Вероятность: ошибка или закономерность?

      Вопреки собственным ожиданиям, в больнице Кану продержали почти целую неделю. Девушка никогда не болела долго, да и вообще простуда была редкостью. Но в этот раз организм решил воспользоваться возможностью отдохнуть и следующие четыре дня после происшествия темноволосая провалялась пластом в больнице. Джей спала сутками. Позже, когда информатор пошла на поправку, состояние заметно улучшилось.       За время в больнице один раз приходила Шио, весьма бодро рассказывая про дела в “Тенгоку”. С особым энтузиазмом черноволосая глава вещала про пожизненное, по ее словам, отстранение Цубаки. Кана бы удивилась, но едва живое на тот момент состояние сгладило бурную реакцию, поэтому информатор лишь кивнула на полученные новости. Амаи же испытала более яркие эмоции, когда узнала от первого лица о произошедшем.       Шио забросила ноги на подлокотник и откинулась назад. В этот день было как-то особенно скучно и тоскливо. К счастью, грусть-печаль развеял вошедший Хайтани, заставив девушку заметно оживиться и выжидающе уставиться на вошедшего. – Какими судьбами? – Амаи демонстративно качнула головой, словно стараясь разглядеть за спиной Рана что-то новое. Но кроме двери собственного кабинета ничего не нашла, поэтому приподняла брови и задала очередной вопрос: – А где Кирэи забыл? Мне казалось, она от тебя не отлипает. – По этой причине я сейчас здесь. Скажи Кодзиме проследить, чтобы Цубаки убралась из Токио. – Ого… – черноволосая сбросила ноги с подлокотника и придвинулась. – Ого… Неужели ты ее прогнал? – Тебя это не касается. – Подожди, – Шио вскочила с места и резво пронеслась к стеллажу, после чего достала из-за какой-то крупной статуэтки фляжку и, открутив крышку, сделала щедрый глоток. Приложив к носу запястье, черноволосая зажмурила глаза и шумно вдохнула еще не выветрившийся парфюм. Ран приподнял одну бровь и с долей заинтересованности спросил: – Это, случайно, не фляжка Коко?       За секундным молчанием последовало лаконичное: – Тебе кажется.       Парень лишь хмыкнул и сел в кресло для гостей. Амаи вернулась на свое место и спросила: – Что за повод к внезапному “увольнению” блистательной помощницы? – Превысила собственные полномочия. – Это как? – даже Шио не поняла, как Цубаки могла совершить подобный проступок. Потому что Кирэи в отношении Хайтани была настолько послушной, насколько это вообще может быть в криминальном мире во взаимоотношениях “босс-подчиненный”. – Отдала приказ Каботе, - во взгляде Хайтани промелькнуло что-то темное. Шио, чувствуя, что сегодня может вытянуть из парня больше информации, продолжила в том же духе: – И кто был целью? – Кана.       С лица, словно вода, стекло выражение невинного любопытства и спокойствия. На Хайтани с хладнокровной маски смотрели малахитовые глаза, таящие в своей глубине монстров. В такие моменты Шио становилась похожей на Харучиё. Амаи была многогранной личностью: кокетливой, веселой, милой, соблазнительной… холодной, расчетливой… сострадательной, заботливой… жестокой. У девушки не было той больной одержимости боссом, которую проявлял Санзу. Тем не менее, черноволосая была близка к Сано и в случае выбора между Манджиро и кем-то из “Тенгоку”, Хайтани подозревал, что выбор будет в сторону Майки.       И сейчас Шио злилась из-за Каны. Сойке повезло, что Амаи приняла ее с первых дней и помогала по сей день. – Почему ты оставил эту белобрысую тварь в живых? – в голосе звучали металлические нотки, что никак не вязалось с привычным образом кокетки. Хайтани решил не обращать внимание на тон девушки, хотя в другой ситуации, давно бы осадил зарвавшуюся собеседницу. – Потому что она исчезнет из Токио и больше здесь не появится. Кирэи не пойдет против меня.       Амаи усмехнулась и едко спросила: – Неужели жалость проснулась? Столько людей грохнул, а тут внезапно решил прикинуться человеком?       Хайтани не поменял казавшейся расслабленной позы, но теперь в кабинете витала аура враждебности. Оппоненты сверлили друг друга убийственными взглядами. – Шио, не нарывайся и делай, что говорят.       Черноволосая подавила всколыхнувшуюся волну злости и с оттенком горечи произнесла: – Ты еще пожалеешь, что не разобрался с ней вовремя. – Выполняй приказ.       Когда дверь за посетителем закрылась девушка поморщилась и понизила голос: – Молись, чтобы все пошло по плану.       Всех подробностей разговора Шио не стала рассказывать Кане, но немного огорчилась не увидев должной реакции. Ожидалась более яркая эмоция, ведь обычно Амаи легко читала мысли Джей на ее лице. Но здесь болезнь наложила отпечаток апатии.       Другой новостью стало скорое знакомство с Кодзимой Юто. Информатор, естественно, данную загадочную личность не знала, но, со слов черноволосой, Юто был гением в области хакинга.       Самым нервным за время пребывания в больнице был визит старшего Хайтани. Стоило тому войти, как Кана неловко приподнялась на постели и на автомате поправила волосы, топорщившиеся после сна. Парень подошел с невозмутимым видом и опустился на стул для посетителей. Джей бросила взгляд на капельницу и сжала одеяло под пальцами, чувствуя, как пластырь натягивает кожу, а игла катетера причиняет дискомфорт. – Как ты себя чувствуешь? – Нормально, – сконфуженно ответила информатор.       Дыхание перебило, когда посетитель протянул руку к лицу Каны. Но темноволосая не сдвинулась с места. Взгляд туманных глаз то останавливался на Хайтани, то смещался в сторону окна, где тяжелой завесой висели облака и вот-вот обещала пойти то ли морось, то ли мокрый снег. Несмотря на последний зимний месяц погода уже перестала радовать белым пушистым покрывалом и регулярно “одаривала” слякотью и грязью.       Пальцы парня коснулись лба, провели дугу вдоль волос и заправили волосы за спину, зарываясь в непослушные пряди и останавливаясь на задней части шеи. Как некстати в мысли влез вопрос, когда в последний девушка мыла голову, что заставило смутиться. Джей лишь коснулась чужого запястья, чтобы освободиться, но вместо этого её рука безвольно упала на постель и слабо сжалась, неслышно царапая ногтями по хлопковой ткани. И все это происходило под внимательным взором Рана. – Тебя выпишут в конце недели. – Понятно.       По внутренним ощущениям разговор не клеился. Внимание Хайтани вызывало одновременно колючую тревогу и невесомый трепет. А еще тонко воющую злость: в свете недавних новостей, сообщенных Шио, Кана в конкретной ситуации ощущала себя заменой Цубаки, от чего больно сжималось сердце. Осколки холодной стали, появившиеся во взгляде девушки, не остались незамеченными. – Амаи рассказала, что Кирэи больше не в “Бонтен”. Почему?       В воздухе тонкими нитями натянулось напряжение. Рука с шеи исчезла, позволяя незаметно вдохнуть полной грудью и немного расслабиться. – Она ошиблась. – И тем не менее она еще жива, – понизив голос размеренно произнесла темноволосая. – Как бы мне не было противно это говорить, но… мы можем заключить сделку, чтобы я покинула организацию, как и Цубаки?       Парень поднялся с места и информатор ощутила давление от холодного взгляда нежно-сиреневых глаз. – Нет.       Ответ нисколько не удивил, потому что Джей не сомневалась, что Хайтани ей откажет. С чего бы ему менять решение? Пытаться уйти как можно дальше от замучившей её жизни стало для Каны своего рода привычкой. Она настолько глубоко вросла корнями в сознание, что даже вариант летального исхода временами казался не таким уж и ужасным. Страх постепенно растворялся в апатии, мешавшейся со слабостью от болезни. – Я устала, Ран. Я понимаю, что сама влезла в дела “Бонтен”. Но больше не могу и не хочу. – Кана, прекрати. – Почему?! – против воли информатор заговорила громче. Да девушка и не особо контролировала себя. В последнее время появилось ощущение, словно Джей постепенно сходила с ума. Настроение совершало бешеные кульбиты, выдержка уже давно рассыпалась в прах, а самообладание катилось к черту. – Моя жизнь сломалась, стоило приехать. Мне надоело чувствовать себя куклой в чужих руках. Я не хочу знать об убийствах и всей херне, творящейся здесь. Я ненавижу “Бонтен”. Ненавижу вас всех!       Голос надломился, а от протянутой руки Кана резко отодвинулась, налетев на капельницу, упавшую и продребезжавшую по холодному кафелю. Сама девушка осталась в постели и не улетела на пол лишь потому, что ее удержал Хайтани. Запястье больно сдавили, и пальцы похолодели от наступающего онемения. Джей прикусила изнутри нижнюю губу, подняла взгляд к потолку, игнорируя человека перед собой, и зажмурилась, стараясь привести бушующие мысли в порядок. Разноцветными пятнами в голове мелькал страх от произошедшего срыва. Что с ней происходит? Информатор никогда настолько не выходила из себя. – …Кана! – кажется, звали ее не в первый раз. Хмурое выражение лица не скрывало застывшую в глубине глаз тревогу. Хайтани уже сидел на постели и придерживал девушку за плечи, за которые пару секунд назад ощутимо встряхнул темноволосую. Джей закрыла лицо руками, царапая ногтями лоб и сдавленно произнесла: – Я уже боюсь самой себя.       Чужие руки сдвинулись на спину и после заминки превратились в крепкие объятия, словно Канну закрыли от всего мира. Хотелось, чтобы все звуки исчезли, будто Джей находилась в вакууме. Но до ушей все равно доносились слабые отголоски из коридора, несмотря на закрытую палату.       Щелчок открытой двери и шелест чужих ног показались оглушительными. – Что с… – Выйди вон, – твердый голос Хайтани, прошел легкой вибрацией по телу, а посетительница, оказавшаяся медсестрой, быстро скрылась, аккуратно прикрыв створку.       Прошла вечность, прежде чем Кана медленно отняла ладони от лица, уткнувшись лбом в пиджак и неуверенно сжав пальцами плотную ткань. Окружающие ее звуки перестали раздражать. Размеренное дыхание парня успокаивало. Когда темноволосую начало клонить в сон, Ран неожиданно отстранился. Джей почувствовала пустоту и растерянно посмотрела на вышедшего парня. Информатор сжалась и подобрала ноги, обняв колени.       Одиночество не продлилось долго: Хайтани вернулся с медсестрой. Сотрудница парой точных движений вынула иглу из вены, продезинфицировала небольшую ранку повторно и заклеила её пластырем. После этого работница быстро прошла в угол комнаты, достала с нижней полки шкафа чистую обувь Джей, принесла к кровати и под слабыми протестами Каны, скорее мешающими медсестре, помогла одеть ботинки. Больничную пижаму сменить было не на что, но для тепла информатору дали кофту. Растерянности лишь прибавилось, когда Ран взял Джей за руку и вывел из палаты, а потом – и вовсе из больницы.       Ника, опасливо озираясь по сторонам, спешно пробиралась вдоль стен резиденции “Хирай-кай”. Девушка понимала, что ее присутствие здесь является прямым нарушением “убедительной просьбы” наследника не соваться в главный штаб клана. Но нервное напряжение, не отпускавшее уже долгое время, заставляло двигаться вперед. Брюнетка сама не понимала, что собирается делать: войти через главный вход - явно не вариант, да и сама территория наверняка охраняется. Сегодня, насколько могла заметить Ника, было как-то оживленно. Тем не менее брюнетка не останавливалась. Она была уверена, что Джихи отправился в резиденцию.       Сама девушка последние несколько дней оставалась у наследника. За такой короткий промежуток времени отношения остались теми же, но вместе с тем претерпели кардинальные перемены. Не в характере парня было слишком сильно проявлять свои чувства, но когда они с Никой оставались наедине, японка замечала, с какой нежностью к ней относится Джихи. Его выражение лица смягчалось, а руки, которыми он убивал врагов “Хирай-кай”, аккуратно ложились на талию, скользили по спине и бедрам, гладили плечи и шею, отчего Ника плавилась как маленький кубик льда на жарком солнце. В такие моменты забывалась опасная реальность, надвигавшаяся мрачной бурей прямо сейчас.       Внутри беспрестанно звенел тревожный сигнал. Брюнетка не могла найти покоя, и как результат: пошла против Джихи, который буквально пару часов назад, положив теплые ладони на ее щеки и серьезно глядя в глаза, строго запретил соваться в сторону резиденции. А еще лучше – не выходить из квартиры вообще. Да даже ее чуйки не требовалось, чтобы понять: парень задумал что-то опасное.       И вот ночь, темнота, слякоть под ногами, а маленькая девочка пробирается в дом к опасным дядям, чтобы… чтобы что? Что Ника сделает, когда окажется там? Она так просто рискует своей жизнью, не имея абсолютно никакого плана. Из самозащиты были только два ножа-бабочки. Огнестрельным оружием японка никогда не пользовалась, о чем сейчас даже немного пожалела. Кажется, брюнетка слишком сильно полагается на интуицию.       Высокие ограждения никогда не были преградой для бывшей паркурщицы, поэтому пробраться на территорию оказалось легче легкого. Джихи скорее всего в главном зале, находившемся в центре особняка. Девушка знала, что до него было проще всего добраться из внутреннего дворика здания. Пришлось немного полазить, поползать и побегать, но в итоге нарушительница пробралась в пустынный коридор, который, брюнетка была уверена, совсем скоро перестанет быть таким, о чем свидетельствовали раздававшиеся голоса. Ника метнулась к главному залу. Щель между створками подтвердила, что в помещении был лишь приглушенный свет. Японка остановилась и прислушалась, но тут же бросилась внутрь, стоило заметить тело на дощатом полу. Брюнетка подбежала, перевернула человека на спину и положила руку напротив сердца, чтобы испуганно отдернуть испачкавшиеся в крови пальцы. – Нет…       Кисти дрогнули в очередной попытке дотронуться, проверить сердцебиение, но Ника так и не решилась. Лишь приложила два пальца к артерии, хотя все итак было понятно. – Джихи…       На глаза навернулись слёзы. Пуля угодила четко в грудь, чуть выше сердца. Но обильная кровопотеря и болевой шок не оставили и шанса. Японка обхватила ладонями лицо мертвого наследника и склонилась над телом парня, содрогаясь от едва сдерживаемых рыданий. Маленький светлый огонек в сердце потух, душа треснула и развалилась на осколки, истекающие ядом.       Брюнетка не заметила, как зашуршали створки. Мужской голос расколол тишину, заставив вздрогнуть: – А это еще что такое? Мы гостей не ждали.       Девушка подорвалась с места, но оглушающий хлопок и острая боль в голени заставили упасть обратно. Ника подняла взгляд на вошедшего: парень с розовыми волосами с усмешкой взирал на брюнетку, направляя на ту револьвер. Костюм по фигуре, закатанные рукава белоснежной без единого пятнышка рубашки, прямоугольная татуировка на руке и уродливые шрамы в уголках губ, искривленных в гадкой улыбке. – Неужели подружка маленького наследника? Сказала бы заранее – пригласил бы посмотреть на его смерть. – Ты у..убил его? – голос не слушался, надламывался, срывался. – А что-то не так? – Ублюдок, – прошипела сквозь слезы Ника. – Но-но, держи пасть закрытой, - еще одна пуля в раненую ногу заставила заорать от боли. – Что же с тобой делать? - парень задумчиво постучал дулом револьвера по губам и тут, словно в озарении, приподнял брови. Лицо через мгновенье приобрело хищное выражение. – Давай-ка сыграем в русскую рулетку… только наоборот.       Безумец начал что-то делать с револьвером, а Ника медленно отвела рука за спину и достала спрятанный нож-бабочку. Тут же послышался выстрел, и плечо прошила адская боль, вырывая крик из груди. – Я же говорил: не двигаться, – недовольно пробурчал психопат. Краем сознания брюнетка отметила, что ничего подобного не прозвучало. – Сама игру задерживаешь.       Наконец, парень довольно улыбнулся и вернул свое внимание к Нике: – А теперь поиграем. Смотри: в барабане нет лишь одного патрона. Всего один выстрел: холостой - ты победила. Я даже отпущу тебя. Ну, а если нет… отпущу тебя тоже… только на тот свет. Слушай, как ни погляди, а ты остаешься в выигрыше. Очень выгодно для тебя, не так ли?       Ловким движением, парень заставил барабан вращаться, после чего вернул его в правильное положение. Ника замерла. Страх захватил с головой, мешаясь с болью потери. Нога и рука постепенно немели, мышцы сводило судорогами. Весь этот отвратительный коктейль погружал в транс, и при этом заставлял оставаться в сознании. Убийца, как ни в чем не бывало, продолжил: – Ну что ж, начнем. Раз… Два…       На счет “Три” в воздухе раздался щелчок и пространство поглотила оглушительная тишина. На лице психа отразилась крайняя степень удивления, сменившись бешеным весельем. Дикий смех оборвался задорным возгласом: – Интересно! Ты победила, – после чего парень склонился к Нике и понизил голос: – Если не хочешь повторить игру: проваливай. Я редко бываю столь щедрым. Так что беги, Фортуна.       Мешанина мыслей застилала обзор белой пеленой, но девушка сдвинулась с места, доползла до стены и поднялась, впиваясь пальцами в жесткую поверхность. Тело стонало от боли, по щекам текли слезы, но инстинкт самосохранения вынуждал двигаться. Медленно переставляя ноги, брюнетка вышла из зала. Нику попытались остановить в коридоре, но приказ “Не трогать” со стороны психопата, наблюдавшего за передвижением калеки, был тут же принят к сведению и выполнен.       Время тянулось мучительно долго, но брюнетка заставляла себя передвигать ноги. Ещё немного… чуть-чуть. Как она смогла покинуть резиденцию и пройти целый квартал - оставалось загадкой. Должно быть, японка недооценивала свою выносливость.       Лео, увидевший Нику издалека, тут же подбежал и шокировано, с долей испуга прошелся взглядом по фигуре подруги. Все плечо и голень были в крови. Намокшая одежда слегка поблескивала в свете уличных фонарей. Казалось, на красноволосого глазами бывшей богини удачи смотрела преисподняя. – Нужно срочно в больницу. – Нет! – сорванным голосом рявкнула девушка, после чего зажмурилась, тяжело дыша. Дрожащей рукой брюнетка нащупала в кармане цепочку. Единственное, что у нее осталось. Ника шумно выдохнула весь воздух из легких и провалилась в беспамятство. ***       Харучиё испытывал удовлетворение от проделанной работы. Все прошло гладко, без сучка и без задоринки. А уж чудесный выигрыш сопливой девчонки так и вовсе повеселил Санзу. Всё-таки подобные случайности интересны по своей сути.       Конечно, начальный план заключался в невмешательстве, но позже перетерпел изменения, причем значительные. После ухода наследника “Хирай-кай”, Шио вместе со своим щенком-подопечным Юто накопала компромат и проанализировала информацию о действующем главе. В результате получалось, что старик уже давно имеет наркотическую зависимость, которая в последние годы совсем плохо сказывалась на общем состоянии главы. И здесь начиналось самое интересное: перекрыть поставки наркотика не составило труда. При личной встрече Харучиё легко остановил все возражения и гневные крики старикашки. Оружие всегда было внушительным аргументом, за что Санзу и любил холодный металл. Договор о восстановлении поставок и вовсе склонил пожилого мужчину к правильному решению. А тонкий намек на планы наследника, связанные с родственником, привел старика в бешенство.       Казалось бы, зачем избавляться от “молодого господина клана”? Но в этом крылась своя логика. На данный момент и глава, и наследник готовы были отдать клан в руки “Бонтен”, однако в возможных последствиях виделась существенная разница. Если бы Джихи убил главу, то в клане могли начаться протесты, что доставляло даже в перспективе лишнюю мороку. Несмотря на статус, якудза по-прежнему считали своим боссом только Сатану. Договор с главой практически полностью исключал вероятность бунта. А от самого старика можно было избавиться всего лишь подменив наркотики: тот и так уже был одной ногой в могиле. И тогда наличие наследника было ни к чему. Полезней сразу прибрать к рукам власть, раз появилась такая нескромная возможность.       Санзу по достоинству оценил несколько трупов, оставленных вторжением “Милосердия Сатаны” в особняк клана. Но это не помогло мальчишке остаться в живых. План завершил не Харучиё: стоило Санзу добраться до основного зала и отодвинуть створку, как раздался выстрел. Наследник рухнул на пол и больше не шевелился, а сумасшедший старик лишь брезгливо проскрипел: – Неблагодарная псина, – мужчина, будучи явно не в себе, поравнялся с одним из глав “Бонтен” и бросил: – Не забудь, что вы должны мне..       Старик определенно хотел получить пулю в лоб. Или чтобы его переехали асфальтоукладчиком. Чтобы слышались крики, звуки ломающихся костей. Чтобы этот мешок с органами лопнул, размазав кишки и кровь по округе… Да.. Так было бы просто прекрасно. Но не сейчас. У Санзу еще будет шанс воплотить желаемое в реальность.       Харучие бросил взгляд на мёртвого парнишку. Теперь это всего лишь предмет. Такой же, как и другие бездыханные тела, которые Санзу видел каждый день пачками.