You my kind of present

В том, что её квартирка маловата для безболезненного размещения пятерых взрослых людей и одной наряженной рождественской ёлки, Элли не сомневалась — и всё же не теряла надежды никого не разбудить, когда, проснувшись утром в свинячий визг из-за давящей на мочевой пузырь потребности, стала как можно тише пробираться в ванную. Выпутаться из объятий Эбби оказалось не так сложно; Джоэл вообще спал в дальнем углу на разложенном старом кресле — Элли пыталась уговорить его устроиться на диване, апеллируя к возрасту и «если потом не сможешь спину разогнуть — на меня не пеняй», но старик заявил, что не может позволить молодым валяться порознь и того хуже — на полу. Мол, это произведёт нехорошее впечатление на новую девушку его подопечной. Эбби его тут же урезонила: — Ты бы видел, в каких условиях мне приходилось спать в прошлом году, когда я с миссией Красного Креста была в Чаде, — но и это не помогло, и в итоге Джоэл остался на кресле. Сейчас все силы Элли ушли на то, чтобы обойти расположившихся посреди комнаты на одном надувном матрасе Дину и Джесси. Они на редкость точно перекрыли сразу два входа — в санузел и на кухню, хотя это не то чтобы было сложно, двери-то располагались рядом, — но, слава случаю, их головы торчали не с той стороны, которая была нужна Элли, так что она просто перепрыгнула через их ноги и уже минуту спустя со вздохом облегчения опустилась на унитаз. Перетирая руки с мылом под прохладной водой, она раздумывала, стоит ли будить остальных или тихо вернуться под бок к Эбби, понежиться ещё немного в тепле и дрёме до тех пор, пока тело само не запросит активности; второй вариант казался невыразимо притягательнее, и Элли уже мечтательно прикрыла глаза, готовясь в кратчайшие сроки проделать обратный путь, как вдруг к спине прижалась твёрдая грудь, а по уху ожгло горячим выдохом: — С Рождеством мою самую любимую каменную башку. Элли не пробила головой потолок только потому, что её удержали тесным хватом поперёк талии: — Блядь, Эбби! Ты меня напугала! — она и правда не слышала, чтобы обычно скрипучая донельзя дверь санузла открывалась, но никаких других способов попасть внутрь у Эбби не было, не владеет же она телепортом, в самом деле. Крутанувшись в кольце рук, Элли несильно щёлкнула её по носу. — Не делай так больше, если не хочешь похоронить меня с сердечным приступом. — Прыгай ко мне на ручки, здесь не страшно, — в ослепляюще-белозубой ухмылке Эбби слишком явно читался пошлый подтекст, когда она действительно подхватила Элли под задницу и усадила на жалобно крякнувшую раковину. То, насколько шутя ей давался пусть небольшой, но всё-таки ощутимый вес Элли, одновременно и бесило, и возбуждало — а вместе эти чувства, свившись между собой в одну искрящуюся плеть, шибанули по нервам с силой тысячи бенгальских огней и заставили нервно колотящееся сердце забиться ещё быстрее — теперь от желания. Она первая подалась навстречу Эбби, запустив пальцы в лохматую после ночи косу и сцепившись лодыжками на пояснице; их губы встретились так знакомо, будто целовались они не второй день, а второй десяток лет. Гладкий скользкий язык Эбби прошёлся по её зубам, щекотно лизнул нёбо и погладил уголок губ. Оторвавшись от её рта, Эбби прикусила мочку уха и утробно заворчала на грани слышимости: — Я готова тебя целиком сожрать, но начну, пожалуй, с самой сладкой части. Почувствовав продравший по коже жар — то ли от её слов, то ли от требовательного касания пальцев, прошедшихся по вертикальной линии живота до пупка и ниже, — Элли чуть было не застонала в голос. Но не стоило забывать, что стены квартиры едва ли могли похвастать толщиной, а в соседней комнате находилось всё ближайшее окружение Элли. Через силу заставив себя отвлечься от проскользнувшей под резинку пижамных шорт руки Эбби, она попыталась оттянуть её назад, ухватившись за основание косы, однако добилась только затяжного стона и одобрительной дрожи прижатого к ней тела. Нужно будет запомнить — но на потом. — Прекрати, а то мы своей вознёй всех остальных перебудим. Эбби на мгновение замерла — и всё же отодвинулась, взглянув Элли в глаза; зрачки у неё почти затопили серую радужку до краёв, и можно было бы предположить, что она сходит с ума от возбуждения, если бы не ровный, весёлый до едва сдерживаемого хихиканья голос: — Вряд ли у нас это получится, когда они и так уже полчаса не спят, да, ребята? С этими словами она грохнула кулаком по створке двери — снаружи тут же раздалось ойканье, как будто удар сквозь деревяшку пришёлся прямо в приложившееся к обратной стороне ухо, а потом послышался нестройный хор: — Да нам просто тоже в туалет надо! — в обиженном тоне Дины чётко угадывалась попытка скрыть досаду от того, что их раскрыли — тщетная, впрочем. — И жрать охота, — это уже Джесси, а его поддержал хрипатый со сна — видимо, он самым последним встал, — голос Джоэла: — И подарки вас уже заждались, молодёжь. — Вот видишь, — довольно оскалилась Эбби и, прижавшись напоследок крепким поцелуем к губам Элли, спустила её на пол. — Не задерживай очередь. Элли сделала вид, что умывается, пряча горящее лицо в ладонях, — лишь бы не видеть лиц друзей за дверью. Когда она, наконец, вышла из ванной, уняв до хотя бы внешней видимости спокойствия дрожащее под рёбрами сердце, развернувшуюся перед ней картинку можно было хоть сейчас в рекламу ипотеки пихать: Эбби и Джоэл расселись на диване, каждый с кружкой чего-то горячего, судя по поднимающемуся к потолку пару, в руках; Дина копалась под лысоватой ёлкой, разбирая коробки с подарками, и только Джесси нигде не было видно. Решив, что он вышел покурить, Элли пожала плечами и присоединилась к остальным. Это утро Рождества, как и минувший вечер Сочельника, были едва ли не лучшими в её жизни — если не самыми. Признаться, в ней до последнего сидел мерзкий липкий страх, что что-нибудь да пойдёт наперекосяк — или Джоэл не сойдётся характерами с Эбби, или Дина, вопреки её же словам, начнёт истерику прямо за столом, — но всё обошлось: Эбби своим грубоватым непосредственным юмором и искренней симпатией к Элли очаровала всех, даже обычно угрюмого с незнакомцами Джесса, который из-за этой своей особенности зачастую отказывался от многолюдных тус. Зайдя на кухню навести себе порцию какао с тёртым шоколадом и зефирками, Элли обнаружила парня, задумчиво уставившегося в окно. — Эй, Земля вызывает Джесси, — пощёлкав пальцами в воздухе, она склонила голову набок, пытаясь поймать взгляд Джесси. — Чего виснешь? — Ты точно не злишься за то, что Дина не смогла к тебе приехать тогда? Ну, из-за того, что была со мной? — Джесс, — Элли покачала головой, незаметно для сидящих в комнате тыча указательным пальцем сначала в беззаботно устроившуюся на диване Эбби, а потом себе в грудь, — только посмотри на неё. Мечта, а не девушка. Разве похоже, чтобы я согласилась бы променять её на кого угодно, пусть даже на Дину? Зрачки и без того тёмных глаз Джесси расширились, стоило ему перевести взгляд с Эбби на Дину, сидящую под ёлкой. — Ну, на твоём месте… — Брось. Мы с тобой каждый на своём месте. Вы с Диной отличная пара, так что — будьте счастливы. Кажется, Джесси её слова успокоили: ободрённый, он ушёл в комнату, а Элли перевела взгляд на окно. За стеклом мело с такой силой, что с трудом можно было различить здание на другой стороне улицы — соседские окна она опознавала разве что по мерцанию разноцветных огоньков, складывавшихся в световые прямоугольники, — и это невольно убеждало её в правильности решения оставить всех у себя на ночь. Будь кто-то из её близких сейчас на улице, наверное, утонул бы в этом снегу; слава Богу, что больше они никого в гости не ждали. Словно в ответ на её мысли, в дверь позвонили. — Кто бы это мог быть? Не припомню, чтобы должен был прийти кто-то ещё, — нахмурилась Элли, выходя из кухни. — Может, пиццу привезли? Эй, Джоэл, ребята, никто из вас пиццу не заказывал? — Элли, я забыла тебе сказать — я пригласила кое-кого… — начала было Эбби, но дверь уже распахнулась, являя Элли высокую фигуру, по самые глаза закутанную в запорошенное белыми подтаявшими хлопьями пальто. Фигура тут же заключила её в пахнущие морозом и каким-то неопределимо-дорогим мужским одеколоном объятия: — А вот и ты, дорогая! С Рождеством! Не представляешь себе, как я невообразимо рад с тобой познакомиться! Мы, конечно, уже виделись, но вряд ли ту нашу встречу можно назвать полноценным знакомством, ведь ты была в отключке, а я… Элли не понимала ни слова из того, что говорила фигура. То есть, слова-то были английскими и даже складывались по всем правилам, но смысл от неё ускользал. Она попыталась вывернуться: — Сэр, вы обознались? — на что сверху отрицательно затрясли головой: — Случается всякое, да и за последние пару суток ловкачей с разной степенью нарушения целостности черепов у меня побывало больше, чем обычно за месяц, но на руках моей собственной дочери ко мне прибыла только одна такая. К тому же, я ещё не настолько стар, чтобы не узнать собственный шов. — Пап, кончай уже выделываться и просто скажи всем «здрасьте», — раздался за плечом Элли недовольный голос Эбби. Переведя взгляд с фигуры на неё, а потом на остальных, Элли увидела, что Дина тоже поднялась с пола, а на её лице мелькнуло узнавание: — Мистер Андерсон? — Прошу, просто Джерри. Раздевшись, фигура превратилась в рослого светловолосого мужчину, действительно ужасно похожего на Эбби, вплоть до серости глаз и манеры ухмыляться на одну сторону; он вручил дочери скрипящие свежей упаковочной бумагой пакеты и, оглядев комнату, безошибочно двинулся к Джоэлу с протянутой для рукопожатия рукой: — Что ж, мистер Миллер, похоже, только мы с вами тут без пары. Я бы предложил вам уединиться, если бы выбор комнат здесь был побогаче, но увы. Не желаете ли оставить молодое поколение на самих себя и скататься со мной до моей квартиры? Джоэл крякнул, явно не зная, как ему реагировать, а Эбби обречённо закатила глаза: — Ради Бога, пап, твои шутки сейчас ну вообще неуместны. — Теперь понятно, в кого ты пошла своим всратым юмором, — ляпнула Элли и тут же хлопнула себя ладонью по губам; но Джерри только рассмеялся: — Это ты ещё нашу маму не слышала — вот где был эпических масштабов пиздец. На удивление, Джоэл и Джерри молниеносно нашли общую тему для разговора: кажется, у Джерри был небольшой парк модифицированных спортивных каров, а Джоэл к таким питал нечеловеческую слабость; мужчины ушли на кухню почти сразу, увлечённые разговором настолько, что не заметили единогласного молчания и провожающих их четырёх пар глаз. Стоило им исчезнуть из виду, Эбби склонилась к Элли: — Надеюсь, дверь у тебя тут закрывается? Ну, на всякий случай, чтобы мы этого не видели. — Фу! — пихнула её в плечо Элли, старательно отгоняя нарисовавшийся в мыслях образ. Та пожала плечами и хлопнула в ладоши: — А теперь — подарки! Уж извините, что я не притащила их ещё вчера, очень уж боялась не успеть на ужин. Оказалось, что в пакетах, которые привёз Джерри и которые теперь нестройной кучей валялись под ёлкой, прятались разные коробки с — действительно — их именами на каждой бирке. Джесс развернул ту обёртку, на которой значилось его имя, и аж подскочил на месте: — Охренеть, это же последняя модель! Элли хотела было подсесть к нему, чтобы поглядеть, что там, но Эбби настойчиво сунула ей в руки небольшую упаковку. Внутри оказалась связка ключей. — Я бы сказала, что это ключи от моего сердца, но они всего лишь от квартиры. — Нет… — Элли протестующе покачала головой. — Я не могу их принять. К тому же, прямо сейчас для тебя у меня нет подарка. Заговорщицки наклонившись ближе, Эбби зашептала ей прямо на ухо: — А я и не прошу сейчас. Мы с этим делом можем повременить до ночи, и уж тогда… — она не закончила, резко вернув голосу обычную громкость. — Народ, там под ёлкой ещё одна коробка. Дина, ты ближе — достань её, будь душкой. — Тут моё имя, — Дина повертела совсем крохотный коробок в руках, вскрыла и… достала пресловутый браслет. У Элли аж глаза округлились, только сказать она ничего не успела, Дина уже натянула его на запястье: — Ух ты! Он же почти точная копия того браслета, который пропал у меня месяц назад. Но, Элли, разве ты не сказала, что потеряла его? От кого же тогда этот подарок? — Наверное, от Санты, — Эбби подмигнула Элли, но та только ткнулась ей носом в плечо, чтобы спрятать до неприличия счастливую улыбку. — Судьбу, говорят, притягивает. И ведь, черт побери, не поспоришь.