губы и хмыкнул себе под нос, на мгновение опуская взгляд. Огромное желание бросить всё и уйти поселилось в его груди. Он хотел открыть дверь с ноги, выйти из магазина и вдохнуть полной грудью. Хотелось захлопнуть дверь со всей силы, чтобы вывеска о пятнадцатипроцентной скидке на пиво упала на землю. Омега за кассой внезапно наклонился ближе, с прищуром заглядывая за футболку молодого альфы, рассматривая его ключицы. Он облизнул губы и призывно дёрнул бровями. — Ты знаешь, как можешь поднять себе ставку за смену. Моё предложение переспать всё ещё в силе, — омега усмехнулся, дёрнув уголком губ, всматриваясь в раздражённого альфу. Джин качнул головой, отошёл на несколько шагов назад, развернувшись спиной к омеге, а после замер. Омега усмехнулся — так долго он уговаривал своего работника на секс, что и подумать не мог, что в один день он всё-таки согласится. Мужчина вышел из-за кассы, закрыл магазин и перевернул табличку на «закрыто», пока Джин устало развернулся к взрослому омеге. Тот чуть приподнял футболку, оголяя низ своего худого живота, а потом направился в сторону туалета. Он снял по пути футболку, а Джин, кусая собственные губы, направился следом, заходя в небольшую кабинку. Он с прищуром посмотрел на омегу, что уже сделал шаг к подростку ближе, припадая к его губам своими, утягивая в поцелуй. Это не было чем-то неприятным, но Джин чувствовал себя крайне херово. Он отвечал на поцелуй, грубо зажимал омегу у стены и позволил тому забраться руками в штаны, стягивая их до колен. Омега стянул свои штаны предельно быстро, укусил Джина за шею и поставил ногу на унитаз, раскрывая себя. Джин задыхался — запах мёда и грецких орехов, исходящий от него самого смешался с запахом взрослого омеги, пропахшего розмарином. Джин шагнул вплотную и сглотнул комок слюны. Он обхватил член пальцами и провёл по всей длине, пристроился ближе к омеге, но замер, так и не сделав желанный толчок. Он замер. Выдохнул тяжело и опустил голову вниз, рассматривая свой вялый член. Омега тоже опустил голову, всматриваясь в происходящее. Они переглянулись. — Вот чёрт, — выдохнул омега и опустил ногу с унитаза, продолжая смотреть на подростка с вялым членом в пальцах, — у тебя не стоит. Джин почувствовал себя неловко, глупо. Он натянул штаны и бельё, застёгивая пуговицу, а омега во все глаза смотрел на его лицо, пытаясь разобрать эмоции, пытаясь поймать хоть какие-то объяснения. Кажется, они здесь не нужны. — Ты что, гей? — спросил омега у Джина. Альфа замер, подняв взгляд на парня. Сильно прикусив нижнюю губу, он раздражённо выдохнул и вышел из кабинки, громко хлопнув дверью, оставляя стоять своего работодателя голым и ошарашенным. Джин вышел из магазины, достал косяк из кармана, прикурил и направился в сторону дома, устало шагая, даже не взяв денег за смену. Чёрт. Блядский случай.***
Чимин положил ладонь на шею и помял её пальцами, выходя из заведения, в котором отработал свою смену. На улице уже давно стемнело, а машины Чонгука не было на стоянке. Он либо работал, либо зависал в баре со своими ребятами, выпивая. Устало шагая по улице, Чимин коротко зевнул, мечтая только о том, как доберётся до дома и упадёт в кровать, не дожидаясь своего парня. В доме не горел свет, что сразу же удивило омегу. Он быстро поднялся по ступенькам и зашёл в дом, щёлкая выключателями. Тишина в большой гостиной давила на нервы, поэтому Чимин прошёл до кухни, включая свет и там. Он прищурился, быстро поднимаясь по лестнице на второй этаж, заглядывая в каждую комнату. — Джун! — громко позвал брата Чимин, с нахмуренными бровями открывая дверь в ванную комнату на втором этаже. Неприятный запах от лежащей грязной одежды заставил Чимина удивлённо дёрнуть головой. Подойдя к комку вещей, омега присел на корточки, приподнимая ткань двумя пальцами и наклоняясь к ней лицом, мгновенно закатывая глаза, понимая происходящее за одну секунду. — Блять, Джено. Омега быстро вышел из комнаты, спускаясь по лестнице и беря телефон из кармана, набирая номер Джуна. Тот не ответил на его звонок, после чего пришлось набрать номер Хосока и Юнги, а те сказали лишь, что уже идут в сторону дома. Чимин отключил звонок и набрал номер Тэхёна, чтобы узнать, где сейчас находился брат и есть ли возможность, хоть какой-то шанс на то, что младший брат находится с ним, а не с Джено. Тэхён не взял трубку, Джин молчал, а Чимин выдохнул устало, с раздражением идя в сторону выхода из дома. От Чонгука пришло сообщение, что он едет домой. Чимин быстро спустился по ступеням крыльца, выходя за ворота дома и осматриваясь. Его злое выражение лица могло напугать соседей напротив. Чимин знает, в каких местах нужно искать отца, потому как всё своё детство пробегал по углам наркош, чтобы отыскать отца. Чимин зол. Джено лучше не попадаться ему на глаза. Омега сжимает руки в кулаки и жалеет, что не взял из дома биту, которой с радостью бы отпиздил родного отца, который посмел увести своего ребёнка далеко от дома в такой поздний час. На пересечении темнокожих, продающих таблетки, Джено не было. Один из продающих предложил Чимину отлучиться до ближайших кустов, осматривая жадным взглядом крепкую задницу омеги, на что Пак показал средний палец, стремительно быстрым шагом удаляясь от этого места. Паника постепенно начала оседать в груди, пока он двигался по улицам в поисках своего младшего брата. Телефон молчал, а Чимин не перестал ускорять шаг, проходя по улицам. Вскоре он не сдержался, сорвался на бег, и так поиски брата стали продвигаться куда быстрее. В голове были тысячи мыслей о том, что он сам не уберёг брата, что он должен был отзвониться ему, спросить, как тот добрался до дома после школы, попросить его отзвониться вечером, когда бы он сел за уроки. Джун всегда возвращался домой до темноты, прекрасно зная о криминальности их района. Они нашлись в паре кварталов от дома. Джун шёл с широкой улыбкой, посматривая на Джено, что рассказывал что-то сыну, размахивая руками. Чимин остановился, замер, чувствуя, как колет в боку. Он тяжело дышал, смотря на эту картину, что явно ему не нравилась. Осталось совсем немного, несколько шагов и вот уже Джун замечает старшего брата, приветливо машет ему рукой. — Блять! — громко кричит Джено, как только на него налетает старший сын, смачно ударяя кулаком по лицу и разбивая нос, — какого блять хера? — Ты с ума сошёл?! — кричит в ответ Чимин, встряхивая рукой, — о чём ты думал, а? Я что, не ясно сказал, чтобы ты ни к кому из них не подходил, ни с кем из них не говорил? А ты! — омега смотрит в лицо брата гневным взглядом, — какого чёрта ты пошёл с ним? — Я его отец! — выдал Джено заложенным носом, поднимаясь на ноги, — нравится тебе это или нет, но я его отец, я прекрасно знаю и без тебя, как мне лучше воспитывать моих детей. А ты только показываешь свою истеричную натуру и спесь, не давая им общаться со мной! — Вы что делали вместе, а? — Чимин зло сжал зубы, вновь сжимая пальцы в кулаки, готовясь снова ударить Джено. — Отец учил меня подрабатывать, — выдал Джун тихим голосом, с опаской посматривая на раздражённого брата. — Чем? Как? — выдохнул Чимин раздражённо, смотря в лицо брата, видя, что тот потихоньку начинает раскаиваться перед старшим братом. — Мы переоделись в больных людей, — пожал плечами Джун, низко опуская голову. — Понравилось? — с издевкой спрашивает Чимин, переводя взгляд на отца, — клянусь, если ещё раз я увижу тебя дома или рядом с ними, живым тебя не отпущу. — Да хватит тебе уже истерить! — выдаёт зло Джено, вытирая кровь из разбитого носа, — они мои дети и я имею полное право проводить с ними время так, как подобает отцу. Чимин зло усмехается на такие слова и потрясённо качает головой. Он помнит своё детство, помнит, как Джено также повёл его на угол, рассказывая, что Чимин имеет красивое тело, им и сможет зарабатывать себе на жизнь, еду и крышу над головой. — Я не позволю тебе испортить жизнь и им, — спокойнее выдаёт Чимин, протягивая руку брату, пока Намджун хватается и подходит ближе к омеге. — Я изменился, — качает головой Джено, смотря в глаза старшего сына. — Да ты обдолбан, — выдыхает Чимин. Он качает головой, разворачивается и уходит вместе с Джуном в сторону дома. Джено остаётся смотреть им вслед. Он цыкает, хмурится и разворачивается, уходя в обратную сторону. Всю дорогу до дома Чимин крепко сжимает запястье Джуна, не отпуская от себя ни на шаг. Джун чувствует раздражение и злость брата, витающие в воздухе, а потому не решается с ним заговорить. У него жутко устают ноги, пока они доходят до дома, а там, он уверен, Чимин взорвётся снова. Они поднимаются по крыльцу и открывают дверь, заходя в комнату. Джун стыдливо опускает глаза, потому что в гостиной его встречает нахмуренный Тэхён и Чонгук, сидящий в кресле. — Чимин, — Чонгук встаёт со своего места и делает шаг к омеге. — Замолчи, — качает головой Чимин, — я не хочу с тобой сейчас разговаривать. Какого хера ты делал с Джено? — брат сразу же поворачивает голову в сторону альфы. — Чимин, — Джун коротко вздыхает, боковым зрением видит, как по лестнице сбегаются старшие братья, тормозя и рассматривая их. — Я говорил, — умоляющим тоном продолжает Чимин, — просил тебя не подходить к нему, не разговаривать с ним, не связываться ни в коем случае, и если что, предупреждать меня об этом. — Он был здесь? — Тэхён смотрит в сторону Чимина, прищуриваясь, — зачем ты пошёл с ним? — Вы не любите отца! — выдал Джун, сжимая руки в кулаки, — не цените его! А он жив и здоров! У некоторых людей вообще родителей нет, а он ведь жив, а вам плевать на него! Вы бесчувственные! — злится Джун, поджимая губы и разворачиваясь, бегом поднимаясь по лестнице, уносясь в спальню братьев-альф. Чимин устало выдыхает, упирается кулаками себе в пояс, качает головой и поднимает взгляд на Тэхёна. Тот кивает, давая понять, что поговорит с братом. Юнги и Хосок тоже уходя в свою спальню, насмотревшись на представление. — Почему ты не позвонил мне? — спрашивает Чонгук, пока Чимин устало стонет и идёт в сторону кухни. Ему необходимо выпить, чтобы успокоиться. — Почему ты не забрал меня с работы? — раздражённо спрашивает Чимин, доставая из холодильника предпоследнюю бутылку с пивом. — Я работал! Моя смена заканчивается на час позже твоей сегодня или ты забыл? — Чонгук останавливается в метре от омеги, пока тот упирается обеими руками в тумбу, устало опустив голову. — Ты должен был позвонить мне, — говорит Чимин, открывая бутылку и делая большой глоток. — Я написал тебе сообщение, — сразу же отвечает Чонгук, скрещивая руки на груди, — если ты не в духе, мы закончим разговор, чтобы не ругаться. Если ты хочешь поругаться, то не со мной, Чимин. — Обязательно было сегодня идти в бар? — спрашивает Чимин, поджимая губы и поворачивая голову в сторону парня, — обязательно было идти туда, зная, что я ищу Джуна по всему ебаному кварталу?! — Мы искали его с Тэхёном, проехали по улицам, — выдыхает раздражённо Чонгук, — мы будем ругаться сейчас из-за этой херни? Из-за того, что я выпил с ребятами в баре? Будешь ебать мне мозги, словно я твой младший брат?! — Думаешь, им я тоже ебу мозги? — Чимин усмехается со злостью на лице, садится на стул, широко отодвигая его от стола. Он устало вытягивает ноги и отпивает ещё пива, пока злость и раздражение клокочут в горле. — Послушай, — устало говорит Чонгук, — ты на нервах, возможно, твоя течка скоро начнётся или я чего-то не понимаю, не понимаю такого твоего состояния, твоей истерики и психов. Ты истеришь, Чимин. Тебе надо выдохнуть и пойти поспать, а не налегать на пиво прямо сейчас. Чимин устало впивается пальцами в волосы, качает головой и прикрывает глаза, тяжело дыша. Чонгук тоже сравнивает его с течными суками, что работают за углом и ебут мозги за мелкую купюру после отсоса. Джено тоже считает, что Чимин просто истеричная омега. Теперь и Чонгук говорит его словами, заставляя чувствовать в душе боль. Возможно, его гормоны и правда дают сбой в последнее время, но Чимин понимает, что течки у него действительно давно не было, а это значит, что после стадии раздражения, начнётся стадия дикого желания выебать каждого на своём пути. — Я волнуюсь за брата. Джун никогда не выходит на улицу по ночам и поздними вечерами, потому что боится того, что происходит ночью на улицах. Джено нельзя доверять, он ублюдочный отец. Он повёл его на угол, зарабатывать денег попрошайничеством. И что, думаешь, он отдал ему хоть копейку? Он обдолбался сразу же, как только наскрёб себе на дозу. Что, если он попросит Джуна попробовать? Уговорит его. — Джун умный мальчик, — возражает спокойным голосом Чонгук, присаживаясь на корточки рядом с омегой, кладя ладонь ему на голую коленку, а вторую кладя на щёку. — Умный мальчик, — кивает Чимин сам себе, — настолько умный, что наплевал на мои слова и пошёл с Джено сразу же, стоило ему перешагнуть за порог этого дома. Чонгук поджимает губы в поражении, чувствуя, что сердце Чимина обливается кровью и переживаниями за младшего брата. Альфа встаёт на ноги, забирает открытую бутылку пива из рук омеги, ставит её на стол. Он тянет Чимина за руки, заставляя того встать со своего места, сделать шаг ближе к Чонгуку. Чон обнимает омегу за талию и прижимает к себе, слегка покачиваясь из стороны в сторону, крепче прижимая тело к себе. — Я испугался за него, — морщится Чимин, устало шепчет слова в крепкую шею альфы, — испугался, что он что-то натворит с Джуном. Джено как паразит, как микроб, который прилипает к телу, и нет никакой возможности содрать его с тела и оторвать от себя. Понимаешь? — Понимаю, — устало выдыхает Чонгук, продолжая слегка покачиваться из стороны в сторону, — Тэхён поговорит с ним, а тебе надо успокоиться. — Я спокоен, — морщится Чимин, шмыгая носом, чувствуя подступающий комок слёз. — Я вижу, — едва слышно усмехается альфа, с издёвкой выдыхая и прижимая омегу ближе к себе, — выдохни, Чимин. Они дома, в безопасности. Но пойми, что ты не сможешь оберегать их вечно. — Я буду, — сопротивляется Чимин, вырывается из рук парня и со вздохом, на уставших и гудящих ногах подходит к раковине, открывая воду и беря губку и первую тарелку. Чонгук стоит рядом, тяжело и шумно дышит, а после разворачивается и поднимается по лестнице, заходя в их комнату, устало падая на постель. Как только его голова касается подушки, он и не замечает, как быстро засыпает, устав за день. На работе у него не было времени на обед, а вылезать из-под машины, которую практически закончил чинить, не хотелось. После он простоял около капота весь вечер, и присесть смог только в баре, выпив две кружки пива. Чимин устало опирался на мойку, зажмуриваясь на мгновение, чувствуя, как комок слёз подступает к горлу. Он шумно выдохнул, всмотрелся в небольшое окошко, находящееся на кухне, увидев своё уставшее отражение, покачал головой. Поставив чистую посуду, Чимин ополоснул руки и собрал пустые бутылки и коробку из-под пиццы, выбрасывая в мусорное ведро. Поднявшись по лестнице, Чимин заглянул к братьям, замечая, что Хосок и Юнги давно спят, уткнувшись в свои подушки. Закрыв дверь их спальни, Чимин прошёл по коридору, поднимая пару грязных футболок и шорт, кидая их в корзину для белья. В комнате братьев-альф спал только Намджун, сильно утомившись за день. Тэхён и Сокджин сидели на кровати последнего, раскуривая одну сигарету на двоих. Чимин посмотрел на них устало, прошёл до Джуна, наклоняясь и целуя его в волосы. — Будешь? — спросил Джин, протягивая брату сигарету. — Давай, — Чимин сел на кровать братьев, забирая сигарету и от души затягиваясь, смахивая пепел в пепельницу, которую подал Тэхён, — херовый день. — Это точно, — согласился Джин, устало потирая руками лицо. Чимин положил руку на плечо брата, уткнулся лбом в его шею и погладил брата по волосам, поддерживая. Как бы ни было больно самому, Чимин всегда будет оказывать поддержку своим братьям, чтобы они чувствовали себя лучше и спокойнее, чтобы не болели и были здоровы. Чтобы были сыты и без вороха проблем в кармане. — Чонгук спит, — говорит Тэхён, — я заходил к нему, хотел стрельнуть сигарет, а он уже храпит в подушку. — Он устал на работе, — оправдывает парня Чимин, на самом деле говоря правду. — Ты тоже, — Джин кивает в сторону Чимина, прищуриваясь. — Я конь рабочий, — усмехается омега, качая головой и затягиваясь новой порцией никотина, с прищуром посматривая в сторону двери, — не сидите долго, ложитесь спать. — Чимин, — зовёт брата Джин, — давай поговорим завтра? Омега останавливается у двери, взявшись за ручку. Он осматривает своих младших братьев, едва заметно улыбается и кивает в согласии, выходя и закрывая за собой дверь. На едва гнущихся ногах он идёт до спальни отца, открывая дверь. Кровать заправлена, комод с вещами открыт и несколько чистых вещей валяется на полу. На тумбочке около кровати стоит лампа, а под потолком висит старый кондиционер. Закрывая дверь в комнату отца, Чимин заглядывает в свою спальню. Чонгук действительно вырубился мёртвым сном, уткнувшись в подушку. Он негромко похрапывал, раскинув руки и ноги. Чимин дошёл до альфы, наклонился, оставив поцелуй на его плече, тысячу раз извинился за своё поведение, а после подхватил подушку, выходя и прикрывая за собой дверь. В гостиной было слегка прохладно из-за приоткрытых окон, но ещё и светло из-за фонаря, светившего прямо в сторону кухни и гостиной. Чимин бросил подушку на диван, а после туда же бросил и своё тело, устало выдыхая. Он тяжело простонал, поднимая руки и снимая кеды с ног, отбрасывая их под кофейный столик. На дворе стояла ночь, знать, чем занимался сейчас Джено — не хотелось. Знать, где находился сейчас Джиан — тоже не хотелось. Чимин не позволял себе уснуть, пока тщательно не подумал о том, как лишить отца возможности видеть собственных детей и вредить им. Он навредил ему, как бы не отрицал происходящее, и как бы не врал о прошлом, но детство Чимина прошло в полном пиздеце, пока он пытался справиться с Тэхёном и Сокджином, полностью забивая на себя. Говорят, в таких укромных и проклятых уголках мира нет счастья и не будет у людей спокойной жизни. Чимин верит в эти слова — он тщательно оберегает братьев-омег от первого случайного секса, исходом которого может быть беременность. Он пытается правильно воспитать Намджуна, но действительно забывает о том, что не является ребёнку родителем — всего лишь старшим братом и верным другом. Тэхён и Сокджин помогают, а Чонгук… Тяжело выдыхая, Чимин вновь чувствует комок боли, подступающий к горлу. У них бывали времена, когда они с Чонгуком ссорились, и бывало, что их ссоры едва ли не доходили до кровопролитных драк, и каждый раз на душе было погано. Чимин был виноват во вспышках гнева, которые не мог контролировать, он был виноват в психозе, который проявлял периодически, стоило только проблемам накопиться. Он так выпускал пар. Да, кричал и истерил, лез в драку и никогда не выходил из ссоры без крови на руках, но каждый раз чувствовал себя виноватым за то, что не может изменить судьбу. Не может вытащить их семью из нищеты, не может тянуть на себе столько братьев, хотя старается, перебивается несколькими подработками и частенько выходит работать в ночь, если подворачивается такая возможность. Чимин не брезгует никакой работой, готов запачкать руки в любом дерьме, лишь бы его братья жили без бед, не чувствуя в жизни того пиздеца, через который прошёл сам Чимин. На улице не светает, когда омега засыпает, не слышно шума от проезжающих мимо машин с громкой музыкой, не слышно криков соседей о том, кто с кем переспал и кто кому изменил. Ночь становится такой тихой, не похожей на себя, что Чимин впервые засыпает с лёгким спокойствием на душе, без тревоги. Он разваливается на узком диване, подогнув под себя ноющие ноги, зная, что на утро они будут ныть сильнее обычного, но омега всё равно лежит в одной позе, не смея шевелиться. Он прижимается лбом к спинке дивана, на котором прошло всё его детство, а после чувствует, как тело расслабляется. Сон приходит незаметно и легко.***
Тэхён лежит на своей двухэтажной кровати под самым потолком, копаясь в телефоне. Намджун давно уснул, Джин тоже, хотя они болтали шёпотом минут пять назад, пока альфу не сморил усталый сон. На телефон Тэхёна приходило несколько сообщений подряд, заставляя Пака достать его из-под подушки и открыть мессенджер. Отправителем сообщений был Джек, спрашивая у альфы, спит он или нет. Тэхён не спал, сообщения остались прочитанным, помечаясь игривым голубым значком. Джек что-то печатал, набирая сообщения и стирая строки. Тэхён коротко вздохнул и открыл фотографию Джека в его профиле, рассматривая черты лица омеги. Джек всегда кружился рядом с ним, и не заметить его влюблённость мог разве что слепой парень, слишком уж очевидны были касания, взгляды и поведение омеги рядом с парнем. Тэхён любил секс, любил омег за их доступность, но своих чувств по отношению к Джеку описать не мог. Он мог завести и опорочить любого омегу, даже самого недоступного, а вот Джек нравился и не нравился ему одновременно, потому что вёл себя раскованно и застенчиво одновременно. Ещё у Джека была злая собака. Ровно как и у Чимина. У Чимина есть злая собака по имени Чонгук, не позволяющая никому подходить к своему омеге. У Джека была злая собака по имени Майк, его старший брат, следящий за тем, кто смотрит на его брата и что именно имеют под взглядами на него. Нужно быть дураком, чтобы в открытую лезть к Джеку. Тэхён вот не хотел ходить с простреленными яйцами, поэтому пока что предпочитал просто смотреть на омегу со стороны, примеряясь и размышляя о том, когда ему надоест с ним возиться, когда надоест слушать о бесконечных альфах, когда он пошлёт свою влюблённость куда подальше. На телефон внезапно поступил звонок. Тэхён принял. — Ты не отвечаешь на сообщение, — шёпотом выдал Джек, коротко выдохнув. — Я уснул, — отвечает просто Тэхён, смотря в потолок комнаты. — Врёшь, — Джек слегка выдыхает и поджимает губы, — не хочешь прогуляться? — Мы виделись утром, — напоминает спокойным голосом Тэхён, слыша разочарование во вздохе. Джек наверняка хочет сказать больше слов, сказать обо всём, о чём только думает. — Можно погулять и ночью, — омега на том конце слабо выдыхает, — не хочешь видеться со мной? — Устал на работе, — звучит оправдано и правдиво, — мы можем увидеться завтра днём или после работы я заскочу к тебе. — Отлично, — Джек улыбается, — завтра мне надо в школу, Майк наседает. — Тогда спокойной ночи. Тэхён отключается первым, даже не дослушав ответ. Он прячет телефон под подушку и прикрывает глаза, устало засыпая. Наконец, дом семьи Пак полностью погружается в тишину.