Он имел лик Святого

      Белоснежные своды церкви были украшены золотыми узорами и письменами. Каждый штрих, каждый завиток что-то да значил, и Тьерри за семнадцать лет своего проживания в церкви уже прекрасно знал каждую из них. Стены хранили в себе множество тайн и мудростей прошлых веков, и Святой Сын Тьерри был одним из тех, кто мог понять всё, что было на них написано.       Тьерри ещё когда впервые оказался в церкви заинтересовался её убранствами и реликвиями, что она в себе хранила. Шестилетнему юнцу тогда мало что позволяли изучать — слишком был мал. Но спустя многие годы обучения у епископа Луки Тьерри познал истинное учение Церкви имени Мерес.       Мерес. Так звали Богиню, что жила столетия назад на землях империи. Она была властной и праведной Богиней Света, что не терпела ни единого несправедливого поступка, который доводилось ей видеть. Она чтила чистоту, добро и непорочность. Никогда не ставила свои интересы выше чужих. Узрев тиранию людского короля, она низвергла его и запечатала его тёмные силы ценой своей земной жизни. Маленькое королевство после этого превратилось в процветающую Империю Мерес, названную в честь Богини Света. Именно об этом и о многом другом говорится на стенах церкви.       Тьерри всегда любил с ностальгией оглядывать каждый уголок церкви, в которой рос. Так он вспоминал всё то, чему его учили и наставляли. Даже сейчас, когда он просто шёл по многочисленным коридорам, парень не мог оторвать свой взгляд от стен и колонн, которые наполняли огромное пространство церкви. Казалось, даже с закрытыми глазами он сможет найти все, что ему нужно. Он прекрасно знал, что через шесть шагов можно будет завернуть направо к священной библиотеке церкви, а дальше через три шага можно будет выйти в сад полный груш и яблок, за которыми очень бережно ухаживали монахини церкви.       Вот, как и предполагал Тьерри, сделав шесть шагов вперед, он оказался… Он оказался в странном месте, мало похожее на библиотеку церкви. Перед Тьерри стояло гладкое зеркало в высоту до потолка и в ширину от стены до стены. В зеркале отражался невысокий юноша с рыжими кудрявыми волосами, что были закреплены на его затылке золотым украшением в виде лепестка клёна. На его светлом лице особенно выделялись зелёно-золотые глаза, что смотрели на мир невероятно открыто и несколько наивно. В своей белоснежной рясе юноша в отражении сильно контрастировал с окружающей его тьмой. Зеркало показывало светлые стены и колонны церкви измазанными в саже и грязи. Мраморный пол был затоптан чьими-то пыльными ботинками и туфлями, и кое-где даже виднелась чья-то высохшая чёрная кровь.       Необъяснимая паника начала расти в Тьерри, стоило ему посмотреть на тёмные углы в отражении. У него было чёткое ощущение, что оттуда за ним пристально следили сотни глаз одновременно. Каждое его нервное движение не осталось незамеченным безликими наблюдателями. Тьерри настолько сосредоточился на всепоглощающем страхе, что даже не заметил, как оказался внутри зеркала и перестал смотреть в отражение. Из тёмных углов стали выходить монстры с лицами людей, очень знакомыми и близкими ему. Первым шёл епископ Лука, мужчина с добрыми светлыми глазами и мудрой улыбкой на устах. Его наставник и приемный отец теперь смотрел на Тьерри немигающим, замороженным взглядом стороннего наблюдателя и тянул губы в жесткой ухмылке того, кто с нетерпением ждал чего-то ужасного под видом добродетели. За ним бежала низенькая фигура личной служанки Тьерри, что с самого его детства заменила ему мать. Обычно доброжелательная улыбка на лице Мелиссы застыла оскалом, в то время как её глаза, такие родные и голубые, напоминали скорее бездонные холодные колодцы, чем бескрайнее прекрасное море. За ними шла вереница из сестёр и братьев Тьерри, с которыми он вырос и провёл своё детство в церкви. Лица всех них мало чем напоминали себя прежних, из-за чего Тьерри всё никак не мог успокоиться и перестать дрожать от страха.       Тени, высокие и низкие, окружили юношу со всех сторон и стали вести замысловатый хоровод вокруг него. Тьерри непрерывно озирался по сторонам, хотел вычленить из мазка смешавшихся лиц облики своих приемного отца и матери, но казалось, что он этого уже никогда не сможет сделать. Не стерпев окружающего его хаоса, юноша оглянулся на зеркало и обомлел. В отражении теперь показывались чистые и светлые стены церкви. На светлом зеркале не было ни единого тёмного пятнышка, кроме одиноко стоявшего посередине Тьерри, что, изменив своему обыкновению, был одет в чёрные одеяния путников, которых он краем глаза замечал далеко за окнами церкви.       — Молодой господин, время пришло, — неожиданно рядом с Тьерри появилась низенькая фигура Мелиссы, что протягивала ему пару белоснежных перчаток.       Мелисса всегда была ответственна за то, чтобы обеспечивать своего брезгливого господина перчатками, поэтому Тьерри без особых раздумий взял их и тут же опомнился, стоило ему увидеть жуткое лицо личной служанки. Паника взыграла в Тьерри с удвоенной силой, и он с ужасом посмотрел на перчатки в своей руке, что были испачканы кровавыми пальцами Мелиссы.       Это было единственным, что до сих пор стояло перед глазами Тьерри стоило ему проснуться ото сна. Неописуемый страх переполнял его мысли, и он не сразу сообразил, что солнце светит в зените, а его всё ещё никто не разбудил, что было очень странным явлением. Обычно Мелисса всегда была пунктуальна и будила его к утреннему обходу.        — Молодой господин, вы проснулись? — внезапно донеслось из-за двери, и Тьерри быстро соскочил с кровати.       Голос был точно таким же, что и во сне. Мелисса всё-таки пришла его будить, но тревога у юноши всё не отступала.       — Молодой господин? К вам прибыл важный гость, нужно его поприветствовать, — немного требовательно постучалась в дверь личная служанка, дожидаясь того, когда же ей её откроют и впустят в комнату, чтобы она успела нарядить своего господина к приему.       — Сейчас, Мелисса, подожди! — Тьерри слегка нервно окинул свою комнату взглядом и тут же нашёл белоснежные перчатки у изголовья кровати. Быстро нацепив их на себя, он попытался игнорировать своё разыгравшееся воображение, которому привиделось, будто они были окроплены кровью, и быстро отпер дверь своей комнаты.       — Простите, что не пришла будить вас раньше. Мы с епископом Лукой и сестрой Терезой решили, что вам не помешало бы сегодня отоспаться, — с улыбкой произнесла служанка, тут же ворвавшись в комнату и поставив тёплую воду на туалетный стол. Усадив своего господина перед ним, она быстро подошла к гардеробу и вытащила из него его бело-золотые одеяния.       — Сегодня должно было что-то произойти? — с затаённым трепетом спросил Тьерри, сняв с себя перчатки и умывшись тёплой водой. В отражении зеркала от него не укрылось, как на миг Мелисса чему-то удовлетворённо улыбнулась, отчего некие смутные подозрения в тот же миг пустили корни в душе юноши.       — Ещё вчера нам стало известно, что сегодня к нам планирует приехать кронпринц, Его Императорское Высочество Бернан Адальберт де Артеон. Это известие было таким неожиданным и срочным, что мы сами даже удивились, — отвечая на его вопрос, Мелисса стала расчёсывать длинные волосы Тьерри. Её движения, как и всегда, были бережными и неторопливыми. Гребень в её умелых руках лишь мелькал, теряясь в рыжих кудрях парня.       — А почему мне не сказали? — продолжил спрашивать Тьерри и вновь надел на себя перчатки, пытаясь уменьшить свою тревожность. Золотая заколка в виде листа клёна была нацеплена на его голову, надёжно закрепив непослушные волосы парня.       — Было уже довольно поздно, да и не хотели, чтобы вы нервничали. Всё же Его Императорское Величество пришёл к вам на аудиенцию, так что вам придётся вести себя подобающе.       При этих словах, Мелисса начала аккуратно одевать своего господина, зорко следя за тем, чтобы на его одеяниях не осталось ни одной лишней складки. «О Боги, меня что, выдают за кого-то замуж? Зачем такая дотошность?» — слегка раздражённо подумалось парню, когда Мелисса чересчур туго завязала его золотой пояс поверх его белоснежной накидки.       Некоторое время спустя он был готов к выходу, и Мелисса дала ему последние напутствия держаться достойно перед принцем. Тьерри в это время безмолвно смотрел на себя в зеркале, совершенно пропуская мимо ушей всё то, что втолковывала ему служанка. В отражении немигающими глазами внимательно смотрел на него юноша точь-в-точь из сна. Из-за этой ассоциации на себя же в собственном отражении парень испугался, что ещё не проснулся и всё ещё спит, поэтому он осторожно посмотрел по углам своей роскошной и светлой комнаты. Никто не собирался вылезать из ниоткуда и Тьерри бесшумно выдохнул от облегчения.       Встреча с кронпринцем будоражила его, ведь его и Его Императорское Высочество постоянно сравнивали между собой, не забывая умозаключать, что оба они были достаточно хороши, чтобы привести Империю Мерес в её светлое будущее. Тьерри, как приёмный сын епископа Луки, потомка Святого отца, считался за Сына Святого отца, что сможет направить народ на верный путь при необходимости. Также он был известен как Святой, что способен исцелить людей от страшной болезни, что распространилась по всей империи из-за Тёмного леса, заражённого скверной. Тьерри считался за чудотворца, способного творить немыслимое и претворять вымысел в явь. Подобным же выдающимся человеком в империи был её кронпринц, что принёс своему народу и имперской короне невероятную череду побед и завоеваний в борьбе с врагами. Все были свято убеждены, что каждый бой, в котором участвовала армия кронпринца, неминуемо оканчивался победой для империи Мерес. Его Императорское Высочество Бреннан был символом победы, и многие его просто боготворили. Народ был уверен в нём и видел в нём своего будущего императора.       — Молодой господин, прошу вас, следуйте в купольный зал для гостей, — вырвала его из блуждающих мыслей Меллисса и требовательно подтолкнула к двери.       Не мешкая, Тьерри решительно вышел в хорошо освещённый коридор и направился к купольному залу, о котором упомянула его служанка. В церкви было много помещений для принятия гостей, но именно купольный зал был для особых посетителей, подобных императорской семье. На самом деле, Мелисса могла бы и не уточнять, куда следует идти Тьерри, чтобы найти кронпринца, но она всегда была дотошной, так что в этом не было ничего удивительного.       Поплутав некоторое время по многочисленным коридорам церкви, Тьерри оказался ровно в том месте, где он блуждал во сне. Вот, через несколько шагов показалась библиотека церкви, а чуть дальше был яблочно-грушевый сад, через который ему следовало дойти до купольного гостевого зала. Необъяснимая тревога призрачно следовала за ним по пятам, поэтому он даже не смог, как обычно, насладиться дивными видами своего горячо любимого сада и, казалось, в одно мгновение оказался перед конусообразным величественным строением, с позолоченной купольной крышей. По обе стороны от огромных дубовых дверей стояла императорская стража, что без лишних слов тут же отворила их перед ним, ни разу не сомневаясь в его личности.       Внутри здание было поделено на три комнаты, но самой большой, конечно же, был приёмный зал. Особо не раздумывая, Тьерри легкой поступью двинулся к ней, где уже слышался приглушённый разговор двух мужчин.       — Не волнуйтесь, Бреннан. Преподобный Тьерри способен на многое! Не было ещё такого случая, чтобы всякий больной человек, что обращался к нему с просьбой о помощи, не уходил от него выздоровевшим…       Пространство вокруг было обставлено изысканной мебелью, которая радовала глаза своей утончённостью и качеством. Помнится, епископ Лука лично заказывал эти стулья и кресла, комоды и шкафы у нескольких имперских мастеров, а на вопрос Тьерри, зачем же церковь так ухищряется ради кого-то постороннего, его приемный отец без всякого стыда ответил, что для императорской семьи меньшего приёма не должно быть. Тьерри думал, что церковь должна ко всем относиться на равных, вне зависимости от того, кого она принимала, неважно это какой-нибудь плотник или же сам император. Но даже так, даже если его отец действовал вразрез с его убеждениями, парень не желал ему перечить. Уж слишком Тьерри ценил его благосклонность к себе, ведь епископ заменил ему его родного отца, которого Тьерри едва помнил.       В просторном, светлом зале с высокими колоннами, уходящими ввысь, с огромными окнами, смотрящими прямиком в дивный сад церкви, двое мужчин чинно устроились на противоположно расположенных софах и тихо что-то обсуждали. Тьерри пока что не дал знать о своём присутствии и смотрел долгим взглядом на неожиданного гостя. Боком к нему сидел мужчина лет тридцати, с белёсыми волосами, на которых причудливо играли блики от хрустальной люстры на потолке. Чуть заметный шрам, прочерченный узкой линией от шеи к правому глазу, ни разу не портил общего впечатления от красивого лица мужчины. Его прямая переносица показывала его благородный характер, острые скулы очерчивали его лицо приятными тенями, а его длинные тёмные ресницы веером обрамляли ярко-красные глаза, что в глубине таили в себе что-то тёмное и загадочное. Безусловно, Его Императорское Высочество был невероятно красив и мужественен, но общий болезненный вид немного отталкивал парня. Выразительные брови юноши при этой мысли слегка скривились, но вскоре пришли в норму, так как его заметил дворецкий кронпринца.       — Преподобный Тьерри прибыл!       Услышав слова дворецкого, епископ Лука тут же встал, а за ним и кронпринц неспешным движением поднялся с софы. Тьерри, сложив руки у живота, плавно подошёл к ним, с приветливой улыбкой на лице. Стоило ему встать перед Бреннаном, он немедленно поклонился. Кронпринц смотрел на него безучастным взглядом, тая в своей голове лишь ему известные мысли.       — Да прибудет с вами свет, Ваше Императорское Высочество, — почтительно поприветствовал парень мужчину и дождался от него кивка, чтобы выпрямить спину и спокойно взглянуть ему в глаза.       — Тьерри, сынок, Его Императорское Высочество прибыл к нам из далёкого похода, и ему нужна твоя помощь, — кронпринц согласно кивнул словам Луки и сел на софу. Тьерри и Лука последовали за ним.       — Помощь… Какого рода она вам требуется, Ваше Высочество? — слегка озадаченно спросил юноша. За шестнадцать лет его практики целительству, это был первый раз, когда кто-то из императорской семьи пришёл к нему на лечение.       Тьерри выглядел воспитанным и кротким, что не могло не радовать кронпринца. Иметь дело с такими людьми всегда было для него в удовольствие, поэтому его бесстрастные губы приподняли свои кончики в незаметной улыбке. Светлый облик Тьерри соответствовал всем тем слухам о добродетельном Святом, что всякий раз был готов исцелять людей от тяжелых недугов. Кронпринцу раньше не доводилось лично встречаться с Преподобным Тьерри, из-за чего он теперь чувствовал некоторое сожаление.       — Прошу, обращайтесь ко мне по имени. Просто Бреннан, — кронпринц обескуражил своими внезапными словами Тьерри. Ему оставалось лишь молча их принять и слушать дальше. — Как ранее и сказал уважаемый епископ, я недавно вернулся с военного похода. Мы долгие два месяца блокировали атаки раонцев, что решили пойти на нас с небольшой десятитысячной армией. Даже так, этот бой был не лёгким, вам должна быть известна та невообразимая хитрость раонцев, что позволяла им веками оставаться по соседству с нашей империей.       — Простите, что перебиваю, Ваше Высочество. Разве территория королевства Раон не находится рядом с Тёмным лесом? — Тьерри сразу понял, к чему вёл принц, и в ужасе распахнул свои зелёно-золотые глаза. На миг кронпринц глянул на него тяжёлым взглядом, от чего Тьерри невольно сглотнул показавшуюся вязкой слюну, но не стал исправляться. Он пренебрег просьбой кронпринца называть его по имени вовсе не из-за своего невежества, а скорее из-за нежелания как-либо сближаться с кронпринцем.       — Верно… К нашему несчастью, раонцы каким-то невообразимым образом притеснили нас к Тёмному лесу. Мне ничего не оставалось, кроме как рискнуть собой и повести врага по ложному следу вглубь леса, а свои войска отправить в обход, чтобы они меня встретили на другой стороне леса и при необходимости смогли добить выживших раонцев.       Речь принца была сдержанной. Его мужественный вид дополнял повествование, и у Тьерри вовсе не появилось ощущения, будто кронпринц храбрился. Этот мужчина уже долгие годы жил на поле боя, видел множество невзгод и море крови. Воины Света, коих воспитала церковь Мерес, и в подмётки не годились этому мужчине, что посвятил свою жизнь на благо империи. В глубине души у Тьерри даже появились нотки восхищения мужчиной, что гордо сидел перед ним с ровной осанкой и величаво поднятой головой. Действительно, будущий Император.       — О, ужас! — воскликнул епископ, возвращая мысли Тьерри в нужное русло. — В Тёмном лесу же водятся… всякие монстры, коих породила скверна. Как же вы остались в живых?!       Обычно спокойный епископ реагировал чересчур эмоционально. Лука смотрел на кронпринца тёплым взглядом, будто перед ним сидел ещё один Тьерри. Парень, тихо наблюдающий за этим, невольно нахмурился, но тут же вернул себе самообладание и обратил своё внимание на принца.       — Да, это было трудно. Те несколько часов, что я уводил врагов вглубь леса, показались мне вечностью, — было видно, что кронпринцу неприятно вспоминать об этом. Его взор словно заполонила пелена, — Мне пришлось сражаться и убегать одновременно. Поспевать за всем было сложно, и меня покалечила какая-то тварь. Собственно, поэтому я пришёл сюда. С тех пор меня мучает невообразимая боль во всём теле. Кажется, скверна успела заразить меня.       Повисла тишина. Епископ Лука перевёл взгляд на своего приёмного сына. Кронпринц неотрывно смотрел на Тьерри и ждал его вердикта. Ему было интересно, что же скажет ему столь молодой и многообещающий Святой.       — На самом деле, я ещё при входе сюда заметил, что вы неважно выглядите. Теперь же, внимательнее присмотревшись к вам, я чувствую, что да, ваше тело осквернено Тёмным лесом. Ко мне многие приходили с этим недугом, кто-то как вы — вовремя, но бывали люди, что уже находились при смерти. Хорошо, что вы не стали затягивать с исцелением. Очень похвально, — с улыбкой проговорил юноша, не желая тревожить кронпринца.       Встав с софы, Тьерри медленно подошёл к кронпринцу, что неподвижно сидел на месте и следил за ним взглядом.       — Можно? — спросил парень, протягивая к Его Высочеству руку. Кровавые глаза принца сузились, но протеста он не высказал и разрешил кивком. Только сейчас Тьерри заметил, что некоторую скованность кронпринца можно объяснить возможной невыносимой болью в его теле вызванную скверной.       Руки, в белоснежных перчатках, плавно опустились на крепкие плечи кронпринца. Тьерри долгим вздохом втянул в себя воздух, пытаясь уловить запах болезни мужчины, и прикрыл глаза. Через мгновение, тело кронпринца задеревенело в руках юноши, и парень успокаивающе сжал его плечи.       — Я чувствую, что скверна сосредоточена на вашем правом боку. Видимо, именно туда вас ранил монстр Тёмного леса. От этой раны несколькими потоками скверна начала распространятся по всему телу, от того и невыносимая боль. Нужно уже сейчас заняться вашим лечением, иначе со скверной придётся справляться не один день.       Тьерри говорил со знанием своего дела и кронпринц внимательно слушал его спокойный голос, что доносился из-за плеча. Тёплые ладони Тьерри дарили Бреннану чувство умиротворения и облегчения, из-за чего он тихонько вздохнул. Ему показалось, что сам ангел стоял за его спиной и тепло поддерживал его.       — Ваше Высочетсво, позвольте спросить, когда мы приступим к лечению?       — Раз вы говорите, что нам сейчас же нужно заняться моим лечением, то я не буду препятствовать вам, — к удивлению Тьерри, голос кронпринца не был тревожным, а скорее нетерпеливым.       — Хорошо. Отец, оставьте нас наедине.       По просьбе Тьерри, Лука вышел из зала, а за ним и слуги кронпринца, что до этого всячески скрывали своё присутствие. Им было положено оставаться незамеченными и в этом они были весьма искусны. Дождавшись, когда последний слуга захлопнул за собою дверь, Тьерри обошёл софу и встал перед кронпринцем. Бреннан, не желая, чтобы светлые глаза его целителя смотрели на него сверху вниз, встал рядом с ним и склонил голову, чтобы суметь смотреть в глаза невысокого юноши.       Длинные волосы юноши были аккуратно собраны в затылке золотым украшением, красиво смотрящимся на его рыжих кудрях. Голова Тьерри была слегка приподнята, для удобства общения с высоким собеседником, и прекрасно показывала утончённость и изящество черт его лица. Кронпринц мог бы заглядеться на юношу, что стоял перед ним, да вот всё ноющая боль по всему телу не позволяла ему отвлечься и сосредоточиться на чём-то другом.       — Пожалуйста, снимите с себя одежду. Мне хотелось бы увидеть ваше ранение, — деловито попросил Тьерри без всякого смущения.       Ненадолго задержав на нём взгляд, кронпринц послушно снял свой камзол с рубашкой, и Тьерри смог увидеть торс мужчины, везде усыпанный шрамами и рубцами. Сразу видно, что перед ним стоял воин. Тьерри нужно было иметь прямой контакт с больными, чтобы лечить их, и, пожалуй, это было самой тяжёлой частью его работы. Он никогда не любил прикасаться к больным скверной людям, так как боялся всякого её проявления. Он с самого детства был вынужден практиковать свои силы и множество раз ему попадались тяжело больные люди, что были уже настолько запущены в своём болезненном состоянии, что даже страшно было на них смотреть. Ребёнку десяти лет было травмирующе видеть и контактировать с человеком, что, будучи живым, стремительно гнил изнутри. На более поздних стадиях болезни, скверна начинала разъедать тело своей жертвы и чаще всего больные жили в адской агонии, а после умирали тихой смертью от облегчения. Поэтому-то эту болезнь и прозвали Тихим сном.       Медленно стянув с себя перчатки, Тьерри положил их на софу рядом с вещами кронпринца и, не раздумывая, потянулся к воспалённой плоти Бреннана. Длинные кровавые рубцы на боку болезненно пульсировали, и принц невольно скривился, когда Тьерри, с небольшой заминкой, слегка накрыл их своей мягкой ладонью, что отчего-то мелко тряслась. Лицо Тьерри при этом было крайне напряженным. Юноша сжал губы и затаил дыхание. Тёплая и могучая сила проникла в тело кронпринца, и он удивлённо уставился на Тьерри, который сосредоточенно прикрыл глаза. Принц чувствовал, как сила Святого двигалась в его теле и снимала ощущение боли в его конечностях и на повреждённом боку. От невообразимого облегчения Бреннан задрожал всем телом и накрыл руку юноши своей большой ладонью, прижимая её теснее к ране, в попытке сохранить чувство тепла. От действий кронпринца лёгкая паника тут же охватила Тьерри, но он заставил себя успокоиться и продолжить лечение, всячески игнорируя жаркую ладонь мужчины.       Вторая рука Тьерри мягко легла на торс принца, чтобы облегчить себе контроль силы в теле мужчины, но неожиданно Бреннан и её накрыл своей ладонью, бесконтрольно сжав. Запоздалая мысль о том, что нужно было сначала уложить кронпринца на софу и потом только лечить, посетила голову Тьерри. Обычно больные в процессе лечения становились опьянёнными его силой и не способными контролировать свои действия, и он всегда предупреждал это и был готов, но в этот раз данный факт почему-то совсем вылетел из его головы.       Недовольно цокнув, Тьерри решил ускорить процесс лечения, игнорируя то, как кронпринц практически всем телом навалился на него, обессилев. Габариты принца были в несколько раз больше Тьерри, из-за чего он едва мог поддерживать его, при этом не отвлекаясь от контроля потока своей силы в чужом теле. Стиснув зубы, Тьерри упёрся лбом о грудь принца и направил все свои способности на уничтожение скверны на ране. Послышался сдавленный стон мужчины и Тьерри понял, что нужно действовать стремительно. Скверна, будто чуя святую силу юноши, всеми способами пыталась от неё убежать, спрятаться, но парень не сдавался. Из рваной раны принца начала вытекать чёрная кровь. Почувствовав теплую влагу на своей ладони, Тьерри начал сильнее раскрывать рану, чтобы через кровь изъять скверну из тела принца.       Вдруг кронпринц невыносимо сильно сжал ладони юноши. Тьерри опешил от такого напора и растерянно поднял взгляд на лицо мужчины, чтобы встретиться с взглядом его полных злости и негодования кровавых глаз. Беспомощность охватила Тьерри, ведь это было в первый раз на его практике, когда ему приходилось обходительно обращаться с императорским отпрыском. Обычно простые люди, которым не посчастливилось заболеть Тихим сном, были более терпимы и трепетны перед ним во время лечения. Но всё же сейчас Тьерри лечил Его Императорское Высочество и должен был учитывать, что тот не потерпит неуважительного обращения с собой.       — Ваше Высочество, нужно вытащить скверну из вашей крови! — почти отчаянно прошептал юноша, итак находясь на грани того, чтобы скинуть с себя руки принца и уйти восвояси. Неприязнь к тактильному контакту давал о себе знать.       Видя сложные эмоции в его глазах, кронпринц шумно выдохнул через нос и потребовал:       — Продолжай.       Хватка на его руках ослабла, и Тьерри сделал всё возможное, чтобы облегчить себе задачу. Аккуратно, быстрыми движениями, он слегка расширил рваную рану принца и начал вытягивать из неё свои силы вместе со скверной. Скверна оставалась в проливающейся крови, окрашивая её в чёрный цвет, а святые силы постепенно возвращались к юноше. Болезненный цвет лица принца сменился лихорадочным румянцем, а сам он уже едва стоял на ногах. Видя его состояние, Тьерри ничего не мог поделать, кроме как влить в него дополнительно ещё немного собственных сил, чтобы прибавить ему бодрости. Слегка совладав с собой, Бреннан отошёл от него на шаг, чтобы больше не опираться на бедного юношу всем телом.       Белоснежные одеяния Святого представляли собой жалкое зрелище. Некогда чистая ткань была насквозь пропитана чужой кровью, окрашивая её в кроваво-черный цвет. Отчего-то кронпринцу стало не по себе, стоило ему только увидеть, что стало с Тьерри. Боль в теле Бреннана уже отступила на второй план и его мысли блуждали непонятно где и непонятно зачем. Ранее чистый облик юноши вселял в него лишь хорошие, возвышенные чувства, будто человек, что стоял перед ним, был действительно святейшим из всех, кого он знал. Но сейчас, видя собственную кровь на руках Тьерри, он уже не чувствовал, что этот юноша небезгрешен и идеален. Его образ стал более приземлённым, более близким, отчего в голову принца стали лезть некие мысли, что показались ему весьма занятными.       Тем временем Тьерри кропотливо выполнял свою работу, мысленно поражаясь сложности случая, который ему сегодня выпал. Скверна в теле кронпринца была очень необычной. Она разительно отличалась от той, что должна быть у человека, больного Тихим сном. Обычно Тьерри было достаточно лишь тактильного контакта, чтобы вылечить человека, даже тяжелобольного, но кронпринцу же почему-то пришлось выпускать кровь, так как скверна в его теле попросту не желала как-либо извлекаться и, казалось, была разумной. Она была настолько разумной, что даже была способна избегать священные силы Тьерри, что уже очень странно.       Когда кровь перестала окрашиваться в чёрный и вернула свой естественный свет, Тьерри понял, что достиг желаемого. Скверна в теле кронпринца была полностью истреблена, и он мог наконец расслабиться. Из последних сил вылечив рану Бреннана, Тьерри усадил его на софу и заглянул в его красные глаза, выискивая ответы на свои немые вопросы. Его совершенно не волновал неподобающий вид кронпринца, с его абсолютно голым и измазанным в крови торсом.       — Ваше Высочество, скажите честно, как именно вы заразились этой скверной? — непоколебимым тоном спросил Тьерри, показывая этим важность ответа на этот вопрос.       — Бреннан. Тьерри, зовите меня Бреннан.       Тьерри полностью обескуражила и разозлила эта небрежность мужчины. Он задавался вполне серьёзным и относящимся к делу вопросом, а принц всё ещё смел думать о всяких тонкостях обращения к нему?! Истратив все свои силы на помощь Бреннану, Тьерри чувствовал неприятное опустошение в теле. Испытываемый им гнев загорелся с ещё большей силой. Светлая кожа на его щеках покрылась красными пятнами, а выразительные глаза были недобро сощурены. Никак не отреагировав на его проявление гнева, кронпринц вальяжно откинулся на софу, подмяв под себя свои парадные одежды и белоснежные перчатки Тьерри. На последнее юноша уже не обращал внимания, так как его руки уже были в крови и необходимость в перчатках давно исчезла.       Внезапно Тьерри застыл и оцепенело посмотрел на свои руки. С его тонких пальцев капала чёрная кровь, пачкая рукава его одеяния и заползая под неё. Перед его глазами почему-то промелькнула картинка того, как Мелисса из сна протягивает ему перепачканные в крови перчатки и молча просит надеть их. Казалось, в его голове что-то сложилось, и Тьерри потрясённо посмотрел на кронпринца, который держал глаза закрытыми и не видел его замешательства. Принц был слишком занят чувством покоя в своём теле после шторма и бурь агонии от скверны, чтобы обращать внимание на какие-либо внешние раздражители.       — Я… Я скажу, чтобы вам принесли тёплую воду и несколько полотенец.       Словно очнувшись от наваждения, парень быстро последовал за дверь, куда ушли его приёмный отец со слугами принца. Выйдя из зала, Тьерри не заметил епископа Луки поблизости и предположил, что он отошёл по делам, поэтому спокойно попросил прислугу принести всё необходимое, чтобы смыть с кронпринца кровь.       — Да, сейчас принесём, — коротко сказал слуга с веснушками, прежде чем спешно уйти вглубь церкви ведя за собой четверо прислужников, при этом сохраняя достоинство приближённого к кронпринцу.       — Куда делся епископ Лука? — спросил Тьерри единственно оставшегося слугу, заправляя за ухо выбившуюся из укладки прядь. Только тогда он вспомнил, что всё ещё имеет перепачканные в крови руки и застыл на мгновение, пожелав тут же отрезать этот злосчастный локон.       — Епископ Лука ушёл вслед за одной из монахинь. Она сказала, что пришли какие-то люди, с которыми ему нужно было связаться, — сразу же отчитался слуга, не замечая нервозности Тьерри. Казалось, этих слуг вообще не волновало то, что он стоит весь измазанный в крови кронпринца, словно это само собой разумеющееся.       Само собой разумеющееся… Слишком невероятно, если только не брать во внимание то, что слугу совершенно не пугала мысль о раненном кронпринце, будто его уже предупредили, что такое может случиться, будто принц знал, что обычным способом эту скверну из него не вытащат. Неужели то, отчего он заразился было чем-то, о чём могла знать только имперская семья? Сам принц это никоим образом не прокомментировал, и Тьерри оставалось лишь строить разного рода догадки из того знания, что принц знал каким образом пройдёт его лечение.       Поблагодарив слугу за ответ, Тьерри терпеливо дождался прислугу с веснушчатым мужчиной во главе и вместе с ними вошёл в зал, где, прикрыв глаза, на софе лежал кронпринц, отдыхая после изнурительного лечения. Положив таз с водой на столик неподалёку, веснушчатый мужчина взял из рук другого слуги полотенце и, намочив его, стал оттирать кровь с тела принца. Бреннан будто и не чувствовал этого, продолжал расслабленно лежать с полуприкрытыми глазами и смотреть на Тьерри. Вид он имел при этом задумчивый и очень загадочный, чем немало тревожил юношу. Он всё меньше и меньше понимал, что происходило в голове кронпринца.       — Роберт, думаю достаточно. Подготовьте запасную одежду, — потребовал принц, не заметив потемневшего лица Тьерри. Его слова только что подтвердили догадку парня, но он решил не подавать виду и продолжал безучастно стоять чуть в стороне.       Его тихий нрав немного смущал слуг принца, но они старались не смотреть в его сторону дольше одной секунды, так как считали, что смотреть на Святого могут только подобные ему великие люди. Сам Тьерри не замечал этой особенности слуг, а кронпринц был удовлетворён их разумностью и предусмотрительностью.       — Ваше высочество, как вы себя чувствуете? Есть ли у вас силы возвратиться в замок, не осталось ли болезненных ощущений в теле? — решил озвучить свои оставшиеся вопросы юноша, умалчивая о самом главном из них чисто из соображений, что принц ни за что на него не ответит, как и прежде.       — Это просто удивительно, но у меня такое чувство, будто скверны никогда и не было в моём теле, — внезапная улыбка на лице принца вмиг изменила его, подчёркивая его мужественную красоту. Слуги как раз закончили завязывать пояс на его новом камзоле, и он уверенно шагнул к Тьерри, напрочь игнорируя расступившихся слуг.       — Моя огромная благодарность, Преподобный Тьерри, за то, что смогли лишить меня мучительной боли и спасли мне жизнь, — тихим голосом продолжил говорить кронпринц, взяв всё ещё кровавую ладонь юноши в свою. Мелкая дрожь пробежала по всему телу Тьерри, стоило Бреннану забрать у слуги тёплое влажное полотенце и бережно стереть им кровь с поверхности его руки. Поступив точно также с другой рукой юноши, кронпринц удовлетворённо кивнул и вернул полотенце слуге, в то время как Тьерри безмолвно следил за его действиями, не желая даже делать лишнего движения.       — Спасибо, — юноша попытался мягко вырвать свою руку из ладони мужчины, но тот ему не позволил, требовательно сжав его кисть.       — Нет, это вам спасибо, Тьерри, — смотря прямо ему в глаза, беловолосый мужчина склонил голову и поцеловал тыльную сторону его ладони, из-за чего юноша потерял дар речи. Этот проникновенный взгляд, эта упрямая хватка, эти тёплые губы — буквально всё это заставило Тьерри впасть в оцепенение. На миг он представил себя кроликом перед удавом, добычей, что была готова сделать всё что угодно, лишь бы оказаться где-нибудь подальше от смертоносного хищника.       Слуги от представленного им зрелища потрясённо замерли. На их лицах ничего не выражалось, но глаза отчётливо спрашивали: «Реально ли то, что мы только что увидели?!».       — Что вы, это моя обязанность. Если снова заразитесь скверной, не бойтесь обращаться ко мне за помощью и не доводите всё до такого состояния, которое было у вас сегодня, — Тьерри с трудом вернул себе свой благочестивый вид, но все сразу же преисполнились восхищением перед его чистотой и отверженностью своему делу. Храня в своих сердцах благоговение перед ним, слуги отвели от него свои взгляды и посмотрели на пол, игнорируя необычайно улыбчивого принца.       — Как скажете. Знаете, вы мне напоминаете одного моего знакомого. Очень хотелось бы вас познакомить. Можно ли мне завтра вновь посетить церковь вместе с ним и познакомить вас друг с другом? — всё также продолжая держать юношу за руку, спросил Бреннан. Казалось, он совсем не замечал напряжённости юноши.       — Познакомить? Не знаю, зачем вам это нужно, но церковь принимает каждого и абсолютно в любое время. Если вы хотите, вы можете прийти завтра сюда со своим знакомым, — пытаясь скрыть своё безразличие, Тьерри невинно улыбнулся, в дружелюбной манере. Принц всё так же следил за его выражением лица своими красными глазами, будто гипнотизируя его.       — Меня больше волнует, хотите ли вы сами этого знакомства, а не то, примет ли нас завтра церковь, — недовольно поправил его Бреннан, сжав свои губы в жёсткую линию. Это тут же изменило его внешность, сделав его величественным и холодным воином, который прекрасно знал, чего хотел от своей жизни.       — Д-да, конечно хочу. Как уж я могу отказать Вашему Императорскому Высочеству? — немного заикнувшись в самом начале, шутливо сказал Тьерри, желая смягчить отношение принца.       — Действительно, — улыбка вновь вернулась на уста мужчины. Тьерри в этот момент думал лишь об одном: «Поскорее бы закончился этот странный день».       Через некоторое время кронпринц Бреннан де Артеон попрощался со Святым Тьерри и вернулся в императорский замок. Тьерри наконец-то был свободен и мог вздохнуть полной грудью. Его ждали маленькие дела, которыми его обеспечивала церковь каждый день, но какими бы они не были маленькими, ими не стоило пренебрегать. Такое не было в духе Тьерри. А о том, что его встревожило сегодня, он может подумать и перед сном.