Без золотой клетки

-Стойте - изо всех сил крикнула Аяка, подбегая к дерущимся. На дворе Камисато открывалась странная картина. Два, весьма известных для инадзумцев, человека сражались, не замечая никого и ничего кроме противника. Причем сражаются не на катанах, а в рукопашную. Не слишком похоже на тренировку боем. - Может быть госпожа сама разберётся с кем ей быть, а? - злобно шипел Тома. - Она настолько мила и невинна, что ты просто ее погубишь. Ты ей нужен только потому, что ей интересно то, как живут другие - в перерыве перед очередным замахом, отвечает Аято. Тем временем девушка пытается разнять управляющего и брата, вставая между ними. Но Аято не успевает остановить свой мощный кулак и удар приходится по испуганному лицу сестры. Аяка падает, и к сожалению падает не удачно. Голова рассечена острым камнем. Госпожа лежит как мертвая, а под ней расползается лужица чего-то красного и ужасного: -Срочно врача!

***

Не зря говорят, что комната отражение ее хозяина. Комната этой хозяйки была элегантна и светла, так же как сама Аяка. Здесь не было много мебели. Туалетный столик с тушью напротив кровати. Духи с маслом глазурных лилий. Для жителя Ли Юэ смысл этого аромата был бы очевиден (хорошо, что Бей Доу никогда не нюхает людей из-за того, что по среди антисанитарии корабля, вряд ли от пассажиров будет приятно пахнуть), но Аяка была не в курсе сия обычия. Блеск сияющий, как жемчужины Санго. А ведь их ввоз на остров Наруками незаконен. Кстати о незаконности, Аято ведь надо написать письмо своей Кокоми. Как она там без него? Дорогущие румянами из кровоцвета. Попробуй ещё добыть этот цветок среди магов цицинов. Это ещё одни грабители богатств Инадзумы, с которыми клану Камисато предстояло разобраться. Бедный Аято! Кровать была застелена очаровательным пастельным бельем с изображением беззаботных облаков, красных солнц и рыжих лисиц. Тот же узор красовался на ширме, закрывающей кровать. За ширмой креслица и низенький чайный столик. На нем ручной росписи сервиз, подаренный Томой на ее день рождение. Перед каждым праздником госпожи он не знает что подарить, ведь у Аяки все есть. На тумбочке сломанный будильничек. Аяка перевела стрелки на время смерти ее матери. Тогда она была маленьким ребенком внутри взрослого человека. Она ничего не знала о жизни… У окна висела гордость хозяйки - ее праздничное кимоно. Как раз когда приезжала Люмин, Аяка достигла возраста выхода в свет. Ей надо было сшить наряд для различных торжеств и девушка решила взять с собой путешественницу, чтобы та познакомилась с городом и развеялась. Кимоно получилось восхитительным, несмотря на большие ограничения в фасоне и цвете. Дворяне не могли носить многие цвета, так как в соответствии с табелью о рангах. Например фиолетовый могла носить только сегун Райден - черный, серый только крестьяне. В итоге Аяка сделала наряд с полосками желтовато-зеленой и голубой ткани. Насыщенный зеленый цвет считался нейтральным, небесный же соответствовал ее социальному положению. Сама ткань была окрашена редкими морскими грибами, которые придавали небесный цвет, а вышивка колокольчиками и пояс оби (название традиционного японского пояса) были травяного цвета с золотыми вкраплениями. А что же посетители комнаты. Аято до сих пор в панике. Молодой человек нервно грызет ногти, хотя ранее за ним этого не было замечено. «Почему он не остановился вовремя?», «Почему его сестра упала имеенно на острый камень», «Почему ему приспичило проведать Аяку именно в этот момент?» - одна мысль Аято сменяла другую. Тома, в свою очередь, судорожно сжимал волосы, задаваясь теми же вопросами, что и молодой господин. Голову Аяки уже перевязали бинтом. Кровь больше не шла, но невидимые последствия самого сотрясения оставались неизвестны: -Аяка, ты проснулась, Слава Архонтам!- воодушевленно сказал Тома, держа крохотную ручку госпожи. Аято было стыдно подойти, однако его серебристые глаза светились радостью. - Где я? И кто этот молодой человек, держащий мою руку? -Ты меня не помнишь? – со страхом промолвил «чужак» -Честно говоря нет. В комнате повисла тишина. Тома был разочарован. Нет не Аякой, а судьбой, Архонтами, которые не уберегли госпожу от несчастья. Юноша грустно взглянул на брата девушки. Аято, конечно, хотел, чтобы сестра не общалась так близко с управляющим, но не забывать же о нем. А если она забыла о смерти родителей?