يقبرني

      Донхёк потянулся с громким стоном и упал на бок Минхёна. Тот бросил на него недовольный взгляд, но ничего не сказал и вернулся к Библии в руках.       — Всё так хорошо складывается, Минхён-а. Слишком хорошо, — Донхёк хмыкнул и закинул на бедро Минхёна ногу. Получив повторный взгляд, Донхёк распластался по небольшому диванчику с широкой улыбкой и устремил взгляд на сохнувшую икону. — Война не прошла без потерь, но с нами теперь Джено. Я думаю обратиться к госпоже Нуне в последний раз.       Разве в Семье Чан остались стригои?       — Наша глубоко уважаемая вампиресса недавно передала мне через Сончана, что они нашли молодого парня, — Донхёк взмахнул ступнёй и указал ею на одну из надписей на арабском, которые покрывали потолок и стены. — Над ним грязно надругались, а потом задушили! Он никого не подпускает к себе, представляешь!       Мне не нравится твой довольный тон. Не вижу причин для радости.       — Вампирская или человеческая, жизнь без боли невозможна. Мы поможем ему, — хихикнув, Донхёк толкнул Минхёна локтем, и тот, немного подумав, пихнулся в ответ. — Что мне подарить ему, будь добр, подскажи? Икону я уже, как видишь, написал, а так… Кольцо, крестик, чётки? Как связать с Истинным Богом? Что смастерить для него?       А кто сказал, что он примет помощь?       — Не примет, так заставим. Джэхённи же открылся нам, хотя изначально противился, — поднявшись по спинке, Донхёк скрестил ноги и поправил неудобные одежды. Он светился внутренним восторгом, и между бровей Минхёна пролегла складка. Донхёк потянулся разгладить её костяшкой. — Не серчай, Минхён-а, наш Клан только начинает свой путь. Ты, я, Кунни, Юкхэй-я, Джисонни, Сончан-а, Джэхённи, Джено-я и Новорождённый мальчик, мы найдём правильный темп. Ещё бы вампирёнка какого, чтобы за Едой приглядывал! Может, обратимся к Чхве Ёнджуну-щи? Вдруг кто согласится. Что думаешь?       Зачем ты спрашиваешь, если в любом случае сделаешь по-своему?       — За тем, что ты мой маяк, Минхён-а.       Нет, это ты. Спас меня. Одарил второй жизнью.       — Я должен был. Ты чуть не погиб из-за моего отца, — Донхёк перестал улыбаться и тяжело вздохнул. Минхён отложил Библию и выпрямился, его ладонь коснулась скрюченных пальцев Донхёка. — Зато погляди, как всё сложилось! Императором Чосона я не стал, но Тэённи-хён позволил мне сотворить своё царство.       Скучаешь по хёну?       — Очень.       Я тоже.       — Мне противна мысль, что для остальных я хладнокровный убийца Древнего.       Такова цена власти, Хёки.       Минхён печально улыбнулся, погладив Донхёка по макушке, и в дверь постучали. Словно подозревая, кто там, Минхён мигом стал серьёзнее, как обычно спрятал любые эмоции и поднялся. Донхёк встрепенулся, пригладив вечно торчащие волосы и тоже поднялся с диванчика.       — Да?       Дверь приоткрылась, и в появившемся пространстве показалась голова Джу Ханёна.       — Я могу войти, Верховный, Ли Минхён-щи?       — Конечно, Джу Ханён, заходи.       Поджав губы, Минхён забрал с подушки Библию, хлопнул ею Донхёка по животу и одним взглядом передал, чтобы Донхёк не смел заигрываться. Донхёк закатил глаза, одёрнув смявшийся ханбок, и дверь за Минхёном закрылась. Ханён неловко улыбнулся, держа единственную руку за спиной.       — Здравствуй, Ханён.       — Здравствуйте, Верховный.       — Ах, перестань, используй панмаль. Тебе давно пора звать меня Донхёком, — присев обратно на диванчик, Донхёк с намёком взмахнул ладонью. Ханён нерешительно направился к нему. — Как прошла твоя ночь?       — Я провёл её с Джуёном. Она прошла довольно… непросто.       — Да, точно, я слышал от Юджин-нуны, что Древний Ли Хёнджэ уехал на Чирисан. Бедный мальчик, — Ханён присоединился к Донхёку на диване, всё также держа руку за спиной, и Донхёк прищурился. — Что ты там прячешь от меня?       — Это подарок для вас- тебя, Донхёк.       Когда Ханён показал то, что крепко сжимал в ладони, Донхёк несдержанно ахнул и аккуратно коснулся кожаной обложки.       — Боги, это что, дневник Древнего Ли Тэёна?       — Да, Древний Ли Хёнджэ забыл про него, — Ханён отдал переплетённые листы Донхёку и улыбнулся, заметив выражение на его лице. — Здесь и про Разорванных Горлом записи. Сколько я вас знаю, вы всегда хотели сделать вампиров сильнее. Может, ответ близок?       — Не верится…       — Позволите ли присоединиться, Верховный? — Донхёк положил дневник на колени и соединил руки на груди. Ханён склонил голову, и длинная чёрная чёлка упала на его глаза. — Я чувствую, что должен узнать как можно больше о полукровках-людях. Почтить память Гахённи.       — Ложный Боже, даже не смей спрашивать. Мы раскроем эту тайну вместе.       — Спасибо… Донхёк.       — Это тебе спасибо, Ханён.       Донхёк улыбнулся в ответ на улыбку Ханёна, и в его груди зародился трепет. Донхёк знал, от чего появлялось это ощущение лёгкости и беззаботности. Когда-то очень давно и впервые он испытал его к Минхёну. Сейчас хранителем его сердца был Ханён.       Рядом с ним Донхёк вспоминал оставленную юность, где ему не нужно было притворяться великим. Ему не нужно было играть роль Правящего вампира, всегда знавшего наперёд. Донхёк многого не знал, но никогда не позволял себе дать слабину. Он ведь клялся Юджин-нуне, что избавит её от вечных мук Ложного Бога.       Рядом с Ханёном Донхёк расслаблялся.       Когда Ханён приблизился, Донхёк интуитивно закрыл глаза и вскоре почувствовал осторожное прикосновение к губам. Всевышний, насколько же Ханён был аккуратен и внимателен. В глубине души Донхёк страшился этого. Он не заслуживал подобного отношения, особенно после того, как убил Тэёна-хёна. Если подумать, Донхёк сделал мало чего хорошего, так почему Истинный Бог подарил ему Ханёна?       Склонив голову, Донхёк приглашающе приоткрыл губы, и его ладони легли на грудь Ханёна. Спустя мгновение они поднялись к выпирающему кадыку, а потом Донхёк обвил руками шею. То, как желаемо Ханён целовал его, пускало по телу дрожь.       Занятно, что у Донхёка был бесконечный запас времени, однако с Ханёном ему хотелось торопиться. Донхёк многого не знал, но здесь был уверен, что их связь скоро подойдёт к концу.       Что такое настоящая, неотравленная смертью любовь?       Донхёк не знал и этого.       Ханён опустился на спину, поддерживая Донхёка за бок, и он забрался на его живот. Уперевшись предплечьями по сторонам от головы Ханёна, Донхёк склонился, припал к его губам и на мгновение замер. Единственная ладонь Ханёна огладила бедро Донхёка поверх многослойной одежды и бережно зацепилась за согнутое колено. Не сдержавшись, Донхёк царапнул Ханёна клыками и окончательно убедился, что кое-что приближалось.       Единственное, что Донхёк знал точно — в ближайшее время он сделает Ханёну до смерти больно.