Им не спастись

–Ого, — тянет Сода, задирая голову так, что создаётся впечатление, будто ещё чуть-чуть, и она точно упадёт на спину. –Такое., — она смешно хмурится, пытается подобрать нужные слова, но в итоге лишь ещё раз восхищённо кивает. Ларри улыбается, подмечая про себя, что имея возможность также открыто выражать свои чувства, его реакция была бы именно такой. Высокие колонны, бесконечно длинный коридор, блеск солнца и золота, как минимум, впечатляют и удивительным образом отбирают умение говорить даже у взрослого человека. Мэйпл с опаской осматривает помещение и берёт Соду за руку. Она будто боится, что тут небезопасно. Хотя у Ларри похожее чувство. Но выбирать не приходится. Главное — выжить, а тревога — уже второстепенное. Гадкое, липкое и затягивающее болото, но второстепенное. Ларри оглядывается вокруг. Слишком светло и пугающе умиротворённо, хотя сердце все равно колотится быстрее обычного. Впереди – скамьи в несколько рядов, а вокруг — иконы, иконы, иконы. Каждая бросается в глаза и въедается разными картинками в память, создавая впечатление, что кроме этих самых икон в мире больше ничего не существует. Ларри останавливает взгляд на одной и лишь через несколько секунд принимает решение рассмотреть её отдельно. Святое распятие. –Блять, — Ларри отворачивается и потирает виски. Нужно поскорее выкинуть это из головы, иначе навязчивая мысль, что именно эта икона находится в месте, где ставят свечи за упокой, точно возьмёт контроль над разумом. –Вы тут уже давно проживаете? — напрасные попытки отвлечься, Джонсон. Когда от них вообще был толк? Филипп пожимает плечами: –С момента начала этого… кошмара, — он на мгновение переводит взгляд на Соду, которая сумела отойти от матери на пару шагов, даже не смотря на столь строгий надзор. –Три недели? — Филипп аккуратно присаживается на корточки возле ребёнка. –Большое здание, да? Сода выдыхает восторженное «да» и переключает внимание на Филиппа, начиная что-то весело рассказывать. Кажется, будто и не было в её жизни чего-то плохого, ведь в глазах — искренняя радость и интерес к новому другу, а не страх и безэмоциональность. Ларри не выдержит, если однажды увидит это в ней. –Заканчивается 21 день, — кивает Трэвис и закатывает глаза, наблюдая за сюсюканьем Филиппа. –Говорил же, тут безопаснее, чем в любом другом месте города, и еду достать проще, — Сал резко поворачивает голову, вопросительно глядя на Трэвиса. –Рядом деревня, не тупи. Заражённых меньше. Что ещё надо? –Спокойной жизни. Трэвис молчит, не находя слов для ответа, ибо именно этого и не хватает. –На счет зараженных, — начинает Эш. –Их можно как-то… Убить? Покалечить, чтоб хотя бы замедлить. Вопрос до ужаса прост, но в такой же мере важен. Потому что вечно убегать банально невозможно. –Если тебе хватит сил их зарубить чем-нибудь, или у тебя за пазухой найдется условный пистолет, то вперед. Хоть с песней. Но в теории, если хорошенько так топориком зашибить., — Трэвис задумчиво наклоняет голову набок и поджимает губы. –Хуй знает. Ларри усмехается, когда видит, как Трэвис чуть вжимается в себя под взглядом Мэйпл. Она всегда смотрит так. По-доброму грозно. Мол, я, конечно, тебе ничего не сделаю, но испытывать мое терпение не стоит. Она умудряется улыбаться и прожигать тебя таким грозным взглядом, что не по себе становится. –Попробую тут помудрить с сигналами, — устало выдыхает Тодд и снимает с плеч рюкзак. –Давай завтра, солнце, — Нил ласково приобнимает Тодда со спины и забирает тяжёлый рюкзак. –Ты в последние дни вообще не спишь толком. Поэтому прошу меня простить, но хуй тебе, а не сигналы. На крайняк давай я попробую? –Будто ты спал больше, — возмущается Тодд, пытаясь забрать свой рюкзак назад. –Нил… Но Нил кажется даже не слушает. Он хватает Тодда за запястья, полностью лишая того возможности сопротивляться и приближается к его лицу слишком близко, они чуть ли не встречаются носами. Тодд на секунду теряется, испуганно бегая глазами из стороны в сторону. Все напрягаются, даже смех Соды на фоне кажется чем-то нервным и неестественным. –У тебя взгляд потухает, — шепчет Нил. –Он потухает у всех, кроме, может быть, Соды. Но, блять, ты же сам себя закапываешь. Тодд молчит, прикрыв глаза, а после падает в тёплые объятия, прижимается к родному плечу головой и что-то тихо говорит так, чтобы никто кроме Нила не услышал. Они всегда были такими. Внимательными, любящими, хрупкими и до безумия комфортными. Смотря на них всегда хотелось тоже быть до такой степени кому-то нужными. Ларри разворачивается и уходит, он точно знает, что сейчас лучше оставить их в одиночестве. Насколько это возможно в данной ситуации. Сода успевает сбежать от матери, но, кажется, Мэйпл успокаивается и просто наблюдает за дочерью издалека. Та сидит возле Филиппа, чуть поодаль от всей компании и с интересом наблюдает за новым другом. Удивительно, как быстро они смогли найти общий язык, не более получаса прошло. Филипп радостно отрывается от своего занятия и протягивает Соде какую-то вещицу. –Понтуется единственным своим умением, — почти смеётся Трэвис. –Научился делать гадалки в детстве и никак не успокоится. Трэвис улыбается. Пусть возмущенно и даже устало, пусть на улыбку это смахивает не сильно, но уголки губ и правда приподняты. Ого, Фелпс даже так умеет. Ларри незаметно для себя пару секунд рассматривает чужое лицо и отмечает про себя, что Трэвис и правда очень сильно изменился. Но, главное, взгляд не потух, а даже наоборот, расцвёл яркими красками радости жизни. Возвращает Ларри в реальность хохот Соды. Она встаёт на ноги и неуклюже убегает в глубь церкви, Филипп не отстаёт и тоже вскакивает с пола «пытаясь» её поймать. Ларри сразу же срывается с места и со смехом бежит за ними. –Совсем обнаглели по церкви носиться?! — восклицает Трэвис, зло наблюдая за игрой. — Суки, остановитесь, ради Бога и Христа, ещё снесёте что-нибудь! — и сам бежит за «нарушителями». –Цирк, — только и выдыхает им в спины Мэйпл. Но Трэвис хотя бы знает планировку, расположение тех или иных предметов, понимает, в какую сторону лучше вообще не бежать. Может, Филипп тоже относительно просвещен в эти дела, а вот Ларри и Сода буквально в первый раз находятся в церкви. Да и что вообще можно взять с ребёнка? Потому Ларри сбавляет темп, позволяя себе рассмотреть помещение, где придётся жить, в самом прямом смысле этого слова, возможно, длительное время. Красиво. Чуть перегружено, но красиво. Вытянутое помещение, по которому он бежит, ограничено с обеих сторон колоннами, по бокам — скамьи в огромное количество рядов. Это все кажется таким необъятным и нереальным. Если привыкнуть, то страх может смениться восторгом. Наверное. Ларри не уверен, но точно собирается это проверить. Деваться больше некуда. –А это что? Сода резко останавливается и падает на колени, не в силах удержать равновесие, а после и вовсе ложится на спину. Видимо, чтобы получше рассмотреть интересующий ее объект. –Средокрестие — в церковной архитектуре место пересечения главного нефа и трансепта, образующих в плане крест, — как вызубренный материал сразу же отвечает Трэвис, умудряясь добежать быстрее остальных. –Заткнись, ходячая Википедия. От слов Филиппа Трэвис чуть ли не задыхается. Их дружба поражает все больше. Ларри про себя смеется, вспоминая возмущения всего пару минут назад. И кто тут еще понтуется?  Он присаживается возле Соды и почти принимает решение прилечь рядом, но прохлада забирается под одежду и впивается в кожу тысячью иголок. На полу некомфортно. Потому Ларри сразу же встает назад на ноги и поднимает Соду. –Мама ругаться будет, — объясняет он и улыбается, когда видит радостные глаза ребенка. Как же он ее любит. До безумия. Хорошо, что она смогла найти общий язык с Филиппом, и Ларри уверен, что это уже полпути к дружбе с Трэвисом. Сода способна на все, он уверен.