Морфей

— Ты кажешься счастливым, Питер, — внимательно глядя на племянника, улыбнулась Мэй. Парень обнял руками чашку с горячим чаем и усмехнулся. — Да просто выспался. Как твои дела? — спросил он женщину. — Очень хорошо. В больнице оценили моё отношение к работе и пациентам и предложили мне повышение. С понедельника я — старшая медсестра! Паркер вскочил и порывисто обнял тётю. — Мэй, это же круто! Я так рад за тебя, поздравляю! — Спасибо, дорогой, — рассмеялась она, — а как твои дела? Как на работе успехи? Питер улыбнулся уголком губ. — А то ты не знаешь моего начальника. От него даже премии не дождёшься. — Ну, ничего, — женщина мягко пожала его руку. — А как на личном фронте? Никто не приглянулся? — Нет, — Паркер проглотил тяжелый ком в горле. После смерти Гвен Стейси он не искал отношений, всего себя отдавая работе и спасению жителей их городка. Несмотря на то, что прошло несколько лет, он так и не простил себя за смерть любимой девушки, которая погибла из-за него, из-за того, что он подвёл её, не уберёг от опасности. Непрошенные слёзы навернулись на глаза. Как бы злодеи ни ранили его тело, душа всё же болела больше. — Милый, мы же говорили с тобой об этом. Не кори себя. Судьба — такая вещь, она забирает одно, но дарит что-то другое, ты же знаешь, — Мэй ласково утёрла слёзы с его глаз и обняла своего племянника. — Её смерть — не напрасна, она совершила подвиг, помогла человеку-пауку защитить город. Она жива в человеческих сердцах, люди это помнят. И ты помни. — Хорошо, тётя Мэй. Питер отстранился и встал, намереваясь пойти умыться. Женщина поймала его за руку, и глядя в глаза, сказала: — Она даже на небесах всегда будет любить тебя. И желать тебе счастья. Попробуй стать счастливым. Парень кивнул и вышел из комнаты. Прошло полдня с визита тёти Мэй. Рация предательски молчала, и Питер слонялся по дому, не зная, чем заняться. Выглянув на улицу, он отметил чудесную погоду, поэтому, тепло одевшись, захватил с собой камеру и пошёл прогуляться. День выдался необычайно яркий. Выпавший за ночь снег в лучах солнца переливался и искрился. Детвора уже успела налепить снеговиков и снежных баб. Парень искренне наслаждался, запечатлевая каждое мгновение на камеру. Кадры должны получиться великолепными, и их даже возможно получится продать в фотожурнал. Паркер как раз навел объектив на снегиря, умостившегося на веточке рябины, когда всё вокруг замерло. Мозг лихорадочно начал искать опасность и анализировать обстановку. Две женщины с подарочными пакетами, пожилой мужчина, дети, выбежавшие на трассу… Его тело рвануло быстрее, чем он осознал, что происходит. Мальчик и девочка всё ещё растерянно смотрели на машину, отчаянно визжащую тормозами, и даже не пытались отбежать. За две секунды до трагедии Питер подхватил их на руки и увернулся от автомобиля, который начало заносить. Повсюду раздались аплодисменты и облегчённые вздохи. Отведя детей на тротуар, парень перевел дыхание и строго посмотрел на провинившихся. — Дядя, Вы — наш герой! Вы такой же крутой, как человек-паук! — затараторили наперебой малыши. — Никогда, слышите, больше никогда не выбегайте на трассу! — голос предательски дрожал, но Питер смотрел им в глаза, не отводя взгляд, — как вас зовут? — Меня — Лили, — подала голос девочка, — а его — Питер. Спасибо, что спасли нас! — Будет уроком на будущее, — произнёс Паркер, но видя, что дети на грани истерики от пережитого испуга, смягчился. — Эй, Питер, ты любишь человека-паука? — Да, — робко произнёс малыш. — Хочешь расскажу тебе секрет? — подмигнул он ему, — Человека-паука тоже зовут Питер. — Правда? — глаза мальчика заблестели, — но откуда вы это знаете? — Он — мой друг, — улыбнулся парень, и похлопал детей по плечам, — ну а сейчас, я думаю, вам нужно пойти к маме и извиниться за поведение, она очень испугалась, — глядя на плачущую неподалёку женщину, он развернул детей и мягко подтолкнул вперед. Малыши побежали к маме и наперебой начали что-то ей рассказывать, то и дело показывая пальцем на Питера. Но он уже пошёл дальше, выбирая красивые ракурсы для фотографий. Ноги сами привели его к мосту Куинсборо. Воспоминания странного сна приятной лавиной нахлынули на него. Он подошёл к тому месту, где начался его сон, и втайне принялся ждать, надеясь, что увидит своего нового друга. Но, к сожалению, никого, даже отдалённо похожего на Тоби, он не заметил. Постояв минут 20 и начав замерзать, парень нехотя направился домой. Видимо, всё-таки сон — это просто переживания былого дня, которые исказились и выдали ему такую картину. Ему нужен был друг, и Паркер решил позже обязательно заняться этим вопросом. А сейчас нужно всё-таки зайти в магазин тканей, как он и планировал. Просматривая фотографии на компьютере, Питер выбрал самые, на его взгляд лучшие, и отправил в редакцию. «Мило» — последовал ответ главного редактора, но на большее и рассчитывать было нельзя. Однако на телефон пришло уведомление о перечислении средств, так что ответ редактора можно было расценить как «очень хорошая съёмка, спасибо». По крайней мере, Паркер на это надеялся. На этот раз сон перенёс его в зиму. Он сидел напротив праздничного камина, украшенного еловыми ветками, и с наслаждением грел озябшие после мороза руки. — Ну, здравствуй, Эндрю, — раздался голос от двери, и Питер поспешно обернулся, даже не пытаясь скрыть радостную улыбку. На него смотрел Тоби, одетый в теплый свитер и забавные красные домашние штаны, и ослепительно улыбался. — Ты снова здесь! — воскликнул Паркер и подавил желание вскочить и обнять друга. — Ну, я же обещал, что мы ещё увидимся, — усмехнулся мужчина, и сел рядом с ним, протягивая тёплый глинтвейн, — не знаю, как ты относишься к этой всей праздничной мишуре, мне лично нравится. — Мне тоже нравится, — ответил парень, смотря в красивые голубые глаза и не уточняя, что именно ему нравится. Когда Тоби улыбался, вокруг его глаз появлялись морщинки, делая мужчину ещё очаровательнее. Поняв, что он немного залип, парень смущённо отвёл взгляд и взял протянутый ему стакан, ненадолго задерживаясь пальцами на пальцах Тоби. — Как прошёл твой день? — спросил мужчина, удобнее устраиваясь на диване и подгибая ногу под себя. — Да как обычно — работа, дом, — Питер почти не соврал, — а твой? — Как обычно — спасал жизни, — усмехнулся Тоби. Паркер пригубил глинтвейн и с интересом уставился на собеседника: — Так ты что же, спасатель? Или полицейский? Или врач? — Ну, можно и так сказать, — тепло улыбнувшись, ответил мужчина. — Правда, сегодня меня не было рядом, чтобы помочь моей подруге, и я чувствую себя виноватым перед ней. — Почему? — Питер отставил стакан с вкусным напитком на столик и сел вполоборота к Тоби. — Ну, дело в том, что Мэри гуляла с детьми, и стоило ей на секунду отвлечься на разговор с подругой, сорванцы выбежали на дорогу. И если бы не один молодой человек, всё могло бы закончиться… Печально. Просто эти дети — мои крестники, и как бы я жил дальше, зная, что я спасаю жизни других, а своих родных не уберёг. — Эй, это не твоя вина, слышишь, — шокированный парень мягко дотронулся до плеча мужчины и осторожно погладил его пальцами, — это просто несчастный случай, и слава Богу, что тот… — голос его дрогнул, — парень защитил их. Все учатся на своих ошибках, и я думаю, такого больше не повторится. — Спасибо, друг, — поблагодарил его Тоби, откинув голову на его руку. — Я понимаю, что ты чувствуешь, — откликнулся Питер, — я сам потерял очень близкого человека. — Что случилось? — голос мужчины мгновенно стал серьёзным. — Я был… На задании. А она подвернулась под руку моему противнику, — вспоминать было всё ещё больно. — Я не успел её схватить, она упала с высоты двадцатого этажа. Насмерть. — он замолчал, прогоняя воспоминания той ночи, и внезапно оказался в кольце горячих рук. — Эй, эй, Эндрю, это в прошлом, — Тоби шептал в его затылок, мягко покачивая парня в своих объятьях, — я уверен, ты сделал всё, чтобы обезопасить её. Это не твоя вина, а вина того преступника. — Да, но мне до сих пор кажется, что я недостаточно постарался, что всё можно было бы сделать по-другому, и, хоть я и помогаю людям, я всё ещё чувствую вину перед ней, — перебил его Питер. В носу предательски защипало. — Эндрю, я думаю, что ты делаешь этот мир гораздо лучше, избавляя мир от зла, но это происшествие тебя не отпускает, верно? — Питер кивнул, и мужчина продолжил, поглаживая парня по голове, — тебе надо научиться жить дальше. Я не говорю про отпустить и забыть. Поверь, я знаю, как это тяжело, и, порой, невозможно. Но просто каждое утро говори себе: «я сделаю этот день лучше, в память о ней». Каждый свой хороший поступок посвящай ей, и представляй, что она рядом, улыбается тебе. А плохих поступков старайся не совершать. И когда ты поймёшь, что она не злится на тебя, а наоборот, радуется, что ты остался собой, тебе станет легче. Я обещаю. Парень длинно выдохнул, и только сейчас понял, что по лицу катятся слёзы, которые он всегда старался прятать. Но почему-то перед Тоби он не стеснялся показаться слабым. Наоборот, он чувствовал его поддержку и участие. Мужчина улыбнулся ему и пригладил его волосы. — Ты — просто чудо, знай, Эндрю. Ты не заслужил пережить всё это. Но раз оно случилось, и ты выдержал этот удар судьбы — не позволяй ему сломать тебя ещё больше. — Ненавижу слово «судьба», — пробормотал Питер, и Тоби замер, а потом улыбнулся. — Да, я тоже. Ну ладно, я планирую перекусить. У меня на кухне стоит тарелка с восхитительными булочками с корицей. Тебе захватить? — Да, спасибо. Спасибо тебе большое, что выслушал, и прости меня за эти глупые эмоции, я не хотел портить тебе вечер. Мужчина встал с дивана и присел на корточки перед парнем, положив руку ему на грудь, прямо над сердцем. — Приятель, никогда не извиняйся за то, что чувствуешь. Если ты на самом деле глубоко подавлен — ты не должен улыбаться просто из-за того, что так надо. Прошу, будь со мной только искренним, мне это важно. А ещё мне важно, чтобы ты оценил мою выпечку, потому что в создании кулинарных шедевров я мастер, — ловко поменял тему Тоби и подмигнул Питеру. Ласково потрепав его по щеке, он поднялся и прошёл на кухню. Паркер несмело улыбнулся ему вслед, и с ужасом заметил, что уютная квартира потихоньку стала осыпаться. — Тоби! Оно опять заканчивается, — крикнул он мужчине, и последнее, что он услышал, были торопливые шаги, а затем всё померкло. Питер очнулся у себя за столом. На часах было 23:19. Вот чёрт. Спину нещадно ломило, и он встал, чтобы немного размяться, но шокировано замер. На его столе, откуда-то взявшись, стоял стакан с остывающим отпитым глинтвейном.