يقبرني

Думали, что любовь была мотивом. Мы ошибались.

      На сегодня точно хватит.       Джуёну остаётся лишь ждать смерти.       Вытерев кровь с ладони, он закатывает рукава рубашки и прибирается. За время его отсутствия комната превратилась в скопление пыли и грязи, и Джуён ненавидит её. Бесит.       Во время уборки он находит бархатный футляр с кольцом из розового кварца — подарок на вампирскую помолвку, которой так и не случилось —, но сил переживать нет. В прежние дни Джуён долго рассматривал его, прокручивая в пальцах, но сегодня равнодушно откладывает в сторону и опускается на колени, чтобы вымыть пепельно-розовую плитку под столом.       После Джуён принимает душ, укладывает волосы, одевается в чёрный костюм и закрепляет на животе портупею с траншейным ножом. Пришло время для ненавистной работы.       Когда Джуён покидает особняк, он обнаруживает ожидающего у последней ступени крыльца Джэхёна.       — Чон, — здоровается Джуён, спускаясь, и Джэхён оборачивается. Он держит ладони в карманах кожаного плаща, и Джуён, к удивлению, не слышит привычного звона. — Где стилеты?       — Сто пудова где-то на переплавке.       Джэхён с лукавой полуулыбкой щурится и откидывает голову, что вызывает у Джуёна терпеливый вздох. Открепив нож, Джуён протягивает его Джэхёну.       — Не, спасибо, это часть наказания.       — Пха, — не сдержавшись, Джуён шумно фыркает. Джэхён начинает двигаться в сторону гаража, и Джуён присоединяется к нему со скрещенными на груди руками. — И долго ты протянешь без оружия?       — Я в команде с великим Ли Джуёном, оно мне ни к чему.       Джэхён ухмыляется, стреляя яркими глазами в Джуёна, и у того появляется необъяснимое ощущение неправильности происходящего. Они и раньше проходили через тяжёлые периоды, когда грозились убить друг друга, однако сейчас Джэхён даже для своей обычной версии слишком расслаблен.       — Сказал Верховному, что я убил тебя?       — Нет, а надо было?       Джуён не отвечает, разглядывая качающуюся под ветром длинную траву, только-только заходящее солнце, и всё вокруг кажется безмятежным. Ёнхун говорил, что в природе ничего не повторяется, и Джуён, вспомнив об этом, почему-то задумывается. Камни под его ногами — это те же камни, что и раньше? А земля? Деревья? Небо? Джуён никогда не обращал внимания.       Возможно, потому что до сегодняшнего дня смотрел только на хёна.       — Спасибо.       Джэхён морщит нос и выпячивает губы, будто размышляет над словами Джуёна, и вдруг изумлённо промаргивается. Джуён отворачивается, замечает лицо разъярённого Ханёна, и его брови высоко поднимаются.       Ничего не сказав, Ханён огибает вампиров на песчаной дорожке, и в это время до Джуёна долетает встревоженный голос Цянь Куна.       — Бора, при всём уважении, но твой подчинённый, даже если это ведущий Охотник, не может так вести себя.       — Ничего, я не в обиде, — мурлычет Донхёк, вытаскивая из кармана-кенгуру на толстовке солнцезащитные очки. — С горящим сердцем легче воевать.       — Что происходит?       Джуён нажимает на пульт, поднимая гаражную дверь до конца, и она с грохотом двигается. Кун, встрепенувшись, кланяется, и Джуён с гримасой взмахивает ладонью.       — Мне нужен Джу Ханён.       — Зачем?       — Узнаешь позже от Чхве Юджин, — с улыбкой отвечает Донхёк, и Джуён скрипит клыками. Верховный опять проворачивает что-то за спиной Её Величества. — Или нет. Посмотрим, как пройдёт сегодняшняя ночь.       Нацепив очки, Донхёк проводит пальцами по рассыпающимся волосам и с ухмылкой проходит мимо Джуёна к машине своего Клана. Потянувшись, Джуён ловит Донхёка за локоть, и Минхён издаёт предупреждающий рык.       — Что ты задумал?       — Подожди немного и узнаешь, — глаза Донхёка скрыты затемнёнными линзами, но и без них его взгляд незримо облизывает Джуёна. Услышав шаги Ханёна, Донхёк поворачивает голову и чуть опускает очки кончиками пальцев. — Или спроси у своего дружка о бывшей подружке.       Заиграв желваками, Ханён смотрит в пол, держа в руке последние сумки, и, когда он приближается к открытому багажнику, Донхёк со смешком качается из стороны в сторону.       — Что в той Еде было особенного, кроме вкусной крови?       Ханён захлопывает багажник рывком, отворачиваясь к пассажирской двери, и Донхёк пробует двинуть локтем. Джуён сжимает его до побелевших костяшек, не позволяя приблизиться. Если понадобится, Джуён сломает ему руку.       — Пробуждение той девки действительно стоило потерянной руки? Не жалеешь, что совершил ошибку?       Донхёк всё-таки вырывает локоть из хватки Джуёна. Только вот не самостоятельно. Мощный порыв ветра, и Ханён сносит Донхёка к противоположной стене. Пнув Донхёка в живот, Ханён придавливает его подошвой дерби к крошащемуся камню и наклоняется с обнажёнными клыками.       — Пока что моя единственная ошибка — это ты, — шипит Ханён, и Джуён видит боковым зрением, как Кун поражённо приоткрывает рот. Минхён качает головой, останавливая его за надплечье. — Скажешь про Гахённи ещё что-нибудь, и я оторву твой язык.       — Хан, — напряжённо зовёт Бора и поднимает расстопыренные пальцы в открытом жесте. Джуён переглядывается с ней, делая осторожный шаг.       Если Джуён знает, что именно выводит его из себя, то с Ханёном сложнее. В такие моменты он непредсказуем и только Её Величество умеет справляться с его неконтролируемыми приступами агрессии.       — Не провоцируй меня.       — Как же мне в таком случае привлечь твоё внимание? — Донхёк снимает съехавшие очки, будто не испытывает неудобств из-за ступни, вжимающейся в живот, и заправляет ими чёлку. — Мне нужны твои воспоминания, Хани.       — Ты ничего не получишь от меня.       — Ну нихуя себе, — клубящаяся было напряжённая атмосфера растворяется, когда Джэхён раскрывает рот. Джуён переводит на него взгляд, без слов намекая помолчать. — Раз Джу Ханён не торопится, я занимаю переднее сидение. Не отвлекайтесь на меня, продолжайте.       Джэхён скрывается в салоне, специально громко хлопая дверью, и Джуён обещает себе прибить его этой же дверью, однако Боре хватает секундной заминки. Наконец приблизившись к Ханёну, Бора берёт его под руку и мягко оттаскивает от Донхёка.       — У вашего Клана проблемы с контролем, — фальшиво сетует Донхёк, опираясь на стену лопатками и выгибаясь, и пытается стереть коричневое пятно на чёрной толстовке. — Поучились бы у нашего.       — Чему? — выдыхает Джуён и бегло осматривает Донхёка, Минхёна и всё ещё потрясённого Куна. Все одеты в тёмную кожу, волосы уложены как попало, и Джуён выгибает бровь. — Неопрятному внешнему виду?       — Айщ, принц «Чхве», вы как всегда, — оттолкнувшись пятой точкой, Донхёк прячет кулаки в карманах спортивных штанов и отходит к Куну и Минхёну. Последний встречает его тяжёлым, немигающим взглядом. — Зациклены на том, что снаружи, а не внутри.       — Благодарю вас, Верховный, — неожиданно говорит Бора, успешно затолкав Ханёна на заднее сидение, и глубоко кланяется Донхёку. Тот с вопросом на лице склоняет голову. — Вы великодушно проявили внимание к моему ведущему Охотнику. С вашим я не останусь в долгу.       Снова поклонившись со скрытой усмешкой, Бора расстёгивает единственную пуговицу пиджака, и, к облегчению Джуёна, под ним есть топ-бандо. Ладно Джуён и Ханён, они на грудь Боры успели насмотреться, но Джуён бы не хотел, чтобы на неё глазели чужие вампиры.       — О, ты об этом, — Донхёк хмыкает, в его глазах мерцают хитрые огоньки. — Да, будь добра. Кто знает, может ты переключишь его внимание.       Разговор таким образом заканчивается. Кун провожает Донхёка и Минхёна до машины, Джуён и Бора занимают свою.       — Еблан, — цедит Ханён, когда Джуён выезжает из гаража, и Джэхён смеётся. — Твой Правящий — еблан.       — А ваш — заносчивая и бесчувственная сука, так кому в итоге хуже?       — Девочки, хватит пытаться выяснить, у кого член больше. Ясно же, что у меня, — Джуён хмурится, на мгновение отвлекаясь от выездной дороги, но затем понимает, что Бора говорит про Кан Даниэля, и закатывает глаза. Ему нужно как-то пережить эту поездку и не сойти с ума.       — Ненавижу. Загрызу, если хоть слово скажет про Гахён.       — Да перестань, бывш…       Бора прерывается, и Джуён слышит шелест выглаженной ткани, а потом и чувствует присутствие за спиной. Его открытый воротом загривок обдаёт тёплым дыханием.       — Сядь на место.       — Моё место на твоих коленочках, малышка.       — Бора, — с предупреждением зовёт Ханён, и та отодвигается, но только для того, чтобы забраться на него. Убедившись, что дорога идёт ровно, Джуён поднимает глаза на зеркало заднего вида и видит, как Бора ёрзает и подпрыгивает. — Йа! Больно!       — Только не возбудись, мне будет неловко, — хихикнув, Бора наклоняется к сидению Джэхёна и обвивает руками подголовник. Джэхён разглядывает осенний пейзаж за окном, но, услышав мяуканье Боры, поворачивается, и её длинный ноготь утыкается в ямочку на его щеке. — Давно не виделись, милая.       — Ага. Скучала?       — Плакала каждую ночь, представляя твои сильные руки, член и то, что сз-       Схватив наклоняющуюся Бору поперёк живота, Ханён притягивает её обратно на колени, и она дуется. Джуён вздыхает, оставляя на руле левую ладонь, и опускает правую на бедро. По этой причине Джуён и не любит выходить с Борой и Ханёном в пригород — любая поездка превращается в бардак.       — Не мешай сестричке строить личную жизнь!       — Изменница, — фыркает Ханён, кажется, отойдя от встречи с Верховным, и Джуён осторожно проверяет выражение его лица в отражении. — Храни верность хотя бы до помолвки.       — Она, кстати, скоро будет, — Джуён невольно замедляется на повороте и полностью оборачивается. Бора со счастливой улыбкой играет растопыренными пальцами. — Он спрашивал у Минджи-онни размер кольца.       — Ва-а-а! Вот видишь.       Не сдержавшись, Джуён отворачивается, и в горле образовывается непроходимый ком. В отличие от Боры Джуёну не повезло. Его помолвочное кольцо навсегда останется в футляре.       — Что вижу? Это только подтверждает, что, пока предложения не было, трахаться с другими можно! — и, цапнув Ханёна за шрам на большом пальце, Бора облокачивается грудью на спинку сидения. — Ты слышала, малышка?       — Слышала, — усмехается Джэхён, вновь отлипая от окна, и, когда он наклоняет голову, между ним и Борой остаётся совсем немного пространства. — Для справки: я не против.       — А как же Разорванный Горлом?       Джуён будто сам ударил себя под дых. Он не планировал вспоминать Чирисан, он бы с радостью забыл, но глупый, глупый рот. Это произошло из-за того, что на Джуёна никогда не смотрели с настоящими человеческими эмоциями. Вряд ли кто-то оплакивал его, пока он умирал.       — Между вами что-то есть?! — ахает Бора, и Джуён сглатывает. Всё внимание он направляет на дорогу, чтобы не услышать ни слова из того, что скажет Джэхён. — В твоём Клане секретов нет, поэтому делись!       — Нет между нами ничего, — Джэхён мрачнеет, отодвигаясь к окну, но Бора дёргает его за рукав плаща. — Отстань.       — А почему ты тогда привязался к нему? У вас был секс? — Ханён сзади ухает, пытаясь удержать подпрыгивающую Бору. — Я видела его недавно, он такой сладкий, как конфетка! Только вредный, не дал заглянуть в штаны. Я бы посмотрела на-       — Смотри на член своего мужика! — внезапно взрывается Джэхён, вихрем оборачиваясь, и Джуён непроизвольно теряет управление. Машину единожды качает. — А на моего мужика- Блять, Бора.       Джэхён замолкает, потирая лоб подушечками пальцев, и упирается локтем в окно. Бора отодвигается, затихая на коленях Ханёна, и тот наконец переводит дух.       — Не поверишь, но… когда злишься, ты очень возбуждаешь. Я уже мокрая.       — Бора! — не выдерживает уже Ханён, и из Джуёна вырывается неконтролируемый истерический смех. Сколько прошло с начала поездки? Минут пятнадцать? Больше он на зачистку стригоев с лучшими друзьями не поедет.       Бора скулит, изображая жалобные звуки, и возвращается на пустующее место. Джуён не видит, что она делает за его спиной, но подозревает, что как обычно притворяется до глубины души оскорблённой. Бора наверняка свернулась в клубок, и сейчас бросает на Ханёна обидчивые взгляды. Ничего, это скоро пройдёт.       Так и происходит. Спустя несколько километров, когда навигатор оповещает о скором прибытии, Бора выпрямляется и в отражении зеркала заднего вида переделывает высокий хвост. На её лице ни намёка на весёлость, и накрашенные алым губы крепко сжаты.       Джуён останавливает машину около молодого подлеска, за которым начинается лес, и все выходят. Закинув ключи во внутренний карман пиджака, Джуён вслед за Борой подходит к багажнику, и она приседает перед Ханёном на корточки.       — Может, тебе лучше кроссовки? — предлагает Ханён, наблюдая, как Бора развязывает и по-новой завязывает тонкие шнурки на его дерби, и нажимает на кнопку. Багажник открывается. — Скоро дождь, будет грязь.       — Ты стянешь эти лубутены только с моего трупа, а я, к сожалению, уже труп, — хмыкнув, Бора поднимается, и Ханён благодарно кивает. Джуён заглядывает за его плечо, но не обнаруживает привычный для работы арбалет. Вместо него на брезенте лежат две пневматические винтовки.       — Почему они?       — Это неровная местность. Я подумала, что вы с Чон Джэхёном-щи прикроете нас сверху. А мы с Ханом врукопашку.       — Мне нельзя пользоваться оружием, — Джэхён потягивается, задирая руки над головой. Бора с недоверием хмурится, однако не возражает и забрасывает на надплечье лямку спортивной сумки.       — Ладно. Тогда втроём.       Забрав оставшуюся сумку, Ханён заправляет за ухо простой карандаш и подаёт Джуёну винтовку. Джуён забирает её и коробочку патронов с недовольным вздохом и закрывает багажник. Бора единственная, кто знает о местах, где находили стригоев, поэтому Джуён ждёт её указаний.       — Скажу сразу, чтобы не тратить время: нам нужно куда-то вглубь леса. Точных данных не было.       Взявшись за чёрную лямку, Бора поднимает голову к свинцовому небу и задумчиво прищуривается. Джуён следует за её взглядом, определяя по тёмным облакам направление ветра, и Ханён был прав, скоро пойдёт дождь. Возможно, начнётся гроза. Джуён чувствует в воздухе озон.       Бора шагает в подлесок первая, и вампиры послушно двигаются за ней. Пару раз споткнувшись из-за сломанных веток, Бора молча признаёт поражение и хватается за предплечье Ханёна. Джуён идёт последним, и его внезапно посещает идея. Раз стригои принялись поедать свой вид, значит, их можно привлечь кровью… вампира? Охотники когда-то поступали так, только очень давно.       Разрезав верхними клыками правое запястье выше края перчатки, Джуён переворачивает его и позволяет стремительным каплям приземлиться на мох. Кровь останавливается не быстро, и Джуён использует её, пока Бора не направляется к невысокому пригорку.       Это узкая поляна с редкими соснами и бегущим ручьём. За ним такой же пригорок и продолжение леса, и Бора, уперевшись кулаками в талию, кивает вправо.       — Там была крошечная деревенька. Десяток людей и парочка внеклановых. Чхве Ёнджун-щи сказал, что вырезали всех, — сбросив сумку, Бора расстёгивает молнию и вытаскивает круглые канистры. Ханён присоединяется, выуживая из бокового кармана бумагу для розжига.       Джэхён спускается к середине поляны, внимательно прислушиваясь и оглядывая каждый доступный глазу миллиметр. Оставив костёр на Бору и Ханёна, Джуён заряжает винтовку и направляет ствол вверх.       — Там что-то есть, — говорит Джэхён, указывая в сторону упомянутой деревушки, и лезет во внутренний карман плаща за обрезанными перчатками. Бора отвлекается, поворачиваясь правым боком к приближающимся звукам. Джуён тоже слышит их и настораживается.       — Сколько?       — Трое или четверо, — отвечает Ханён, и собранный наспех хворост ярко загорается. — Не различаешь, да?       Бора поджимает губы, мотая головой, и выпрямляется. Джуён знает, почему Ханён задал такой вопрос. Дело в том, что Бора глуховата на одно ухо, что никак не влияет на повседневную жизнь, однако в работе иногда мешает. И всё из-за выбранного ею оружия.       Отвлекая Джуёна от знакомого чавканья, в тяжёлых тучах вспыхивает молния. Спустя мгновение по лесу прокатывается гром.       — О-о-о, — Бора радостно подпрыгивает, подтягивая каблуком закрытую сумку, и её лицо озаряет широкая улыбка. — Наконец-то! Побомбим!       Джуён не отвечает, услышав утробный плач неожиданно сзади, а не справа, и разворачивается. Чутьё предупреждает об опасности, заглушаясь визгом разъярённого стригоя, и Джуён стреляет, не давая ему выйти из леса. В плечо бьёт резкая отдача, и Джуён торопливо перезаряжается.       Остальные стригои уже здесь, Джуён различает звуки борьбы прежде, чем стреляет во второй раз и промахивается. Гниющее существо верещит, бросаясь на Джуёна, и он встречает его ударом приклада. Проломив и так дырявый череп, Джуён выдёргивает из портупеи траншейный нож и отпрыгивает. Никакая винтовка тут уже не поможет.       — Бля-ять, это был дизайнерский пиджак, — жалобно всхлипывает Бора, и Джуён интуитивно дёргается, но не может выпустить из виду своего стригоя, поэтому лишь стискивает клыки. — Ну всё, детка, ты пробудила злую суку.       Не к месту усмехнувшись, Джуён ловит бушующего стригоя за дряхлую руку, дёргает его за собой и падает боком. Приземлившись на острые камни с гримасой, Джуён вонзает в грудь стригоя траншейный нож и, не давая опомниться, пинает его в костёр. В щёку Джуёна тем временем врезается первая капля.       Вторая молния и оглушающий гром.       Начинается ливень.       Джуён возвращается за винтовкой на пригорок и быстро анализирует происходящее. Бора и Ханён дерутся с двумя стригоями одновременно, сменяя друг друга, Джэхён взял на себя оставшихся. Помня, что он без оружия, Джуён упирается прикладом в плечо и смотрит на верхний край мушки. Дождавшись, когда Джэхён отпрыгнет от одного из стригоев, Джуён наводит прицел чуть ниже его разбитого подбородка.       Пуля попадает точно в голову, снося открытый черепом мозг.       Вторая пролетает мимо, потому что Чутьё внезапно сходит с ума, и Джуёна дезориентирует.       Ещё одна, последняя причина, из-за которой он ненавидит работать с Борой — она сраный подрывник.       — Ой, малышки, вы что, не взяли беруши? — хихикает Бора, в то время как Джуён наклоняется и глотает заливающуюся в рот воду. Светошумовая граната с нехилой силой не только оглушила, но и ослепила его. — Три секунды.       Джуён покорно зажмуривается, пошатнувшись и вцепившись в ускользающую из пальцев винтовку, и перед опущенными веками всё становится белым. Взрыв происходит за секунду до грома, и Джуён начинает дрожать. Стригои, словно прикоснулись к Истинному Богу, визжат, и до Джуёна долетает хрупкий стон Джэхёна. Он распахивает глаза.       Ханён внизу пригвождает трепыхающегося стригоя бедром и тянется к раскрытой сумке. Скатившись на коленях с пригорка, Джуён вылавливает из неё флягу с изображением креста и сбивает щелчком крышку. Когда Ханён перекатывается, Джуён выплёскивает на стригоя святую воду, и тот постепенно, с утихающими криками, превращается в чёрную жижу.       Подняв Ханёна за локоть, Джуён бросается к Джэхёну и ловит по пути поскользнувшуюся на каблуках Бору за ворот пиджака. Джэхёна зажимают к ручью, из-за чего он не может отступить к центру поляны, и Джуён вскидывает винтовку. Он делает третий выстрел, из-за которого один из стригоев лишается пальцев.       — Я почти… добил их, — с трудом выдыхает Джэхён, падая на колено, и Джуён, цыкнув, бьёт второе существо по кадыку.       — Тебе нужно оружие.       — Я и так… могу. Я… наказан.       Джэхён поднимает голову. Он разбил лоб и висок, и, когда грязно-фиолетовое небо разрезает молнией, кажется, что Джэхён плачет кровью; яркая вспышка отражается в смывающихся бордовых потоках на щеках.       — Что это за наказание такое?       На Джуёна налетают сзади, хватаясь за полы пиджака, и он валится на живот. Стригой щёлкает челюстями, едва ли напоминающими вампирские, и Джуён упирается в землю ладонями. Кожаные перчатки скребут по мокрой траве. Джуён чертыхается, почувствовав, как в шею впиваются острые клыки.       — Девочки, закрываем глазки!       Джуён слушается и кривит губы в немом стоне, когда в отдалении взрывается граната. Все звуки смешиваются, затем заглушаются, и первым, что видит Джуён, перевернувшись, становится Бора. Она швыряет в отлетевшего стригоя лубутеном, и, пока Джэхён помогает Джуёну встать, Ханён наотмашь бьёт его ногой. Короткий миг, позволяющий сердцу Джуёна единожды отбить, и стригой лишается головы. Следующее мгновение — святая вода превращает его разлагающийся труп в вязкую субстанцию.       — Они стали сильнее, — тяжело дыша, произносит Бора и, хромая, подходит к Джуёну и Джэхёну. Её пиджак порван, одного рукава нет, и макияж под набравшим силу ливнем плывёт. Джуён сомневается, что выглядит лучше. — Все в порядке?       — Жить будем, — Ханён сплёвывает кровь, утирая подбородок костяшками, и Джуён, прислушавшись к неровному дыханию Джэхёна, отталкивает его руку. Это не он нуждается в помощи. — Джэхён?..       — Всё нормально, — хрипит Джэхён и морщится. Джуён прищуривается, замечая рваную рубашку и джинсы. — Пару раз кусанули, ничего страшного.       — Что-то подсказывает, что не пару раз, — сбросив второй лубутен, Бора, всё также прихрамывая, толкает Джэхёна в грудь. Он качается, и Бора хмурится. — Малышка, да ты ранена.       — Как и мы все.       — Обманывать у тебя не очень получается.       — Джуён-а же как-то обманул, — хмыкает Джэхён, но Бора не ведётся. Надавив на живот Джэхёна и получив в ответ шаткий стон, Бора усаживает его неровный камень и присаживается на корточки. — Видеть женщину на коленях, конечно, прекрасно, н-       — Ну-ка цыц.       Ханён отходит к потухшему костру за сумкой, а Бора легко раскрывает рубашку Джэхёна, благо она на заклёпках, и охает. Чуть выше шрама Пробуждения и крестика алеет рваная рана, дождевые линии смывают идущую кровь. Если Джэхён в скором времени не покормится, у него появится новый шрам.       — Лоб, висок, грудь. Где ещё? — требовательно спрашивает Бора, и Джэхён без слов указывает подбородком на бедро. Наклонившись, он меняет позу и опирается о камень предплечьями. — Что за дичь.       Расстегнув пуговицу на джинсах, Бора тянет за язычок и отодвигает край разорванного нижнего белья. Бледная кожа над тазовой костью вспорота, кровь и здесь растворяется в бегущей воде. Джуён гримасничает, снимая пиджак, и, скомкав, прикладывает его к похожей ране на шее.       — Нашёл только перекись, — говорит Ханён, возвращаясь к вампирам, и бросает Боре белый бутылёк. Она ловит его не глядя.       — Тогда заканчиваем зачистку. Одного раза достаточно.       Ливень постепенно затихает. Бора заливает Джэхёна перекисью, что не особо помогает, потому что для регенерации необходимы человеческая кровь и вампирская слюна, и поднимает его за локти. Отпустив Джэхёна, Бора оглядывается в поисках туфель, а Джуён протягивает ему руку.       — Я бы и без тебя надрал им зад, — заявляет Джэхён, самодовольно улыбаясь, и Джуён сжимает его онемевшие пальцы. — Я как никак ведущий Охотник самого Ли Донхёка-щи!       — Конечно.       Фыркнув, Джуён для удобства переносит ладонь на запястье Джэхёна и тянет его в сторону пригорка. Когда подушечки пальцев Джуёна нащупывают глубокий шрам от Связи с Разорванным Горлом, он втягивает носом влажный воздух и промаргивается.       Сегодняшний день — один из многих, который продолжает его бессмысленное существование. Единственное, что греет душу — Джуёну осталось потерпеть совсем немного.       — Ты был прав, лучше всего в кроссовках. Но я сдохну, если Даня увидит меня в них!       — Он влюбился в тебя не из-за каблуков.       — Без них я гораздо ниже!       Рассеянно прислушавшись к разговору Боры и Ханёна, Джуён вновь тянет Джэхёна за запястье и, осознав, что он едва передвигает ногами, приобнимает за лопатки. Пиджак Джуён бросает на землю и переносит на шатающегося Джэхёна обе руки.       — Как думаешь, я потерял много крови?       — …без понятия, — Джуён пожимает плечами, следя за тем, чтобы Джэхён нигде не навернулся, и вспоминает, как на массовой зачистке стригоев одиннадцать лет назад сломал ногу. Джэхён в ту ночь тащил его на себе через весь пригород. — В следующий раз возьмёшь мой нож.       — Не возьму. Я сейчас без оружия.       — Нахуй ты здесь нужен без оружия?       — Алло, я не могу им пользоваться, пока наказан.       — И сколько это будет продолжаться? — не дожидаясь Ханёна и Боры, собирающих вещи и оружие, Джуён подталкивает Джэхёна к пригорку и терпеливо замедляется. Джэхён дёргает его за болтающийся галстук.       — Не знаю. Мне кажется, Верховный ждёт, когда я проголодаюсь.       — Сходишь ещё пару раз без оружия, и всё будет.       Что у Ли Донхёка в голове? У них в Клане настолько скучно, что он хочет лицезреть дёрганного стригоя? Или Донхёк хочет проверить Связь между человеком и вампиром?       — Зачем ты Связался с Чону? — спрашивает Джуён, идя позади Джэхёна, и понижает голос. Это не секрет, все и так уже знают, но Джуён всё равно приближается, пока не задевает ухо Джэхёна губами. — Откуда ты узнал о существовании «Разорванного Горлом»?       — Хёнджэ- ай, рассказал, — Джэхён прикусывает нижнюю губу, касаясь груди, и Джуён бьёт его по ладони. Не хватало еще заживающие раны ковырять. — Он сказал, что у Чону хорошая кровь, поэтому частое кормление не навредит ему, но я не хочу использовать его. Как-нибудь справлюсь.       — Можно было без подробностей, — цедит Джуён, возвращаясь воспоминаниями к Чирисан и тому факту, что хёну всегда было плевать на него. Он был готов заботиться о незнакомой Еде, но только не о Джуёне. — Ты потеряешь все способности и Чутьё, если перестанешь есть. А потом сдохнешь.       — Хорошо, — Джэхён пожимает плечами, и Джуён заглядывает в его лицо: чуть ли не белое, открытое и бесконечно усталое. — Эта жизнь без смысла длится уже сто пятьдесят лет. Мне хватит.       — Что ты несёшь, — бормочет Джуён, отворачиваясь, и игнорирует на загривке неуютные мурашки. Да, он сам собирается умереть, но представлять жизнь до этого момента без Джэхёна как-то странно. Словно не хватает какой-то детали.       На обратном пути в машине тишина, потому что все ранены и устали, и Джуён должен бы отдохнуть без разговоров, однако после долгой поездки чувствует себя ещё более уставшим. Он не может забыть о том, как хён заботился о Разорванном Горлом. Почему Джуён оставался в стороне?       Доведя Джэхёна до крыльца «Ли», Джуён прощается с Борой и Ханёном в прихожей особняка и поднимается на третий этаж. Коридоры как обычно пусты, и, завернув, Джуён приближается к своей комнате. У двери он встречает Чхве Юджин.       — Вернулись, — равнодушно произносит она и, когда Джуён останавливается напротив, поднимает голову. Джуён отводит взгляд на закрытую дверь, и Юджин невесомо прикасается к его влажной после ливня кожи. — Нужно обработать.       Поцеловав тыльную сторону ладони Юджин в качестве приветствия, Джуён приглашает её войти и направляется в ванную комнату. После горячего душа Джуён надевает удобные штаны, не до конца застёгивает рубашку и с чувством полного опустошения возвращается к Юджин. Она ждёт его на кровати с металлической аптечкой, и Джуён опускается на пятую точку напротив.       — Их было-       — Бора предоставит отчёт, так что не стоит попусту сотрясать воздух, — отложив снятую крышку, Юджин вытаскивает пинцет, кусочек ваты и баночку с перекисью водорода. Джуён двигается, чтобы положить голову на колени Юджин. — Ты поразительно спокоен.       — Я… так больше не могу, Ваше Величество, — шёпотом признаётся Джуён, и тонкие пальцы пробегаются по его мокрым волосам. Зачесав слипшуюся чёлку, Юджин осторожно промакивает мелкие порезы на щеке, и Джуён смотрит в открытое окно. — Я любил его всем сердцем, а он… не принял меня... не заботился обо мне. Я потратил сотни лет, но… я…       Одной ладонью Юджин обрабатывает незначительные царапины, другой — гладит Джуёна по волосам, и он сосредотачивается на прикосновениях. Где-то далеко в лесу гроза, и комнату на миг освещает вспышка.       — Я… Он сказал, что я был одержим, но я… Я правда любил его. И сейчас… получается, если я не могу любить его, я буду ненавидеть.       — Тебя как обычно бросает из крайности в крайность, — спокойно говорит Юджин, её голос похож на осенний ветер, пробирающий до костей. — Ты так отчаянно желаешь дарить любовь и получать её взамен, что невольно возникает вопрос: любишь ли ты себя?       Джуён приподнимает голову, и Юджин обхватывает его лицо обеими ладонями. Она наклоняется, заглядывая в лицо Джуёна, и её бордовые глаза единожды мерцают.       — Это здесь причём?       — Сколько тебе лет, Джуённи? Почему ты забываешь об одной непреложной истине? — Джуён морщит нос, пытаясь отодвинуться, однако Юджин не позволяет. Она притягивает его к себе. — Кто будет рядом, когда все оставят тебя? Кто не уйдёт, если ты сломаешься до голых костей?       Джуёну хочется сказать, что ответом является хён, но что-то внутри противится. Любит ли он себя?.. Это глупо, потому что на свете не таких, кто не любил бы, но вопросы Её Величества отчего-то загоняют в тупик.       — Мне нужен только… хён, — невпопад отвечает Джуён, словно на автомате, и Юджин качает головой, а потом целует его в лоб. Её мягкие губы задерживаются, обдавая Джуёна тёплым дыханием.       — Ни Ли Хёнджэ, ни Бора, ни Ханён, ни я. В первую очередь тебе нужен только ты, — слова отпечатывают на коже Джуёна, когда Юджин переходит на шёпот и отодвигается. — Возможно, Очарование с Ким Ёнхуном-щи поможет тебе кое-что осознать.       — Я не хочу Ёнхуна! — имя Новорождённого действует на Джуёна как красная тряпка. Он вскидывает голову, с раздражением скалясь. — Я должен что, заменить им хёна, раз мы Связаны?       — Очарование не всегда одаривает романтическими чувствами, — лёгкий голос Юджин обращается в камень. Её ладонь убирает со лба Джуёна упавшую чёлку, и он сглатывает. — Я расскажу тебе историю первых Очарованных. Это не поучение. Сделаешь выводы самостоятельно.       Джуён не сопротивляется, когда его голову укладывают обратно на колени, и смотрит на звёздное небо. Где-то вновь мелькает молния.       — Задолго до твоего рождения встретились две девушки. Тогда они ещё не знали, что это Очарование, и не могли правильно интерпретировать появившуюся связь, — начинает Юджин и касается ваткой края разреза на шее. Джуён кривится из-за терпимой боли. — Первая, находясь рядом со второй, ощущала прилив божественной силы и слышала отдалённые раскаты грома. Она прозвала её Грозой.       — Вы говорили, что Очарование даёт то, в чём ты нуждаешься.       — Да. Первая девушка всю человеческую жизнь желала стать сильнее и поражать других. Вторая мечтала о свободе и справедливости. Она нарекла первую девушку Ветром.       — Они любили друг друга? — спрашивает Джуён и айкает, потому что Юджин задевает почти оторвавшийся кусочек кожи.       — Лишь Ветер познала любовь. Ей не повезло.       — А Гроза?..       — Гроза занималась становлением вампирского мира, — Юджин заклеивает рану Джуёна заживляющими полосками и стучит по его щеке ногтем. Размяв онемевшую шею, Джуён кладёт подбородок на правое колено Юджин. — Дело не в любви, мой принц. Ветер потеряла себя. Она сосредоточилась на мысли, что кто-то другой может дополнить её, хотя она изначально была целой.       — То есть… Гроза справилась лучше?       — Гроза не приняла ничего из того, что могла дать ей Ветер. В конечном итоге она перестала сотрясать мир.       — Она умерла?..       — Я не видела её смерть, но Ветер говорила, что чувствовала это связью.       — Что случилось с Ветром?       Юджин поворачивается к окну, недолго смотрит на колыхающиеся шторы, и чёрное небо разрезает изломанная полоса. Её свет обливает бледное, стёртое временем лицо Юджин, и она смаргивает задумчивую пелену.       — Ветер продолжила скитаться в поисках утерянной себя.       Джуён и не подозревал, что Очарование способно приносить вред. Если честно, он вообще не думал о нём, и сейчас в замешательстве. Что, если он не справится и захлебнётся обожаемым морем? А Ёнхун… сгорит? Джуён уже полыхает, значит…       — Почему вы не сказали, что всё настолько серьёзно?       — С тобой невозможно разговаривать, когда ты превращаешься в пятилетнего ребёнка.       — А с вами как будто легко!       Юджин усмехается, склоняя голову, и проходится ладонью по макушке Джуёна. Дальше хрупкие пальцы очерчивают висок, скулу и останавливаются на кадыке.       — Я оставлю Ёнхуна у нас до того, как Очарование и Связь окрепнут. Потом буду искать наиболее выгодный вариант, так что потрать время с пользой, — уронив руку, Юджин встаёт и закрывает металлическую аптечку. Джуён поднимается следом и застёгивает белоснежную рубашку до предпоследней пуговицы. — Я не приказываю тебе дружить с ним, но попытайся хотя бы наладить контакт. Это пойдёт на пользу вам обоим.       — Не хочу!       Юджин убирает аптечку на место, затем отходит к двери и останавливается. Джуён сжимает кулаки на уровне груди, будто готовится к драке.       — По возрасту он ещё ребёнок, но уверяю, тебе есть чему поучиться у него.       — Да я старше в миллион раз!       — Он видел страшные вещи и через многое прошёл.       — И вы узнали это за один разговор? — Джуён фыркает, привычно закипая. Его бесит даже крохотная мысль о том, чтобы принять Ёнхуна как друга.       — Мне достаточно заглянуть в его глаза, и тебе-       — Не буду я на него-       — Закрой рот, мой принц.       Поправив чёрный галстук, Юджин берётся за дверную ручку и нажимает на неё. Выдержав паузу, Юджин оборачивается, и на её лице темнеет знакомое выражение угрозы.       — Подумай над тем, что происходит, когда исполинская волна сталкивается с игрушечным огнём.       Что за фигня?!       Юджин уходит, оставляя Джуёна наедине с путанными мыслями, и он в сердцах пинает ножку кровати. Джуён не любит загадки, почему нельзя говорить прямо? Над чем он должен подумать? Над яркими картинками, которые рисует Ёнхун, находясь рядом?       Словно услышав, что его обсуждали, Ёнхун вдруг напоминает о себе ноющим скрежетом в груди, и Джуён пинает вторую ножку. Чёртова Связь, это не его боль, почему он должен чувствовать её?       Ещё не зная, что собирается сделать, Джуён покидает комнату на человеческой скорости и марширует по направлению к лестнице. Может, довести Ёнхуна до такого состояния, что он сбежит из Клана с поджатым хвостом? У Джуёна и без него хватает проблем.       Закатав рукава рубашки выше локтей по пути на четвёртый этаж, Джуён выпускает сквозь губы тихий рык и едва держится, чтобы не закричать. Не нуждается он в Очаровании, по какой причине Истинный Бог проклял его? Джуён не стригой, он был хорошим вампиром, так для чего эта карусель новых впечатлений?       Джуён врывается в покои Ёнхуна без стука и сразу тормозит, начиная крутить головой. Ёнхуна в гостиной нет, поэтому Джуён идёт в спальню и, повинуясь зову Связи, резким движением дёргает за створки шкафа.       Ёнхун сидит на пятой точке, задевая головой вешалки, и Джуён бьёт по внутренней стенке кулаком.       — Что ты здесь делаешь?       Выпрямившись, Ёнхун шмыгает носом, и Джуён замечает бегущие по его розоватым щекам слёзы.       — Плачу, Ваше Высочество. А вы что здесь делаете? Как зашли без Приглашения?       — Мы Связаны, на хую я вертел твои Приглашения. Вылезай, — рычит Джуён, и Ёнхун с усталым выражением лица прокручивает шеей. — Я что сказал?!       Театрально вздохнув, Ёнхун нехотя встаёт и вытирается тыльными сторонами ладоней. Проморгавшись, Ёнхун поднимает взгляд на Джуёна и внезапно вздрагивает. Его глаза расширяются.       — Чего?       — В пиджаках вы не казались таким широким.       — И что?       — Ничего, просто напоминаете кое-кого из… прошлого.       — И что?!       Осмотрев Джуёна с ног до головы, Ёнхун поводит плечами, будто ему неуютно, и неожиданно усмехается.       — Лучше бы Её Величество и дальше разбивала ваше лицо. Оно постоянно отвлекает меня, заставляя забывать об отвратительном характере.       — У меня нормальное лицо!       — По мне так оно гораздо лучше, чем просто «нормальное».       — Чего?!       — Господи! — Ёнхун всплёскивает руками и, толкнув Джуёна плечом, проходит мимо него в гостиную. Джуён порывается следом с утробным рычанием. — Если вы пришли накричать на меня, а потом как обычно затеять драку, то пиздуйте. Я не в настроении.       — Я, блять, чувствую, — рокочет Джуён, хватая Ёнхуна за пальцы, и грубо разворачивает. Ёнхун шипит из-за точечной вспышки боли, но не вырывается, и спустя секунду щёку Джуёна обжигает слабой пощёчиной. — Ты рехнулся?!       — Я буду отвечать на любое насилие от вас насилием. Терпеть не буду, уже натерпелся, — пальцы Джуёна разжимаются, и Ёнхун собирает в кулак рубашку на его груди. Когда Джуёна толкают, он не успевает освободиться и приземляется на диван. — А теперь устраивайтесь поудобнее и объясняйте, что вы забыли в моих покоях.       — Ты заебал!       — А как ты заебал, Ли Джуён! — вскрикивает Ёнхун, и его глаза блестят набегающими слезами. Джуён, не ожидав такого, замирает и вжимается в бархатную спинку. — Я думал, что вырвался из Ада, но всё самое худшее случилось после Пробуждения! Я искал Чону! Я, сука, обошёл весь пригород и убил невинных людей, чтобы самому не сдохнуть! Я не знал, что мне делать! Я думал, что потерял его! И, когда нашёл, его опять забрали! А вампирские способности?! Я- Я не знал, что так сильно изменюсь! Я не понимаю, как жить дальше! Я не хотел быть монстром! Я просто хотел пожить ещё немного, прежде чем Чону станет совершеннолетним! А теперь? Теперь ты вечно нападаешь на меня, хотя я тебе ничего не сделал! Ничего! И твоя ебаная Связь, о которой я не просил, срывает мне крышу!       Это похоже на потоп.       Ёнхун задыхается слезами, пытается прокашляться и давит тыльной стороной ладони на сопливый нос, и его слова в ушах Джуёна отдаются эхом. Он встаёт, вытирая ладони о штатины, и Ёнхун поджимает дрожащие губы.       — Извините, В-ваше Высочество, — измученно произносит Ёнхун, когда молчание затягивается, и пламя под рёбрами Джуёна шипит, сдаваясь мутной воде. Он делает первый шаг, и Ёнхун отводит взгляд на пол. — Я не хотел кричать на вас. Я даже не знал, что умею так. Никогда раньше не… срывался.       — Как это?       — Зачем кричать, если никто не слышит?       Джуён продолжает наступать, и лицо Ёнхуна теряет болезненную тень. Он пятится, смотря на Джуёна с немым вопросом и поднимает руки. Длинные пальцы Ёнхуна чуть сгибаются, будто он не знает, что делать с ними, и Джуён не останавливается, пока отступать становится некуда.       — Я услышал.       Неужели Джуён выглядит также со стороны? Когда стучит клыками и брызжет слюной, точно хочет отравить кого-то? Он тоже похож на безумца, или его облик в сто раз страшнее?       — С тех пор, как мы встретились, я постоянно чувствую жжение в груди. Мне хочется злиться, и мне не нравится это. Я должен держать всё в себе.       Ёнхун натыкается поясницей на тумбу у двери и, выгнувшись, нажимает на грудь Джуёна ладонью. Джуён опускает голову, чтобы взглянуть на неё, и с горечью осознаёт, что Ёнхун по-прежнему кажется обманчиво живым. Пробуждение ещё не успело сточить его юность и невинность.       — Ой.       Скривившись, Ёнхун зажимает ребром пальца кровоточащую губу, и Джуён невольно прослеживает за этим движением. Пока клыки не отрастут, Ёнхун так и будет колоться.       — Если ты будешь держать всё в себе, то никогда не получишь желаемое.       — Есть другие способы.       — Какие?       Джуён не понимает, что с ним происходит. Внутри нет ни огня, ни воды. Джуён чувствует себя околдованным, очарованным и слишком… спокойным. Это и есть Очарование? Джуён нуждается в покое?       Он получит его, если уйдёт за хёном.       — Перестаньте смотреть на мои губы, иначе кажется, что вы хотите поцеловать меня.       Джуён отшатывается, и на него словно вывернули ведро со льдом. Он настолько увлёкся мыслями, разглядывая кровь, что не обратил внимания на губы Ёнхуна. Наконец-то очнувшись, Джуён толкает его в грудь и вдавливает в тумбу.       — Я лучше снова умру, чем- чем-       Джуён вылетает из комнаты Ёнхуна закипающим ураганом.