يقبرني

      Сначала Бора услышала шелест отодвигаемой двери.       Затем раздались голоса.       — …входите, пожалуйста, только молю, не медлите.       Это сказала Ким Минджи, её старшая сестра, и Бора попыталась приподняться на жёстком футоне. Выпрямиться не получилось, поэтому нежданных гостей Бора встретила, опираясь на тянущий болью локоть. Появившись в комнате, Минджи тут же упала на колени и помогла Боре удержаться.       — Он-ни…       — Всё хорошо, моя девочка, сейчас тебе помогут.       Вошедших вслед за Минджи оказалось двое. Первой была девушка, едва ли старше Боры, в расшитом цветами и животными ханбоке и с аккуратно собранными волосами. Она тревожно осмотрела лежащую на полу Бору, и её бледные губы приоткрылись. Стоявший рядом юноша выглядел совсем молоденьким, чуть ли не ребёнком, поэтому Бора не сразу поняла, что перед ней не люди.       — Доброй ночи, меня зовут Чхве Юджин.       Подобрав шуршащие юбки, девушка подошла ближе, и, когда лунный свет отразился на её лице туманной полосой, Бора вздрогнула. Разговоры о ходящих мертвецах, упырях, в их поселении ходили не один месяц, но Бора и подумать не могла, что встретиться с ними. Она не догадывалась, что именно там онни найдёт спасение.       — З-здравствуйте, я Ким Бора.       — Ким Минджи-щи сказала, что недавно вы потеряли ребёночка. Я сожалею.       Не заботясь о дорогом наряде, Чхве Юджин опустилась на грязный, старый пол ханока двух сестёр и робко протянула руки. Оперевшись на грудь Минджи, Бора кое-как выпрямилась, и Чхве Юджин бережно соединила их ладони.       — Д-да… я-я…       — Пожалуйста, госпожа Чхве, господин Ли, помогите моему донсэну, — взмолилась Минджи за спиной Боры, и Чхве Юджин обеспокоенно поморщилась. — Лекарь Чон говорит, что её не спасти, а я- я не знаю, к кому ещё обратиться. Мы с Борой остались одни.       — А где же отец погибшего ребёночка?       — Он, — Бора сглотнула ком в горле и на миг прикрыла глаза. С каждым часом дышать становилось всё труднее, а тело безуспешно боролось с лихорадкой. — Он ушёл… Я негодная мать и недостойная его супруга.       — Выродок.       Бора подняла глаза на оставшегося у двери юношу, но тот смотрел в сторону окна. По щекам мертвеца текли слёзы, и Бора внезапно осознала, что пришедшие не походили на упырей. Да, у них были страшно белые лица, бордовые глаза и припухшие, болезненно красные веки, но эмоции… Не все живые могли так сопереживать.       — Джуённи, прошу, не впадай в истерию. Мы обязаны помочь, если можем.       — Ты правда собираешься сделать это?       — Я думала предложить Пробуждение тебе.       — Нет, — Ли Джуён насмешливо выдохнул, тряхнув головой, и его губы искривились в брезгливой улыбке. — Я не такой, нуна. Я не убиваю невинных. Это не по мне.       — Но ты станешь сильнее, — возразила Чхве Юджин, и Бора невольно задержала дыхание. В данный момент решалась её судьба. — Пойми, что это единственный шанс обезопасить себя от Древних. Донхёк и Минхён согласны со мной.       — Нет. Я отказываюсь. Я не буду лишать кого-то святого дара Бога.       — Умоляю, господа, — Минджи приподнялась на коленях, аккуратно удерживая слабевшую Бору. — Клянусь кормить вас до конца жизни, если поможете моей сестре.       — Вы не понимаете, о чём просите, — ответил Ли Джуён дрожащим голосом, и луна поймала его выглядывающие клыки. — Вечная жизнь — это проклятие.       — Пожалуйста, господин Ли, — почти прошептала Бора, а затем закашлялась. В маленькой комнате стояла духота, и упыри постепенно расплывались перед глазами. — Я хочу начать сначала. Я не могу оставить Минджи-онни.       — Вы не представляете, в какое чудовище обратитесь, госпожа Ким, — продолжил гнуть Ли Джуён, но Бора страшилась не этого. Гораздо страшнее было закрыть глаза и навсегда расстаться со старшей сестрой. — Вы потеряете вкус настоящей жизни. Вы не сможете притронуться к еде. Вы никогда больше не испытаете человеческих эмоций. Живите, пока есть возможность.       — Её нет, — пискнула Бора, не справившись с накрывающей болью в нижней части живота, и Минджи охнула. Осторожно положив Бору на футон, она склонилась и заботливо убрала с её лица прилипшие прядки. — Я уже умираю.       — Тогда встретьте смерть достойно.       — Ли Джуён!       — Я не буду обрекать её бесконечные муки. Это против моей морали, — всхлипнув, Ли Джуён раздражённо утёр влажные щёки и за секунду покинул комнату. Одежды девушек всколыхнулись, и Минджи испуганно вздрогнула.       — Я помогу вашей сестре, но вам лучше не смотреть на это, госпожа Ким. Подождите в коридоре, — попросила Чхве Юджин, и, оставшись наедине с Борой, мягко улыбнулась. Бора слабо двинула губами в ответ. — Извините Джуёна. Это тяжёло для него.       — Н-ничего.       — Давайте подготовим вас к перерождению, милая.       Избавившись от розового чогори, Чхве Юджин сняла с Боры одеяло и заботливо обтёрла её чистой водой из стоящего рядом таза. Тепло от рук упыря удивило её, но Бора не подала виду, и, когда Чхве Юджин вернулась на место, благодарно сжала её пальцы.       — Спасибо, что согласились.       — Я не могу по-другому. Джуён прав, что быть вампиром — невыносимое бремя, однако оно всяко лучше смерти. Вы уверены в своём желании?       — Д-да, госпожа.       — Тогда не медлим. Не буду лукавить, Пробуждение довольно болезненно, но что-то подсказывает мне, что вам и так достаточно больно.       Приобняв безвольную Бору за талию, Чхве Юджин подняла её и привлекла к себе. Очутившись носом к носу с упырём, Бора вдруг заметила в открытом вороте четыре уродливых шрама, будто кто-то пытался вскрыть тонкую шею.       — У меня тоже останутся такие… рубцы?       — Нет, госпожа, не переживайте. Рубцы при Пробуждении остаются лишь у низших вампиров, — Бора не поняла, что имела в виду Чхве Юджин, но не успела уточнить. Её отвлекло мимолётное прикосновение к ключицам. — В будущем я бы хотела создать Клан, поэтому если-       — Да, да, я бесспорно присоединюсь, — перебила Бора, хватая ртом воздух, и поёжилась из-за крупных мурашек. Чхве Юджин склонилась к месту, где шея переходила в надплечье. — Всё, что пожелаете.       — Не торопитесь, госпожа. Сначала вы должны окрепнуть и освоиться в мёртвом теле, а потом решать. Я ни к чему не принуждаю вас. Моя помощь безвозмездна.       Бора не ответила, почувствовав обжигающее дыхание на шее, а в следующую секунду её пронзили острые клыки, и Бора вскрикнула. Чхве Юджин крепко держала её за локоть и талию, вгоняя верхние резцы глубоко под кожу, и резкая боль внезапно сменилась умиротворением. Был ли то дурман или яд, Бора не знала, но вся обида, страх и огорчение отошли на задний план.       Последние мгновения жизни Бора встретила с терпеливым молчанием и немой благодарностью. Затем Чхве Юджин вдавила в её открытые губы разодранное запястье, и рот наполнился горьким привкусом. После мир сложился в черный коридор, и где-то вдалеке вспыхнул огонь.       А потом всё померкло.       …       …       …       Вдох.